Иллюзорность восприятия

- Эдмунд, снова ты за своё! Сколько можно позволять себе нарушать режим! Тебе нельзя этого делать… - рассеянно сказала Сьюзен, когда Эдмунд тихо постучался в дверь её комнаты. – Я уже спать! Ты что к Питеру не идёшь?.. Юстэс тоже уже спит? - Да ну этого Питера, мудака… Они с Вредом снова пошли гулять в поле… В поле ржи. - Звучит романтично, - улыбнулась Сьюзен. – Если бы я была не так рассудительна, то непременно отправилась бы с ними… Представь только: ночная прохлада, брызги дождя, дым от не до конца погашенных костров… Это так прекрасно! И ты бредёшь в этом поле неведомо куда, или просто лежишь в этом жёлтом мареве и думаешь о ни о чём… А если и звёзды видны в прорехах этих порослей, то и вовсе замечательно: звёздное небо – символ бесконечности вселенной. Всегда намекает нам на то, что наша матушка-Земля – лишь крохотная пылинка в системе миров. «Мы малая горстка в безбрежной пыли, мы тонкая ниточка в сложном плетении»… - Да, стареет Земля, - вздохнул Эдмунд. – Мы с Люси, кстати, однажды ходили ночью на кладбище через это поле. Всё вовсе не так романтично, как ты можешь подумать: мы заплутали и проклинали всё на свете, к утру только домой вернулись. - И всё же... "Просыпаться на рассвете от того, что радость душит...". Ах, Эд, вот разбередишь мне весь сон, как я завтра буду заниматься философией? Профессор весьма резонно скажет мне: "Курица не птица, женщина - не философ". И будет прав. Не потому, что женщина не может быть философом, а потому что у меня мозги будут с утра набекрень. - Ну просто не с кем поделиться, - улыбнулся Эд застенчиво. - Питер вечно какую-то хрень несёт, просто до не могу какую занудную, про Юстэса и говорить нечего: кажется, он сейчас кроме как о Джил говорить больше ни о чём не хочет... Да и не может, думается мне, если бы даже и захотел. У него окончательно крышу сорвало от... Ну, даже не знаю, как это назвать, страстью - язык не поворачивается. - Деликатнее было бы, наверное, сказать "от юношеской любви", - улыбнулась Сьюзен. - О, да, наверное, это самое точное определение. Со всеми особенностями, прелестями и вытекающими последствиями этого странного и в то же время, наверное, самого яркого чувства в нашей жизни. Ты же знаешь это состояние, наверное: для тебя это пройденный этап. - Знаю, знаю... Не хотелось бы снова пережить: так наивно... И слишком просто для меня. Хотя я не была лишена гордости, когда любила так... Юношеской любовью. - Ну да: это, конечно, очень свежее и незамутнённое чувство. Кстати, о незамутнённости... Помнишь наш последний разговор о том, чем может являться мир, когда он придёт к своему завершению? Ну, когда "последняя капля сольётся с океаном", и восторжествует вечное блаженство для всех монад, для всех тех, кто боролся и страдал "на протяжении семи вечностей"?.. - Помню... Это очень сложная тема для обсуждения, думается мне, что можно бесконечно долго предполагать, что уготовил нам Господь в качестве вознаграждения за наши труды в веках бессчётных и неизмеримых. - Одна очень авторитетная фигура... Ох, ты улыбаешься, сама знаешь, как забавно звучит это выражение, столь тобой любимое!.. Ну так вот, эта великая женщина сказала как-то, что это состояние - то, которое каждый из нас будет испытывать, когда мы все достигнем полноты всего возможного опыта, будет напоминать... Сейчас процитирую точно... Эх, жаль, что не веду дневник, как братец Вред!.. В общем, звучит это как-то так, дай бог памяти - этой бесспорной добродетели любого философа: "Единственное приближение к тому, что можно было бы назвать понятным представлением этого состояния, может быть явлено только в панорамических видениях Души, вызванных посредством духовных представлений божественной Монады". - Ты о нирване? - спросила Сьюзен. - Ну конечно, - улыбнулся Эд. - О чём же ещё? Чего так жаждет безмолвно и зачастую бессознательно каждая душа, и что является абсолютным единством всех человеческих устремлений?.. - "Панорамические видения души"... Звучит до ужаса... Нет, романтичным это назвать трудно. Скорее очень вдохновенно и возвышенно. Трудно представить себе подобное величие... Это что-то за гранью моего понимания. - Ну упрости... Представь, что каждая монада может одновременно созерцать любой опыт, который она пережила за всю вечность, равно как и опыт других монад-собратьев... Ну, например, мой дух может увидеть восхитительные картины взятия Иерусалима, если, конечно, я смогу тогда (а наверняка смогу) мыслить в столь пышных представлениях, что подобное событие может казаться со стороны немыслимо величественным. Или огромные пустыни, через которых передвигаются - медленно, но верно - караваны верблюдов, в одном из которых я был в каком-то воплощении погонщиком этих дромадёров или простым искателем приключений... И вообще, коли уж нирвана - это коллективный опыт человечества, то, думаю, я смогу выудить из этой сборной солянки любую мудрость без особого труда. Это и будет "панорамическим видением" - мне надо будет пассивно, бездеятельно, бесстрастно наблюдать, может быть, радуясь за содеянное - ибо величие сделанного нами будет таково, что, как говорится, сможет уложится только в манию... В общем, иногда и в жизни бывают такие состояния, когда просто перевариваешь прежний опыт перед порогом нового цикла. Одно только интересно, откуда те, кто донёс до нас это знание, ну, про то, как мы будем ощущать себя в нирване, узнали об этом? Может быть, из прежних манвантар, этих циклов проявлений Вселенной... Ведь и раньше наверняка были похожие нирваны, в период между деятельностью и развёртыванием всего сущего... - О, да! Как мне это знакомо! Я про переваривание опыта... - оживилась Сьюзен, которая до этого молчаливо слушала брата. - Знакомо даже очень! Видения прошлого часто проходят перед моим внутренним взором неспешной чередой, и так ясно, что я могу вспомнить любую мелочь, любую подробность, и это так прекрасно, что не выразить словами!.. Если такое может быть в нашей земной жизни, то в каких же безупречных формах подобное может выразиться в жизни горней, там, где не будет никакой обусловленности?.. - Ха, милая... Ты упускаешь одну важную деталь: там, где нет обусловленности, вряд ли вообще возможно наличие формы, - посмеялся Эдмунд. - Ну да, вообще-то, - отозвалась, немного подумав, Сьюзен. - Не сообразила. Океаны жизни необусловленной так прекрасны, так беспредельны, что даже Нарния с её великолепием теряется в этой атмосфере вечной мысли. Равно как и гигантский сорняк - зло - прекращает пускать там свои корни. - Ты как всегда прекрасно меня понимаешь, сестрёнка, - улыбнулся Эдмунд. - Заговори я о подобном с Питером, он послал бы меня на три весёлые... И был бы прав, надо сказать. - Ну, не знаю... Меня всегда интересовали отвлечённые материи, и чем отвлечённее, тем интересней всё это разбирать. - Только очень часто некоторые личности вместо того, чтобы указать нам на сферы благодати и божественной любви направляли нас прыгать по кочкам болот серости и общих мест... - Да потому как сами тупые, темень беспросветная, - усмехнулась Сьюзен. - Интересно, такая ли уж беспросветная темень та девица, что враждует с нашей Джил? - задумался Эдмунд. - А тебе это так интересно? - Сьюзен взяла с полки гребень. - Ну конечно... Мы привыкли называть её дурой, а, может быть, она далеко не дура? Вы же вроде говорили, что она себе на уме... Значит, ум у неё всё-таки есть?.. - А вот если я задамся таким вопросом, беспросветная ли темень Джил, тебе станет интересно его рассматривать? - прищурилась Сьюзен. - Ну, было бы интересно, если бы я не знал о её способностях. Но ведь она не может быть всю жизнь умной, иногда способности нашего разума... Ну, не притупляются, просто гаснут... Это циклическое понимание сущего: иногда мы этим пониманием наполняемся и становимся божественным перстом, отсылающим послание от сердца к сердцу - таковы последствия рождения изумительного мышления... Иногда мы действуем неэффективно, почти не замечая происходящего вокруг - когда наше мышление становится ущербным, "как эта глупая луна на этом глупом небосводе". Так что всё в жизни циклично, нам приходится смиряться с этим, увы... Циклы ментального и нравственного света сменяют друг друга, и, думаю, Вреду хорошо знакомы периоды счастья и подъёма и периоды тоски, которая может довести до суицида... Я-то знаю его, этого невыносимого педанта, который доверяет только разуму, а вот сон разума рождает чудовищ, так что, быть может, он и прав в своей сугубо Девьей рассудочности... В общем, это сложные темы. Есть вещи, которые лучше вообще не обсуждать - мы только растрачиваем на них свою ментальную энергию. - И вовсе не от трусости мышления, надо сказать, - заметила Сьюзен. - Я не знаю вещей, которых бы боялась охватить разумом, на осмысление чего у моего ума не хватило бы мощи... Силы человеческого разума безграничны. - Ты смела, сестрёнка, очень смела... - Да куда деваться-то, не мы такие, жизнь такая, - Сьюзен рассмеялась своей собственной банальной фразе. - Блин, как же жаль, что я не могу пойти с Питером прогуляться по этому полю!.. Прям вижу себя с фонариком и в дождевике. Джил, наверное, тоже бы не побоялась нарушить правила... - О, Джил и Юстэс почти всю ночь бродят где-то в окрестностях, но где, я не могу сказать. У них роман, кажется, зреет. А, может, и нет, но Юстэс всё ещё отчаянно надеется на взаимность. Я бы на месте Джил с ним никогда... Боже, занудная ходячая энциклопедия! Всё про своих букашек и про экономику... Нарния его так и не сумела исправить... - Ты не девушка, потому ты не можешь судить, за что он может понравится нашей подруге, - улыбнулась Сьюзен. - Джил ведь... Джил очень серьёзная, мудрая и правильная. Думаю, что она Юстэсу если не как возлюбленная подойдёт, то хотя бы как друг. Их многое связывает. - Твои слова бы да Аслану в уши, - рассмеялся Эд. - Не говори Питеру, что я у тебя был. Ему не нравится, что я ложусь спать позже обычного. А сам-то... Моралист грёбаный!.. Ничего, как-нибудь напорется на МакКриди, которая, кстати, в последнее время перестала пользоваться ночными горшками и теперь ходит в туалет на другом конце коридора, в который выводят двери наших комнат... Хе-хе...