Иллюзорность восприятия

- Сью, как тебе ещё не надоело слушать эту вздорную болтовню? – зевнул Эд, который лежал на диване в гостиной с книжкой в руках. – Каждый день одно и то же – политика, политика, политика… Кто там ещё кого водой облил, а в ответ был назван нехорошим словом?.. - Ахха, - рассмеялась Великодушная. – Но разве плохо разбираться в политике? - На мой взгляд, там совершенно не в чем разбираться. Одно сплошное убожество. Политика вообще предмет обожания всех глупцов и дураков. - Ну я бы так не сказала, - вступилась Люси. – Чем, по-твоему, мы все занимались в Нарнии, когда были королями и королевами? - Ну да, вообще-то, - не мог не согласиться Эдмунд. – Но всё равно для меня это было мукой мученической – разбирать все эти письма, прошения, таскаться по границам с нарнийскими войсками… Вот Питер – он да, ему всё было нипочём, по ходу, ему даже нравилась эта возня с иноземцами и закулисная воркотня. У него был дар к стратегии. - Политика Англии оставляет желать лучшего, - Сьюзен, к большому облегчению брата, щёлкнула выключателем приёмника. Голос диктора смолк, и в гостиной воцарилась благословенная тишина. - Вот и славно, вот и хорошо, можно просто почитать вслух, - сказал Люси, перебирая книги. - Ну уж нет, мне всё это порядком надоело, - буркнул Эд. – Хочу просто посидеть в тишине. Молчание – золото. - Тебе ее угодишь, братец, - вспыхнула Сьюзен. – Я, может быть, хочу послушать что-то из древних, у Люси превосходно получается декламировать их. Люси, почитай нам Вергилия, пожалуйста, ту эклогу, на которой мы вчера остановились… - Мне кажется, с нашей любовью ко всему античному мы стали похожи на что-то вроде египетских мумий – такие же воплощения всего неживого и отжившего, - посмеявшись, сказал Вред. - Ну давайте тогда слушать дальше про политику, - раздосадовано ответила Великодушная. – Хотя, действительно: слушать там, и вправду, особо нечего – хоть сама иди в неё. - Тебе не надоело править в Нарнии? – удивился Юстэс. Ему, как и его двоюродному брату, казалось странным, что у Сьюзен осталось желание заниматься подобными вещами после стольких лет царствования в волшебной стране. - Да нет, если честно. Но у нас всегда такой бардак, что порой возникает такое желание... – Сью всё ещё посматривала на приёмник. - В политике нужно уметь держать слово, - медленно проговорил Юстэс. - Ты прав, - вздохнула Великодушная. - Надо иметь желание и возможность брать на себя большую ответственность. - Мы знаем, кстати, к чему приводит власть и воля, когда они, в особенности последняя, неправильно приложены или пущены на разрушение. Джадис пожала богатую жатву человеческий страданий, хотя могла свой потенциал пустить на благие дела. Сколько добра зазря пропало! – посетовал Эдмунд. - Ты всё ещё очарован призраком, - посетовал Юстэс. – Белая Колдунья никогда не была преисполнена любви и добра. - Все живые существа, обладающие разумом, наделены свободой выбора, - ответил Эдмунд. – Если бы Джадис приняла тогда мудрость Аслана как что-то, до чего можно было хотя бы снизойти, то наша былая противница принесла бы много пользы миру, ибо была мудра, могущественна и обладала колоссальными познаниями в магии. - Если бы она была мудра, она бы не допустила того, что произошло, - вставила Люси. - Власть амбивалентна, особенно политическая. Она имеет свои ценности и свои опасности. И ей можно легко повредить души некоторых особенно хрупких существ, - сказала Сьюзен. - Хорошо, что тот жезл, которым Колдунья обращала в статуи своих противников, уничтожен, - добавил Юстэс, рисуя в своём дневнике орудие Джадис. – Если бы этого не произошло, кто знает, как бы им воспользовались иные честолюбивые правители вроде Мираза… Он ведь тоже не знал, что делать с напором той стихии, с которой так и не сумел справиться. Что же – человеческая природа мало меняется со временем, даже Нарния бывает порой бессильна изменить её к лучшему. - И всё же эта наша природа – могущественная симфония тепла, красоты и богатых красок… - Люси задумчиво листала страницы дневника, который осторожно вынула из рук двоюродного брата. - Для тех, кто верит в сверхличную жизнь, через которую творчески изъявляется дух, такое имеет место быть, - резонно заметил Эд.