Иллюзорность восприятия

Сьюзен находилась в том очень хорошем состоянии духа, в которое приходит человек когда заполучает что-то давно ему желанное и очень интересное с научной точки зрения. Может быть, прочитать дневник профессора Керка и не было чем-то давно желанным для Сьюзен, однако сам факт того, что тот доверил ей свои наработки и посчитал достаточно умной для того, чтобы в них разобраться, вдохновлял девушку, тем более что просьба профессора касалась его новой книги, написанию которой он посвящал почти всё своё свободное время. Керк посчитал, что Сьюзен может отделить зёрна от плевел, разобравшись в нескольких теориях, которые он изложил в книжице, и, возможно, дополнит их своими соображениями, что было бы для него очень ценным материалом, ибо взгляд со стороны всегда ценен. Сьюзен углубилась в чтение. Было довольно непросто разбирать мелкий почерк профессора, однако всё то, что он там писал, было весьма интересно и познавательно, и девушка не пожалела о потраченном времени, тем более, что потраченным его вряд ли можно было назвать в полной мере. Теории, которые изложил в дневнике Керк, были довольно туманны, довольно неопределённы, подчас –откровенно заумны, иногда сложными настолько, что, наверное, в древности, когда они создавались, их могли постичь только тончайшие умы. Такова сущность многих теорий: зачастую они могут быть понятны во всей полноте только тем, кто сам их и придумал. Сьюзен, считая в душе, что мало что понимает из написанного, всё же написала несколько своих комментариев под каждым, чтобы не выглядеть глупо, однако ей так и хотелось – несмотря на то, что дневник профессора был для неё чем-то вроде реликвии, написать во всю страницу, оставленную для её соображений, одну простую фразу: «Я слишком тупа», как это однажды сделал вредный Эдмунд с контрольной школьного недруга, когда решил подгадить ему, испортив работу. Эд почему-то никогда в этом не раскаивался – ни до, не после Нарнии, и это казалось сестре весьма странным. «Наверное, Нарния как страна вечной юности и красоты, не вытряхивает из души пыль чрезмерной юности», - подумала Великодушная. Сьюзен перечитала несколько раз то, что написала. Лучше, наверное, и не напишет, и вообще – вряд ли стоит истязать себя утончённой озабоченностью своими умственными способностями, если профессор лишь хотел узнать её мнение. Возможно, они и не были столь уж правильными и не претендовали на полноту понимания, однако интерпретация – вещь весьма неоднозначная, и, может быть, она будет не так уж далека от истины, скатившись в наукообразные пассажи, которыми она уснастила свой последний комментарий, чтобы заполнить оставшееся место на странице. Вот у Юстэса получилось бы неплохо, если бы он взял себе в труд вникнуть в тему» - подумала Сьюзен. – «Он всегда так оригинально размышляет, и мысль его полновесна и содержательна, а иногда весьма неожиданна. Он часто мыслит парадоксально, что не может не приводить в бешенство Эдмунда, который всегда был большим любителем конкретики и очень часто – не менее большим занудой (несмотря на то, что роль зануды всегда отводилась Сьюзен), однако не гений ли – друг парадоксов? Надо будет переписать отсюда кое-что и дать им на анализ, пусть пошевелят мозгами, на одних только шахматах далеко не уедешь…» Сьюзен перевернула страницу. Далее шли ещё цитаты и ещё рассуждения, и девушка поняла, что она ещё не закончила с тем, что поручил ей наставник. Заголовок, которым была увенчана страница, носил красивое название «О любви», а эпиграфом к нему служили знаменитые слова ап. Иоанна: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…». Далее шла весьма резонные мысли, которые возникали в голове у Сьюзен тоже, как жизненные наблюдения, однако она никогда не пыталась переложить их на слова: 1. «Справедливость без Любви делает человека жестоким. 2. Правда без Любви делает человека критиканом. 3. Воспитание без Любви делает человека двуликим. 4. Ум без Любви делает человека хитрым. 5. Приветливость без Любви делает человека лицемерным. 6. Компетентность без Любви делает человека неуступчивым. 7. Власть без Любви делает человека насильником. 8. Честь без Любви делает человека высокомерным. 9. Богатство без Любви делает человека жадным. 10. Вера без Любви делает человека фанатиком. 11. Обязанность без Любви делает человека раздражительным. 12. Ответственность без Любви делает человека бесцеремонным. «Как это справедливо для этого греховного, ничтожного мира!» - подумала Сьюзен и продолжила чтение. Далее почерк стал более разборчивым, и кое-где был украшен виньетками, что показалось девушке очень необычным. Судя по всему, профессор писал что-то, что ему было в радость писать, и это не было для него чем-то вроде повседневной рутины. Прочитав несколько абзацев, Сьюзен поняла, что это – черновик письма. Конечно, читать чужие письма – это нехорошо, и Сьюзен прекрасно об этом знала, но как здесь можно было удержаться, тем более что слог Керка достигал в этом послании необыкновенного изящества?.. Тем более что ни о чём личном в письме речи не шло – во всяком случае, в начале. Но потом девушка уже не смогла остановиться, и, краснея от стыда и любопытства, читала дальше: иные люди имеют такую власть над нашими умами, что мы поневоле их слушаем, даже если и отдаём себе отчёт в том, что что-то делаем неправильное. Это было письмо для Полли, той самой девочке, с которой, по словам профессора, он когда-то впервые открыл Нарнию. Письмо дышало такой непосредственностью чувств, таким благоуханием воспоминаний, что Сьюзен только теперь поняла, каким вдохновенным может стать могучий ум, когда его приосенит благодать возвышенной любви. ««Разработанная терминология различных типов любви существовала в древнегреческом языке. Эрос – это стихийная и страстная самоотдача, восторженная влюбленность, направленная на плотское или духовное, но всегда смотрящая на свой предмет «снизу вверх» и не оставляющая места для жалости или снисхождения. Филиа – это любовь-дружба, любовь-приязнь индивида к индивиду, обусловленная социальными связями и личным выбором. Сторгэ – это любовь-нежность, особенно семейная. Агапэ – жертвенная и снисходящая любовь «к ближнему», - вспомнила Сьюзен из того, что выучила наизусть, когда изучала древнюю философию. Как стало ясно Сьюзен из письма (хотя она никогда потом не простила себе этого нездорового любопытства и того, что она всё-таки дочитала его до конца), профессор Керк любил подругу своих детских лет всю жизнь и оставался верен этой привязанности долгие годы. Полли так же часто вспоминала Нарнию, и, по-видимому, размышления об этой стране занимали большую часть их переписки. Профессор всю жизнь пытался разгадать тайну той силы, которая творила миры – той, которая была существом Нарнии и основой его магии. Результатами этих исследований он делился с Полли, и, казалось, оба были счастливы, когда находили новый отсвет божественной истины. «Бывают весьма жалкими те, для кого чувственные наслаждения составляют саму суть бытия, - писал профессор. – Мы все – рабы своих страстей, но эти несчастные души – в особенности». И это, и многое другое узнала Сьюзен, и, закрыв дневник, она осталась в полной уверенности, что знала до этого слишком мало, чтобы можно было гордиться этим знанием…