the destiny of human handwriting

- Почему кругом горы? – это следующее, что раздаётся от заспанного Дирка. Он по-совиному моргает, глядя на дорогу перед ними, освещённую одним лишь светом фар, и трёт глаза, - Когда мы только успели? - Пока ты спал. Мы почти на месте. Тот, хмурясь, смотрит на Тодда: - Разве ты не устал? Тодд выжат как лимон. - Я в порядке. - Выглядишь… не совсем так. - В порядке. Дирк поджимает губы и, похоже, намеревается снова возразить, но останавливается, увидев убежище: - Громадина. - Ну, нас тоже немало, - так, мотоцикл и фургон на месте, - Отлично, все добрались. Они выбираются из автомобиля, Тодд берёт Мэри, Дирк – биту, и, заходя, тут же сталкиваются со ждущими их Амандой и Фарой. Дирк прислоняет биту к ближайшей стене, и Аманда тут же заключает его в объятия. Это происходит впервые за последние несколько месяцев, так что он дорожит каждым мгновением. - Где вас, чёрт побери, носило, парни? – спрашивает Фара, когда приходит её черёд обнять Дирка, - Вы позже, чем мы рассчитывали. - Наткнулись на Фридкина. - Фридкина? – появляется Риггинс в дверях на кухню. Как и всегда, Тодд весь деревенеет в его присутствии, - Он был там? - Ага. - И что он? Тодд сжимает зубы. - Вёл себя как мудак, - коротко бросает он, - Трясся, что придётся предстать перед боссом, и та взбесится из-за произошедшего. Я сломал ему нос. Преследовать нас он не стал. - Что-нибудь ещё? У Тодда нет никакого желания вести с ним задушевные беседы о произошедшем. - Это основное. - Как ты умудрился сломать ему нос? Он что, был безоружен? - Тодд улучил момент проявить безрассудство в ещё большей мере, чем мне обычно в нём нравится, - встаёт рядом с Тоддом Дирк. Его кулаки сжаты, весь он натянут, как стрела, - Здравствуйте, полковник. Выражение лица Риггинса в мгновение ока будто застывает: - Дирк. - Тодд сказал, что именно Ваша помощь помогла им попасть на базу. Неоценимая помощь. Риггинс, удивлённый, бросает взгляд на Тодда: - Неужели? - Ну, я точно не использовал слова «неоценимая», - не хватает ещё, чтобы тот раздулся от самомнения. - Да, думаю, не использовал, - Риггинс возвращает всё свое внимание к Дирку, - У тебя замечательные друзья, Дирк. Он вот угрожал скормить меня своей кошке. Тут уже приходит очередь Дирка удивляться: - Серьёзно, Тодд? - Ага, - бросает тот, и «я все ещё могу это сделать» повисает в воздухе. - Что ж… Спасибо, что пришли им на помощь. - Сегодня вечером я уезжаю, чтобы попытаться всё уладить - хочу убедиться, что все вы сможете вернуться к своим обычным жизням. Мы можем с тобой переговорить - буквально пару минут - перед моим уходом? - Я… - Дирк колеблется, и Тодд весь подбирается. В конце концов, насчет Мэри он совсем не шутил. – Нет, спасибо. Видите ли, Тодд пробыл за рулём всю дорогу, и, несмотря на его упорные уверения, что он не устал, я-то в курсе, что он вымотан до предела. Так что, думаю, мне бы хотелось довести его до комнаты – удостовериться, что он не уснёт на полпути. - План что надо, - поддакивает Тодд. Риггинс хмурит брови: - Аманда с Фарой разве не могут этого сделать? - Нет, - качает Фара головой, - Нет, мы никак не можем, потому что мы должны... – и, явно зайдя в логический тупик, замолкает. - Заняться сексом, - выпаливает Аманда. Фара поспешно тычет в неё пальцем: - Точно! Мы определенно должны заняться сексом! И это абсолютно безотлагательно. Ну, сами знаете, как оно бывает. Так что мы… пошли. Давай же. – Фара хватает Аманду за руку и, бросив в сторону Тодда беззвучное, но крайне выразительное «извини», уходит. Тот только пожимает плечами, изображая лицом полное понимание. - После этого ты… - Не хочу выслушивать Ваши извинения, - произносит Дирк негромко и устало, но в то же время твёрдо, - Я благодарен за всё, что Вы сделали. Но, думаю, больше нам разговаривать не о чем. Спасибо. Вспышка боли рябью проходит по лицу Риггинса, прежде чем его выражение вновь возвращается к невозмутимому. - Конечно. Он резко кивает, хватает лежащий на диване рюкзак и выходит, закрывая за собой дверь. Дирк провожает его взглядом. - Ты же знаешь, что ничего не должен этому ублюдку, правда ведь? – спрашивает Тодд. - Знаю, - устало улыбается Дирк Тодду, - Но спасибо, что сказал это. Эм… вообще-то я не в курсе, где твоя комната. - Наверху. Они двое, подстраиваясь под Мэри – день у неё тоже был не из лёгких, медленно поднимаются по лестнице. - Твоя комната прямо за моей, - указывает Тодд, - Там есть ванная с душем. И если надумаешь переодеться – кое-какая одежда тоже найдётся. Дирк посылает ему мягкую улыбку, и Тодд, должно быть, действительно переутомился, потому что у него внутри всё будто сжимается от её вида. - Спасибо тебе, Тодд. Всем вам. За всё. Он, чувствуя, как сами собой слипаются глаза, улыбается в ответ: - Тебе не нужно этого говорить. - Ну, я всё равно уже сказал. Выглядишь так, словно вот-вот свалишься. - Такое… не совсем невероятно, - зевает он. - Иди ложись. - Ладно. Возможно, тебе не стоит стучаться к Аманде с Фарой, чтобы изъявить свою благодарность и им. Может это и началось как прикрытие, но, знаешь, Аманда придерживается системы Станиславского.* Дирк выглядит позабавленным: - Буду иметь в виду. - Круто. – Тодд, еле передвигая ноги, заползает к себе. Стягивает рубашку (Мэри всё-таки немного запачкала ту кровью) и надевает спортивные штаны. Он проверяет телефон, просто на всякий случай – все, кто ему дорог, и так здесь, но это всё равно каким-то образом ощущается важным. Он заползает на кровать. Когда он уже впадает в дрёму, по его руке проходит покалывание. Он поднимает ту и смотрит на возникшую надпись: «Ты был прав. В конце концов, всё обернулось хорошо». Тодд сонно усмехается. Пусть и не совсем уверенный, о чём говорит его Пара, он, вымотанный до предела, но очень довольный, достаёт шариковую ручку и нацарапывает ответ, прежде чем повернуться на бок и провалиться в сон: «Да. Именно так».

***

Тодд просыпается рано (за последние несколько месяцев это уже вошло в привычку) и подумывает о том, чтобы попытаться уснуть снова. Но тут вспоминает, что проснулся в мире, где Дирк наконец не в «Чёрном крыле», а также в мире, где может в любую минуту нарисоваться Риггинс, чтобы снова попытаться загнать того в угол, так что Тодд живо (пусть и не вполне бодро) скатывается с постели. Тодд, опираясь рукой о стену, сползает по лестнице. - Как ты только выжил, каждый будний день вставая по утрам на работу? – интересуется Кен, сидящий возле Барт на одном из диванчиков в гостиной. Та держит его за руку и, похоже, все ещё спит, но выглядит при этом счастливой. - При необходимости я вполне на это способен, - бурчит он. Что-то касается его лодыжек, и, опустив взгляд, он видит трущуюся об него Мэри. Наклонившись, он берёт её на руки и ласково проводит по шерстке. Он забыл натянуть майку, прежде чем спуститься (он до сих пор был полусонным), так что сейчас мог в полной мере ощутить, какая Мэри тёплая и пушистая. Приятное чувство. Он прижимает её к себе одной рукой, трёт глаза освободившейся, а затем с небольшой улыбкой усаживает кошку себе на плечо, куда любит забираться время от времени. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он, смаргивая сонливость, поднимает глаза - Дирк, широко распахнув глаза, таращится на него. - Чего? – зевает он. Дирк розовеет. - Ничего, - выпаливает он поспешно, - Я тут пытался покормить твою кошку, но не знал, куда ты ставишь еду, так что она, очевидно, ещё голодная. - Переживёт, если немного подождёт. - Она же акула. Которая временами кошка, но ещё и акула. - Ага, акула, которая временами кошка, но также ещё и акула, которая не умрёт, если поест немного позже обычного, - Тодд тянется к шкафчику, в котором держит кошачий корм. - И ещё - она не моя кошка. Дирк, сдвинув брови, отодвигает один ящик за другим, пока не находит ложку, затем протягивая ту Тодду: - И чья же в таком случае? Тодд наполняет миску кормом. - Твоя. - Что? Нет, не моя. - Говорю же, что твоя. Я забрал её из твоей квартиры. Просто хотел присмотреть за ней, пока ты не вернешься. Дирк смотрит на Тодда. Затем на кошку, вожделенно поглядывающую на корм с его плеча. И снова на Тодда. Брови его многозначительно взмывают вверх: - Тодд. Это твоя кошка. – Дирк почёсывает её макушку, - Определённо. А ты, и в самом деле, сможешь наклониться с Мэри на твоём плече, чтобы поставить эту миску на пол? Или ты обычно не расстаешься с ней, даже когда она ест? - Обычно не расстается, - подтверждает Кен, - Иногда он ей ещё и поёт. Чаще всего «Florence + The Machine», но время от времени, когда считает, что ей грустно, ещё ту мелодию «Битлз». Дирк обращает на Тодда удивлённый, но счастливый взгляд: - Правда? Тодд чувствует, как заливается краской: - Не мог бы ты поставить её миску на пол, пожалуйста? Дирк опускает миску и усаживается рядом. Мэри спрыгивает с его плеча, чтобы, наконец, позавтракать. Тодд опускается на корточки возле кошки, но та такая миниатюрная, что по существу он сидит впритык к Дирку. - Кстати, спасибо за одежду, - Дирк одёргивает свою футболку с Робертом Планто**. – Полагаю, придётся мне, как и в прошлый раз, обзаводиться гардеробом с нуля. - Ну, не совсем с нуля: у тебя же есть куртки и галстуки. - В смысле? - Эм… ну… - Тодд вдруг начинает нервничать без всяких на то, чёрт побери, причин, потому что все эти эмоции сбивают с толку и совсем ему не нравятся. – Там оставались две куртки с кучей галстуков, и я был без понятия, что бы тебе хотелось сохранить, так что просто… захватил всё, что попалось на глаза. - Ты серьёзно? - Дааааа? Дирк лучезарно улыбается: - Спасибо. Тодд быстро утыкается взглядом в стену, потому что, ну в самом деле, ещё и солнце не успело толком подняться – слишком рано для таких вот улыбок. - Пожалуйста. - Что насчёт кофе? - Кофе требует каких-то телодвижений, - прикрывает глаза Тодд, - А я пока что исчерпал свой лимит. Дай мне минутку. И уютная тишина, в которой они потом сидят с Дирком, не имеет к его ответу никакого отношения. Никакого.

***

Барт и Кен где-то вне дома, наверняка, в лесу, потому что Барт хотела попробовать полазать по деревьям, а Кен выражал желание наглядно продемонстрировать ей, как это делается. Буйная Тройка полным составом болтается где-то на своём фургоне. Тодд не в курсе, чем заняты Аманда с Фарой, но абсолютно уверен, что не хочет прояснять этот вопрос. Он делает несколько бутербродов и кладёт их на бумажные тарелки, которыми они в огромном количестве в спешке запаслись в продуктовом прямо накануне проникновения на базу. Он продвигается вглубь леса, пока не доходит до Дирка, с закрытыми глазами сидящего на небольшой полянке, скрестив ноги. - Вот, - говорит Тодд, когда тот распахивает глаза, и вручает ему тарелку. Он не уверен, насколько хорошо Дирк питался в «Чёрном крыле», но что ему известно точно, так это то, что тот выглядит достаточно худым, чтобы он немного встревожился. - О. Благодарю. – Дирк откусывает от бутерброда, когда Тодд усаживается рядом с ним, - Как ты меня нашел? Тодд указывает на наброшенную на его плечи куртку: - Шел в направлении фиолетового пятна. - А. Не лишено смысла, - они недолгое время едят в тишине, прежде чем Дирк снова заговаривает, - Так… когда начался парарибулит? - Так ты тоже догадался? - Было не трудно, - пожимает он плечами. Справедливо. - Начался, когда ты исчез. - Когда я исчез? Черёд Тодда пожимать плечами: - Я зашёл в уборную. Мне позвонила Аманда, чтобы сказать, что Буйную Тройку забрали. И у меня случился приступ. Когда всё закончилось, тебя уже не было. - И как ты? - Переживу. - Ясно. – Дирк опускает бутерброд и устремляет взгляд куда-то меж деревьев, - Я хотел извиниться, - наконец, произносит он. Тодд вопросительно смотрит на него, - За всё. - Я, эм… Я не совсем понимаю, что это за всё. - Всё. – Дирк пространным жестом указывает вокруг, - Это. За всё это. Тодд всё еще не улавливает: - В смысле… За деревья что ли? - Нет же. – Дирк проводит рукой по волосам, - За… - он кривится, - Ты ясно дал понять, что не хочешь иметь со мной никаких дел, а я всё равно продолжал втягивать тебя во всё это. А теперь ты в бегах от правительства, стал свидетелем множества человеческих смертей, причём довольно жутких, и, даже не случись всего этого, мне всё равно следовало послушаться, когда ты велел мне отвалить. И за это я прошу прощения. Тодд все ещё в этом полный отстой, не был хорош и, вполне вероятно, вообще никогда не будет, но ради Дирка, осознаёт он, ему хочется хотя бы попытаться: - Я. Слушай. Я о том, что... – Чёрт, да он даже предложения построить не в состоянии, - Спасибо, что извинился. Но… У меня тогда был разговор с Амандой, перед тем как я пришел к тебе в больницу, и она сказала, что встреча с тобой сделала меня лучше. И, знаешь, она ведь права. Потому что до этого я был просто каким-то мудаком, врущим собственной сестре, а сейчас я, ну да, тот ещё мудак, но, по крайней мере, больше не лгу ей. И я действительно стараюсь вместо того, чтобы просто говорить себе, что стараюсь, не прикладывая при этом никаких реальных усилий, а это уже что-то. И я… я был жалким и несчастным человеком. Но теперь - нет. Ты мой лучший друг и мне нравится находиться рядом с тобой. Так что спасибо за твои слова, но я рад, что ты поступил так, как поступил, и не жалею о том, что сейчас нахожусь здесь. Вот же жуть. Слишком много болтовни. Это всё сейчас прозвучало так, будто он полный идиот. Он ставит свою тарелку на землю и, подтягивая колени к груди, кладёт на те руки. Краем глаза косонув в сторону Дирка, он замечает, что тот улыбается, опустив голову. - И я тоже хочу извиниться, - выпаливает он, все ещё избегая смотреть на Дирка. - Что? За что? - За тот раз, когда назвал тебя… - он делает глубокий вздох, - Когда я назвал тебя чудовищем. Я тогда… был расстроен и не мог ясно мыслить. Я не должен был так говорить. Прости. - Если начистоту, то я всё-таки не договаривал тебе существенной части правды. - Да, я в курсе. Но это не значит, что сказанное мной – в порядке вещей. Ты не чудовище. Не в том смысле, что вкладывал Фридкин. Или я. Ни в одном из них. Ты не чудовище. Ты просто… ты. И я сожалею, что назвал тебя так. - Я принимаю твои извинения, - говорит ему Дирк удар сердца спустя. Тодд кивает, и они оба молчат какое-то время. - Знаешь, я не спорю, что напортачил с внушительным количеством вещей, - говорит Дирк в конце концов, - Но я абсолютно уверен, что влезть в твоё окно было наиразумнейшим из принятых мною решений. Тодд ухмыляется, глядя в небо: - Хочу сразу поставить тебя перед фактом, что в следующий раз тебе так легко не отделаться. - Так я и в тот раз не отделался – если помнишь, ты запустил в меня обувью. Да, признаю, бросок был никудышний, но тем не менее. - С моими способностями в вопросе метания кедов полный порядок. - Недостаточно полный, чтобы нанести мне серьёзные увечья, что, как я уверен, даст мне весомое преимущество в будущем. - А вот сейчас я серьёзно: влезаешь в моё окно - и я покупаю нерф бластер. - Кажется не слишком-то вежливым. - Как и вламываться в мою квартиру. - Что ж, может тогда не стоило делать её такой легковламываемой. Тодд хохочет и, наконец поворачиваясь к Дирку, видит, что тот широко улыбается, глядя на него: - Да победит сильнейший нерф бластер, чувак. - Ни на секунду не поверю, что ты, и правда, это сделаешь, но даже если так, верх одержит элегантно одетый джентльмен с высокими навыками лазанья по стенам. - Ну да, - Тодд чувствует себя куда лучше, чем за долгое, очень долгое время, - Продолжай повторять себе это.

***

У Дирка есть привычка на каком-то полном автомате рисовать вопросительные знаки: он пальцем обрисовывает их контур на своем колене, нацарапывает на клочках бумаги. И в конце концов, Тодд спрашивает – зачем. Плечи Дирка вздрагивают. - Вопросительные знаки, - произносит он очень медленно, будто тщательно обдумывая, как яснее облечь это в слова, - важны, я думаю. Потому что, если у тебя есть вопрос, значит, должен быть и ответ. Значит, всё… продолжает двигаться дальше. Значит - ты сам продолжаешь двигаться дальше, что всё ещё, несмотря ни на что, есть будущее. На самом деле, мне всегда было не с кем поделиться возникающими вопросами - я был сам по себе, но всё равно отмечал их - для самого себя - с тех самых пор, как впервые выбрался из «Чёрного крыла». А потом, снова попав туда, я вроде как… потерял надежду. Но вот я сбежал. И у меня снова есть вопросы. И я просто… полагаю, я просто хочу продолжать напоминать себе об этом. Тодд задумчиво кивает, а затем протягивает ему маркер. Дирк благодарно улыбается и рассеянно чёркает один вопрос в блокноте, пока они смотрят телевизор.

***

Дни, протекающие в убежище, такие спокойные. Дирк учится готовить кофе и каждое утро, когда Тодд, сонный, забредает на кухню, его встречает кружка, при виде которой он довольно мычит что-то, а затем, пока Дирк кормит Мэри, неспешно потягивает напиток. Они вдвоём стоят, опершись о стойку: Дирк читает какую-то нескончаемую книгу на телефоне, а Тодд просто стряхивает с себя остатки сна. Приятный ритуал. Время от времени Дирк с Амандой и Барт вместе бегают по лесу. Иногда они с Тоддом смотрят телевизор или вступают в шутливые перепалки. Дирк, как обнаруживает Тодд, ничуть не менее остёр на язык, чем он сам, просто это не так бросается в глаза, а ещё тот использует в качестве прикрытия это своё «привет, я ничего не понимающий мистер иностранец – само очарование», против которого просто невозможно выстоять (не то чтобы он очаровательный, потому что нет: он - притворяющийся овечкой волк, которому нравится считать себя обаятельным, вот и всё). А порой Дирк просто в одиночку бродит по лесу, пока Тодд читает новости. Всё это – замечательные ритуалы.

***

- Знаешь, Аманда с Фарой милые аж до тошноты, - замечает Кен, когда Тодд, поменяв воду в миске Мэри, перекусывает сырными палочками, - Но, мужик, они, по крайней мере, выяснили всё между собой. Не то что вы двое. - Мы двое – это кто? Кен вздёргивает бровь. Тодд, хмурясь, смотрит на него, пока пазл со щелчком не встаёт на место, и он с пылающими щеками не указывает на того пальцем: - Нет. Нет. Не знаю, на что ты там намекаешь, но если на то, о чём я думаю, то ответ – нет, потому что просто нет. Дирк – мой друг, и у меня к нему очень, очень дружеские чувства, всё, точка. - Ага, - говорит Кен, - Я именно о том и толкую. - Нет, ты… ты умышленно неверно интерпретируешь мои слова. На самом деле, нет у меня никаких чувств. Вообще. Никогда. Ясно? Потому что вся эта фигня с чувствами – полный отстой, так что я не испытываю их из принципа. - Тодд, кажется, возмущён, - появляется на кухне расслабленный Дирк, - В чём дело? - Он оскорбился, когда я уличил его в наличии эмоций, - безмятежно заявляет Кен, в то время как Тодд прожигает его убийственным взглядом. - О, ну само собой у Тодда есть чувства, - выхватывает яблоко Дирк, - Он просто притворяется, что это не так, потому что ему не нравится их испытывать. А ещё потому что считает, что это прибавляет ему панковатости. Тодд исподлобья зыркает на Дирка: - Ты мне не нравишься. - Быть того не может. Я всем нравлюсь. Я очень харизматичен. - Нифига ты не харизматичен, ты просто козёл. - Ну, я могу быть и тем, и другим, - он надкусывает яблоко. – Знаю-знаю, кому-то, притворяющемуся железным дровосеком, такое может показаться невероятным, но, уверен, ты сможешь уложить это в своей голове, - он посылает Тодду широкую улыбку, прежде чем ускользнуть куда-то с яблоком в руках. Тодд изо всех сил сдерживает рвущуюся ответную улыбку и тут, замечая направленный на него исполненный понимания взгляд Кена, снова тычет в него: - Дружеские чувства. - Ага-ага. - Знаешь что, ты мне тоже не нравишься. - Умоляю только, пусть я не нравлюсь тебе не в том смысле, в каком тебе не нравится Дирк, не хочу иметь с этим дела, - и быстро уклоняется от летящей в него сырной палочки.

***

- Так, позволь-ка уточнить, - говорит Дирк снова. - Окей, - повторяет Тодд. Все окна в машине опущены, но они, возвращаясь из продуктового в получасе езды, гонят недостаточно быстро, чтобы ветер мешал вести беседу. - Людям, по ряду вполне очевидных причин, настоятельно не рекомендуется вождение в состоянии алкогольного опьянения. - Да. - И всё же… - Угу. - Никто не выражает серьёзной озабоченности наличием магазинов со спиртным специально для автомобилистов***? - Ну, не то чтобы совсем никто, но они повсюду, да. - Серьёзно? - Да. - Серьёзно? - Ага. - Это ужасно. Не слышал ничего хуже. Тодд выразительно смотрит на него, вздёрнув брови: - Реально? И вот это худшее, о чём ты только слышал? - Несомненно. Они уже подъезжают к дому. - Всё это дерьмо с ЦРУ, твои расследования, и наихудшее, что приходит в твою голову – магазины, где автомобилистам продают спиртное? - По крайне мере, я делал все эти вещи на трезвую голову. - Правда? Прямо все? - Заткнись, Тодд, - фыркает Дирк. Тодд ухмыляется, пока они вытаскивают пакеты с продуктами из машины: - Мне когда-нибудь светит услышать истории о делах, над которыми ты работал, напившись в стельку? - Нет. Таких не существует, потому что я непревзойдённый профессионал. Когда они заходят, все толпятся тут же прямо в коридоре, оживлённо переговариваясь. Аманда обращает на них взгляд: - Ну что, - говорит она, - мы можем возвращаться домой. Дирк с Тоддом просто таращатся на неё в ответ: - Что? – наконец удаётся выдавить Дирку. - Риггинс приходил. Тодд напрягается и замечает, как с Дирком происходит то же самое. - Да? Он ещё здесь? - Нет. Он хотел задержаться, чтобы, ну сам знаешь… - кивает она в сторону Дирка, - снова попытаться втереть ему что-то, но мы его послали. Неважно. Он сказал, что с ЦРУ всё улажено. Так что это больше не проблема – нам не нужно скрываться. И да, парни подтвердили, что он не врёт. Мы можем возвращаться домой. У Тодда будто почву из-под ног выбили. Они жили здесь вот уже почти месяц, и пусть умом он и осознавал, что со временем они покинут это место, но слышать об этом – совсем другое. - Ах. – Есть какая-то очень странная нотка в голосе Дирка. – Вот оно что. Да. Отличные новости. В ближайшее время начну собирать вещи. Прошу меня извинить. - И выскальзывает на улицу. Все пялятся на Тодда. Тодд таращится на всех в ответ. Наконец, он кивает: - Я сейчас. Когда Тодд находит его, Дирк, засунув руки в карманы джинсов, стоит на заднем дворе, опершись спиной о стену. Его волосы, растрёпанные, падают на его лицо чуть больше обычного – успело пройти какое-то время с тех пор, как он последний раз стригся. Тодд, скрестив руки на груди, становится сбоку от него. Какое-то время они оба молчат. - Я так привык ко всему этому здесь, - произносит Дирк вдруг. – То, как всё заведено. Само собой, здорово, что нас больше не будут преследовать, просто мне… уже начало тут нравиться. Тодд не знает, что тут сказать, так что просто ждёт. - Когда вернёмся, я должным образом открою агентство. - Это сделает тебя счастливым? - Да. Сделает. - Тогда отлично. - Так… у тебя все ещё есть желание быть частью агентства, после всего? Или с тебя достаточно? Так вот в чём дело, озаряет Тодда. - Конечно, есть, - отвечает он без промедления, - Мне это очень нравится. Дирк удивлённо вскидывает глаза, а затем расплывается в улыбке – каким-то образом и совсем небольшой, и безбрежной одновременно – и снова утыкается взглядом в землю. Тодд тоже улыбается. Какое-то время они стоят вот так в тишине, наслаждаясь прохладным ветерком.

***

- Совершенно очевидно, - возвещает Дирк, когда они вдвоём стоят в квартирке Тодда в «Риджли», - Вселенной угодно, чтобы мы жили именно в этом доме. - Или, - парирует Тодд, раскладывая последние свои футболки, - наши с тобой квартиры остались незаняты, потому что это здание дерьмовее некуда, а наша новая домовладельца, может и чуть меньший неадекват, чем прежний, но, тем не менее, даже не напряглась поинтересоваться, где нас носило всё это время. К тому же мы на мели и просто не в состоянии перебраться куда поприличнее. И потому мы здесь. - Да, - соглашается Дирк со всей серьёзностью, - Воля Вселенной.

***

От переводчика: И это последняя глава в уходящем году! Очень люблю её (один только диалог с Кеном чего стоит), так что рада, что на этот день выпала именно она, светлая и уютная. Всем, кто читает, и особенно тем, кто комментирует (вы невероятные котики, правда, ваш отклик очень важен для меня), желаю всего самого волшебного и приятного в наступающем году. До встречи в 2018-м!