***
Тодд проводит большую часть всей следующей недели, пялясь на досье Дирка. Он сидит на кровати в выделенной ему комнате (разве не странно, что у него снова есть собственная комната?) в доме, предоставленным им Риггинсом в качестве базы (где-то в горах Монтаны, они залегли тут, пока Риггинс пытается очистить их имена) и таращится на лежащую в ногах папку. Фара, Кен и Аманда уже ознакомились со всеми материалами. Этого не сделал один только Вогл, но ведь ему и ни к чему. Мэри запрыгивает на постель, с любопытством косится на папку, но, видимо, решив, что та не представляет никакого интереса, раз ни для еды, ни для игр не пригодна, выжидающе усаживается прямо перед Тоддом. Он берет её на руки и начинает гладить. - Эта кошка и шага не даёт тебе сделать в одиночку, - произносит Фара, заходя в комнату. - Возможно, - сдержанно роняет Тодд. Она присаживается рядом с ним спиной к изголовью и протягивает руку к Мэри. Когда та, обнюхав, облизывает её, Фара ласково проводит ладонью по мягкой шерстке. - Точно говорю. - Нужно ли мне знать то, о чём говорится в этом деле? - Не могу сказать, - теперь она почёсывает Мэри под подбородком, - Мне по душе быть в курсе всего только возможного, для меня это важно. Но я не могу решать за тебя. - Я ведь буду совсем не в восторге от содержимого этой папки, так ведь? - Абсолютно точно нет, - Мэри вновь сворачивается клубочком на Тодде, и Фара убирает руку, - И фанатом Риггинса ты тоже не станешь. Но он нам нужен, так что держи себя в руках. - Не то чтобы он сильно нравился мне сейчас. - О, поверь мне, он будет нравится тебе гораздо меньше. - Мне не хочется… - он вздыхает, - Это как-то неправильно. Но если что-то из написанного здесь вдруг сможет оказаться полезным… получается, что я должен прочитать. - Только тебе решать. Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Тодд на миг притихает, а затем пихает её плечом: - Спасибо, что не убежала тогда с воплями, когда я ляпнул, что ты хорошо смотришься в моей одежде, - произносит он вместо того, чтобы сказать: «Спасибо, что снова разговариваешь со мной, даже если и не простила причинённого твоей Паре». - Тебе спасибо, что больше никогда этого не повторял, - фыркает она.***
После её ухода Тодд берётся за досье. Делает глубокий вдох и открывает папку. К служебного вида документам прикреплены два снимка Дирка. На том, что справа, совсем недавнем, зернистое изображение его в желтой куртке, ожидающего автобус. Второй снимок выглядит более профессиональным, наподобие фотографии на паспорт. Ребёнок на том, одетый в необъятный синий свитер, улыбается во весь рот, блестя глазами, и Тодд практически слышит (само собой, в исполнении его взрослого голоса, потому что знать, как бы мог звучать голос маленького Дирка, ему неоткуда), как он заваливает фотографирующего миллионом вопросов о его камере. Здесь ему не больше одиннадцати или двенадцати. Он с легкой улыбкой подносит фотографию ближе к лицу, немного удивлённый, что «Чёрному крылу» вообще каким-то образом удалось заполучить этот снимок, потому что тот точно не мог быть из официальных документов. Но тут он вспоминает, что они ЦРУ, а значит способны наложить лапы на что угодно. Он снова прикрепляет фото на место под скрепку и переходит к остальным документам: ИКАР ИМЯ: СВЛАД ЧЬЕЛЛИ ТЕКУЩИЙ ПСЕВДОНИМ: ДИРК ДЖЕНТЛИ Тодд задумчиво отмечает последнее. Он не знал, что Дирк – вымышленное имя, но ведь это имеет смысл. Он приступает к остальным материалам. В определении его способностей полно невообразимо длинных слов, насколько может сказать Тодд, сводящихся к «полагаем, он видит узоры вселенной, но, чёрт нас подери, если мы хоть что-то знаем наверняка». Во всяком случае, они, судя по всему, считали его крайне многообещающим. Тодд не уверен, стоит ли ему так подробно знакомиться с досье. Он до сих пор ощущает некое беспокойство, читая всё это, так что просто бегло проходится по строкам, от одного факта к другому, пока не спотыкается об одно предложение: «Всё указывает на то, что способности объекта возросли с момента его вступления в программу в возрасте десяти лет». Тодд хмурится. Тут какая-то ошибка. Он подносит страницу совсем близко к лицу, ища следы типографического брака. Но ничего такого. Он переворачивает лист. Да, текст набран на компьютере, но ведь кто-то мог просто опечататься. И тем не менее, не видя тому никаких доказательств, он берётся за просмотр оставшихся документов. Возраст повторяется ещё пару раз. Констатируется, что Дирк попал в «Чёрное крыло» в десятилетнем возрасте - прямо из приюта, вскоре после смерти матери. Цифра повторяется достаточно часто, чтобы понять – это не ошибка. Тодд возвращается мыслями к тому моменту, когда спросил у Дирка, как давно тот покинул ЦРУ, «достаточно давно» - получил он тогда ответ. Согласно документам, это было шестнадцать лет назад. Ему было десять. Тодд сглатывает ком в горле и берётся за чтение: на этот раз с самого начала и со всем возможным вниманием***
Когда Тодд вихрем врывается в гостиную, служащую им местом сборов и обсуждения дальнейших планов, Риггинсу с Фарой – обоим - судя по всему, не составляет никакого труда тут же понять, что с ним творится. Фаре – потому что она оставила его прямо перед тем, как он взялся за папку, так что она в состоянии сложить два и два. Насчёт Риггинса он не уверен, но опять же, вполне возможно, будучи лживым козлом из ЦРУ, ставящим опыты над детьми, получаешь грёбаные способности провидца, кто его знает. И тем не менее, когда Тодд залетает в комнату, Риггинс тут же отступает в заднюю её часть, а Фара, скрестив руки, в мгновение ока преграждает ему дорогу. - Тодд, - быстро говорит она, - Тодд, Тодд. Не глупи. - Ты же читала, - руки Тодда сотрясает дрожь. Как же ему хочется сжать кулак и заехать по роже Риггинса, - Ты знаешь. - Да, знаю. Но это сейчас не самая удачная линия поведения на перспективу. - Да он же… - он обрывается на полуслове и тяжело смотрит на Риггинса, все ещё не двигающегося с места. Он чувствует себя почти так же, как тогда под землей (казалось, целую вечность назад), когда, чтобы открыть дверь, взял Дирка за руку и через его тело прошёл электрический разряд. Кажется, ярость искрится даже на кончиках его пальцев. - Я знаю, и после мы никогда больше его не увидим, но прямо сейчас возьми себя в руки и не психуй. Тодд до скрежета сжимает зубы, ощущая на себе взгляды безмолвных Аманды, Кена и Вогла. - Если ты опять что-то вытворишь, когда дело дойдёт до Дирка, что угодно, - сообщает он Риггинсу, - Я скормлю тебя своей грёбаной кошке. Риггинс смотрит всё так же настороженно. Ну и отлично. - Понял. И Тодд, ни на кого не глядя, ретируется.***
Тодд лежит, уткнувшись носом в подушку, когда слышит звук открываемой двери. - Чего надо? – бормочет он. Матрас прогибается под чьим-то весом. - Мэри плакала под твоей дверью, - говорит Аманда, - Я не хотела, чтобы она снесла её в печали. - Она слишком избалована, могла бы и посидеть – подучилась бы терпению, - и всё же Тодд принимает сидячее положение и сажает кошку себе на колени. На лице Аманды играет едва заметная улыбка – первая, которую она адресует ему за последние месяцы: - Ну да, и чья же это вина? - Да знаю я. Улыбка уступает место нерешительности: - Как ты? - Порядок. - Что-то непохоже. - Я не знал. Ничего не знал, - Тодд откидывает голову, упираясь затылком в стену, - Как же мне хочется врезать Риггинсу. И не раз. - У меня такое ощущение, что это уже стало твоим постоянным состоянием души. Уголок его губ чуть дёргается. - Вполне возможно. - Послушай, последнее время я от тебя далеко не в восторге, но ты все ещё мой брат, и я люблю тебя, нравится мне это или нет, и мне очень жаль, что тебе сейчас… - она пространно взмахивает рукой, - так. - Спасибо, - он старается вложить в это слово всю свою искренность, показать, что он действительно благодарен ей, но чувствует себя таким разбитым, что совсем не уверен в успехе. Аманда поднимается, неловко переминаясь с ноги на ногу: - Ну я пошла. Думаю… с тобой всё будет тип-топ, - она демонстрирует ему два больших пальца и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Тодд какое-то время сидит в полной тишине. - Ты бы слопала Риггинса, да? – обращается он к Мэри, - Если б я попросил? Потому что я все ещё могу. Мэри не сводит с него глаз. - Он был совсем ребёнком. Знаешь, когда он сказал, что был в ЦРУ, я посчитал, что он тогда, как минимум, был совершеннолетним. Господи, я думал, это было решением взрослого самостоятельного человека. Да как они… Как он вообще согласился? Что за чёртовы равнодушные взрослые могли позволить ему пойти с какими-то непонятными типами из органов? Он же был мальчишкой. Потерявшим мать, ради всего святого - он же даже не мог мыслить здраво. Как? Как можно забирать детей на какие-то базы и делать из них подопытных? Да кто вообще на такое способен? В досье подробно перечислялось, что просил Дирк, став постарше. Одеяла потеплее. Подушки помягче. Еду повкуснее. Музыку. Друзей. Он не получил ничего из этого. Тодд вдруг задумывается о десятилетнем мальчике в крошечной комнатке с одно лишь кроватью в той, напевающем самому себе, чтобы почувствовать себя хоть капельку лучше. К горлу его подступает комок. - Чёрт, - шепчет он, - Вот же чёрт. На последнем слове его голос нелепо срывается. Какое-то время Тодд просто гладит Мэри, пробегая пальцами по её шерстке, пока его дыхание не выравнивается. Он смаргивает, перед глазами всё немного расплывается. Он тянется к тумбочке, берёт маркер и мгновение медлит, глядя на свою руку. Ему несвойственны подобное сантименты, но у него такое чувство, что ему нужно сделать это, нужно напомнить. В том числе самому себе. Он аккуратно выводит на коже: «Всё будет в порядке». От его Пары уже какое-то время ничего не слышно. Да и это сейчас далеко не первостепенно в его жизни. Но написав это, он чувствует, что на душе становится хоть немного, но спокойнее. Вполне возможно, думает он, устраиваясь в постели, чтобы немного поспать, его Паре, где бы тот сейчас ни был и с чем бы ни имел дела, тоже станет чуточку лучше.***
Тодд старается избегать оставаться с Риггинсом один на один, однако этого не удается делать вечно, и, в конце концов, это происходит, когда он внимательно изучает план объекта, запоминая все возможные пути к камерам, а Риггинс осматривает имеющееся у них оружие, удостоверяясь, что у них есть всё необходимое, пока остальные работают над своими задачами. - Я знаю, что не нравлюсь тебе, - вдруг произносит Риггинс в полной тишине. Тодд делает глубокий вдох. - Рад слышать. - Но я хочу хотя бы попробовать объяснить, почему я сделал то, что сделал. Тодд и взгляда не поднимает: - Не трудись. Риггинс не унимается: - Они были такими особенными, понимаешь. Такими интересными. Уникальными. Тодд до скрипа сжимает зубы: - Мне хорошо известно, насколько они особенные, полковник. - Я просто хотел понять их. - И потому засунул под микроскоп и держал силой? - Были допущены ошибки, да. Но я хочу, чтобы кто-то понял мои мотивы. - Мне глубоко параллельны твои мотивы, - сейчас Тодд абсолютно не видит лежащих прямо перед его носом чертежей, - Ты нереально облажался. И твои мотивы не имеют никакого значения при виде твоих действий. - Я действительно переживаю за Дирка, Тодд. - Это меня тоже не волнует. Риггинс выдыхает, явно раздосадованный: - А знаешь, когда стало ясно, что Дирк вознамерился с тобой сблизиться, я ведь навёл о тебе справки. И в курсе всей твоей лжи. Ты тоже ошибался. Гнев и ослепляющая ярость поднимаются в Тодде. Он поворачивается к Риггинсу: - О да, я поступал как урод, как полный мудак, - практически рычит он, - Но не запирал детей в клетки и не экспериментировал над ними на грёбаном правительственном объекте, - тычет он пальцем в грудь Риггинса, - Я видел, в каком состоянии был Дирка, когда ты со своим придурочным лакеем припёр его к стенке в «Риджли». Видел, как сильно это потрясло его, и, может, я и не осознавал, что тогда в действительности произошло, но понимал, что случилось что-то плохое. Так что не смей втирать мне, как дорог тебе Дирк. Не смей объяснять, из каких таких побуждений ты засунул в клетки кучу людей. Ты просто хотел насадить их на булавки и держать под стеклом, как чёртовых бабочек. И не смей вешать мне сейчас лапшу на уши, чтобы снять с себя ответственность и чувство вины. Мне не интересно, ясно? Когда мы вытащим их оттуда, когда ты удостоверишься, что Дирк волен идти куда угодно, не оглядываясь через плечо всю оставшуюся жизнь, я хочу, чтобы ты исчез и больше никогда не попадался нам на глаза. Так что делай своё дело, закрыв рот, и отвали от меня нахер. Тодд возвращается к плану. Всё оставшееся время они работают в тишине.***
Тодд отчаянно сжимает зубы, противясь приступу. Ослепляющая боль растекается по плечам, и он не сдерживает коротких рваных всхлипов. Его настолько скручивает, что он не решается взять Мэри на руки, боясь сделать той больно. Тут дверь открывается. Вошедший в его комнату Вогл опускает руку ему на лоб. Боль внезапно исчезает. Тодд таращится на него. Он знает, что тот всегда делает это для Аманды, но ему никогда и в голову не приходило просить этого для себя. - Ты месяцами гонялся за этими ублюдками, чтобы вернуть наших, - говорит Вогл, - И был готов выбить из Риггинса всё дерьмо за то, что он сделал с нами. Слышал, ты наорал на него. Немногие бы так поступили. Это не значит, что ты мне нравишься, но я уважаю тебя как часть нашей команды. Тодд сглатывает и кивает: - Спасибо. Вогл передёргивает плечами и вылетает из комнаты. Тодд медленно принимает сидячее положение и рассеянно поглаживает забравшуюся ему на колени Мэри.***
Риггинса нет с ними, когда они, наконец, вламываются на объект (месяц спустя их встречи с ним и почти пять месяцев с тех пор, как там удерживают их друзей), за что Тодд только благодарен. Они решают взять с собой Мэри, и Тодд, даже зная, что она прекрасно способна позаботиться о себе, жутко нервничает. И тем не менее, ничего не говорит. Даже если дела обернутся совсем худо, Дирк для него важнее. Всю дорогу он постоянно бросает взгляды на неё, сидящую на пассажирском сидении автомобиля, купленного специально для этой операции. Кен едет на мотоцикле, Аманда с Фарой – в фургоне. Их план прост: устроив диверсию, отвлечь внимание, вломиться на базу, найти друзей и сделать оттуда ноги, пока все вокруг носятся, как курицы с отрубленными головами. Отвлекающий маневр, по счастливому стечению обстоятельств, должен не только позволить им попасть внутрь, но и сделать Аманду невероятно счастливой, что полностью подтверждается, когда она с радостным хохотом нажимает на детонатор, и в стене (находящейся достаточно далеко от камер, чтобы не было нужды волноваться, не пострадает ли кто-то из субъектов) возникает дыра. Они вбегают в здание под вспышки сигналов тревоги и вой сирен и слышат крики и беготню кругом – начало хаоса. Фара смотрит на Тодда: - Пора разделяться. Ты как, порядок? - Разберусь, - Тодд демонстрирует Мэри на его руках, - У меня же есть акула. Фара кивает: - Будь осторожен. Тодд, спешно пересекая бесконечные коридоры, лишь смутно вспоминает, куда должен направляться в соответствии с планом. Прямо сейчас он просто идёт к самому большому источнику шума – опыт подсказывает ему, что Дирк будет именно там. Однако, целая толпа охранников, при виде которой он вынужденно тормозит, возможно, свидетельствует о том, что это было не лучшим решением. - Ой, - издаёт он, когда они все вытаскивают пушки и дубинки, - Приветики. - Брось животное и подними руки! Тодд секунду мешкает. - Вы хотите, чтобы я… отпустил кошку? - Сейчас же! - Ну лады, - Тодд переводит взгляд на Мэри, молясь, чтобы она сообразила, чего от неё ждут, - Тогда я опуская кошку… сейчас же. Тодд бросает в них Мэри и делает шаг назад. В любой иной ситуации он бы, наверное, испытывал чувство вины при виде Мэри, вылетающей из собственного тельца под вопли военных. Но он в очередной раз вспоминает досье на Дирка, и потому просто засовывает руки в карманы джинсов, дожидаясь, когда всё будет кончено. Когда она возвращается в своё тело, стены и пол залиты кровью. Она подходит к нему, и он опускается рядом ней на корточки. - Мррр. - Отличная работа, Мэри, - улыбается он ей, - Хорошая девочка. Мэри касается лапкой его щеки, и он с некоторым удивлением ощущает, что та влажная. Должно быть, она вступила в одну из лужиц крови. - Твоя кошка? Тодд поднимает взгляд. Женщина из особняка Спринга – Барт, как он теперь знает, - появляется по другую сторону разбросанных останков, похоже, откуда-то из бокового коридора. Она одета в тёмно-серую безликую форму, низ штанов которой весь забрызган кровью. Она смотрит на Мэри с выражением некоего благоговения. - Ум, ну да, - кивает он, - Время от времени. Но иногда она акула. - Я не с тобой разговариваю. Тодд чувствует, как на его лбу сами собой пролегают складки: - А с кем… - он бросает взгляд через плечо – там никого, - С кем тогда? Из того же коридора нерешительно показывается другая фигура. Пока тот пытается обойти лужи крови, Тодд мгновенно вскакивает на ноги, краем мысли отмечая, как странно видеть его в сером - он из того типа людей, что неразрывно связаны в сознании Тодда с яркими, броскими цветами. - Почему вечно так много крови? – бормочет Дирк, - Вот каждый раз, всегда столько крови. - Ты привыкнешь, - Барт, кажется, забавляет вид его, в шлепанцах и на цыпочках огибающего багровые брызги. - Хочешь, перенесу тебя? Я-то всё равно уже заляпалась. - Нет, премного благодарен, но я сам, - Дирк минует последние останки и, подняв глаза, резко замирает в нерешительности. Какой-то бесконечный миг они с Тоддом стоят, не говоря ни слова. - Знаешь, мне не привыкать к неожиданностям, - вдруг выдаёт Дирк, - Они, вроде как, неотъемлемая часть моей жизни, но, должен признать, тебя я никак не ожидал увидеть. Вообще когда либо, на самом деле. Будь удача, для разнообразия, на моей стороне, вы бы все были в целости и сохранности и определенно не втянуты во всё это по моей вине. Тодд ощущает знакомую волну поднимающегося гнева - того же, что охватил его, когда он, наконец, ознакомился с материалами досье. - А стоило ожидать, - отвечает он, - У нас и в мыслях не было оставлять тебя одного. Мы бы обязательно пришли, сколько бы времени не потребовалось, чтобы отыскать тебя. Мы друзей не бросаем. На лице Дирка сейчас то же выражение, что было у него в лесу, когда Тодд назвал себя его другом – неприкрытое удивление и зарождающийся восторг. И на этот раз тот даже не пытается этого скрыть: - Оу. Тодд неловко пожимает плечами: - Ага. Дирк сейчас куда счастливее, чем всего несколько мгновений назад, но есть во всём его виде всё ещё нечто болезненно неуверенное, достаточное для того, чтобы Тодд мысленно вздохнул и, да пошло оно всё. Он делает шаг вперёд и сгребает Дирка в объятия. Тот на секунду теряется, прежде чем, оправившись, крепко сомкнуть руки вокруг Тодда. Ему приходит на ум, что Дирку, вероятно, нечасто приходится обниматься, и потому тот так отчаянно крепко стискивает его сейчас. - Рад снова тебя видеть, - шепчет Тодд. - Взаимно, - он практически может слышать улыбку Дирка и не удерживается от собственной, - Пусть и в антураже восьмой части «Hellscape». - Эй. Тодд и Дирк чуть отстраняются друг от друга. Барт стоит рядом, и её штаны теперь испачканы багровым куда больше. - Мы тут как бы все ещё застряли, - отмечает она. - Отлично подмечено, - Дирк, похоже, с явной неохотой, отпускает Тодда, - Ты один? - Нет, все здесь, - Тодд поворачивается к ней, - Барт, верно? Она настороженно смотрит на него: - Ну… типа? - Кен тоже здесь. Её глаза удивленно распахиваются: - Но я же говорила ему не делать этого. - Он… - Тодд осекается, прежде чем успевает произнести «любит». Он не уверен, что пока было между ними двумя, - очень заботится о тебе. И то, что ты была напугана, только прибавило ему решимости в поисках. Крошечная его часть предательски нашептывает, что нечто похожее он сам испытывает по отношению к Дирку, но он отбрасывает эту мысль. Барт усмехается, глаза у неё на мокром месте. Она подходит к лежащей посреди коридора руке (невозможно определить, которому из солдат она раньше принадлежала) и вынимает из той дубинку: - Ну и чего мы ждём? - Можно мне взять котёнка? - спрашивает Дирк. - Да, само собой. Её зовут Мэри. Дирк наклоняется и берёт ту на руки, посылая ей лучезарную улыбку: - Здравствуй, Мэри. Тодд достаёт бейсбольную биту из рюкзака на спине: - Ну что… Погнали.***
Тодд протягивает Барт маркер, пока они продвигаются по коридору: - Сообщи Кену, что мы все вместе. Барт берёт тот, и прямо тут мимо проносятся пули. Они трое мгновенное вжимаются в стену. - Барт, - шепчет Дирк, когда звук шагов становится всё ближе и ближе, - Думаешь, справишься с ними? - Точно нет, если должна буду печься о вас двоих, - она дописывает послание на своей руке, - Я видела чуть ниже по коридору оружейную. Двигайте туда и прибарахлитесь чем-нибудь. Встретимся там. - Меня не особенно воодушевляет мысль бросать тебя тут одну, - говорит Дирк. Она усмехается ему: - Не парься. Вселенная ведь всегда исправляет себя. Со мной ничего не случится, - она покачивает маркером в воздухе, - Я возьму? А то у меня нет ничего весомого. Последний раз, когда мне в руки попала ручка, я даже не успела никого пырнуть – только написала Кену ни в коем случае не лезть сюда, и они отняли её у меня. - Действуй свободно. Её улыбка становится шире: - Спасибки, - говорит она, показывая им делать ноги, и с заблестевшими глазами поворачивается навстречу пулям.***
На оружейной цифровой замок, чего Тодду, по правде говоря, следовало ожидать. - Как думаешь, если шарахну по нему битой, это как-то поможет? – интересуется он у Дирка с долей надежды, - Типа, как в кино, а? Дирк качает головой. Он пересаживает Мэри, теперь придерживая её одной рукой, и наклоняется, изучая клавиатуру. - Они не очень-то и думали о нас, эти военные, - произносит он буднично, - Никакой веры в наши умственные способности. Уж во всяком случае, относительно меня, Барт и Буйной Тройки точно. Так что порой могли упомянуть в нашем присутствии некоторые вещи, даже не помышляя, что мы поймем, что они означают. Например... Пальцы на мгновение замирают над клавиатурой, а затем быстро набирают четыре цифры: 2-1-2-1. Раздаётся щелчок, и он толкает дверь - та открывается, и он расцветает победоносной улыбкой: - Например, один мог сказать другому новую комбинацию к оружейной при смене пароля, - заканчивает он, крайне довольный собой. Тодд закидывает биту на плечо: - А неплохо. - Я тоже так думаю. Комната вся забита вещами, которые даже не являются оружием в традиционном понимании: половина одной из стен, к примеру, увешана всевозможными кувалдами. - Посмотри только на все эти пушки, - Дирк протягивает руку, намереваясь дотронуться до одного из ружей. - Не делай этого, а то ещё умудришься продырявишь нас. - Не умудрюсь. Тодд приподнимает брови. Губы Дирка чуть дёргаются. - Возможно, не умудрюсь, - поправляется он. Тодд принимает это как лучшее, что ему светит получить и возвращается к пистолетам: - Фара с ума сойдёт. - Так она что, и правда, здесь? - Говорю же, все здесь. Дирк с улыбкой качает головой. - Поверить не могу, - бормочет он, - Мы услышали, что на базе незваные гости, солдаты как раз переводили нас по тому боковому коридору, чтобы вернуть в камеры, и тут вдруг это. Моя кошка. Не в виде кошки, само собой, в виде акулы. А затем ты. – Он усмехается, - Ты даже лучше кошки. - Премного благодарен? – Тодд поднимает взгляд на лампочку, одиноко освещающую помещение. Та светит тускловатым золотистым светом в противовес буквально всем остальным виденным им здесь, исключительно люминесцентным. – Это что, здесь единственная лампочка, которая, не знаю, не… холодная, белая и режущая глаза? - Насколько могу судить, да. Данная лампочка – самое близкое к настоящему солнечному свету, что мне только доводилось видеть за последние пять месяцев. Хотя, строго говоря, - прибавляет он глубокомысленно, - солнечный свет в действительности цвета не имеет, потому что, ну знаешь, это же свет. Полагаю, мне следовало сказать: самое близкое к настоящему цвету солнца. «Чёрное крыло» - не самый большой поклонник окон. Тодд сглатывает. - Я читал дело ЦРУ на тебя, - вылетает у него. Он без понятия, как сказать о таком деликатнее. - О. Тодд не отрывается от лампочки – ему сейчас совсем не хочется смотреть Дирку в лицо. - Я не знал, вправе ли. Потому что, уверен, у тебя и без того достаточно отняли, и я не хотел вносить в это ещё и свою лепту. Но подумал, что… может так сложиться, что мне понадобится что-то из там указанного, чтобы вытащить тебя отсюда. Так что прочитал. И если ты злишься, я полностью тебя понимаю. Ты не обязан со мной разговаривать, так что… ладно? Я всё понимаю. Какое время они оба молчат. У Тодда всё внутри скручивается, ладони становятся влажными. - Ну… - медленно произносит Дирк, - Не буду врать, я не… в восторге от этой мысли. Но ты прочитал его, чтобы попытаться помочь мне. Не то чтобы ты читал веселья ради, ну знаешь, чтобы показать пальцем и вволю посмеяться. Так что всё в порядке. Не волнуйся. - Показать пальцем и… - Тодд, наконец, переводит на него взгляд. Тот выглядит удивительно спокойным, - Чувак. Да с какого мне вообще… там нет ничего смешного. - И всё-таки есть кое-что, чего я не понимаю, - продолжает Дирк, будто не слыша возражений Тодда, - Как оно вообще попало тебе в руки? Где ты мог достать моё дело? И это ещё один разговор, которого Тодду не хочется иметь, но выбора у него в действительности нет. - Мы получили его от… - бейсбольную биту ни с того ни с сего оплетают лозы, обвиваясь вокруг руки Тодда, удерживавшей рукоять. Ещё мгновение спустя сквозь них прорастают гигантские шипы, вгрызающиеся в его руку. Он кричит и отбрасывает биту. Лозы тут же исчезают, но кровь и порезы остаются, и он ощущает расходящиеся от них волны боли. - Чёрт. - Что такое? – Дирк, обеспокоенный, бросается к Тодду. Он берёт его окровавленную руку в свою, не занятую Мэри, и переворачивает ладонью вверх, - Что произошло? Я ничего не вижу. Всё в порядке? На руках Дирка ни следа крови. Тодд сжимает зубы. - Многое изменилось с тех пор, как ты пропал, - говорит он. Дирк хмурится: - Тодд, что… Что-то мелькает на периферии зрения. Он бросает взгляд на выход и видит резко затормаживающего в дверном проёме Вогла. Остальные трое из Буйной Тройки нависают у того за спиной. - Опять? – спрашивает Вогл, указывая на руку Тодда. - Ага. Тот снисходительным жестом велит: - Давай сюда. Тодд с некоторой неохотой забирает руку у Дирка и протягивает её Воглу. Прикосновения Дирка, осторожные и нежные, нравятся ему куда больше, чем он готов признать. Его рука освещается синим, и вся кровь, раны и боль пропадают. - Спасибо. Вогл оглядывается на стоящую позади Буйную Тройку: - Он тот ещё чудик, - сообщает он им, - И его фиг поймешь. И он мне далеко не всегда по душе. Но он на нашей стороне. Тодд, стараясь ни на кого не смотреть, подбирает бейсбольную биту. Дирк выглядит ещё более обеспокоенным, чем раньше. - Что… Показывается Барт, крепко держащая за руку Кена. Тот выглядит куда счастливее, чем когда-либо с момента их с Тоддом знакомства. Затем к ним присоединяются и Фара с Амандой. - Приветики, Аманда! Привет, Фара! – сияет лучезарной улыбкой Дирк, - Я бы обнял вас, не будь у меня кошки. Аманда бросает выразительный взгляд на Тодда: - Так теперь ты позволяешь держать её и другим людям? - Я никому ничего не запрещал! – уязвлённо взвивается Тодд, - Просто я ей нравлюсь больше всех. Девушка, ухмыляясь, поворачивается к Дирку: - Здорово видеть тебя и всё такое, но эта кошка прямо-таки реально неотделима от Тодда, так что это действительно большое событие. Фара улыбается Дирку: - Привет, Дирк, - и переводит взгляд на Тодда, - Аманда устроила пожар. - Она что? - Совсем крохотульненький! - Достаточный для того, чтобы нам значительно ускориться.***
- На нас с Амандой фургон с Буйной Тройкой, - быстро инструктирует Фара, пока они пересекают коридор за коридором, - Барт с Кеном на мотоцикле. Дирк, вы с Тоддом берёте машину. - Куда мы направляемся? – спрашивает Барт. - В убежище. У всех нас есть карты. Мы заляжем на дно, пока со всем этим будут разбираться. - Пока со всем этим будет разбираться кто? – уточняет Мартин. Фара резко останавливается в точке, где дорога расходится в четыре стороны. - Нам туда… - указывает она налево, - Барту с Кеном – прямо, а Дирку с Тоддом – направо. - Увидимся на месте, - говорит Аманда. Она чмокает Дирка в щеку и вмазывает Тодду кулаком в плечо. Тодд с Фарой обмениваются кивками, и они с Амандой уходят. - Удачи, - бросает Тодду Кен. - Взаимно. - Ты там поосторожнее, Джентли, - пихает Дирка Барт. Тот отвечает ей тем же. - Я очень хорош в осторожниченьи. Тодд просто смотри на него: - Нет, это неправда. - Но могу быть. Кен не сдерживает усмешки. Они двое исчезают. Дирк с Тоддом быстро продвигаются по коридору. - А что за машина? – осведомляется Дирк жизнерадостно, - Что-нибудь весёленькое? - Ты, помнится, как-то обменял корвет на джип, так что мы оба знаем, что тебя не волнует веселье, когда дело касается автомобилей. - Ты до сих пор припоминаешь мне это? То было практичным решением… - Дирк поворачивает за угол и вдруг застывает на месте. Тодд останавливается рядом с ним. Между ними и дверью – светловолосый парень в костюме. Остервенело указывающий на них пистолетом, он кажется Тодду смутно знакомым. - Ты притащил кошку? – спрашивает тот, - Какого хрена у тебе здесь кошка? И тут всё встает на место – Тодд вспоминает показанную им некогда Риггинсом фотографию. - Директор Фридкин, - выдыхает он, покрепче сжимая бейсбольную биту, - Так ты хочешь узнать, зачем нам Мэри? Тот выглядит совершенно сбитым с толку: - Чего? - Не задавай Фридкину вопросов, - Дирк выглядит достаточно напуганным, чтобы Тодд начал питать к Фридкину ещё более недобрые чувства, чем уже имеющиеся, но одновременно с тем ему достоверно известно, что страх никоим образом не может заставить Дирка заткнуться, - Даже если он знает ответы, у него не хватает умственных способностей их сформулировать. - Ага, - пристально разглядывает того Тодд, - Наслышан. - Да у меня завались этих ваших умственных способностей. У меня есть интеллект, - Фридкина аж трясёт от гнева, - А у вас - кошка. - Коты – умнейшие животные, - парирует тут же Дирк, насупившись. - Ты мне и так не нравишься, - огрызается Тодд, - Не усугубляй всё это ещё и оскорблениями в адрес моей кошки. - Это всё твоих рук дело? – Фридкин исступленно жестикулирует свободной рукой, - Ты в этом виноват, да? - Ну, мне помогали. Немного подмочили твою репутацию, а? - Где они? - Ушли. И уже очень далеко отсюда, - по правде, Тодд без понятия, как далеко успели убраться остальные на данный момент, но он наслаждается выражением ужаса на лице Фридкина при этих словах, - Ты же понимаешь, что тебе никак из этого не выбраться, верно? И пальба в нас ничего не исправит. Вина за всё это ляжет исключительно на тебя, - мстительно усмехается он. - Ты… - тычет в него Фридкин, - я знал, что ты, блин, с приветом. Да, может ты и не такое чудовище, как Икар и остальные чертовы уроды… - рука Тодда сама собой мгновенно плотнее сжимается на бите, когда Дирк чуть вздрагивает при слове «чудовище». Тодд вспоминает, как сам назвал Дирка так (казалось, целую вечность назад) и ощущает себя совсем больным от затапливающего его острого чувства вины. – Но ты притащил на базу ЦРУ кошку и бейсбольную биту, вломился на чёртов правительственный объект со зверюшкой и спортивным инвентарём. Знал ведь, что ты грёбаный придурок. Тодд борется с подступающей к горлу тошнотой. Не сейчас, не сейчас, сначала с этим бы разобраться. - Меня и похуже называли. Фридкин, дёрганый, качает головой: - Поверить не могу, - бормочет он, - Икар… чувак, он совсем нам не помогал: никогда не слушал, ничего не делал, за исключением того раза, когда мы его взяли его, и он заявил, что за ним кто-то там придёт. На протяжении грёбаных месяцев он и не заикался об этом, но тогда ведь всё-таки сказал. – Он тычет в сторону Дирка пистолетом, и тот делает шаг назад, - И именно в этом нужно было оказаться правым, да? – вопит он. - Через какое-то время после прибытия сюда мне уже и в голову не приходило, что это действительно может оказаться правдой, - тускло произносит Дирк. Тодд выступает вперёд: - Всё это – исключительно твоя вина, - повторяет он, - Выстрелишь ли ты сейчас в нас или нет - ты уже всё проебал. Так что просто отпусти нас. Побереги пули. - Не-не-не. Кажется, ты ещё не въехал, - Фридкин изображает несколько загнанную улыбку, - Мы - грёбаное ЦРУ. Мы найдём вас. Отсюда вы, может, и сбежите, но мы выследим вас и вернём этих уродов назад, и тогда вы все очень сильно пожалеете, что вообще ввязались во всё это. - Ты говоришь точь-в-точь мой препод по алгебре в старшей школе, когда я прогуливал занятия, - о, да вы только посмотрите: Тодд, оказывается, такой умник, когда зол и ему угрожают оружием, - Его, кстати, тоже никто не боялся. Фридкин сглатывает: - Ладно, ты прав, - тихо произносит он, - Прав, ясно, я облажался. Но возможно… есть ещё варианты. – Он смотрит прямо на Тодда, и тот задается вопросом, как часто на его лице вообще возникает это сосредоточенное выражение. Судя по словам Риггинса, умом он не блещет, - Я предлагаю тебе сделку. - Сделку? - Смотри, если я появлюсь перед боссом вот так, с пустыми руками, для меня это ничем хорошим не кончится. Но приведи я с собой объект… будет уже не так плохо. И у меня он всё ещё есть. Так что отдай мне Икара. Если ты это сделаешь, я не буду искать ни тебя, ни твоих дружков, ни даже твою чокнутую сестру. Вам ничего не будет за то, что вы тут устроили. Просто исчезнете, пока всё не уляжется. Всё, что мне нужно – Икар, преследовать вас никто не будет. Тодд не столь болтлив, как Дирк, но и потерять дар речи для него большая редкость. Однако прямо сейчас, шокированному и охваченному отвращением, Тодду никак не удается найти ни единого слова. Он глупо таращится на Фридкина, лицо которого с каждой секундой его молчания всё больше и больше освещается надеждой. - Хорошая сделка. Тодд оборачивается к Дирку. Тот не выглядит ни разочарованным, ни обеспокоенным. Лишь смирившимся. - Ты и остальные в обмен на меня. Довольно-таки неплохая математика. Тодд аж рот разевает от злости, прежде чем, наконец, найтись с ответом: - Нет. Нет, я не поэтому молчал. Я молчал, потому что до этого был абсолютно убежден, что не смогу никого возненавидеть хоть вполовину сильно, как ненавижу Риггинса. Но, выходит, нужен был всего-то какой-то кретин в дешевом костюме… - указывает он пальцем на Фридкина, - чтобы доказать, что я ошибался. - Риггинса? – повторяет Дирк слабо. - Откуда ты, блин, вообще знаешь Риггинса? – требует Фридкин. Он выглядит потрясённым, хотя и не идет ни в какое сравнение с Дирком. Тодд оскаливается в усмешке: - О, так он же тебя и сдал, - сообщает он, - И это как раз увеличивает количество вещей, за которые я ему признателен, до двух. Итого у него прямо сейчас на два очка больше, чем у тебя. - Если ты не отдашь мне Икара, я просто пристрелю тебя. И твою чёртову кошку. - Моя чёртова кошка от тебя и мокрого места бы не оставила, - взрывается он, - Ты предлагаешь мне продать лучшего друга, допуская, что я вообще способен на это согласиться, и теперь думаешь, что угрозы убить меня и мою кошку в случае отказа… что, подсластят пилюлю? Да пошел ты. Пошел нахрен. Я ухожу, и Дирк уходит со мной. И, надеюсь, ЦРУ закапает тебя так глубоко, что ты там и сдохнешь. - Никуда вы не уходите. У меня пушка, а у вас баскетбольная бита и… - И кошка, ага, ты, видимо, очень беспокоишься, как бы я не забыл об этом факте, - Тодд протягивает Дирку биту, и тот пересаживает кошку ближе к локтю, чтобы взять её, - Напусти на него Мэри, если это сейчас обернётся плохо. - Напустить на… если что обернё… Тодд, Тодд… Дирк, несмотря на того, что обе руки у него заняты, дёргается, видимо, намереваясь схватить Тодда за руку, но тот уже на всех парах несётся прямо на Фридкина. - Назад! – визжит Фридкин, - У меня пистолет! Следует признать, это не самый умный план Тодда. Но его так всё это достало. Фридкин нажимает на курок, но пистолет вдруг заклинивает. Он с секунду таращится на него, а затем поднимает взгляд на Тодда, и именно тут в его нос впечатывается кулак. Фридкин с воплем оседает на пол. - Ты сломал мне грёбаный нос! - Ну и круто, - опускается Тодд рядом с ним, - Дирк не чудовище. Моя сестра не чокнутая. Желаю хорошенько повеселится, объясняя начальству, как тебе удалось огрести от какого-то придурка с кошкой и спортивным инвентарём. – Он поднимается на ноги и поворачивается к абсолютно ошеломлённому Дирку с комично открытым ртом. – Идём. - Я… ага. Идём. Отличная идея, - Дирк подходит к Фридкину и, с секунду поколебавшись, пинает того ногой, а затем, удовлетворенно кивая, когда тот сдавленно охает, оборачивается к Тодду и возвращает ему биту, - Так где именно ты поставил машину?***
Тодд бросает бейсбольную биту на заднее сидение: - Спасибо, что подержал. Это Аманды, она бы мне весь мозг вынесла, если бы я посеял её или ещё что. - Да без проблем. Он бросает взгляд в зеркало заднего вида: - Знаешь, похоже, Аманда, и правда, устроила пожар, что надо, так что, если хочешь насладиться видом – у тебя есть прекрасный возможность. - Нет, спасибо, - качает головой Дирк. Тодд отъезжает от базы. За ними никого – отлично. - И как далеко это убежище? Тодд задумывается: - Где-то в четырёх часах отсюда. - Хочешь, я поведу? Ты, должно быть, вымотан. Тодд выразительно выгибает бровь: - Уж если ты-то попадешь за руль, отдыха мне не видать. - Верно, но зато мы будем там через три часа вместо четырёх. - С целыми руками и ногами? - Ну, со мной большую часть времени именно так и происходит. - Я поведу, - усмехается Тодд. - Если тебе так спокойнее. - Дирк на какое-то время замолкает, - Так, кхм, как во всём этом замешан Риггинс? Тодд пожимает плечами, с куда большей непринужденностью, чем ощущает на самом деле: - Он вышел на нас, чтобы помочь вытащить вас отсюда. - И что потребовал взамен? - Ничего. - Ничего? - Ага. - Ты уверен? Что-то на него совсем не похоже. Убежденность, с которой Дирк произносит это, заставляет руки Тодда сжаться на руле. - Мы спрашивали, но он настаивает, что просто хочет вытащить тебя. - Должно быть, он действительно ненавидит Фридкина. - Ну, он утверждает, что хочет всё исправить. Дирк смеётся. Вымученно и совсем не радостно. - О, сомневаюсь. Так если то, что он сдал Фридкина, это одна из вещей, за которую ты ему признателен, то какая же тогда вторая? - Может, я и терпеть его не могу, но без него мы бы не сумели вытащить никого из вас. Так что это и вся эта тема с Фридкиным – вот и всё в его пользу. Дирк ёрзает на сидении. - Почему ты так ненавидишь Риггинса? Что он тебе сделал? Тодд до скрипа сжимает зубы. - Я вообще не в восторге от всех, кто использует детей в качестве подопытных, - выпаливает он и замолкает, пока что останавливаясь на этом. - Оу. – Дирк, кажется, немного удивлён, - Вот оно что. Верно. Полагаю, вполне справедливо, да. – он снова замолкает, - А почему ты не согласился на сделку? - Почему я не… - Тодд делает глубокий вдох, - Ты мой друг. Мой лучший друг, а это значит, что я не продам тебя какому-то… какому-то чёртовому психопату из ЦРУ, который собирается проводить над тобой эксперименты или, не знаю… что там ещё. Суть в том, что я так не поступаю. И никогда в жизни не поступлю. - Но это касалось всех. Фара, Аманда, ты – вы все в обмен на меня одного. Это... - Неплохая математика, да-да, знаю, ты уже говорил, - Тодд, наконец, отрывается от дороги и смотрит на Дирка. Тот не выглядит ни капли обеспокоенным, лишь неподдельно заинтересованным, - Я не обмениваю тебя на всякую херню. Это не так работает. Мне было бы плевать, даже предложи он мне вдобавок персональный остров и… новую гитару, ясно? Всё не так устроено. И чёрт с ней, с этой математикой. Не позволяй ему забираться себе в голову и заставлять тебя верить, что я должен был согласиться. Потому что это дерьмо собачье, и я просто… - Так, он слишком завёлся, чтобы продолжать. Он делает глубокий вдох. – Ты вправе уйти в любой момент, да, но при условии, что сам этого захочешь. А не потому, что решишь, будто так будет лучше для кого-то из нас, потому что мы не будем мириться с этой фигнёй. И потому что мы всегда придём тебе на помощь, - он бросает взгляд на заднее сидение, - В том числе и с битой. - О, - выражение лица Дирка практически комично ошеломлённое, - Ладно. Кхм. Спасибо. Тодд неуклюже пожимает плечами, возвращая всё своё внимание к дороге: - Угу. - Это так… ново. Что люди поступают так по отношению ко мне. - Да, и это тоже полное дерьмо собачье, - бормочет себе под нос Тодд, - Кстати говоря, Мэри наследила кровью на твоих штанах. - Ой. Точно, так и есть. Совсем немного, - Дирк зевает, - Это был очень долгий и странный день. Ничего, если я посплю? - Конечно. Не то чтобы на ближайшие четыре часа было много иных вариантов времяпровождения. Краем глаза он видит, как Дирк кивает. Он пересаживает Мэри на заднее сидение рядом с битой и устраивается поудобнее на своём месте. Вскоре его дыхание выравнивается, и оставшуюся часть пути Тодд проводит в тишине.