***
Аманда звонит каждый день: рассказывает о школе, о просмотренных телевизионных передачах, о прослушанной музыке. Он каждый раз отвечает и с улыбкой слушает ее истории. Сестра – единственное в Вашингтоне, по чем он скучает.***
Где-то в середине первого семестра Тодд оказывается на вечеринке, закаченной парнем, которого едва знает. С ним такое регулярно случается. Он, запасшись пивом, в одиночестве сидит на диване. Несовершеннолетнему здесь ничего не стоит раздобыть спиртное - зачастую его им покупают студенты, которым уже исполнился двадцать один год. На место рядом плюхается девушка. Она черная и круглолицая, с заплетенными в дреды ярко розовыми волосами, в майке с «Американскими богами» и рваных джинсах. Тодд узнает ее лицо – она сидит прямо впереди него на парах по английскому. - Привет! – радостно произносит она, - Я Джоди! Тодд несколько растерян. Он не особенно хорош в том, чтобы заводить друзей. Слишком неловкий и саркастичный, по причине чего люди не склонны особенно долго с ним общаться. - Ну… привет. - Мне нравятся твои футболки с группами. Тодд одергивает ту, что сейчас на нем, с Джоан Джетт: - Спасибо. - Нам стоит поговорить о музыке. Он, чувствуя себя чуть менее скованно, улыбается: - И как ты относишься к панку? - Положительно, - расплывается она в улыбке. Они немного болтают о музыкальных группах. Тодд чувствует себя чуть более счастливым и уже загодя готов полюбить ее. Входит Джейми Уинтерс. Высокий и худой, он расхаживает в футболке с Дэвидом Боуи. Тодд старается таращиться на него как можно менее заметно, как делает всегда, когда тот оказывается неподалеку. - Знаешь, получается у тебя так себе, - весело сообщает ему Джоди. Он отрывает взгляд от Джейми и смотрит на нее: - Что получается? - Пялиться на него. Тодд заливается краской, чувствуя, как все у него внутри переворачивается. - Я… я не… Нет, я, я не пялился, я не… Не пялился я на него. Какое-то мгновение Джоди задумчиво разглядывает его, прежде чем откинуться на спинку дивана. - Знаешь что? - Что «что»? - Я лесбиянка. Тодд, будто оглушенный, замирает. Если в его старшей школе и были геи и лесбиянки, то никто из них не заявлял об этом открыто. Точно вспомнить не получается, но он думает, что она может быть вообще первым человеком нетрадиционной ориентации, которого он встречает. - Правда? - Агась. Ну посмотри на меня – иначе было бы даже странно. Очевидно, мне, похоже, не светит обзавестись подружкой, но, тем не менее, я на все 200% лесби, - она вытягивает ноги. – И выросла я в действительно консервативном городе. Типа, в суперконсервативном. Быть в таком месте черной девочкой само по себе нелепо, но быть черной девочкой-лесбиянкой? Я никому не рассказывала. Просто не могла. Но потом поступила сюда и в первые же три недели открылась. Почувствовала себя комфортно. Встретила таких, как я, – она поворачивает к нему голову, - Я жутко нервничала из-за «выхода из шкафа», но они приглядывали за мной - люди, готовые направлять и поддерживать меня. И я твердо решила, что в один день стану таким человек для кого-то другого. Тодд таращится на нее. Сглатывает. В животе его трепещут счастливые бабочки. Во рту внезапно становится сухо. - Мне… - никогда раньше он не произносил этого вслух, - Мне нравятся девушки. Но и парни тоже. На протяжении какого-то времени… На протяжении какого-то времени я не знал, один ли такой, а потом обнаружил – нет, и от этого стало чуть легче. Но я понимал, заикнись об этом родителям, они будут спрашивать: не могу ли я всегда делать выбор в пользу девушек, не могу ли просто игнорировать ту часть себя, которой нравятся парни. И я… - тараторит он, - Я бисексуал. Вот так. - Твоя семья тоже полный отстой? - Сестра – самое важное, что есть в моей жизни, я умру за нее, - Тодд понятия не имеет, почему с такими подробностями выбалтывает этой девушке столь сокровенные вещи, но за всю его жизнь, наверное, никто не проявлял такого интереса, и ему хочется выговориться, так сильно хочется выплеснуть всё, сдерживаемое глубоко внутри. – Мои мать и отец же… Им нужна… маленькая идеальная семья: домик в пригороде, благонравные дети с хорошими отметками, а не как я или моя сестра. И между нами с родителями не может возникнуть настоящей связи, потому что мы не вписываемся в их идеалистическую картину, они нас любят, но очень отстраненно. Не заботятся о нас. Ничуть. Так что я присматриваю за сестрой: они намереваются растить ее так же, как растили меня, а я не позволю ей остаться с этим один на один. Тодд произносит это на одном дыхании и чувствует себя невероятно глупо. - А тебе только дай речь толкнуть, да? - Обычно нет. Мне просто… всегда было не с кем поговорить. Извини. - Да не волнуйся так, мои предки тоже та еще жуть, - она протягивает руку, - Дай пять? Тодд улыбается и хлопает по её ладони. После они какое-то время сидят в дружеском молчании. - Я не пыталась насильно «вытащить тебя из шкафа», - говорит она вдруг, - У меня не было такой цели. Я не хотела давить. - Я и не чувствовал давления. - Ну знаешь… Просто мне известно, как выглядит человек, напуганный собственной сутью. И я хотела помочь. - Я понял. Спасибо. - Эй, а ты на чем-нибудь играешь? – улыбается она ему. - Гитара. - А я на барабанах. Может как-нибудь сыграемся? - Абсолютно точно да.***
В барабанах Джоди хороша. Пальцы Тодда порхают над струнами гитары, время от времени он неуверенно делится с девушкой тем, кто из парней, по его мнению, горячий или милый. - Флиртуй с ними, - говорит она. Тодд вечно жмет плечами и бормочет оправдания. - Серьезно. Потрахайся уже. Универ для того и существует. - А не для учебы? – усмехается он. - О, ну да, конечно, - пренебрежительно фыркает она. Он смеется. Рядом с ней Тодд чувствует себя дома.***
Когда Тодд возвращается домой на зимние каникулы, они с Джоди болтают по телефону каждый день. - Как там твоя юная леди? – спрашивает отец. Формальный вопрос – отцу положено задавать его, когда у сыновей появляются подружки. Тодд сомневается, что это волнует самого отца хоть в какой-то степени. - Ты же знаешь, она не моя девушка. - Ну конечно, конечно, - покровительственно говорит тот, похлопывая Тодда по плечу.***
- Так вы правда не встречаетесь? – уточняет Аманда. Тодд сглатывает. Она еще слишком мала – ей всего девять. Он не может рассказать. Она тоже не в восторге от их родителей и не имеет привычки говорить при них о чем-то действительно важном, но может сболтнуть ненароком. Он представляет, что тогда разразится: ссора, расспросы, требования, мольбы и, конечно, это «а ты пытался не быть бисексуалом?». Ему не хочется с этим сталкиваться. - Нет, - отвечает он, - Она мой лучший друг. - Ну ладно, круто, - и Аманда вновь возвращается к книге.***
Когда он возвращается в университет на второй семестр, они с Джоди регулярно играют вместе. Для Тодда это своего рода терапия. Это то, в чем он хорош, он знает, как это делается. В этот момент он прекрасно контролирует ситуацию. - Ты же знаешь, что на нас навесили ярлык чудил, вечно играющих шумные панковские песни, да? – как-то спрашивает он Джоди. Она пожимает плечами: - Лучший ярлык, который мы только могли получить.***
- Это по какому предмету? – спрашивает Джоди, заглядывает Тодду через плечо, в то время как тот корпит над домашним заданием. - Астрономия 1101, - бросает он кратко, - курс «От новых миров до черных дыр». - Я не понимаю буквально ничего из того дерьма, что ты изучаешь. Тодд, косясь на нее, ухмыляется. - Это потому что я умнее, - мило отвечает он. Она колотит его своим учебником по архитектуре. Он хохочет.***
Одним вечером, ближе к концу второго семестра, когда все на взводе из-за экзаменов, Тодд идет на вечеринку, чтобы, немного выпив, отвлечься от подготовки и снять напряжение. Он начинает болтать с парнем по имени Каташи. У того синие пряди в черных волосах, и он внимательно слушает чепуху Тодда, чуть невнятно вещающего про черные дыры. Его глаза такие красивые, а губы – розовые. Когда он кладет руку Тодду на бедро, тот и не думает психовать. Он намерен свалить это на алкоголь, но готов отпустить себя. Каташи говорит, что пройдется с ним до его общаги. Кожу Тодда покалывает, будто от искорок электричества, и он соглашается. - А твой… - Каташи, тоже изрядно подвыпивший, делает паузу, явно пытаясь собраться с мыслями, - Твой сосед тут? - Улетел, - качает головой Тодд, - сдал экзамены досрочно и вернулся домой. - Ааа… Инте… - на этом слове он слегка запинается, - Интересно. - Ммм, - уклончиво мычит Тодд, возлагая надежды на то, как всё может пойти дальше, но до конца не уверенный в этом. - Мне кажется, ты должен знать, - бормочет Каташи, нетвердо приближаясь к нему, пока Тодд вертит в руках ключ, - я только что расстался и вообще-то не хочу ввязываться в новые отношения. И, видимо, должен был сказать об этом раньше. - Не парься. Мне они и не нужны. Я новичок во всем этом… - он пространно взмахивает рукой, - ну, этом. Каташи улыбается. Улыбка у него такая же красивая, как и глаза. Тодд в стельку пьян. - Тогда всё складывается, да? Он не отвечает, вместо этого вовлекая Каташи в поцелуй. После секундного удивления руки того ложатся на бедра Тодда. Лишь три минуты спустя ему в голову приходит, что в его комнате в общежитии есть кровать. Приятная мысль.***
На следующее утро у них небольшое похмелье, но, за исключением этого, ничего отталкивающего или неловкого. Тодд предполагает, что это благодаря тому, что вчера они ясно обозначили границы. Ну, насколько им, пьяным, это было по силам. Они одеваются и прощаются. Каташи (как предполагает Тодд, потому что не спрашивал, не желая лезть в его дела) возвращается к себе, Тодд тут же взбегает по лестнице. Его общежитие и для парней, и для девушек, так что Джоди живет этажом выше. Он колотит ей в дверь, не беспокоясь, что разбудит ее соседку, Сандру - у той, насколько ему известно, в десять собрание учебной группы, а сейчас на часах уже половина одиннадцатого. - Иду! Дайте хоть штаны натянуть! – проходит с минуту или около того, и Джоди, заспанная, приоткрывает дверь, - Чего надо, дите? - Я на два месяца тебя старше. Она пренебрежительно отмахивается: - Так что такое? Он буквально подпрыгивает, покачиваясь с пятки на носок: - Случилось кое-что, о чем тебе самой, по-видимому, и не хотелось бы слышать, но мне чертовски нужно тебе рассказать, потому что больше мне тут поделиться не с кем. Она косо смотрит на него, жестом показывает зайти и бредёт к горелке со стоящим на той кофейником. - Кофе хочешь? Выглядишь так, будто вчера нехило накатил. - У тебя… вроде как, не должно быть всего этого в общежитии, Джоди. - У тебя не должно быть всего это в общежитии, Джоди, - передразнивает она, - Да иди ты. Кофе будешь или нет? - Да, пожалуйста. Она ставит кофейник и поворачивается к Тодду. - Окей, и что это такое, о чем бы мне не хотелось слышать? Он снова подпрыгивает на месте. Такое уж утро. - Ну, сама как думаешь? - И еще раз - да пошел ты. Я в эти игры не играю, я даже кофе ещё не успела выпить, говори уже, что хотел. - Этой ночью у меня был секс с парнем, - сияет он. Она моргает, таращась на него широко распахнутыми глазами, и у Тодда мелькает беспокойная мысль, что он облажался, рассказав ей. Но затем она приходит в себя: - ОХРЕНЕТЬ! – визжит она. Из-за стены, смежной с её комнатой, раздается стук: - Эй, - кричит какая-то девушка, - Бога ради, потише! - ОТЪЕБИСЬ, МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ ПРИНЯЛ СЕБЯ И СВОЮ СЕКСУАЛЬНОСТЬ! – орёт Джоди в ответ. Она выше Тодда, так что ей не составляет никакого труда сгрести его в объятия, - Такой прогресс! Это же чудесно! Я так рада за тебя! И горда! Тодд смеётся, обнимая её в ответ: - Спасибо, Джоди. Кофейник выдает свисток, и девушка делает кофе. Тодд сидит на её кровати. - Так что, он красавчик? - О да. - Хорошо было? Тодд обдумывает. - Немного неуклюже? Но классно. - Дальше это будут, типа, отношения? - Нет, я… пока что не особенно готов к такому. - Аааааааа, - пихает его кулаком в плечо Джоди, - Я так горжусь тобой, Тодд. Тодд смотрит в потолок и широко улыбается.***
Тодд каждый день перезванивается с Джоди и в течение всего лета, пока находится дома. Одна из немногих вещей, не дающих ему свихнуться. - Родители все время спрашивают, не встречаемся ли мы, - делится с ней Тодд, - Или намекают, что это так. - Правда? - Ага. - Поведал им о маленьком радужном нюансе? - Знаешь, у меня такое чувство, что это не улучшит ситуацию. Даже сестра опять спрашивала, а ведь обычно, если я ей что-то говорю, она не ставит мои слова под сомнение. - И как ты поступил? - Сказал, что мы не встречаемся: она спросила, действительно ли ты не моя девушка, я подтвердил, она ответила «Ладно» и оставила тему. - Звучит так, будто твоя сестра крута. - Ей еще и десяти нет, и она уже круче меня. - Ты собираешься ей рассказать? - Говорю же, ей девять лет. У неё уже нет доверия к нашим родителям - она не побежит к ним с новостями, но ведь может совершенно случайно проговориться в их присутствии, и тогда будет… плохо. По правде говоря, такое маловероятно. К тому же, несмотря на то, что она делится с Тоддом практически всем, в отношении родителей Аманда крайне сдержанна, наученная быть осторожной относительно того, что они знают, а чего им знать и не следует. От мысли, что она вообще овладела подобными навыками, у него мучительно болит в груди. - Боже, твои предки полный отстой. - Никаких возражений с моей стороны.