О облака, плывущие по небу, зачем спустились вы на землю Да под ногами мечетесь, грешные?
А вокруг сказителя стали собираться солнечные лучи. Стали ластиться, как живые. И оставляли на бледной коже золотые поцелуи. Казалось, засветился сказитель изнутри. Чем-то неземным повеяло. Что ни слово молвит — видения дивные возникают. А за струну возьмётся — пропадают без следа, будто и не было их.Кто сказал, что ангел пал, Был растоптан, сломан, уничтожен?
Из тумана стал вырисовываться неясный образ. Он воплотился в белокурого юношу. И звери зашумели, стали переговариваться. Тогда хмыкнула летавица* и сказала: — И не такое видали. А лесавка¹ тихонько спросила лешего²: — А кто такие ангелы? Кто-то из лесных? Но почему я тогда про них не знаю? А ответ был таков: — Они на дивов³ похожи. Только, говорят, добрые они. На ангела набрасываются другие высокие и рвут его крылья, сбрасывая с небес.Что руки связаны его узлами, Что вынесен ужасный приговор, Что, проклятый, слоняется меж нами, Что заговор плетёт судьбы узор?
А в видении, раньше изображавшем небеса, теперь отражается Земля. Инквизиция ведёт допрос учёного и, признав его слова наглой ложью, выносит приговор — на костёр. И лесные видят, как в иллюзорном пламени горит прекрасная девушка. А рядом стоит тот же человек-инквизитор и самозабвенно шепчет: — Очищение огнём. А толпа ликует с криками: — Сжечь ведьму!Кто сказал, что ангел пал? Он, может, просто доле покорился, Он, может быть, немножечко устал, Присел на землю, крылами закрылся.
Больные люди на улицах средневекового города просят милостыню. Туман становится чёрным, как смоль, а сквозь него просматриваются образы людей, сидящих за столом. И вновь образы развеиваются, и перед нами предстаёт ангел с потемневшими волосами, закованный в цепи. Но вдруг мелодия сказителя меняет свой ход. Она становится нежной, с оттенком теплоты. Лесные чувствуют, как на них нисходит спокойствие, нега. Будто обняли незримые руки и поделились теплом.А, может, сам спустился, Чтоб быть средь вас одним из многих. Чтоб вас рукою нежной обнимать, Чтобы ходить по общей вам дороге, Чтоб воскресать, чтоб умирать. А может, верный, с солнцем за плечами, Он вас хотел от ветра уберечь.
Ангел исчезает, а вместо него появляется город, полный людей. Один из них оборачивается и смотрит прямо на вас, и вы понимаете: этот человек и есть тот самый ангел. И земное переплетается с небесным, и образ ангела смешивается с образом человека рядом с вами. Друзья идут по дороге, обнимая друг друга за плечи. Поочередно меняются образы то младенца, то старика. И видится, как у самого обрыва, у моря парень закрывает девушку от ветра.А может, он устал, и там, на небе, Он горько опускал свой взор. А может, здесь он никогда и не был И никогда не видел ваш позор.
В видении из белого тумана кристаллизуется зеркальное сияющее здание, подпирающее небеса. Видение становится ближе — и мы видим девушку, прильнувшую к окну. Она — работник корпорации, изо дня в день занимающейся расчётами. Ей тоскливо и холодно, хотя в её офисе всегда «оптимальная для жизни температура». Она чего-то ждёт… И смотрит вниз. А внизу ходят люди, с высоты небес кажущиеся маленькими смазанными тенями. А время течёт медленно и неумолимо. И девушка видит, как на улице спотыкается и падает человек. И никто из прохожих не останавливается, чтобы ему помочь. А человек лежит и не встаёт. Девушка вздрагивает, отрывается от окна и бежит вниз по лестнице. А по роскошно оформленным этажам раздаётся звон её каблуков. — Эй, ты куда? Рабочее время ещё не закончилось! Она отмахивается, раскрывает дверь и выбегает на улицу. Садится на корточки около упавшей женщины, спрашивая: — Как вы? Видение рассеивается белым туманом по лесу. Туман собирается воедино, окрашиваясь изнутри багровым свечением. И в кровавом ореоле возникают печальные видения трущоб и плачущего ребенка. Видения одиночества и отчаяния. А на заднем фоне виднеется поникший ангел с завязанными глазами. Видение развеивается, а туман теряет свой ужасающий кровавый оттенок. Но вот проходит несколько секунд, и нетронутая белизна вновь нарушается: светящийся золотой туман обволакивает всех присутствующих, даруя надежду и тепло. Из видения возникает дорога, тянущаяся вдаль. А по бокам той дороги склоняются столетние дубы, нежно перешёптываются клёны. А за её краем заходит солнце, даруя людям свой свет. А по той дороге идёт пара. О чём думают? Да кто их знает. Может, о высоком, а может, о земном. Но кажется, что мыслей в их голове и вовсе нет. Звенящая пустота. Ведь это место не терпит слов — только взгляды, вздохи и жесты на грани, за которой лишь вечная тишина. В видении возникают смеющиеся дети: мальчик и девочка. Они беззаботно веселятся и играют. Потом девочка подбегает к мальчику и говорит: — Спасибо за то, что приютили меня. Здесь очень тепло и всегда есть еда, — и нежно его обнимает. — Когда-нибудь я обязательно тебе отплачу. Мальчик удивлённо замирает, не понимая, о чём она говорит: — Сестричка, а как это, когда нет еды? Девочка нежно улыбается и кладёт два пальца ему на губы: — Тш-ш… Не думай об этом. Знай: здесь я счастлива, — он улыбается и обнимает её в ответ. А мать мальчика стоит за дверью и плачет: — Бедный ребёнок! — К ней подходит её муж и тепло обнимает со спины. — Вот видишь, мы всё правильно сделали. А ты говорила: «Зачем усыновлять чужого ребёнка, если я могу родить ещё одного своего?» Женщина поворачивается к мужу и утыкается лицом в его грудь, целиком зарываясь в объятья, как в спасительную теплоту колыбели. И их обволакивает туман, через секунду, вновь рассеиваясь. По улице идёт всё та же пара. А их сын играет с машинкой, пуская её по воздуху, как аэромобиль. И вдруг родители видят, что их сын неожиданно замирает. Мальчик подходит к обочине и приподнимает лохмотья, что там лежат. Мать презрительно восклицает: — Фу, брось каку! А отец внимательно смотрит — лохмотья начинают шевелиться. Женщина испуганно отпрыгивает. А её сын приседает на корточки и спрашивает: — Привет. Как тебя зовут? Что ты здесь делаешь? Играешь в халабуду**? Из лохмотьев показывается чумазое личико и грустно смотрит сначала на мальчика, а потом на его родителей. Видит, как женщина смотрит на неё с ужасом, приговаривая: — Только бы он до неё не дотронулся. Ещё заразится чем! Придётся в больницу вести и уколы делать. — И глаза на личике наполняются слезами. Отец подходит ближе. Он видит, что это ребёнок, маленькая худая девочка, одетая в грязную порванную одежду. — Где твои родители? — спрашивает мужчина. Девочка грустно улыбается, отвечая, что их у неё нет. Мужчина что-то шепчет женщине на ухо. Она начинает с отвращением отмахиваться. Он берёт её за плечо и продолжает говорить. А пока пара ругается, мальчик говорит с маленькой девочкой, как с равной, решив поиграть с ней. Она что-то отвечает, а на лице её впервые появляется робкая улыбка. Видение меняется. Вы видите эту же девочку взрослой: из замарашки она превратилась в красавицу. Она сумела вырасти, пережив все невзгоды, и обрести своё счастье. Ярослав поводит рукой, звучит новый аккорд, и чистый хрустальный голос поёт:Вот только Ангелы Земные ходят, И опускают с неба взор, И золото в пыли находят, И продолжают разговор.
Мы вновь видим образ девушки из корпорации. Только в этот раз девушка загадочно улыбается. Кажется, она нашла что-то, что даёт ей силы жить. Её дни более не вязкая череда дней, а яркие чудесные мгновения. — Да, теперь так будет всегда, — шепчет девушка, поглаживая кота. Образ растворяется. Тон сказителя становится игривым, а туман вокруг взрывается искрами. В видении быстрым потоком течёт река. А по её сияющему руслу, по колено утопая в воде, идёт человек, напевая себе под нос. И вдруг он видит: на дне речки что-то блестит. Он наклоняется и проводит рукой по илу, пытаясь выудить осколок. Первый раз в его горсти оказывается краб и мелкие ракушки. Он не сдаётся — пробует ещё раз. Поют птицы, и ярко светит солнце. У человека отличное настроение, и ничто не может его испортить. Сегодня ему повезёт. И у него наконец выходит: в руке сияет осколок цвета солнца. Но что это? Человек понимает, что видел его где-то раньше. Неужели? Золото! Видение растворилось… Лесные тати оживились и зашептали: — И за что люди так любят золото? — Тш-ш, не перебивай! Мне интересно, что будет дальше, — возмутилась феечка и села Ярославу на плечо. — Пой, сказитель, пой. А мы уж постараемся молчать да слушать. Ярослав улыбнулся да свёл вместе ладони. А меж ними затеплился огонёк. Сначала малый, еле пробивающийся сквозь пальцы. Потом, как сладкое наливное яблочко. А после, как маленькое солнце в руках засияло! И пошли по лесу блики чудные. Будто само небо на землю спустилось — да там и осталось. Сказитель задумчиво посмотрел на огонь, склонил голову на плечо — да как дунет! И разлетелся огонь, что не сжигает, но сердце согревает, по лесу. Звёзды попрятались в ладошку, а за холмами забрезжил рассвет. Издалека слышится смех. Мелодия лиры становится вязкой, как патока. Из серого тумана появляются подружки. Девочки плетут друг другу косички и мило беседуют. Видение дрожит, смазывается. Время убыстряет свой бег. Проходят летящие годы. И мы видим этих же подружек, только старых: они всё так же беседуют. А бард взял заключительный аккорд:О Ангелы Земные, к вам взываю, В раю, в аду ль, несём свой крест. И мне иного надо ль рая? О Ангелы Земные, небо здесь!
И видение ярким цветком раскрывается при свете дня. Оно переносит нас на огромное открытое пространство. Шум, гам, крики. Толпа народа веселится и что-то празднует. Идёт фестиваль. Вот оглушительно взрываются хлопушки. На пьяных от веселья людей сыпятся конфетти. В толпе улыбается маленькая девочка. Она ничего не видит из-за спин и отчаянно пытается тянуться на носочках. Папа подхватывает её и сажает на плечи. И тут люди замирают. А по толпе проходит возбуждённый шёпот: — Фейерверки, сейчас будут фейерверки! Люди берут в руки бенгальские огни и зажигают их. Весь холм становится похож на огромного сияющего зверя. Люди с правой стороны машут — шевелится правая лапа. По центру хлопают — зверь вздыхает. Слышится свист разрезаемого воздуха, и видится светящийся шлейф, уходящий в небо. Все дружно поднимают головы — зверь смотрит в небо. Взрывается фейерверк — зверю слепит глаза, и он довольно жмурится, но не отводит взгляд. Лучи прорезают небо и распадаются на много искр, принимающих разнообразные формы. Девочка говорит: — Папа, папа, смотри! Там сердечко! О, а там пушистый зверёк! Папа тепло улыбается, но в глазах его тоска. Он отводит взгляд от фейерверка и смотрит налево — там пусто. Рядом с отцом и дочерью никого нет. Отец вздыхает и вновь смотрит в небо, спрашивая еле слышным шёпотом: — Как ты там? Дочь восклицает: — Пап, пап, там кто-то стоит за спиной! — Отец оборачивается, видя девушку в майке, и говорит: — А-а-а, это студентка. — Нет папа, не она. — Отец чувствует за своей спиной дыхание. Он вздрагивает и слышит тихий смех. После чего чувствует, как его тепло обнимают. — Кто ты? — волосы на его затылке встают дыбом. — Мам, не пугай папу, — тихо говорит девочка. — Не волнуйся, дочка, я на пару фраз. Отец чувствует, как к нему приближается что-то светлое. Чувство страха уходит. Он расслабляется и позволяет к себе прикоснуться. Его уха касается губа, а сердца — голос: — Я буду ждать… — и нежный светлый поток обнимает его тело, даруя чувство уверенности и тепла. Присутствие внеземного существа уходит. Образ растворяется. Иное видение вступает в свои права. Под водопадом стоит девушка. Её глаза закрыты, а по телу стекают капли ледяной воды. А в руках её — сломанный цветок. Она понимает, что исправить ничего уже нельзя. Но всё равно смотрит на него. Из-за спины к ней подходит юноша и говорит: — Сколько бы ты об этом ни думала, цветок останется сломанным, — он берёт цветок из её рук. — Однако можно сделать так. После чего отпускает цветок вниз по течению. Девушка печалится, а парень, загадочно улыбаясь, уходит. На следующий день та же девушка идёт по закатным холмам. И вдруг в её глаза бросается валун, на вершине которого виднеется что-то яркое. «Раньше ведь там ничего не было?» — мысленно спрашивает девушка саму себя. Она подходит и видит цветок. Тот же красивый цветок, что был опущен юношей вниз по течению, только целый. — Это невозможно! Наверное, я брежу… — восклицает она. Девушка подходит ближе и берёт цветок в руки. Охает. Это статуэтка, так искусно вырезанная и раскрашенная, что издали её можно принять за настоящий цветок. А рядом лежит записка: «Красота не вечна, но если у тебя есть сердце, ты можешь подарить ей вторую жизнь». Девушка оборачивается в надежде увидеть странника вновь. Но на лесной поляне не осталось даже следов. Трава примята. А ветер шепчет: — Призрак… Призрак… Лесной царь… Бог… А далее пролетает целая череда видений, сменяющих друг друга. Война и смерть, благоденствие и роскошь… И последний образ возникает перед лесными татями. Красивая девушка с распущенными волосами и вплетенными в них цветами сидит на закатных холмах. Она же в институте среди друзей. Уходят вдаль. Спины. Оборачивается. Улыбается. Шепчет без слов со слезами: «Я люблю вас», растворяется, исчезая, как образ того самого белокурого ангела.