***
Мрак. И лишь вдали удается разглядеть еле просачивающийся лучик света. Он не греет, а пытается развеять эту тьму. Спустя уже пару секунд его сила начинает увеличиваться, он крепнет, словно маленький ребёнок учиться ходить. «Раненный» делает пару шагов вперед, ближе к столь обжигающему свету. Кажется, что оттуда слышатся голоса. Его зовут? Но кто? Желая продолжить свой путь, скелет делает ещё несколько шагов, но терпеть этот искрящийся лучик уже почти невозможно. Гено пытается укрыть своё лицо ладонью, только всё это бессмысленно. Он делает шаг за шагом, всё же стремясь дальше и дальше. Этот свет уже начинает поглощать всю ту комнату, которая окружает крошечного и наивного монстра. Покалеченный совершает свой последний шаг, отчётливо услышав своё имя от какого-то столь знакомого ему голоса. «ГЕНО!» — вновь слышится скелету, неуверенно, и уж точно нехотя, монстр приоткрывает свою левую глазницу. Дабы узнать, кто смог потревожить его… Сон? Не ожидая увидеть перед собой так близко чью-то фигуру, скелет чуть-чуть приподнялся с какой-то поверхности, на который он совсем недавно тихонько, никого не трогая, дремал. Недовольно нахмурив брови, главный герой быстро пробежался взглядом по телу самого виновника. Довольно долго Гено не подозревал, кто это мог быть. Его разум отчаянно «просил о помощи» в виде подзарядки любимым кофе, к тому же, ещё оставшееся лёгкое похмелье сильно мешало парнишке в концентрации. Наконец более-менее собравшись с мыслями, Раненый решил оглядеться, чтобы примерно понять, где он находится и почему его сон всё-таки тревожат. Он увидел злобные и тихо хихикающие головы одноклассников, его разум прояснился. В один миг Гено собрал правильную цепочку событий. «Ох, черт, черт, черт… Неужели я заснул прямо на уроке?! А вдруг Эррор узнает?! Нет-нет-нет! Погодите, что это за урок? В каком я сейчас классе?» — паника начала окутывать Гено своей вязкой паутиной, состоящей из самых негативных эмоций. Он стал метаться глазами из одной стороны в другую, от одного ученика к другому, никак не осмеливаясь даже просто посмотреть в лицо учителя. Но всё же осмелившись, парнишка перевёл свой взгляд, и его худшие подозрения оправдались. Перед ним стоял никто иной, как Рипер. Он сурово «прожигал» мальчишку взглядом, внимательно глядя ему в личико. Монстр явно был не в духе от того, что на его уроках спят, тем более только на 2-м уроке в учебном году. Видимо, заметив, что его собеседник «оклемался» и готов к неминуемому наказанию, Рипер задал вопрос: — На каком корабле прибыли европейцы в Северную Америку в 1620? — весьма громогласно спросил учитель. Он скрестил руки на груди, сдерживая все чувства в себе, дабы закончить начатый «допрос», который и был тем самым наказанием, так думал Гено, в попытках вспомнить это «никчемное» название. Зазнайки, или любительницы позаписывать конспекты, вмиг потянули руки, дабы профессор их заметил и поставил «отлично». Но он как будто специально не реагировал на них, а сконцентрировал свой взгляд только на этом «соне». — Мэйфлауэр или же «Майский цветок», сэр, — робко ответил парнишка, вжавшись в стул, не желая покидать его зону. Его сердце билось в два раза быстрее, ведь каждый неправильный ответ мог бы сказаться на его дальнейшей судьбе. Простое представление того, что Эррор узнает о его сне на уроке — значило бы лишь длительные разговоры на эту тему, жесткий контроль в общении и прогулках. Каждая мысль, приходившая ему на ум, была всё страшнее и страшнее предыдущей. Казалось, что не могло бы быть и хуже, но его фантазия с легКОСТЬЮ генерировала всё новые исходы события. — Имя первой королевы Соединённого королевства Великобритании и Ирландии, которую короновали 1837? — как только преподаватель огласил свой новый вопрос, класс мгновенно притих. Ни единого шороха или малейшего шума не доносилось от старшеклассников. Видимо, они попытались, как минимум, понять вопрос или же просто этот набор букв и их комбинаций. Даже те самые отличницы впали в ступор: они пооткрывали рты, да только сказать им было нечего, как и нашему главному герою. Гено попытался вообще вспомнить, что происходило в 19 веке и кто примерно правил в то время. В его голове стали пробегать страницы всех тех книг и журналов, которые он читал на самых скучных уроках в средней школе. Но, как показалось Раненному — там ничего подобного не было. Даже попытка «ткнуть пальцем в небо» не помогала. Класс же, немного отойдя от вопроса, да и просто вспомнив, что это наказание не для них, сразу же оживился и продолжил проводить удивительно захватывающие беседы о том, как же их однокласснику достанется от историка. Не дождавшись ответа на вопрос, Рипер более грозно и жестоко объявил приговор «подсудимому»: — Остаёшься у меня после уроков на полчаса, юноша. Не посмев перечить своему «судье», Гено понуренно кивнул, ожидая наихудшего исхода — самой длительной лекции от учителя во всей своей жизни. Тем более, из-за который Покалеченный будет чувствовать себя дискомфортно, неуверенно и отвратно. Скелет прекрасно понимал, что он облажался и чувствовал свою вину, но он никак не хотел нести ответственность за всё это, да и к тому же получить наказание. Сразу же парнишка неосознанно вспомнил начало этого чёртого второго учебного дня. Как ему показалось, судьбе просто не хватило одних разборок с этими взрослыми. Рипер, громко выдохнув, вернулся на кафедру и продолжил свою «лекцию». При этом внимательно поглядывал на своего ученика, видимо, надеясь увидеть хотя бы еле заметную искорку интереса в его глазницах. Но монстр лишь тихо сидел и рассматривал рельеф парты, волнуясь за свою задницу после уроков.***
О конце урока звонким голоском объявил школьный звонок, он любил порою пугать учеников своим звоном или напротив — радовать, ведь наконец-то тот или иной урок закончен, а этого преподавателя ты увидишь только завтра. Следующим предметом в расписании парнишки была физика, не то чтобы он не любил этот предмет, просто урок не давался ему с лёгкостью, как и многим другим его одноклассникам. Но при всем этом ученик обожал астрономию, и когда ему было 11 лет, он накопил с обедов на самый настоящий телескоп. В те дни его счастью и радости не было предела. Каждый вечер монстрёнок проводил, сидя на холмике, неподалёку от частного дома в Санта-Монике, и любовался сверкающими звёздочками, которые так и манили его взор. Не зная, чем занять себя на ближайшую перемену, монстр начал бродить по всей школе, по каждому коридору, внимательно разглядывая помещение за помещением. Подобные прогулки доставляли удовольствие скелету, хоть в них были и свои минусы вроде скверных представителей новой расы «подростков-задир», которые всё время подбирали себе жертву. Гено старался не вглядываться в лица подобных индивидов, дабы не получить после этого, но с каждым новым лицом монстру казалось, что всех их он где-то видел. И, нет, не в этой школе, а где-то ещё. Ответ долго скрывался во тьме, но, когда Раненый повернул за угол коридора, до него всё-таки дошло: — «Так это те самые, которые пили и орали больше всех на вечеринке! Один из них пытался вроде перепрыгнуть через надувной бассейн с виски, а потом ещё и угодил прямо в него…». Скелет уже давно смирился с тем фактом, что он помнил всегда только самые отбитые моменты из всей своей жизни, однако помнить подобное и в мелочах во время алкогольного опьянения казалось ему верхом безумства. От этого он порывисто выдохнул и отправился в путь, покорять новые коридоры, чтобы добраться до кабинета физики.***
К несчастью для многих учеников всё же начался урок. Гено на протяжении всех летних каникул долго обдумывал, какие уроки он хочет изучать в новой школе. И выбрал этот предмет только по одной причине – он просто проспорил Фрешу. И именно поэтому ему придётся страдать от этого проигрыша ещё целые полгода. Учительница начала этот урок с этакого воркования около доски. Она не отходила ни на миллиметр от нее, что-то объясняя и неоднократно ломая сформировавшиеся каноны мышления старшеклассников. После очередной совершенно нелепой шутки, которая, видимо, предназначалась для того, чтобы взбодрить класс, преподавательница начала что-то активно рисовать на доске. Этот рисунок вроде как был каким-то опытом, но Гено это вовсе не интересовало. Про себя он отчаянно пытался понять, что он чувствует по отношению к этой физичке. Полумертвый первым делом всегда обращал своё внимание на учителя, а потом уже на предмет. Это работало примерно так: если ему нравится этот учитель, то, ладно, я полюблю ваш предмет, а если нет, то пусть ваш урок катится куда подальше. Однако в глазах учителей Раненый казался всегда пай-мальчиком, они его считали самым-самым, при этом ни капли не догадываясь об его истинном отношении к их предмету или к ним самим. Поэтому монстр внимательно рассматривал физичку, будто пытаясь найти тайну или секрет, который спрятан где-то на виду. Он разглядывал каждый её золотой волос оттенка тосканского солнца, её четкую и почти идеальную фотомодельную фигуру. Только его поиски не увенчались успехом. А глазницы с каждой секундой казались всё тяжелее и тяжелее. Несложно было представить, что что-то неимоверно тяжёлое давит на них (твоя мамка, Крис). Глаза сладко и нежно слипались, погружая сопротивлявшегося паренька в царствие Морфея. Где никакие формулы не потревожат разум, а твоё существование там будет самым лучшим в жизни. Только вот Гено не собирался отправляться туда именно сейчас, и единственный выходом было… Ущипнуть себя. Что и сделал юный монстр, но он не рассчитал силы. Колкая боль моментально ударила, словно молния во время грозы. Ученик скрючился от неприятного чувства и что-то стал наговаривать сквозь зубы, виня себя за неаккуратность. После чего он стал натирать больное место, чтобы то поскорее перестало ныть, как самый обычный и плаксивый подросток. Однако все эти сопротивления силам сна были просто жалкими, и через пару секунд сон всё-таки охватил новенького монстра.***
Свет. Что-то необъятное. Несоизмеримо быстрое. Но что-то такое, поистине мощное. Солнце своими лёгкими тёплыми лучами проникало в обширную комнату, наполняя каждую её деталь, показывая с совершенно иной стороны. Ведь в ночи даже самые обыденные предметы могут показаться глазу чем-то ужасным, чем-то отвратным и неприятным. Это может быть, как выдуманный фантазией монстр, так и обычный студент, который крадётся в объятиях ночи к любимому холодильнику. Профессор что-то быстро писал на простом листке бумаги, вовсе не замечая ученика перед собой, который не мог стоять ровно и всё ежился на месте, раскрывая своё неистовое волнение. Гено свёл ноги вместе, не чувствуя в них сил и прежней опоры. Ему казалось, что прямо сейчас он упадёт, а в глазах уже вроде бы темнело. А этот… Преподаватель как будто специально испытывал ученика, игнорируя его присутствие и продолжая что-то скоро записывать. Тем не менее, уже спустя пару секунд (длинных и мучительных) Рипер взглянул на своего ученика. В его взгляде Раненый пытался увидеть хоть какой-то подтекст или запасной круг, который спасёт его от ужаснейших догадок. Только вот в его глазах не виднелось ни капли холода или нежности, никакого чувства, которое бы Полумертвый мог видеть в повседневной жизни. Глаза учителя больше походили на стекляшки, за ними не было видно души. При ссоре обычный человек бы назвал его: «бездушным созданием», но сейчас прямо перед Рипером стоял только Гено. Они долгое время молчали, просто играя друг с другом в «Гляделки», изредка моргая. Новенький мог подумать, что это продлится вечность, но прошло лишь около двух минут. Наконец преподаватель внятно и чётко произнёс такие слова: — Подойди ко мне. Гено долго соображал, пытаясь сосредоточиться на мысли или же, правильно говоря, на приказе. Он долго медлил и даже хотел переспросить. Но инстинкт самосохранения сработал иначе, тело паренька будто стало жить своей жизнью и сделало два шага вперёд, не осмеливаясь сделать ещё один, чтобы соприкоснуться со столом учителя. Тем более кафедра была ещё одной причиной. Прямо сейчас Рипер прожигал своим безжизненным взглядом старшеклассника. С ещё большей доминантностью в голосе Смерть заявил: — Непослушных мальчиков нужно наказывать. Поднимись на кафедру и ляг ко мне на колени, я отшлёпаю тебя. «Ты сделаешь что?!» — от подобной неожиданности Раненного пробрала дрожь, он даже чуть подпрыгнул на месте и уже собирался выбежать из класса, не задумываясь о последствиях, но внутренний голос подсказал ему остаться на месте и разрулить ситуацию словесно. Иначе бы это выглядело бы слишком странно (и ему бы снова пришлось решать этот вопрос только через Эррора). Хотя происходящее затмевало любые странности. Монстр собирался что-то ответить, в то время как его голос напрочь отказался работать и подчиняться. Он застыл с открытым ртом и полностью не понимал, почему Рипер выбрал этот вид наказания. Но, видимо, не собираясь ждать слишком долго, педагог резко и всё также властно добавил. — Живо. Гено, заплетаясь в собственных ногах, всё-таки добрался до начала платформы и ужасно неуверенно ступил на неё ногой. Он перевёл взгляд с дрожащих ног на учителя, как оказалось, всё это время профессор внимательно наблюдал за всеми действиями скелета. Понурив взгляд и цепляясь рукой за длинную стойку до самого рабочего стола Смерти, везунчик боялся представлять, что будет дальше. Его неимоверно сильно беспокоили действия учителя после этого наказания. Как он будет относиться к Полумертвому? И как он, чёрт, возьми, узнал про его мазохизм? Тем не менее, расстояние между ним и преподавателем заметно сократилось, до Рипера был всего лишь-то один шаг. Именно сейчас должна была произойти кульминация события, именно сейчас Гено прочувствует полностью, что такое унижение. Сердце стучало, казалось, что прямо сейчас оно выскочит из груди, а дыхание сбилось так, что скелет не мог сделать нормального вдоха. Он, зажмурив глазницы, выполнил приказ педагога, встав в определенную позу. Ему было так жутко и противно, грудь с большим трудом подымалась, а происходящее казалось неизбежным. Старшеклассник отчётливо ощущал, как рука Рипера приподнялась и готовилась к первому удару. Ожидание было мучительным, оно было похуже самого наказания. Так как работало оно примерно так же, как дешёвый ужастик. Всё тело паренька сжалось, и если бы на него взглянули издалека, он показался бы меньше, чем был на самом деле. Раздался шлепок. Ученик громко выдохнул ровно в момент удара. А от понятия того, что происходит с ним, на его лице засиял яркий румянец, цветом похожий на пряное красное вино. Приходящие в голову мысли уже не были вменяемыми, каждая из них была новым и новым вопросом. Однако новую из них молниеносно прервал очередной шлепок, но сил закладывалось в него больше, чем предыдущий. Да и в этот раз душа монстра сжалась, похоже, она сама начала чувствовать немного другой подтекст происходящего, более пошлый… — Ты совсем сдурел? — звонкий голосок привёл спящего и ничего не подозревающего монстра в шок. Он дёрнулся на стуле и чуть не навернулся, ударившись носом об парту. На этот раз его пробудила какая-то красноволосая девчушка, сидевшая слева от него. Она смотрела на него своими большими детскими глазами, точнее одним, так как левый был прикрыт пиратской повязкой, но другой сверкал на свету совершенно не хуже ярких звёзд на небе. В её голосе не было привычного для его одноклассников злого оттенка, видимо, эта незнакомка просто не была правильно воспитана, об этом-то первым делом и подумал «соня». — Спать? И уже на втором уроке? Ты сейчас серьёзно? Ты за ту перемену мог уже купить себе кофе. Не тупи, дружок, а то с учителями будут проблемы. Ну, или хотя бы разузнай, у кого спать можно, а у кого нет. Я, кстати, Андайн, — эта девчушка ехидно и так по-детски улыбнулась, что показалась даже милой при всём её образе этакого панка, и мотнула головой в сторону физички, как бы намекая: «послушай же ты её».