Гнилая вишня

Принцесса Кьярамсали была утомлена долгой дорогой. Сидя на мягком сиденьи, она смотрела на дочку Кармину, уснувшую на коленях Ники. Не слишком ли много переживаний выпало на долю бедной девочки? В её-то шесть лет. За минувший месяц, проведённый в пути, принцесса не раз думала о том, как же она ненавидит своего отца, отдавшего её на милость проклятых герцогов Кармштата. Ведь она была всего лишь молодой девицей, не способной бороться с аристократией отдельного государства. И она была совсем одна. А теперь она вынуждена идти на поклон брату, ставшему по глупой воле судьбы королём южных земель, унижаться перед ним, дабы он принял её у себя. До чего же это всё низко… Гордость принцессы была растоптана. И она жаждала мести. И уже даже не имело значения, кому мстить: покойному отцу, самовлюблённому брату, умершему позорной смертью муженьку, братьям мужа – герцогам Кармштата, ставшему против матери маленькому сыну, предавшему её любовнику, народу Кармштата, возненавидевшему её с первого дня её появления в этом государстве. Мстить хотелось всем и сразу, ну или хотя бы кому-то одному. Эван изредка бросал взгляды на свою госпожу, словно проверяя её состояние. Определённо, он боялся гнева принцессы не меньше, чем Ника. При том, что поводов для гнева давал куда меньше, чем глуповатая, но верная служанка. Кьярамсали очень ценила Эвана, но иногда и он попадал под горячую руку. Граница была пересечена три дня назад. Принцесса чувствовала тёплый воздух, такой родной для неё, и такой чуждый для западных широт Кармштата. Хотя она не была уверена в том, что может назвать эти земли своим домом. Ещё немного, и они будут у дворца. Но что будет дальше, Кьярамсали не знала. Король не мог бы не принять её во дворце. Однако, зная скверный характер брата, она предполагала, что Эдгар захочет избавиться от её общества. В конце концов, их связывали не самые тёплые отношения. - Маркус, где Елена? Король был в не самом приятном расположении духа. - Её позвали, Ваше Величество. Она скоро появится. Управитель дворца низко склонил голову, прекрасно понимая, что за опоздание маленькой принцессы наказать могут его самого. - Пошлите ещё кого-нибудь. Пусть приведут её силой, если понадобится. - Да, Ваше Величество. Маркус облегчённо вздохнул; по крайней мере для него всё обошлось. - Ты слышал. – сказал он стоявшему ближе всех стражнику. – Приведи принцессу. Молча кивнув, тот удалился. Спустя пару минут послышались возмущённые крики принцессы. Эдгар глубоко вздохнул. Конечно, он любил свою единственную дочь, но порой так хотелось выпороть её, чтобы хоть как-то укротить буйный нрав, унаследованный от матери. При мысли о том, что Елена со временем станет ещё больше похожа на Эжену, короля просто бросало в дрожь. И почему все женщины в их роду получаются такими? - Я прикажу тебя казнить, ничтожество! А ну отпусти! Я принцесса! Как ты вообще смеешь… - Елена! Девочка обернулась к нему. - Папа, я же сказала, что не хочу встречать никакую тётю! Сам это сделай! Мне вообще нет до неё никакого дела. - Молчать. – тихо, но довольно грубо сказал король. – Есть такое понятие, как обязанность. И если ты принцесса, то будь так любезна исполнять свои обязанности. Благо, у тебя их не так уж и много. Елена понурила голову, не решаясь спорить. - Я её даже не знаю. - Вот и узнаешь. Кивнув, девочка встала рядом с отцом, сделав до невозможности прискорбное лицо. Король поджал губы, но промолчал. В самом деле, он сам отнюдь не в восторге от приезда сестры. Век бы её не видеть… Но ведь этикет и родственные связи обязывают, чёрт бы их побрал. - Елена. – тихим шёпотом обратился он к дочери. - Да, папа. - Ты была у Радомира? Вопрос дался королю с трудом. - Да, конечно. Я навещаю его каждый день по нескольку раз. А что? - Как там его здоровье? - Довольно неважно, папа. Я не знаю, что с ним произошло, но он уже второй день лежит, практически не двигаясь. И его мучают постоянные боли. Что с ним такое, папа? Он болеет? Селена и Элоиза ничего не говорят мне. - Да, болеет. - А почему он так часто болеет? Эдгара передёрнуло. - Не знаю, дочка. - Я слышала, как Селена и Фишер говорили о том, что Радомир в положении. О чём это они? - Эээ… Это не важно. Елена окинула отца подозрительным взглядом. - А ещё я слышала, как слуги называют Радомира фаворитом. А ведь так называют твоих женщин. Может, я что-то не так поняла? Глубоко вздохнув, король посмотрел на дочь. - Давай поговорим об этом после. Скажем, сегодня вечером. - Зачем же откладывать, папа? Говори сейчас. Тем более, тётки моей всё ещё нет. - Я же сказал, вечером. - Лиину стали называть фавориткой, когда узнали, что она беременна. А теперь Радомира называют фаворитом. Почему? - Елена, у тебя плохо со слухом? Подожди до вечера. - Он ведь не может быть беременным. Он же мальчик. - Проклятие… Это всё слишком сложно. - А ты объясни. Король как никогда раньше пожалел о том, что вообще завёл разговор на неудобную тему. Уж кто-кто, а принцесса Елена точно так просто не отстанет. - Они не обычные люди, дочка. Радомир, Элоиза и Селена – рубиноглазые. Что с ними не так и почему, я не знаю. Но Радомир может быть беременным. - Как женщина? - Нуу… Почти. Наверное… - Но ведь он мальчик. - Необычный мальчик. Взгляд девочки стал жёстким. Пожалуй, даже слишком жёстким для ребёнка её возраста. - Папа, у тебя же есть женщины. - Что? - Ни у кого нет больше женщин, чем у тебя. Зачем тебе мальчики? Эдгар опешил. Таким тоном Елена ещё никогда не позволяла себе говорить с отцом. Среагировать хоть как-то он не успел. Стражник сообщил о приезде гостей. Фишер так и не пошёл с королём встречать принцессу. Объяснив это тем, что есть дела и по важнее, главный королевский советник направился в покои рубиноглазых. Выделенные специально для Радомира покои пока ещё пустовали. Никто не решался тревожить господина фаворита, находившегося в крайне неблагоприятном состоянии. Селена и Элоиза не отходили от него ни на минуту, и не подпускали к нему никого, кроме Фишера и Елены, тем единственным людям во дворце, которым они доверяли. Когда Фишер оказался в покоях рубиноглазых, он увидел только Элоизу. Девушка сидела возле камина, в котором потрескивал мелкий огонёк. Увидев советника, она поднялась на ноги и отвесила почтительный поклон. - Здравствуйте, господин верховный советник. - Здравствуй, Элоиза. Ну что, как Радомир? - Ему уже лучше, господин советник. Рубиноглазая отвела взгляд. Фишеру это не понравилось. - Ты что-то скрываешь? Девушка вздрогнула. - Вовсе нет, господин советник. Фишер не поверил. Он подошёл к девушке практически вплотную и заставил посмотреть на себя. - Скажи мне, что случилось? - Ничего особенного. Это не более, чем мои переживания. Они не имеют значения. - Элоиза, для меня всё имеет значение. Говори. Понимая, что рубиноглазая не решается ответить, советник взял девушку под локоть и усадил на диван. А сам сел рядом. - Ну же. - Я не знаю как сказать… Нельзя говорить плохо о господине. - Что бы ты ни сказала, это останется между нами. Элоиза глубоко вздохнула и сказала: - В наших землях всё было не так. Там нас ценили. Ведь мы не такие, как все обычные люди. Мы отличаемся не только цветом глаз или врождёнными способностями. Мы не подвержены страстям и порокам. Главный смысл нашей жизни – это довольство господина, супруга, с которым мы связаны. Ничто более не имеет значения. Именно поэтому любой мужчина рад взять в спутники жизни рубиноглазого. Потому, что можно быть уверенным в том, что такой супруг никогда не предаст, не обманет, во всём угодит и не задумываясь отдаст жизнь за своего господина. Вы понимаете? - Да, понимаю. Продолжай. - Рубиноглазый сделает для господина всё. И единственное, что он захочет взамен – чтобы его ценили. Только это и ничего более. - Кажется, я знаю, к чему ты клонишь. – кивнул Фишер. - Я вовсе не хочу сказать плохо о повелителе, господин советник, но… Радомиру всего пятнадцать. Он ребёнок, не достигший брачного возраста. В ту ночь, когда король взял его силой, он едва не умер. Просто потому, что его организм не был к этому готов. Нельзя было так делать. Но Радомир не умер, хотя и был на грани. А теперь у него в чреве ребёнок, который также отнимает немало сил. Элоиза замолчала, словно собираясь с духом. Фишер не торопил её. Наконец, девушка сказала: - Король сломал ему ребро. А потом ударил в живот. То, что не случилось выкидыша, просто чудо. Элоиза положила ладошку на колено Фишера, пристально смотря ему в глаза. - Радомир сам ещё ребёнок. Его одна лишь ранняя беременность могла убить, но не убила. Чудеса чудесами, конечно, но везти будет не всегда. Я вот не уверена, что он переживёт роды. А если король и дальше будет вымещать на нём свою злость… - Я всё понял. – сказал Фишер, стараясь справиться с дрожью в теле. - Не волнуйся, Элоиза, я смогу защитить Радомира. Даже от самого короля. - Правда? Ладонь на колене мешала мужчине нормально думать. - Разумеется. Как я уже сказал, я всё сделаю для того, чтобы у короля были здоровые наследники. А значит, я всё сделаю для того, чтобы никто не смог навредить Радомиру. - Спасибо Вам, господин советник. Улыбнувшись, девушка буквально бросилась ему на шею, заключая в объятия. Фишер застыл. В ноздри ударил удивительный аромат розы и клубники, исходивший от волос рубиноглазой. Мужчина неуверенно обнял Элоизу в ответ, сомкнув руки на её талии. Никто из них не спешил оторваться друг от друга, и Фишер поймал себя на мысли, что был бы не против просидеть так хоть всю вечность. Неужели это и есть любовь?