Созвездие Лира

У каждой ли истории есть свое начало и конец? Незаконченная история

      — Ладно, я поняла все вышесказанное, но какое это имеет отношение к твоей благодарности создателю лабиринта?       — Во первых, лабиринт существовал и раньше, а это существо нас тут просто заперло. А во вторых, именно в этом лабиринте я наконец смог объединить все свои части и снова стать целостным. Если бы этого не случилось, то неизвестно сколько еще для этого понадобилось бы жизней.       — Съесть?       — Прожить! Кстати, те самые бусины, которые ты любишь есть, это ничто иное как прожитые мной жизни.       Она поперхнулась:       — То есть, ты каждый раз лишаешься одной из своих жизней?       — Нет, я делюсь, копирую переработанную информацию. Я не теряю свои воспоминания и энергии у меня меньше тоже не становится.       — Однако, как выгодно! Раз уж ты ничего при этом не теряешь, то как насчет того, чтобы отдать все бусины мне?       — Нет уж, это хуже чем предложение раздеться.       — Отчего же?       — Представь что кто-то пытается узнать про тебя всю информацию вплоть до того, как часто ты пускаешь газы и ходишь в туалет.       — Что в этом такого? Я знаю, что японцы и китайцы в двадцать первом веке спрашивали об этом так же часто, как русские про погоду. Да и у множества людей из…       — Так, хватит, признаю, что пример был неудачным. У меня есть и другое сравнение. Представь, что кто-то ведет учет тому, как часто ты стрижешь ногти.       Лиза несколько раз попеременно вытянула и втянула когти и со странным выражением лица спросила:       — А что, их нужно стричь?       — Не у всех такие же крепкие ногти, как у тебя.       В тот момент я вспомнил, что когти — это её излюбленное оружие и даже придя в человеческий мир она бережно их полировала. Естественно, что они у неё были намного прочнее чем у мусианцев. К тому же, у Лизы они отрастали только по необходимости, если их что-то ломало, а не как у людей: росли всю жизнь и немного после смерти.       Меня сделали. Кажется, какое бы сравнение я не подобрал его опровергнут, причем вполне логичными доводами.       — Так что? — Лизи хищно улыбнулась.       — Я не дам тебе больше бусин потому, что ты и предыдущие две пока не отработала. Я тебя позвал на помощь, а не побеседовать за бокалом вина.       — Так какой от меня ты хочешь помощи?       — Смотри… — я подошел к одной из дверей и нажал на выступ в форме незабудки. Все двери исчезли и на их месте появились колодцы. — То что мы видим в лабиринте времени во многом зависит от нашего восприятия реальности. — Если смотреть вниз, то можно было заметить, что из каждого колодца вытекал поток воды, который в конце концов где-то на границе восприятия сливался в единую могучую реку. Реку времени. По сути система водных каналов была такой же, как и предыдущая версия с платами и микросхемами, только вода протекала более естественно и её было проще понять. — Мне нужно, чтобы ты дотащила меня вот до того слияния потоков. — Я указал рукой на определенное русло и приготовился к тому, чтобы меня донесли до нужного поворота, но ничего не происходило.       — А своими ножками ты что не можешь пройтись?       Я вздохнул, опять объяснять:       — Не могу, это не не просто лабиринт общего мирового времени, а закоулки моей памяти. Как только я ступлю в воду, то провалюсь в то или иное воспоминание. Это не опасно, но долго. По сути, чтобы дойти до нужной мне развилки потребуется до этого момента прожить жизнь заново, но задом наперёд.       — Эмм… — она казалась растерянной. — Почему задом наперед?       — Потому, что каждый шаг будет погружать меня в определенное ключевое воспоминание и лишь после того, как проживу его заново я смогу сделать новый шаг назад и снова погружусь, но уже в другое воспоминание. И так будет продолжаться пока я не дойду до нужной точки.       — Хорошо, а причем тут я?       — Даже если ты ступишь на воду, то не будешь погружаться вглубь, ведь это не твои личные воспоминания, а мои.       — И как я могу помочь тебе?       Я жалобно на неё посмотрел, обдумывая возможность того, чтобы меня донесли до нужного места взяв на руки. Потом откинул эту идею и подумал о том, чтобы меня закинули на плечо. Потом тоже откинул и выбрал более сложный вариант действий, но с более высоким уровнем вероятности согласия с её стороны.       — Давай я сделаю своё тело невесомым, а ты возьмешь меня за руку и доведешь по потоку вплоть до нужного русла. Так я не буду касаться воды.       — А ты не можешь точно так же долететь до места сам?       Вместо того, чтобы говорить, в этот раз решил показать наглядно. Моё тело подобно шарику с гелием повисло в воздухе, но никуда не двигалось, как бы сильно я не размахивал руками и ногами.       — Если буду пребывать в невесомом состоянии, то даже создав себе крылья и хвост я не смогу сдвинуться с места. Таковы правила этого лабиринта.       Раньше я думал, что с ней просто договорится: достаточно дать бусину. Беру свои слова назад! Пока она не узнает что и как тут работает, то с места не сдвинется.       — Ладно, уговорил, залезай уже. — Она повернулась ко мне спиной, указывая рукой себе на плечи. Кажется, Лиза решила не брать меня за руку, а выбрать другой вариант. Я вышел из состояния невесомости и подойдя к ней вплотную быстро забрался на закорки. — Какой ты легкий однако. В детстве мало каши ел?       Я хихикнул:       — Вообще её не ел.       — Держись крепче, будет немного трясти. — Не успел я удивиться этому замечанию, как она обратилась в своё духовное обличье — трехметровую кобру — тряхнуло так, что звёзды из глаз посыпались, я судорожно попытался вцепится в скользкую чешую, но пальцы слетали.       — Не так быстро! — я обхватил Лизу руками и ногами, как панда обхватывает бамбук. Она не услышала моих слов: звуки сносило ветром. — Как же я теперь скажу, где ей остановиться? — патетический вопрос повис в пустоте пока до меня медленно доходило, что можно общаться и молча, посредством обмена мыслеобразами. — Я так отвык от бытности духом, что без технических примочек чувствую себя голым.       Я вытащил тонкий усик энергии и коснулся Лизы, подавая ей запрос на связь.       Она приняла и тут же возмутилась:       — До каких пор ты будешь называть меня Лизой? Раз уж мы перешли на мысленное общение, то изволь называть меня правильно. Меня зовут Ария! А тебя?       — Ирис, — ответил абсолютно не думая, после чего меня нехило так закоротило. Ария — это же считавшаяся погибшей сестра Кэритана! Имена духов так же уникальны как и отпечатки пальцев. В отличие от людей мы никогда не повторяемся. Так что же это получается?       Пока у меня в голове царил полный сумбур, Ария продолжала двигаться.       — И долго нам так переться? — поинтересовалась она, видя, что цель все так же маячит в отдалении.       — Может минуту или две, а может и час: расстояния здесь условны.       — Эй, Ирис, а тебе не кажется что что-то не так? — её мысленная передача была полна беспокойства. В следующую секунду Ария скинула мне панорамный обзор окружения — со всех сторон к нам подбирались какие-то твари.       — Ух, — я застонал пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. У преследующих нас существ не было определенной формы, они были похожи на аморфных темных слаймов или же разлившуюся нефть. Я отправил в них пару лучей энергии — несколько тварей отлично прожарились, но их все еще было много. Слишком много! — Лавируй к ближайшему колодцу, они не смогут последовать за нами. — Я давно заприметил, что эти безликие особи не могут коснутся воды словно бы паря над ней. А значит, и в воспоминания за нами им не пролезть.       Ария, ловко уходя от хаотичных атак, похожих на плевки, резко пригнулась и с силой, как пружина, распрямилась быстро устремляясь в небо. На миг зависнув в высшей точке, как на американских горках, мы плавно вписались в колодец. Теплая вода вихрем охватила наши тела быстро затягивая в неизвестность. Я по привычке попытался задержать дыхание, забывая что воздух мне больше не нужен, но глаза не закрывал. И это было к лучшему. За миг до того, как мы переместились, я смог увидеть чудесное зрелище: от места нашего проникновения отскочили тысячи брызг и подобно выстрелу из пневмопушки пробили преследователей обращая их в прах. Я счастливо рассмеялся в исступлении протягивая к исчезнувшим руку. Но воспоминаниям не пристало ждать — моя рука рассеялась снопом золотистых искр уходя в иное пространство.