Созвездие Лира

      Вместо вездесущего тумана повсюду вспыхивали разноцветные искры. Будто у хорошо отлаженного механизма случился сбой и еще минута и все вокруг вспыхнет. Искры не были большими, но от них фонило до такой степени, что я задержал дыхание. Было ясно — один неосторожный шаг и последует цепная реакция, а последовавший за этим взрыв спокойно обратит все в пустоту. Я шел по дороге аккуратно выбирая места, где можно ступать, а искры трепетали медленно двигаясь все ближе и ближе ко мне. Я нервно ускорил шаг, прекрасно зная, что моё время истекает и если в ближайшие минуты не смогу найти проход, то особого смысла искать дальше уже не будет.       Многочисленные двери по обе стороны тропы манили своим великолепием, но увы, они были недостижимы. Путь к ним перекрывали тысячи ярких жалящих искр. Они будто смотрели на меня, но каждый из взглядов причинял почти физическую боль. Дискомфорт был невыносим. Хотелось закрыть глаза и сжаться в комок, убежать, исчезнуть, сгинуть — лишь бы не здесь, лишь бы не так. Что там на тех дорогах? Долго смотреть не разрешалось — появлялись видения и начинали затягивать, отрывая от меня по куску, будто желая вновь расщепить на множество составляющих. Эти двери — это прожитые жизни или новые миры? Я там уже был? Отчего так страшно? Каждый шаг давался все тяжелее. Хотелось все бросить и сесть прямо тут. Зачем идти? Что там такого, нужно ли ради этого так стараться?       Но тихий голос вторил мне: «Там я, там я — иди». И я шел, спотыкался, падал, вставал, отчаивался, садился и снова вставал. Казалось прошло много времени, но это было не так — время здесь не текло. Тот кажущийся таким близкий взрыв был иллюзорным. Он наступит только если я его коснусь, если захочу протянуть руку, если сам брошусь в объятья гибели. А погибать я не хотел, не в этот раз. Я буду жить.       Встать. Это же так просто? А что такое ноги? Они у меня есть? Да, есть. Нет, могут быть не только ноги: хвост, крылья, светящийся шлейф. Не можешь идти — тогда ползи. Не можешь ползти — тогда карабкайся. Я рассмеялся и побежал. Шаги становились все легче — двери по обе стороны от меня мелькали подобно огням домов, когда едешь на скоростной машине. Быстро, еще быстрее. Видение окружающего мира сливалось одно большое пятно. Я забыл за чем шел. Я просто и легко бежал не помня начала и не помня конца. Что я искал? Что мне нужно сделать?       Я остановился, но окружающее меня пространство продолжило свой бег — двери все так же мелькали. Импульс был задан, двигатель заведен. Теперь, чтобы войти хоть в одну из дверей их нужно остановить. я пожелал чтобы они остановились. То что я делал казалось мне бессмысленным, бесполезным. Разве это чем-то поможет? Что может остановить этот бесконечный бег? И как только я так подумал двери встали как вкопанные. Они больше никуда не неслись, а передо мной был чистый сияющий проход к одной из них. Она манила меня, звала, улыбалась. Черт, как дверь может улыбаться? Я схожу с ума? Но нет, это просто ощущение, чувство доверия и единения. Там, за этой дверью, мне туда. Я сделал шаг и меня затянуло. В последний момент перед тем, как меня затянуло в мир за дверью я оглянулся — все остальные двери тоже оказались нараспашку. Искры отошли и держались на достаточном расстоянии. Ясно, теперь всё ясно. Я выбрал не одну дверь, в своем чертовом противоречивом стремлении к совершенной гармонии одиночества и разнообразия множества обличий, я выбрал все. Я войду во все из предложенных дверей, но всегда останусь собой. Я прочувствую всё: от опаляющей боли до невыносимой радости. Я выбираю всё.       Я закрыл глаза в этом мире и открыл уже в другом. Посмотрел на свои руки и на трепетно дрожащее иллюзорное пространство в своем окружении. Ясно, меня занесло в будущее. Пространство еще не устаканилось, баланс еще не достигнут. Я тут только временно и смогу лишь смотреть. Вернее, я-то прочувствую всё и выберу, чтобы по возвращению всё подчистую забыть. Дабы не влиять на чистоту будущего выбора реальности.       — Ах, — солнце светило слишком ярко, я закрыл глаза рукой, медленно привыкая к интенсивности сияния.       Медленно, но верно я смог разобрать то, что меня окружало. Вернее, должен был, вот только отказался. Ведь если мне все равно суждено это забыть, то смысла находится здесь нет. Я рассмеялся и разбил иллюзию будущего — его время еще не пришло.       Лабиринт времени встретил меня тишиной и тысячами открытым дверей в прошлое. Да, я хочу увидеть именно вас. Я подошел к ближайшей из них. Погладил шершавый косяк с застывшими узорами серебристых листов. Если пытаться долго смотреть на эту резьбу, то она начинала двигаться, ветви переплетались и внезапно превращались во что-то иное: шестерёнки, схемы, двигатели, платы. Всё это жужжало, ворчало и тикало, будто пытаясь меня сожрать. Вот только мне совершенно не было страшно. Я нежно гладил эти линии и они отвечали мне трепетным теплом. Что до образов внутри двери, то они не были видны: яркий золотой свет перекрывал видение. Было понятно, что события развернутся только если я войду. Но я не спешил. Проводя пальцами по схеме я искал заветный выступ, пытался понять некую закономерность протекающих процессов. Ведь мне нужно было попасть во вполне определённый отрезок прошлого. Тот, что послужил причиной изменений.       Особого смысла раскрывать двери наугад не было. Я пришел сюда не для развлечения, мне нужно как можно быстрее выбраться из лабиринта. Последовательное исчезновение Эрика, Ника и разделение меня с Лизой, Дином и Лилит было явно не к добру. Дело было не в их безопасности: жизненные искры ребят все еще ярко горели, уж это я могу почувствовать даже с моими оставшимися жалкими силёнками. И даже не в молодом пленнике: я не чувствовал он него и толики угрозы. Но моя интуиция просто вопила об опасности. И эта опасность предназначалась непосредственно для моей тщедушной шкурки. Будто кто-то планомерно и с особой тщательностью готовил мне ловушку. Друзья же отыгрывали роль приманки и взяв в руки то лекало я успешно заглотил наживку попавшись на крючок. Все эти слова про игру и поиск Ника не более чем ложь для запудривания мозгов.       Я взял в руки четки и три раза их потёр высвобождая большое количество энергии для связи с Лизой.       — Ты звал?       А вот и она. Вместо того, чтобы передать мне мыслеобраз, телепортировалась самолично. Видимо найти моих спутников гораздо проще чем казалось на первый взгляд.       — Мне нужна твоя помощь.       — Плата вперёд. — Она требовательным жестом протянула руку и поманила пальцами.       Я счастливо улыбнулся:       — Как скажешь, — и кинул ей две бусины. — Если бы со всеми можно было так просто договорится, мир стал бы чуточку краше.       — И не надейся! — она сладко улыбнулась перекатывая бусины по ладони, не спеша их есть. — Не каждый как я точно знает что ему нужно от жизни — они будут тебя мучить своими противоречивыми запросами вечность.       — Я не против. Ты же знаешь, что хаос, что порядок — оба мне по душе.       — Разнообразие, да? — задумчиво протянула Лизи съедая первую бусину и пряча вторую куда-то за пазуху. У неё там пространственный карман что ли? — Давай конкретнее, что тебе нужно, зачем ты меня вызвал?       Она смерила меня с ног до головы острым взглядом. Я опустил глаза, уставившись в пол. Хотел бы сказать, что ничего интересного не увидел и просто смутился от своей беспомощности, но это было не так. Под нами была не земля обетованная: на тысячи и тысячи метров вниз расстилалась пустота — некое пространство светло-синего цвета, похожее на зависший экран компьютера.       — Я в ловушке.       Она вопросительно подняла бровь и ударила энергией по окружающему пространству. По нему прошла рябь, но уже через секунду оно снова обрело идеальный баланс. Эта дрожь ни в коем разе не была признаком слабости. Это был знак того, что пространство чрезвычайно эластично и как его не растягивай и не пытайся уничтожить — оно впитает энергию удара, восстановится и станет еще стабильней. Лиза в качестве эксперимента еще пару раз ударила, но результат естественно был все тот же: нулевой. Тогда она попыталась телепортироваться, но руническая вязь с резким визгом, как мелом по стеклу, дала сбой. Руны рассыпались, как пиксели в матрице и стали частью бесконечных искр вертящихся возле «дверей» времени.       — Значит, одному тебе в ловушке не сиделось и ты решил затащить в неё и меня? — особой злости в её тоне не чувствовалось, только легкий интерес, а скорее даже предвкушение, желание попробовать что-то новое.       — Не всё так просто. Я бесконечно рад твоей компании, но преимущественно хотел связаться с тобой извне: структуру подобного типа легче открыть снаружи чем изнутри.       — То есть, это я виновата, что не подумав телепортировалась чёрт-те куда?       Я медленно кивнул искренне опасаясь апперкота в челюсть. В данный момент я не мог считать её мысли и боялся, что она решит выплеснуть на меня всю злость за её же неправильно принятое решение. Но она оказалась до чудного адекватна и спокойно ждала моих дальнейших объяснений.       — Прекрасна… — с моих губ случайно сорвалась правда.       — Решил задобрить меня комплиментами? — она с любопытством оглядывалась по сторонам.       Я счастливо рассмеялся. Вечность взаперти перестала казаться мне столь страшной.       — Не знаю чего добивался тот, кто решил поймать меня в лабиринте, но я ему искренне благодарен.       — О как? — Лиза прищурила глаза и шутливо сказала: — Только не говори, что моё скромное присутствие озарило твою блеклую жизнь.       — Нет, — я улыбнулся, — хотя и это тоже.       — Так в чем дело? — её взгляд стал серьезным.       — Это долгая история. — Я неловко отвернул голову, пытаясь мысленно сократить всю ту информацию, что должен буду рассказать. Мне нужна помощь Лизы, а для этого я должен ввести её в курс дела, но вот незадача, если я попытаюсь рассказать всё, то это может продлится чуть ли не вечность.       — Я послушаю. — Она уселась на «пол» (на самом деле чистую пустоту, которая не смотря на это отлично выдержала её вес) и подперла рукой подбородок приготовившись к душещипательному монологу.       — Эх… — видимо Лиза не осознавала всего ужаса ситуации. Моя история длинна, как ад. — Для начала, что ты вообще обо мне знаешь?       Она пристально оглядела меня, остановившись на моих потоках энергии:       — Твоя энергия изменилась. Раньше она была нестабильна и хаотична, а теперь… Нет, не так. — Лиза оборвала саму себя, в попытке определить словами тонкую разницу в потоках.       Видимо все же придется задать ей парочку наводящих вопросов:       — Кто я?       — Дух. Точно! — она радостно щелкнула пальцами. — Раньше у тебя была человеческая душа, а теперь уже нет.       — То есть по-твоему я внезапно из души стал духом? — из моих слов лучился сарказм. — Ладно, что насчет качества энергии?       — Раньше было светлое ядро, а вокруг струились тёмные потоки, как плащ. Но если отойти чуть дальше, как бы пытаясь увидеть картину с высоты птичьего полета, то темных потоков было не видно.       — На что это было похоже если смотреть издалека?       — На обычную человеческую душу. — Лиза остановилась начиная кое-что понимать. — Это не было человеческой душой. Она таковой казалась только для посторонних наблюдателей!       — Верно, верно, — я закивал головой, как старик хвалящий молодое поколение, ведь был исключительно доволен её мыслительными процессами, — а каким образом это было достигнуто?       Она посмотрела на меня, как будто увидела впервые и осторожно предположила:       — Потерей памяти.       Я скривился:       — Не потерей, а ограничением.       — Но для чего тебе нужно было так себя ограничивать? — Лиза удивленно вскинула брови. — Ведь это по сути то же самое, что добровольно сделать самого себя слабым.       — Правильный вопрос! — моё лицо просветлело, наконец-то мы подошли к главной теме обсуждения. — Это из-за чистильщиков. Если бы они заметили во мне присутствие этой энергии, то незамедлительно уничтожили бы меня.       — Что еще за чистильщики? — похоже она слышала об этом впервые.       — Часть я сам создал, а большая часть существовала еще до меня. Это что-то вроде естественных санитаров леса. Только вместо погибших животных они едят протухшую энергию.       — То есть, они бы тебя съели?       — Да. В то время моё сознание было разорвано на множество частей и я не был способен ни толком защитить себя, ни даже идентифицировать, чтобы меня узнали и прекратили атаку. Всё что мне оставалось — это спрятаться.       — А не проще ли отделить себя от той энергии и жить без страха быть съеденным?       — Ха… — я устало выдохнул. — Если бы я попробовал отделить себя, то просто перестал бы существовать окончательно. Каждый из кусочков итак был достаточно мал, чтобы запросто потухнуть.       — Потухнуть?       Я неловко перебирал слова на языке прежде чем высказаться:       — Лишится жажды жить, сдаться, — я сложил два кулака вместе, будто они были связаны в районе запястий, а потом резко раскрыл пальцы отталкивая руки друг от друга в жесте «бам». Искры, спокойно витавшие в воздухе, срезонировали и повторили мой жест. Сначала сотня из них собралась вместе, слипнувшись в один комок, а потом будто от грандиозного взрыва разлетелись в стороны, исчезая в пустоте. — Мои части отчаялись и были готовы смириться выбрав небытие. Слышала такое выражение «воля к жизни»? Так вот у каждого из кусочков она была почти минимальной, а для очищения воля должна быть сильна.       — То есть тебе нужно было время, чтобы потренировать свою волю?       — Пфф…. — если бы я пил сейчас чай, то он бы разлетелся по всей комнате. — Ох, да нет же, вся та темная энергия ни что иное, как огромное количество негативных воспоминаний других существ. Мне нужно было их переработать! Прочувствовать каждое из них, осознать значение тех или иных поступков, принять без всяких условий и сменить полярность энергии: изменить негативное отношение заблудшей души к оставшимся воспоминаниям.       — Твоя душа заблудилась? — Лиза посмотрела на меня, как на придурка.       — Не моя, — сказал я совсем уж поникшим и тихим голосом. — В этой энергии было множество осколков чужих душ. Они сошлись вместе став чем-то вроде чудовища, которое желало только поглощать, иными словами: мстить, проклинать, жаловаться, крушить и разрушать всё, что их окружает, сетуя на неправильность существующего мироздания. Изначально эта энергия никому не мешала, а была собрана мной в кристалл и медленно видоизменялась, но мой брат разбил кристалл, что и породило катастрофу.       — Стоп. — Она вытянула вперед раскрытую ладонь, мучительно пытаясь вспомнить и понять меня. — Та энергия про которую ты говоришь, это же энергия черной дыры, той самой, что чуть не уничтожила много лет назад сообщество духов?       — Да, вернее лишь её часть.       — А где остальное её тело?       — Видимо тоже где-то затаилось.       — Ладно, допустим. Я мало что знаю про события того времени. Как именно ты остановил распространение энергии из проткнутой оболочки кристалла?       Я свел ладони и нервно переплел пальцы.       — Если попробовать объяснить чисто на пальцах, то я и эта недоделанная сущность были чем-то вроде материи и антиматерии и при столкновении взаимно аннигилировали друг друга.       — Если это так, то почему ты стоишь сейчас прямо передо мной?       — Да, я должен был исчезнуть, но столкновение уничтожило далеко не все наши части.       — И-и-и? Что случилось с теми частями, что не были уничтожены?       — Начался процесс вынужденного слияния. Я говорил, что жажда жить в отдельных кусочках была слабой и в них преобладало самопожертвование, но далеко не во всех. По крайней мере та сущность точно не желала быть уничтоженной. В какой-то мере это меня и спасло. Начался процесс синтеза. Желающие выжить осколки пробили защитные барьеры миров и воплотились в телах младенцев. Начался долгий цикл реинкарнаций.       — Погоди, если выжить желала только та сущность, то почему в конечном итоге оказался жив ты?       — Я не хотел дать той энергии свободно уничтожать всё что она пожелает, это и послужило причиной слияния. От моего сознания к тому моменту остались только клочки, но даже они смогли сделать специальную программу, которая…       — Дай угадаю, — перебила она меня. — Которая пыталась завершить переработку?       — Да, но не только. Я добавил пункт слияния всех разорванных частиц в одно целое, как только каждая из них сможет завершить девяносто процентов изменения.       — А сейчас… — она с любопытством разглядывала мои чистые потоки энергии в которых не было мути и вкраплений.       — Да, ты правильно думаешь, все части уже успели завершить цикл и теперь эта энергия снова подвластна мне и больше не будет своевольничать. И, к счастью, у меня все еще сохранилось моё желание жить и я смог выдержать весь процесс.       — А Вега?       — Вега изначально была одной из частей, которая последней завершила обработку самых сложных процессов внутри дикой энергии. И в течении всей её жизни к ней планомерно подтягивались другие осколки и объединялись в единое существо.       — И это единое существо — ты?       — Да.