***
Все в школе были в совершенном шоке, когда прямо на их глазах, в понедельник, перед началом пар Астрид Хофферсон поцеловала Иккинга Хэддока. А узнав о том, что они теперь встречаются — люди удивились еще больше. Никто себе и представить такого не мог! Стив, Роберт и близнецы Торстоны поздравили своих друзей, искренне порадовавшись за них. Дружба компании из шести человек все усиливалась и усиливалась. Еще одной неожиданной новостью явился тот факт, что, кажется Зара Торстон испытывала что-то большее чем простую дружескую симпатию к Роберту Ингерману. Говорить об этом пока рано, но, кажется, Иккинг и Астрид вдохновили их своим примером. Теперь большинство времени, свободного от лекций и пар, дружеская компания проводила вместе — беседуя на школьном дворе, обедая и многое другое.***
Стив открыл дверь своего дома ключом и зашел внутрь помещения. На улице медленно сгущалась тьма, а это значило, что пришло время собираться на гонку. Оставалось немного времени на заботу о транспортном средстве и немного больше на сон. Йоргенсон, несомненно, проводил в кровати больше времени, чем Иккинг, потому что предпочитал являться не на все гонки, а обычно на те, которые проводились за денежное вознаграждение. В последнее время парень начал испытывать некоторые финансовые трудности, связанные с ухудшением отношений с отцом. Родитель, имея проблемы с делами и на работе, становился более агрессивным и предпочитал выплескивать свои негативные эмоции на сына. Несомненно, если бы мать Стива проводила меньше времени в больнице — работа главным врачом реанимационного отделения занимает большое количество свободного времени и сил — то и она бы чувствовала негатив от мужа. Спайк постоянно кричал на Стива, мог иногда попытаться поднять руку, но, к счастью, за это мог получить от подростка отпор. Единственное, в чем он мог ограничить своего ребенка — это в финансовой поддержке, что он и сделал. Именно поэтому Йоргенсон-младший искал другой источник дохода, а именно, выигрыш с гонок. Торстоны довольно часто стали организовывать незаконное развлечение так, что сами они забирали десять процентов, пятьдесят процентов отходило победителю, двадцать пять тому, кто занял второе место и пятнадцать, финишировавшему третьим. Победить Йоргенсону удавалось не всегда, разумеется, в тех редких случаях, когда Фурия решал не почтить своим присутствием гоночную трассу — тогда Стив ухватывал кусок побольше. Ему нравилось быть посвященным в тайну личности легендарного гонщика и нравилось то, что он обрел нового друга в лице Иккинга Хэддока. Именно теперь он понял, что такое дружеские отношения, завязанные на желании помогать друг другу, а не на корысти. Он разорвал все прежние связи с большинством «друзей» спортсменов. Зайдя домой, парень сразу же направился наверх по лестнице в свою комнату, не имея ни малейшего желания разговаривать с отцом, если тот все еще не удалился на работу. Но, видимо, его мечте не суждено было исполнится сегодня. Со стороны отцовского кабинета раздался резкий и злобный выкрик: — Какого хрена? Стив, понуро опустив голову, развернулся в сторону источника звука, уже предвкушая очередную гневную тираду со стороны родителя. Но, ее не последовало. Голос продолжал выплескивать свою ярость, но в этот раз точно не на Стива; парень аж удивился такому раскладу, и уже хотел удалиться восвояси, но, прислушиваясь повнимательнее, выловил крайне неожиданные слова: — Я тебе говорю: больше с тобой не работаю, — гневался отец, — Я еще после прошлой сделки разгребаю проблемы! Откуда мне знать, что это вообще не ты меня сдал?! — он прервался, — Да, черт тебя дери, что слышал — копы накрыли! Ты меня сдал, урод! — снова перерыв, — Не лги! Весь товар теперь в участке. Я что по-твоему должен поставлять клиентам? Вся репутация теперь коту под хвост… Стив все больше понимал, что речь идет о чем-то незаконном. «Я слышал слухи о своем отце! Неужели, правда? Ни капли не удивлен! Пойду к себе; даже слышать ничего не хочу!» — подумал Йоргенсон-младший, уже собираясь снова последовать по запланированному маршруту, как вдруг услышал еще более неожиданную вещь. — Ну и плевать мне на какую-то Ночную Фурию, что вообще за детский сад? Я что виноват, что ты решил мстить за свое ущемленное достоинство? Мне совершенно по боку какие-то уличные гонки. «Только не это, ведь человек, которого он имеет ввиду это…» — пронеслось у Стива в голове; голос отца сам завершил за него фразу: — Да мне насрать, Дагур! Если ты еще хоть раз так меня подставишь все сделки будут аннулированы! Я и так не хотел вести с тобой бизнес, но ты меня переубедил. Еще один прокол с твоей стороны, и все кончено! Спайк закончил разговор, бросил телефон на диван и направился в сторону лестницы; Стив успел выскользнуть из дома до того, как отец его заметил. Парень решил обдумать все услышанное в гараже и сразу после отправиться на заезд.***
Мотоцикл Ночной Фурии остановился на светофоре в темном переулке Бруклина — до гонки еще было некоторое время, поэтому Призрак решил проехаться по улицам медленно и насладиться прекрасными видами. Он выдвинулся из дома буквально десять минут назад, пожелав отцу спокойной ночи по телефону; Стойк позвонил и сообщил, что домой до завтра точно не вернется: планируется очередная облава на сделку наркоторговцев в Гарлеме. Что было Хэддоку-младшему только на руку — отец не заметит ночной вылазки. Красный свет светофора пару раз моргнул, а затем загорелся зеленый, оповещая Иккинга о возможности начинать движение. Парень двинулся с места. Некоторые прохожие махали ему с восторженными взглядами, все-таки заметить медленно передвигающегося Фурию удавалось крайне редко. Хэддок находился в прекрасном настроении — перед этим почти весь вечер он провел в компании любимой девушки и друзей. Поэтому он иногда даже махал преданным фанатам в ответ. Не слишком заполненные людьми ночные улицы любимого города успокаивали. Наблюдая за огнями небоскребов, стритрейсер двигался к назначенной трассе. Слишком увлекшись предоставленным зрелищем, он даже не заметил приблизившейся полицейской машины с отключенным проблесковым маячком. Служители закона двигались прямо за нарушителем порядка. Заметив преследование, парень отвлекся от созерцания ночных огней родного Нью-Йорка и резко остановил мотоцикл, из-за чего полицейский, сидящий за рулем тоже нажал на педаль тормоза. Фурия повернул голову в их сторону и помахал рукой. С трудом, но можно было разглядеть, как лица полицейский приобретали гневное выражение; один из них запустил сирену. Стритрейсер размял плечи и несколько раз сжал и разжал кулаки, разминая мышцы. — Ну что, брат, — обратился он к мотоциклу, — Давно мы с тобой не играли в догонялки со стражами порядка. Я боюсь, уже совсем отвык от этого! — игриво произнес гонщик, устраиваясь поудобнее и положив руки обратно на руль. Полиция сразу же начала требовать слезть с транспортного средства и поднять руки. Разумеется, слушать их никто не стал; мотоцикл Призрака сорвался с места, оставляя клубы дыма и пыли после себя. Преследователи двинулись по его следам. Сегодня легендарный гонщик решил вернуться к одному из своих излюбленных занятий — позлить полицию; парень уже успел пожалеть о том, что не захватил парочку приветственных даров. Он плутал по кварталам, постоянно поворачивая то направо, то налево, то ускорялся, то замедлял движение. Машина не отставала, а офицеры радовались. Наверняка новички! Так и не поняли, что гонщик водит их за нос, специально двигаясь именно по тем дорогам, куда вслед за ним мог проехать автомобиль. Вдоволь насладившись развлечением, Хэддок решил, что пора бы уже выдвигаться к месту гонки. Чтобы сбросить хвост мотоциклист пару раз свернул направо, потом проехал прямо три квартала, резко повернул налево, все время наблюдая за тем, чтобы новые знакомые не отставали. Он уже понял, что двигается в сторону более или менее оживленной для такого часа дороги, а, приблизившись, заприметил еле-еле передвигающийся по ней автомобиль. Увеличив скорость, нарушитель ПДД резко рванул вперед, проскочив прямо перед машиной; полиция, увлеченно гнавшаяся за подозреваемым, не заметила другого участника движения и не успела затормозить. Серебристая тойота впечаталась в бок полицейского транспорта; водители сразу же покинули салоны, чтобы осмотреть полученные повреждения. Очевидно, никто не пострадал — Ночная Фурия специально выискал машину, которая двигалась слишком медленно для того, чтобы нанести серьезные травмы и повреждения. Стритрейсер остановился и слез с мотоцикла. Сделав пару хлопков, привлекая к себе внимание участников аварии, театрально поклонился, запрыгнул обратно на железного друга и умчался в сторону незаконной гоночной трассы.***
Стоило только Ночной Фурии показаться в поле зрения фанатов, толпа заревела от счастья лицезреть своего вечного фаворита. Иккинг медленно продвигался сквозь толпу, которая расступалась перед ним и уклонялся от рук, тянувшихся к нему, чтобы отщипнуть хоть кусочек чего-нибудь от своего кумира; но, стоило отдать должное, никто не пытался стянуть с него шлем. Может из-за уважения к тайне личности, а может из-за того, что пару лет назад, когда Призрак только начинал, один парень попытался стянуть с него шлем, за что получил вывих запястья. Иккинг знал, что специально для него опять был установлен шатер. Об этом ему буквально час или два назад сообщила Зара Торстон, прислав СМС. В целом, она обещала все время устанавливать укрытие для звезды гонок, даже без его просьб об этом. Продираясь сквозь фанатов, Иккинг заприметил знакомую блондинистую голову: Астрид говорила ему, что сегодня посетит заезд и что ей жаль от того, что Хэддок не сможет пойти с ней. Из-за этого случая парень начал подумывать о том, чтобы сообщить своей девушке тайну существования своего альтер-эго. Он приблизился к девушке и через шлем обратился: — Привет, Астрид! Люди вокруг них удивленно замерли. Очень редко можно было лицезреть кумира, настолько близко знающего кого-то из толпы фанатов, а не из близкого круга самих стритрейсеров. Все ждали, что же произойдет дальше. — Кстати, хотела тебя поблагодарить еще раз, — доброжелательно улыбнулась Хофферсон, напоминая стритрейсеру о своем спасении. — Не за что, — в ответ сказал парень, а затем, совершенно выпустив из вида тот факт, что он образе Призрака, предложил, — Может сегодня после гонки повторим? Люди вокруг заулюлюкали, желая удачи в любовных делах своему идолу. Но это не помогло: — Прости, не хочу. У меня парень есть, — неловко улыбаясь произнесла она, а потом достала телефон, словно проверяя сообщения, — Извини, — подняла смартфон вверх, показывая экран, — Мне нужно ответить! — и, прекращая разговор, двинулась в толпу людей. Народ начал осуждать девушку за отказ самому Призраку. Но он поднял руку в воздух, призывая фанатов прекратить это; те послушались, моментально переключая внимания с блондинки на гонщика. До начала гонки оставалось около пятнадцати минут, поэтому главный фаворит немного поболтал со своими поклонниками, дал им пару автографов и успел поучаствовать в разговоре с Диксоном и другими участниками. Включился прожектор, осветивший близнецов-организаторов, стоящих на неком подобии небольшой сцены. Они взяли в руки микрофоны и поприветствовали всех решивших принять участие в заезде и понаблюдать за зрелищем. — Что я могу сказать вам? — игриво начала Задирака. — Да ничего нового! — закончил за нее брат; люди засмеялись, — Просто удачи всем участникам! Пора начинать наше соревнование. Трассу все уже знают… Фанаты незаконного развлечения одобрительно закричали, соглашаясь с организаторами. — Все участники, на стартовую позицию! — попросила собраться всех Торстон. Гонщики последовали ее словам — семь мотоциклов остановились на черте. Иккинг подметил, что Стив и Дагур сегодня решили не участвовать в заезде, и если из-за первого он даже немного расстроился, то за отсутствие Дагура он благодарил богов — его противную рожу видеть вообще никогда не хотелось. Длинноногая девушка с черными волосами, заплетенными в две косички, в одном бюстгальтере от купальника и в очень коротких шортах вышла на середину стартовой полосы, держа в руках яркий кислотно-желтый флажок. Предварительно вильнув бедрами несколько раз, она подняла предмет в правой руке к небу и затем резко опустила его вниз. Ночная Фурия, как и другие участники, резко рванул вперед, оставляя фанатам шум мотора и скрежет шин по дорожному покрытию. Вдоволь насладившись медленной погоней копов, гонщик решил в этот испытать прекрасное ощущение полета, поэтому сразу же отдал предпочтение практически максимальной скорости. Трассу он уже давно знал, поэтому даже не переживал о возможности врезаться в что-либо. Стритрейсер полностью очистил свое сознание от всех мыслей и позволил адреналину ударить в голову. Непередаваемое ощущение захватило все тело, заставляя полностью отдаться трассе. Даже потоки ветра, движущиеся прямо навстречу и бьющие по шлему, ни капли не мешали, лишь помогали сохранять эту приятнейшую атмосферу. Чтобы полностью погрузиться в условия, парень включает музыку в одном наушнике, оставляя второе для того, чтобы следить за происходящим вокруг. Тяжелый рок впивается прямо в мозг, сразу же заставляя вспоминать все предыдущие заезды и наслаждение, полученное во время них. Преодолев путь, Фурия возвращается обратно к старту, одновременно служащему и финишем и первым пересекает черту. Наблюдатели ликуют, подняв руки вверх, прыгая и срывая свои голоса от криков. Организаторы поздравляют победителя, по очереди пожимая ему руку в кожаной перчатке без пальцев. Под овации поклонников пришедший первым гонщик удаляется в свой шатер, скрываясь от восторженных любопытных глаз.***
Стив, уже ожидающий друга в его укромном местечке, сразу же пожимает тому руку и поздравляет его с победой. Иккинг, стянув с рук перчатки, кидает их на пол. И, только сняв с рыжей головы шлем, обращается к гостю: — Ты чего здесь, Стив? Почему в гонке не участвовал? — начинает его заваливать вопросами Хэддок, все еще пребывая в возбужденном состоянии после заезда — адреналин не перестает бурлить в крови, не давая успокоить тело и мысли. — Башка другим была занята! — отвечает парень на вопрос. — И чем же? — снова интересуется рыжий, одновременно с этим взяв бутылку с водой: после заезда его всегда мучит жажда. — Слушай… — заминается он, не находя в себе сил сказать то, что хотел. — Я весь во внимании, — убеждает его собеседник, сделав несколько больших и жадных глотков. — Я знаю, что Дагур охотится на тебя! — быстро выпаливает он, от чего рыжий давится водой. Откашлявшись и пролив добрую часть бутылки на пол, Хэддок спрашивает: — С чего такие выводы? Нет, я помню про его знаки на мотоциклах, но их же нарисовали не только на моем! — Слушай, Иккинг, — удрученно говорит Йоргенсон, — Мне кажется, мой отец работает с ним. Ну, или на него… — Ты в этом уверен? — шокировано уточняет парень; Стив усаживается прямо на пол, тяжело вздыхая и закрывая рукой лоб. — Я сегодня слышал его разговор по телефону. Судя по всему, речь шла о торговле наркотой, — он закрывает глаза, словно стараясь скрыться от правды, — Но хер с ним. На это мне плевать, тут пусть твой отец и его люди разбираются. Но я слышал, что Дагур объявил тебе личную вендетту. — Блин, Стив, но это бред полный! Зачем ему это? Только потому, что я побеждал? И все? Как-то мелочно, не находишь? — Черт, Иккинг! — он вскочил с пола, — Да послушай же ты меня! Он опасен! — Да, послушай его, Иккинг! Я опасен, — раздается со стороны входа в шатер голос, за которым следует противный истеричный смех. Они резко поворачиваются в сторону незваного гостя, Иккинг кидается к шлему и нацепляет его на голову, не понимая, что это уже бесполезно. Мужчина заходит внутрь, приближается к парням и останавливается слишком близко к ним. Стив инстинктивно шагает назад, пытаясь побороть злость, страх и омерзение; Хэддок стоит на месте, словно прирос к полу, и сквозь шлем наблюдает за своим врагом. — Дагур! — сквозь зубы практически шипит Йоргенсон. — Брось, Ик! — обращается к парню Остервенелый, игнорируя второго, — Можешь снять это, — он касается пальцами шлема, заставляя уже Иккинга отшатнуться от неприятного тому движения, — Или мне звать тебя Ночной Фурией? Как ты предпочитаешь, Иккинг Хэддок? — Как ты попал внутрь? — игнорируя вопросы Дагура, спрашивает рыжий все-таки стягивая с головы шлем. — Один из охранников из моих ребят, — смеется он. — Что тебе здесь надо? — еще злее чем раньше вклинивается в разговор Стив Йоргенсон. — Всего лишь хотел поздороваться! — улыбается он и протягивает руку Иккингу. Парень игнорирует его, показательно сложив руки на груди; не дождавшись рукопожатия он переводит руку к черноволосому, но тот плюет ему под ноги с омерзением. — Как недружелюбно! — восклицает Дагур и убирает руку в карман, — А знаешь, что еще недружелюбно? — так и не дождавшись ответа от парней, отвечает сам, доставая предмет из кармана, — Не подарить мне это! Я ведь обиделся на тебя, — показательно надувает губы мужчина. Рыжий широко распахивает глаза, понимая, что именно держит вторженец — его фирменный недоделанный приветственный подарок. Осознание накрывает с головой, а затем на смену ему приходит ярость — Иккинг резко вырывает у него из рук предмет. — Где ты взял его? Отвечай! — выкрикивает парень. — А ты угадай, — игриво произносит Остервенелый. — Ты шарился у меня дома! — восклицает он. — Угадал, — улыбается он своей противной улыбкой до ушей, — Поздоровался с твоим папашей. — Не трогай его! — перебивает Иккинг. — Ой, перестань! Ты ведь и сам понимаешь, что он не только никудышный отец, так еще и никудышный полицейский! — отмахивается он от претензии рыжего и указывает на шлем Призрака. Хэддок сдерживает свою злость, сжимая челюсти и кулаки, но Дагур продолжает его провоцировать: — Да уж, проглядеть такое! Уму непостижимо! Какой глупостью нужно обладать? Да и вообще, домик у вас так себе, и комнатка твоя противная! А гараж так вообще… Ясно видно, что Дагур пытается спровоцировать Хэддока; но он, будучи обычно спокойным, рассудительным и хладнокровным, с трудом, но пытается сдерживать свою злобу. Поэтому Остервенелый начинает затрагивать более близкие сердцу Хэддока темы: — Знаешь, единственное, что мне у вас дома понравилось, это фотографии… Так много разных фотографий. На одной я такую даму красивую увидел! Кто это? Твоя мамаша? Я бы ее… — он не успевает договорить, ему в лицо прилетает кулак — первым не выдержал Стив. Черноволосый парень продолжает наносить удары за ударами, но его останавливает рыжий, буквально оттаскивая за плечи друга. Но Дагур, поймав удачный момент, неслабо бьет костяшками в живот Иккинга. Парень сгибается пополам и еле успевает увернуться от следующего удара, направленного в другой бок. Оба ненадолго останавливаются; Стив уже собирается броситься в атаку с криком, но его останавливает Хэддок: — Я сам! Они ходят друг напротив друга, выискивая слабые места в защите. Иккинг не нападает первым — все-таки расчетливый ум не дает ему это сделать. Дагур идет в атаку — бьет кулаком прямо в лицо, Хэддок уворачивается и сам делает выпад, пытаясь ударить в бок. Вроде бы попадает, но опыта в уличных драках ему особо недостает, поэтому часть атак, следующих друг за другом, он пропускает. Остервенелый полностью оправдывает свое прозвище — дерется яростно, практически не уделяя внимание защите, только атакует. Иккинг получает удар в ребра, снова в живот, в голову, в скулу — хоть бы не было синяка; но в долгу не остается — Дагур тоже нехило огребает. Они сражаются почти на равных, но в следующую секунду происходит неожиданное — в руке Остервенелого мелькает серебряный блик, и плечо Хэддока пронзает резкая боль. Мужчина, понимая, что парень совсем не ожидая такого, отвлекся, вонзает нож еще глубже в конечность; раздается его крик. — Прекратите! — врывается между ними Стив; на удивление незваный гость слушается, выдергивает нож из плеча противника и быстро произносит: — Тебе повезло, что я знаю анатомию и не задел ни плечевую артерию, ни нервы. Но зашить придется! — смеется он, — А теперь прощайте, — и он резко выскакивает из шатра. — Эй, Иккинг, ты в порядке? — интересуется Йоргенсон, слегка трогая его за здоровое плечо. — Вроде да, — сморщиваясь от боли, шипит парень, — Но какого черта это было?***
Стойк Хэддок едет на своей машине в гордом одиночестве — только что он вместе с подчиненными совершил успешную облаву на наркоторговцев, и, хотя главный успел уйти, большинство шестерок попали под арест. Поэтому настроение капитана хоть немного, но поднялось. Он направляется в участок для того, чтобы заполнить все протоколы для дальнейшего законного содержания преступников и для описи полученного героина, который теперь точно не смогут продать. Резко перед ним прямо на дорогу выезжает мотоцикл. Стойк бьет по тормозу, чтобы ненароком не врезаться в нарушителя правил дорожного движения. Стоит только автомобилю затормозить, капитан выскакивает на дорогу, чтобы арестовать мотоциклиста, как тот снимает шлем. — Дагур! — яростно восклицает полицейский, — Ты что, спятил? — Нет, шеф, я всего лишь узнал, где вы будете, вот и решил поздороваться! — говорит мужчина. — У меня нет на это времени! — отвечает Хэддок-старший и отправляется обратно к своей машине. — Подождите, капитан! — останавливает его преступник, — Вот, возьмите! — он протягивает собеседнику прозрачный пакет для улик, в котором лежит окровавленный нож. — Что это? — с отвращением спрашивает Стойк. — Я ведь говорил тебе, что помогу в деле Фурии, — он протянул мужчине пакет, — На нем кровь Фурии. Отвези криминалистам, пусть проанализируют. Вскоре я тебе принесу еще кое-что от того, с кем этот ножик поработал. А то ваш участок без моей помощи ни на что не годится! — Зачем тебе это? — интересуется мужчина. — У меня свои мотивы… — загадочно улыбнулся преступник, — А еще обязательно собери пресс-конференцию и сообщи обо всем этом! И только попробуй не сделать! Ты помнишь, что будет с твоим сыном!***
Утром в среду, собираясь в школу, Иккинг решил выпить обезболивающее — плечо болело. К врачу все-же пришлось сходить. Стив попросил свою мать зашить плечо другу. На вопрос об этиологии появления раны, парни соврали, что на них напал уличный грабитель. Закинув в рот две таблетки обезболивающего, Хэддок запил их водой. Из гостиной звучал телевизор, начинались утренние новости. Отец уже успел вернуться с работы, позавтракал, принял душ и снова уехал в участок, видимо, забыв выключить телевизор. Иккинг, намереваясь отключить устройство, уже схватил с дивана пульт, как его внимание привлек голос отца, раздающийся из телевизора: — Мы значительно продвинулись в деле Ночной Фурии. Вчера нами был получен образец крови преступника. У полиции уже есть некоторые подозреваемые. О дальнейшем развитии расследования я буду сообщать позже. «Дагур!» — раздалось в голове Иккинга. Парень понял, что Стив был абсолютно прав. Теперь тайна Призрака висела на волоске. «Каким образом он узнал обо мне?» — лихорадочно размышлял парень, — «Раз он нашел приветственный дар, значит был в гараже.» Он бегом спустился в свою обитель, на ходу открыв замок. Сбежав вниз по лестнице, принялся осматривать все свои вещи. «Единственный шанс понять, кто я — это выследить, значит надо искать жучки!» — и он принялся осуществлять свой собственный замысел. Обшарив все столы, поверхности, парень принялся осматривать свою одежду, внимательно залезать во все карманы курток и джинсов, затем проверил все футболки и другие ящики шкафа. Ничего не обнаружив в одежде, Хэддок-младший принялся за исследование мотоцикла. Спустя пятнадцать минут, почти полностью облазив все детали своего транспортного средства, рыжий извлек на свет маленький блестящий предмет и сразу понял его предназначение. Бросив его на пол, сразу же раздавил ногой. «Что мне делать?» — подумал парень, сев на пол и согнув колени, — «Дагур просто так раскроет мою личность? Я сяду или мне придется свалить и скрываться от закона!» — он потер виски пальцами, стараясь стимулировать свою умственную деятельность, — «Надо что-то делать! Дагур точно найдет способ подставить меня! Если они сравнят мое ДНК с полученными образцами, то мне не выкрутиться.» Решение, может и не самое лучшее, а откровенно говоря, одно из худших, но пришло в голову парня. Он взял свой телефон и набрал номер недавно обретенного друга. — Иккинг! — поздоровался с ним Стив. — Мне нужна твоя помощь! — без особых церемоний заявил он. — Ты про пресс-конференцию твоего отца? — догадался Йоргенсон. — Да, — замялся Хэддок, — Это с ней связано! — Так как мне тебе помочь? — Нам нужно проникнуть в участок моего отца и подменить образец моей крови!