***
В воскресенье Астрид проснулась еще раньше чем вчера — в половину девятого. На удивление, шести часов, которые она провела в кровати, вполне хватило — она чувствовала себя просто прекрасно. Закончив утренние гигиенические процедуры, блондинка расчесала волосы и тихо спустилась на кухню, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить наверняка еще спящих Элизу и отца. Кухня встретила ее мягким светом и ароматом омлета с беконом — перед плитой порхала Элиза, пребывая в прекрасном настроении. — Доброе утро, милая, — улыбаясь, обратилась к ней женщина. — Доброе утро, — ответила ей Хофферсон, а затем спросила, — Ты почему так рано встала в выходной? — Твой отец с самого утра уехал по делам и пока собирался, меня разбудил. Я не смогла снова уснуть, вот и принялась хоть за какое-то более или менее полезное дело. Хочешь? — она предложила девушке еду. — Конечно! Мачеха положила еду на две тарелки, одну отдала Астрид, села за стол. Пожелав друг другу приятного аппетита, они обе принялись за трапезу. Едва попробовав предложенное угощение, Астрид сразу же сказала: — Ух ты, Элиза! Это очень вкусно. Женщина улыбнулась, радуясь похвале. Они продолжили жевать; женщина съела все намного быстрее — на восьмом месяце беременности ее мучал жуткий голод с утра. Хофферсон-младшая, продолжая жевать, снова обратилась к женщине с благодарностью: — Кстати, я хотела тебе сказать спасибо за совет! Мы с Иккингом встретились и все лично обсудили. Хоть мне и показалось, что он что-то не договорил, но между нами стало не так неловко. — Вот, я же тебе говорила, что личный разговор всегда поможет! — улыбнулась собеседница. — Расскажешь, как все прошло? — Конечно! Только доем. Элиза села рядом, ожидая, пока падчерица закончит завтрак. Вдруг она слегка хлопнула себя по лбу, словно вспомнила что-то важное, а потом улыбнулась. — Что такое? — поинтересовалась блондинка, встав из-за стола и сложив посуду в посудомоечную машину. — Подожди секунду! Элиза удалилась с кухни, а Астрид в это время запустила машинку и стала ждать возвращения мачехи; та не заставила себя долго ждать — появилась через минуту, держа в руках что-то. Она приблизилась и отдала это девушке. — Билеты? — удивленно произнесла блондинка. — Да, билеты. Мне дали на работе бесплатные на балет через неделю. Мы с твоим отцом не сможем пойти — у нас запланирован визит к врачу на очередное УЗИ. — И ты даешь их мне? — все еще удивлялась Астрид. Элиза подмигнула ей: — Позови своего друга, раз вы стали так близко общаться. — Ну… Я, я… Не знаю… — смущенно заикалась она, а щеки моментально приобрели розоватый оттенок, — Не знаю, согласится ли он. — А ты попробуй! Их разговор прервал звонок телефона. Астрид достала смартфон из кармана домашних штанов и посмотрела на экран; ее лицо сразу изменилось, стоило лишь той увидеть, кто звонил. — Кто звонит? — поинтересовалась Элиза. — Это… Моя мама, — девушка сразу заметила, как погрустнело лицо собеседницы, — Я не хочу тебя расстраивать! — она обняла женщину, — Спасибо тебе большое! Но мне нужно ответить. Девушка моментально двинулась наверх, в свою комнату — она не хотела, чтобы Элиза слышала разговор и расстраивалась, ведь это ей напоминало, что Астрид не ее дочь. Забежав в свою комнату и прикрыв дверь, Хофферсон уселась на кровать и ответила на звонок: — Привет! — Астрид, родная! — с трубки послышался такой приятный и знакомый ей голос. — Мама, как давно я тебя не слышала! — Я тоже очень тебе рада, родная моя. Прости, что давно не звонила — я вся в делах. Ты ведь не обижаешься за это? — спросила мама грустным голосом. — Не конечно, я очень рада твоему звонку! И я понимаю что ты занята, и я очень соскучилась, — ответила блондинка. — Я как раз поэтому и звоню. Я через десять дней прилечу в город, вот и хотела с тобой увидеться. Самолет у меня в среду, поэтому, что скажешь, ты свободна в четверг вечером? — Конечно, мам, буду очень рада, — с счастьем в голосе ответила Астрид. — Я тоже, девочка моя, — ее кто-то окликнул; женщина быстро ответила тому, кто мешал разговору, а потом обратилась к дочери, — Извини, Астрид, мне пора идти. — Хорошо! Обязательно позвони, когда прилетишь, — попросила девушка — Непременно, доченька. Пока! Я тебя очень люблю! — И я тебя! Девушка убрала от уха смартфон, стоило ей лишь услышать гудки; настроение сразу поползло вверх, не пугала даже предстоящая неделя контрольных в школе. Но счастье счастьем, а учебу никто не отменял — поэтому Хофферсон встала с кровати, села за письменный стол, достала тетради и учебники и принялась готовиться к предстоящим испытаниям.***
«Боже мой, моя голова сейчас просто взорвется!» — промелькнуло в сознании Иккинга. Парень с титаническими усилиями поднял голову с подушки и взглянул на часы — два часа дня. — «Чертов Йоргенсон! Он решил меня убить! Не зря я сомневался в его дружелюбии… Иначе зачем он меня споил?» Проклиная Стива за все смертные грехи, рыжий скинул с себя простынь и сел на кровати; голова моментально напомнила о себе тупой болью в висках, распространяющейся при наклоне по всему затылку. Парень схватился за виски, пытаясь хоть как-то унять неприятные ощущения, но это не помогло. Со стоном он поднялся с кровати и, слегка пошатываясь, направился вниз по лестнице — на кухню. Придерживаясь руками за перила, рыжий медленно преодолевал ступеньку за ступенькой. Оказавшись на кухне, он ступил босыми ногами на холодный пол; неприятно не было, даже наоборот — холод на ступнях отвлекал от головной боли. «Больше никогда не буду пить со Стивом!» — думал парень, открывая деревянный шкафчик и доставая на свет аптечку. Он с трудом отыскал обезболивающие таблетки, перебрав множество маленьких коробочек. Достав сначала одну, некоторое время подумал и добавил еще одну, положил их в рот и, взяв стакан, налил в него живительной влаги прямо из-под крана, а затем поглотил всю большими глотками. Потом налил еще стакан и точно так же выпил. Поставив его в раковину дрожащей рукой, парень двинулся обратно в комнату, намереваясь поспать еще и радуясь тому факту, что отец ушел на работу. Оказавшись в своей комнате он лег на кровать и очень быстро заснул.***
В полицейском участке царила невообразимая суматоха — все куда-то бежали, звонили телефоны, сотрудники разговаривали настолько громко, словно старались перекричать друг друга. Стойк Хэддок радовался тому, что у него есть собственный кабинет и дверь, которую можно закрыть, чтобы не слышать беспредел, происходящий в соседнем зале. Мужчина, почесывая бороду, листал электронные документы с делами. Дагур пока больше не доставал, и у капитана появилось время на другие расследования. Хоть перед них и был документ с деталями вооруженного нападения в Гарлеме, мысли его были только об одном — о том, как засадить Остервенелого обратно за решетку. Более глубоко погрузиться в свои раздумья ему не дал Питер, забежавший в комнату хромая. Мужчина слишком резко захлопнул за собой дверь. Стойк поднял голову на того, кто потревожил его покой и одиночество: — В чем дело? — недовольно спросил он. — Стойк, мне кажется Дагур опять начал свои мерзостные делишки. — Ничего нового ты мне не сообщил. Я и так знаю, что он продолжает творить беспредел, а у нас связаны руки, и мы не в состоянии что-либо сделать! — Но мы должны хоть попытаться! Если не ради того, чтобы посадить его, так хоть ради безопасности людей, — сказав это, Питер приблизился к столу Хэддока-старшего и довольно резко бросил несколько папок. — Что это? — спросил у него капитан. — Это пропавшие за последние две недели девушки. Пролистай, и ты поймешь, почему я принес их тебе. Мужчина закрыл электронные документы и принялся листать папки, принесенные другом. С каждой начальной страницы на него смотрели симпатичные девушки. — По возрасту все от четырнадцати до двадцати, одинаковое телосложение, — начал Питер. — Длинные черные волосы и зеленые глаза, — продолжил за него Стойк; он уже прекрасно начал понимать, почему Плевака отобрал именно этих пропавших, — Черт! — яростно воскликнул он и захлопнул документы, швырнув их на стол. — Все они подходят под описание его обычных жертв…***
Проснувшись второй раз за день, Хэддок-младший почувствовал себя в миллион раз лучше чем прежде: таблетки подействовали, убрав ноющее ощущение с висков. Теперь ему захотелось есть. Уже практически не шатаясь, парень спустился вниз, открыл холодильник в поисках чего-либо съедобного; на глаза ему попались сыр и колбаса. Схватив пачки с нарезкой, он достал еще и кусок хлеба, соорудил бутерброд и быстро начал его есть, пытаясь унять невыносимое урчание в животе. Помогло. Закончив есть, Иккинг убрал продукты обратно и вернулся в свою комнату, перед этим еще раз убедившись, что отца нет дома. Он вернулся в свою комнату и снова лег на кровать. Делать ничего не хотелось, хоть Хэддок и выспался и голова прошла, мышцы не желали совершать никакой работы. Поэтому парень просто устроился поудобнее и принялся размышлять о вчерашнем дне и вечере. День, проведенный с Астрид, естественно ему очень понравился. Парень, уже столько лет влюбленный в Хофферсон даже и не мог себе представить, что когда-нибудь девушка может ему ответить взаимностью. «Нет, стоп» — сам себя остановил парень, — «Ни о какой взаимности пока и речи идти не может. Мы ведь просто общаемся, чтобы написать работу по психологии. И все!» — думал он, — «Но все же! Мы с ней узнали друг о друге намного больше, чем нужно для какой-то школьной работы.» «Я должен позвать ее куда-нибудь и все выяснить!» Обычно, Иккинг бы и не смог на такое решиться. Если конечно не находился бы в обличии своего альтер-эго — шлем и экипировка Фурии придавали ему удивительной уверенности, на которую Иккинг Хэддок вряд ли бы был способен в обычной жизни. И вообще, у него с Фурией было лишь одно общее в поведении — любовь к язвительным высказываниям, и то, что Призрак, что Иккинг обычно сдерживали свое желание высказать что-либо язвительно оппоненту. Действуя быстро, чтобы не успеть передумать, парень схватил телефон и набрал знакомый номер; Астрид ответила очень быстро, буквально через несколько секунд после начала гудков. — Привет, Иккинг! — парень услышал в ее голосе радость; ему хотелось надеяться, что такие чувства она испытала именно от его звонка. — Доброе утро, Астрид. — Ты давно на часы смотрел? — рассмеялась девушка, — Уже почти вечер! Рыжий взглянул на циферблат и, убедившись что Хофферсон права, ответил: — И точно, но я только недавно проснулся, поэтому для меня сейчас утро. — И почему это ты так долго спал? — спросила, — Нет, погоди, я сама догадаюсь. Стив тебя споил? — Как узнала? — удивился Хэддок-младший. — Просто знаю его, — она замолчала, — Так ты чего звонишь? Парень замолчал, вся решимость резко испарилась, помахав ручкой напоследок; в горле встал ком. Отмахнув все мысли, решив, что сейчас или никогда, он все-таки решился ответить: — Я хочу позвать тебя куда-нибудь! — резко выпалил рыжий. — На свидание? — теперь пришла очередь удивляться именно Астрид: она тоже не ожидала от себя таких слов. — Если ты не против, то да! — тяжело сглотнув, сказал Хэддок. — Знаешь что, я только за! — улыбнулась она. — Отлично! Я очень этому рад, — сказал Иккинг. — Куда пойдем? — поинтересовалась собеседница. — Я пока и не придумал толком, — честно сознался парень, неловко потирая шею, — Но в этот раз точно не на гонки! — он надеялся, что больше ему не придется проворачивать таких афер, как в тот раз, особенно учитывая, что то свидание привело к раскрытию его тайны Йоргенсону. — Вообще-то, у меня есть одна идея, — призналась Хофферсон, — Как ты относишься к балету? — Мне не послышалось? — удивился рыжий, — Ты сказала к балету? — Да, не послышалось! Мне Элиза дала билеты, а ей на работе бесплатно достались. Так что скажешь? — с некоторым недовольством выпалила девушка. — Если честно, я и не был ни разу. — Я была, но все равно практически ничего не понимаю. Так что будем ничего не понимать вместе! — Хорошо, если ты хочешь, то пойдем. — Отлично, — обрадовалась блондинка, — В школе отдам тебе билет, там же и расскажу все остальные детали. До встречи в понедельник. — она завершила звонок. «Вместе» — эхом раздалось у них в головах.***
Неделя тянулась довольно быстро, несмотря на то, что и Иккинг, и Астрид были довольно сильно погружены в размышления. В школе, как уже было сказано раньше, началась контрольная неделя, поэтому учащихся завалили разными тестами, контрольными и проверочными работами. Может из-за постоянных дел они так и не заметили наступления следующих выходных. Также эта неделя повлияла и на развитие дружеских отношений Иккинга и Стива — большинство одноклассников и людей из параллельных классов были очень удивлены тому, что Йоргенсон и Хэддок больше не враждовали. Штайн и его компания пробовали возмущаться, но, на удивление, получили отпор, и не только от Йоргенсона — Иккинг решил, что дав разок по морде Штайну, он не раскроет себя как Ночную Фурию. Поэтому на неприятном лице Сэма со вторника красовался синяк, оставленный рыжим. Еще больше все удивились тому, что Астрид перестала быть такой холодной и зажатой как раньше, да, до прежней Астрид, не прошедшей через неприятные события в жизни, ей было далеко, но начало было положено. Иккинг, конечно же, не стремился стать популярным — ему это не нужно, парню уже хватает популярности Призрака. Но все-же, оставаться незамеченным больше не получалось. Зато, прознав о дружбе «рыбьей кости» с Йоргенсоном, спортсмены перестали срываться на нем и нашли себе другую грушу для битья. Зак и Зара Торстоны, которые до этого были с Иккингом просто хорошими знакомыми, теперь тоже переросли в разряд друзей; присоединился и Роберт Ингерман, несомненно, последовав за Стивом. Можно сказать, ребята стали общаться именно такой компанией из шести людей, даже сходили пообедать разок вместе. Иккинг не мог не признать — ему нравилось положение вещей: зарождение дружбы со Стивом, зарождение, как он надеялся, отношений с Астрид. Несомненно, было и множество плохих вещей, включая Дагура, но парень пока не хотел об этом беспокоиться — он ведь не полицейский, так пусть разбираются служители закона. Тем более, что именно он мог бы сделать?***
Платье для визита в театр Астрид помогла подобрать Элиза — у женщины, нельзя не признать, прекрасный вкус. Они вместе посетили несколько магазинов, тем самым сблизившись еще больше. Хофферсон-младшая все-таки начала понимать, что Элиза прекрасный человек. Особенно после того, как они выяснили, что у них одинаковый вкус в одежде и обуви. Иккинг же долго выбирал, что надеть, конечно, это ему было совершенно не свойственно, но он не хотел ударить в грязь лицом перед возлюбленной девушкой. Отец, увидев как сын примерял одну из своих рубашек, поинтересовался, зачем. Узнав цель Иккинга, Стойк долго смеялся, а потом просто попросил Питера привести сыну что-то нормальное — друг и напарник намного лучше разбирался в этом, чем Хэддок-старший.***
В назначенный день Стойк и Иккинг двинулись из дома вместе на машине. Капитану нужно было в участок, и он решил добросить сына к дому Хофферсонов. Покинув дом одновременно, они не заметили силуэт, стоявший неподалеку. Тень тронулась со своего места, приблизилась к двери, а затем открыла ее, достав из кармана ключ. Воровато оглянувшись по сторонам, мужчина зашел внутрь. — Не думал, многоуважаемый шеф, что вы такое проглядите! — удивлялся Дагур. В руках он держал устройство слежения, на котором горела красная точка — местонахождения мотоцикла Фурии, на который был прикреплен жучок. Остервенелый доверял своим людям и их аппаратуре, но, из-за такого неожиданного местонахождения транспортного средства Призрака, решил поискать доказательства. Вдруг подчиненные напортачили? Тогда он им устроит! А пока оставалось проверить версию. Раз Стойк Хэддок не был Ночной Фурией, то оставался лишь один вариант — его тихоня сынок. — Вот уж точно, не ожидал! — воскликнул мужчина, поднимаясь по лестнице, — Если это и правда Иккинг, то каким-же плохим полицейским является шеф! Уму непостижимо! Оказавшись на втором этаже дома, Дагур начал распахивать все двери подряд в поисках комнаты подростка. Оставить отпечатки он не боялся — все равно шеф на крючке. Мужчина успел заглянуть в ванную и комнату Стойка, прежде чем нашел обитель младшего Хэддока. Зайдя в помещения, незваный гость, вначале осмотревшись, начал искать какие-либо доказательства того, что Фурия — это Хэддок-младший. Паранойя Иккинга тут сыграла ему на руку. Все вещи, связанные с Призраком парень хранил внизу, в гараже. Отец хоть и нечасто бывал в его комнате, но рисковать нельзя — Стойк, найдя бы хоть что-то подозрительное, мог догадаться, а там бы ему и не составило труда проверить свои теории. Дагур начинал потихоньку злиться — в комнате не было ничего подозрительного. Он покинул ее, перед этим затворив все ящики и шкаф — все-таки нежелательно оставлять здесь особо показательных признаков своего присутствия. Преступник спустился, на первый этаж и стал искать доказательства там. У него ушло около полчаса чтобы обойти кухню, гостиную, кабинет Стойка и обшарить все, что только можно. Злость нарастала. А потом он заприметил дверь, ведущую в гараж. В гараж Стойка. Облазив и там все, разозлившись еще сильнее, мужчина опять ничего не нашел. Со злостью хлопнув, он отправился дальше. Остервенелый уже начинал думать о том, что именно он сотворит с теми, кто его подвел, предоставив явно неработающее оборудование. Но тут ему на глаза попалась последняя дверь, куда он еще не заходил; на ней висел замок. — А вот это интересно, — с предвкушающей улыбкой произнес он. Дагур достал из кармана свой любимый набор отмычек — без них практически любой преступник никуда. Довольно быстро расправившись с незамысловатой преградой, он отворил дверь и спустился по небольшой лестнице. Щелкнул выключатель, свет наполнил помещение. На первый взгляд, если и не искать ничего подозрительно, то совершенно обычный гараж. Посередине, накрытый специальным покрывалом, стоит мотоцикл. Дагур приблизился и стянул его, ища глазами оставленный подчиненными знак. Нашел! Вот и он — в довольно труднодоступном для обзора месте. Мужчина прошелся рукой по кожаному сидению, по самому мотоциклу, по рулю. Затем, накинув обратно покрывало, принялся дальше исследовать комнату. — Попался! Все встало на свои места, стоило Остервенелому открыть дверцу шкафа. Нет, все встало на свои места, стоило лишь найти мотоцикл, но теперь, если оставались хоть малейшие сомнения — они рассеялись. На вешалках — две кожаные куртки с драконом, внизу — широкие ботинки, на полках — куча черных футболок и перчаток без пальцев; на отдельной полке — знаменитый шлем с модулятором голоса. Взяв его, Дагур надел себе на голову, примеряя. — Забавно, теперь я — Ночная Фурия, — засмеялся он истерично, а включенный модулятор исказил звук, сделав его еще более жутким. Не снимая шлем, преступник продолжал ходить по гаражу, подмечая все предметы, связанные с Призраком и его мотоциклом — вон предметы для ухода за транспортным средством в углу, различные инструменты. Открыв еще один ящик, незваный гость обнаружил несколько знаменитых приветственных даров гонщика. Не удержавшись, он схватил один и положил в карман. — Давно пора было и мне такой подарить, Иккинг! А то я ведь и обидеться мог!***
Стойк высадил сына у дома Хофферсонов, пожелал ему удачного вечера, дал денег, попрощался и уехал в участок по работе — всплыли новые подробности сделки на большее количество героина. Иккинг немного нервничал из-за чего начинал теребить воротник новой белой рубашки, выбранной дядей Питом. Стараясь успокоить свое тело и мысли, парень несколько раз глубоко вдохнул через нос и выдохнул через рот. Более менее настроившись, он взял себя в руки и направился прямиком к двери, постучал. Дверь распахнулась, и перед ним предстала Астрид. Сначала парень даже дар речи потерял — настолько девушка выглядела красиво! Платье, выбранное ей самой и Элизой, идеально сидело на девушке, подчеркивая все достоинства фигуры. Завитые волосы, уложенные на правую сторону, открывали вид на тонкую шею, украшенную прекрасным ожерельем с мелкими блестящими камушками. Стараясь перестать так откровенно пялиться, Иккинг произнес: — Ты выглядишь просто великолепно! — Спасибо, Иккинг, — парень был готов поклясться на костях предков, что ей понравился комплимент. — А тебе очень идет эта рубашка! — добавила она. Он улыбнулся на ответный комплимент, подал девушке локоть, который она обхватила, и они вместе двинулись к машине, которая отвезет их на предстоящий балет. Всю дорогу, в присутствии водителя Алекса, они молчали, лишь рассматривали как темнеет за окном и проявляются первые звезды.***
Здание театра встретило прохладой и шиком. Астрид, можно сказать, была направляющей — девушка множество раз бывала на подобных мероприятиях с матерью и отцом, а потом с Элизой и отцом. Иккинг лишь оглядывался по сторонам, пребывая в восхищении окружающей обстановкой. Блондинка была очень рада тому, что смогла заинтересовать и удивить своего сопровождающего. — Тебе нравится? — с улыбкой спросила она. — Да, здесь просто потрясающе, Астрид! — ответил он, продолжая осматривать колонны и статуи, — Насколько часто ты бываешь в таких местах? — Ну, раз в месяц или в два точно бываю. А ты что, правда ни разу не был? Ответить Иккингу не дали. К ним быстро приблизились Зак и Зара Торстоны, которых парень поначалу даже не признал: редко можно было увидеть Забияку в платье, а Задираку с собранными в хвост волосами, которые он обычно предпочитал распускать. — Привет, ребята! Вы тоже здесь, неожиданно. — первым поздоровался Хэддок, протянув Заку руку; тот пожал ее отвечая: — Да, и мы. Ну, скорее это вас неожиданно тут видеть, — пожал плечами блондин, — А именно тебя, Иккинг. Астрид то обычно тут частенько бывает. Девушки поздоровались друг с другом. И Зак задал вопрос, обращаясь к Иккингу и Астрид: — Так вы чего здесь? Интересуетесь искусством? — в его голосе проскользнула нескрываемая насмешка. — Вообще-то, у нас свидание! — бодро ответил Иккинг, осмелев. На несколько секунд три пары глаз уставились на парня; Астрид улыбнулась и задала ответный вопрос: — А вы тут какими судьбами? Опять родители заставляют приобщаться к культурной жизни? — В точку, сестренка! — ответила ей Зара, — А я тут со скуки умираю! Но хоть после этого предки по ночам глаза на наше отсутствие закрывают. Своеобразная сделка, так сказать. — Понятно, — ответила ей Хофферсон. Близнецы заговорчески переглянулись, а потом сразу же перевели разговор в более интересное для них русло: — Астрид, Иккинг, вы ведь знаете, что во вторник будет очередная гонка? — Не слышала об этом, — призналась Астрид. — И я тоже, — сознался Хэддок. — Ну вот, теперь знаете, — улыбнулся Зак, а затем обратился к Заре, — Ты уже сказала всем? — Не успела только Стиву, Диксону и Фурии сообщить. Стиву скажу при встрече, как и Диксону. А Фурии придется позвонить, сами понимаете. Зак взглянул на наручные часы — до начала оставалось десять минут. — Так позвони прямо сейчас, раз время есть! — предложил брат. У Иккинга сразу прошлись мурашки по телу, поэтому он предпринял попытку отговорить подругу: — А разве рационально звонить ему прямо отсюда? Может, лучше по СМС? — три пары глаз вновь уставились на него с вопросом; Иккинг ответил на него, — А вдруг тут кто-то из полиции! Вас же могут арестовать! — Да ничего не случится, — отмахнулась Торстон, — Если ты нас отцу не сдашь! — Не сдам, не волнуйтесь! — убедил он близнецов. — Да мы знаем, не парься! — хлопнул его по плечу Зак, затем обратился к сестре, — Звони! Зара слишком быстро нашла нужный номер, и тут же принялась звонить. Иккинг даже не успел начать паниковать, как в кармане его черных джинсов раздался громкий рингтон. Трое его собеседников моментально повернулись к нему, с удивлением смотря. — Отец… Звонит, — начал выкручиваться парень, достав телефон из кармана и чуть не уронив его трясущимися руками, — Надеюсь вы меня извините! — и не дожидаясь ответа он быстрым шагом направился подальше от Астрид и близнецов Торстонов. Отойдя на приличное расстояние, зайдя за угол и вздохнув, чтобы успокоится, Хэддок поднес телефон к уху, принимая вызов. Моментально раздался голос Зары: — Здорова, Фурия! У меня для тебя новости, — сказала девушка. — Внимательно слушаю, Только быстрее, мне немного неудобно говорить, — последовал ответ. — Буду краткой. Во вторник гонка, есть инфа о патрулях? — Большинство машин в Гарлеме и Бронксе. Думаю оптимальное место — Бруклин, — про себя Хэддок радовался, что успел подслушать разговор отца с Питером. — Приняла к сведению. Значит во вторник, Бруклин, полночь. — Все понял, до встречи! — парень закончил вызов. Чтобы отвести от себя хоть какие-то подозрения, он постоял на месте еще несколько минут, а потом двинулся обратно к собеседникам. Приблизившись, Хэддок понял, что Торстоны уже ушли в зал, устраиваться на свои места. Астрид спросила: — Так чего от тебя хотел отец? — Да просто спросил, нужно ли будет меня забрать, — соврал рыжий. Блондинка кивнула, и они двинулись в зал в поисках своих кресел.***
На самом деле, что Астрид, что Иккинг совершенно не наблюдали за происходящим на сцене — стоило погаснуть свету и открыться занавесу, каждый из них погрузился с головой, но не в тонкости балета, а в мысли друг о друге. Периодически поглядывая друг на друга и неловко отводя глаза при встрече взглядов, они размышляли о развитии своих отношений. «Я уже давно в нее влюблен, но совершить хоть какие-либо действия, чтобы сблизиться я решил только сейчас. Почему? Видимо, я слишком был увлечен своими ссорами с отцом и сохранением тайны Ночной Фурии, чтобы отвлекаться хоть на что-то еще…» — думал Хэддок. «Мы с ним начали общаться совсем недавно, но я уже чувствую, что между нами появилась связь! Я ни с кем не могла общаться так близко, как с ним. И рассказать я ему смогла все, что меня так волновало, а он еще и выслушал, и даже понял меня! Другие парни бы на его месте сидели во время моего монолога с отсутствующим выражением лица, а Иккинг… Он такой понимающий…» — размышляла Хофферсон, — «А еще он на самом деле очень симпатичный! Почему я раньше этого не замечала?» — а потом напомнила себе, — «Да ведь потому, что он совершенно неподходящие шмотки носил. А сейчас что?» — она осторожно, пытаясь не встречаться с парнем взглядом, рассматривала его, — «Вот сейчас прекрасно видно, что он далеко не кожа да кости! Но я все еще не мог понять, зачем скрывать это?» Пребывая в раздумьях, они оба не заметили ни как начался перерыв, ни как закончился весь балет. Они почти молча встали со своих мест и двинулись к выходу.***
Они доехали обратно на такси. Машина сначала остановилась у дома Астрид. Парень заплатил, чтобы водитель подождал его и пошел провожать девушку к двери. — Мне очень понравилось опять проводить время с тобой, Астрид! — улыбнулся он. — И мне, Иккинг. Ты просто замечательный собеседник и парень! Спасибо тебе, — поблагодарила Хофферсон. Они оба остановились, замолчали и взглянули на небо — практически полная луна смотрела на них, завораживая своим холодным, но приятным светом. А еще сильнее завораживала россыпь звезд, раскинувшаяся по небу блестящим полотном. — Очень красиво! — восторженно смотря ввысь, прошептала Астрид. — Все равно не красивее, чем ты! Смутившись от такого комплимента, девушка опустила взгляд на свои ноги и тихо, еле слышно поблагодарила своего сопровождающего на сегодняшний вечер. Она подняла взгляд на лицо парня, приблизилась и обняла его. Но сегодня Иккинг вытащил из глубины своей души часть уверенности, обычно присущей своему альтер-эго. Стоило лишь блондинке отстраниться, попрощаться и развернуться по направлению к двери своего дома, рыжий мягко взял ее за руку, призывая повернуться к нему. Девушка удивленно сделала это, а затем снова оказалась в его объятиях — Хэддок нежно взял ее руками за талию, приблизился и сделал то, чего они оба не ожидали — поцеловал ее.