Ruptura (Разрыв)

Грейвза разбудило недовольное пронзительное карканье. Открыв глаза, он некоторое время смотрел на розовеющее небо, бледные утренние звезды и темный вороний силуэт, примостившийся на деревянной балке, которая раньше поддерживала крышу чулана. Черныш нахохлился, скосил на Грейвза черный блестящий глаз и каркнул еще раз – но уже тише и без прежнего раздражения. Стояла та предутренняя морозная тишина, которая возможна только вдали от людских поселений, в которых суета и гомон не прекращаются ни днем, ни ночью. Грейвз осторожно пошевелил кистью онемевшей правой руки, набрасывая согревающие чары на себя и Криденса, чья голова по-прежнему лежала у него на плече. В поисках тепла во сне он прижался к Грейвзу еще сильнее и натянул укрывавшее их обоих пальто едва ли не на уши. Черныш каркнул еще раз, взмахнул тяжелыми крыльями и улетел. Криденс вздрогнул, и у Грейвза упало сердце. Несмотря ни на что, он не был готов к тому, что может сказать или сделать Криденс – сейчас, при свете дня, без влияния голодного обскура, рвавшегося к источнику магии. Мгновения покоя, отпущенные им, истекали слишком быстро, и Грейвз по-детски цеплялся за каждую из них в бесплодной надежде поторговаться с мирозданием. Криденс вздохнул, заворочался, высвобождая лохматую голову из-под пальто, и наконец открыл глаза. Грейвз поймал его взгляд – сонный, рассеянный, теплый. Казалось, в нем отражалось утреннее солнце, встававшее сейчас где-то за лесом. А потом Криденс улыбнулся – так, как на памяти Грейвза не улыбался никогда. Так, словно не было в его жизни ни Мэри Лу, ни Гриндевальда, ни обскура, а только он – Персиваль Грейвз, и Криденс просыпался рядом с ним каждое утро, и впереди у них было бесконечное множество таких же безоблачных солнечных пробуждений, не омраченных ни страхом, ни сомнениями, ни смертью. В этот краткий миг, уместившийся между двумя ударами сердца, изумленный Грейвз увидел, как выглядит истинное неприкрытое счастье, но не успел этого осознать. Потому что Криденс моргнул, стряхивая с себя остатки сна, и его взгляд мгновенно потух. Рассеянность сменилась настороженным напряжением, смущенное непонимание – сомнением, смятением, страхом и, наконец, осознанием. Грейвз едва успел предупреждающе вскинуть руку, как Криденс рванулся с места, вскочив на ноги. Пальто отлетело в сторону, а Криденс пораженно ахнул, вдруг осознав свою наготу, смертельно побледнел, шагнул назад, запнулся и почти упал, попытавшись неуклюже прикрыться руками. Его панический взгляд метался по чулану, по разбросанной соломе, по деревянным балкам, ведущим к отсутствующей крыше, по обнаженному Грейвзу, который, стараясь не делать резких движений, протянул к нему руку. - Криденс, все хорошо. Успокойся, все действительно хорошо. Все закончилось. Криденс загнанно дышал, забившись в стог сена – сплошные локти и колени. Если бы он мог, то завернулся бы в собственные конечности с головой. Грейвз медленно поднялся, поднял пальто и протянул его Криденсу. - Все хорошо, - повторил он. – Обскур не причинил мне вреда, моя магия осталась со мной. Ты… ты не сделал ничего плохого. Ничего, чего бы я сам не хотел. Криденс поднял было голову, но тут же резко опустил глаза, словно обжегся. Грейвз молча трансфигурировал валявшуюся неподалеку рубашку в длинный халат и натянул его на себя. Криденс тем временем неловко закутался в предложенное пальто, стараясь не слишком выставлять свое тело напоказ. Он по-прежнему не поднимал головы. Грейвза кольнуло неприятное саднящее чувство – он опустился на солому рядом с Криденсом. - Ты в порядке? – спросил он тихо. Криденс наконец поднял голову. Зрачки у него были огромные, совершенно черные, залившие всю радужку. Он медленно покачал головой. - Ты помнишь?.. Помнишь, что произошло? – Грейвз все-таки надеялся, что Криденс, будучи в том состоянии, не запомнил всего, тем более, что у него самого произошедшее отпечаталось в памяти весьма фрагментарно. Впрочем, прерывистый вздох Криденса, последовавший в ответ на его вопрос, и полный ужаса взгляд, вновь устремленный куда-то в себя, не оставили от этой надежды ничего. - Я хочу извиниться, - тщательно подбирая слова, сказал Грейвз, когда стало ясно, что Криденс не собирается отвечать. – Я не должен был… прикасаться к тебе и принуждать к тому, чего ты не хотел… - Я сказал – не трогайте меня, - прервал его Криденс, по-прежнему глядя в пустоту остановившимся взглядом. – Сказал – уходите, потому что знал, что иначе… я с ним не справлюсь. - Но ты справился, - настойчиво сказал Грейвз, наклоняясь чуть ниже и пытаясь поймать его взгляд. – Все получилось так, как надо. - Кому надо? – вдруг воскликнул Криденс, вскидывая голову так резко, что Грейвз отшатнулся. В его голосе слышались еле сдерживаемый гнев и боль. – Вам? Мне? Этой твари – обскуру? Это же… это было… Он же мог вас уничтожить! Забрать все до капли! Убить, разрушить все вокруг! Сделать с вами… - он беспомощно взмахнул руками, не в силах найти слов. - Но не сделал! Я знал все риски, а еще я знал, что ты справишься, Криденс. Мы – вместе – справимся. Я хотел этого… того, что произошло. Лицо Криденса вдруг исказилось, как от сильной боли. - Хотели спасти мне жизнь? – проговорил он, выплевывая каждое слово, словно они жгли ему язык. - Хотел тебя. Криденс открыл было рот, чтобы сказать что-то еще – возмутиться или возразить, - но не произнес ни слова. В глазах у него появилось странное уязвимое выражение, не имеющее ничего общего с гневом и виной. - Я хотел тебя, - повторил Грейвз, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. – Хотел показать тебе, как это может быть, чтобы ты почувствовал себя живым и желанным, чтобы не отказывался так легко от жизни и того, что она может предложить. Он потянулся к Криденсу, не в силах остановить себя – и Криденс позволил, продолжая смотреть на Грейвза тем же странным, вынимающим душу взглядом. Грейвз взял его лицо в ладони, погладил скулы, с наслаждением ощущая под пальцами теплую кожу. - Ты еще ничего не видел в жизни. Ты слишком долго жил в клетке, чтобы в полной мере оценить все возможности, которые у тебя есть, - тут он вздохнул и продолжил, понимая, что нужные слова должны быть сказаны. - Прости, я виноват. Обскур не оставил мне выбора. Я не мог допустить, чтобы ты обрек себя на смерть. Я не должен был принуждать тебя к чему-то подобному, особенно если ты не хотел… - Я… хотел, - эти слова дались Криденсу с видимым трудом. Щеки под ладонями Грейвза ощутимо потеплели. – Вы же знаете. Но не так. Совсем не так. Он вдруг резко подался вперед, как будто боялся, что решимости надолго не хватит, и довольно ощутимо врезался губами в губы Грейвза. На поцелуй это было мало похоже, на вчерашнее безумство – тоже. Рука Грейвза переместилась на затылок Криденса, направляя и успокаивая. Грейвз не давил и не торопил, понимая, что пока любая инициатива для Криденса – это нешуточная борьба с самим собой и установками, вбитыми в него Мэри Лу. А учитывая произошедшее, одно то, что Криденс вообще с ним разговаривал, позволял обнимать и сам инициировал этот неуклюжий поцелуй, было подарком, которого Грейвз не заслуживал. Поэтому он просто наслаждался тем, что ему предлагалось – целовал Криденса, чувствуя, как его губы постепенно становятся мягче и осторожнее, как раскрываются, пытаясь неумело отвечать на поцелуй, как тают в морозном воздухе гнев и горечь, как отступает черный призрак обскура – недалеко и ненадолго, но все же… Где-то неподалеку опять каркнул Черныш, и тут же отозвался хриплый лай собаки. Хутор просыпался. Криденс медленно отстранился. Его взгляд оказался неожиданно серьезным и настойчивым, словно Криденс решал для себя какую-то сложную задачу и пытался по лицу Грейвза прочесть ответ. - Вы говорили, что я имею право сам выбирать, что делать со своей жизнью, - сказал он. Грейвз осторожно кивнул, не совсем понимая, что Криденс имел в виду. - И я просил вас вчера… я не хотел, чтобы вы отдавали свою магию обскуру. Не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. - Но никто не… - Да, но вы этого не знали, - сказал Криденс с горечью. – Я не хочу умирать. Но и жить так – не хочу. Это был мой выбор, понимаете? По спине Грейвза пробежал озноб. Действие согревающих чар, очевидно, заканчивалось. - Это же скоро опять повторится, - продолжал Криденс. – Он проголодается… И что тогда? Вы опять не послушаете меня и сделаете все по-своему? Насильно накормите обскура… любым способом и, может быть, даже не умрете в процессе и не лишитесь магии… А потом еще раз и еще? Пока эта тварь внутри меня не сожрет вас целиком и не отправится на поиски новой еды? Вы же понимаете, что единственный способ уничтожить ее – это дать мне умереть, пока я еще могу сдерживать ее в себе, - он запнулся. Грейвз поймал себя на том, что настойчиво качает головой, подсознательно отрицая саму мысль о такой возможности. - Мы этого не знаем, - упрямо ответил он. - Нет. Обскур умрет только вместе со мной, - возразил ему Криденс. Он плотнее запахнулся в пальто Грейвза и обхватил себя руками, словно собираясь с силами. – Ни Ньют, ни вы не знаете другого пути. А раз так – я решил. И поэтому спрашиваю вас – вы будете уважать мой выбор? Не будете вмешиваться, как вчера? Пожалуйста. Он поднял голову, посмотрев на Грейвза почти умоляюще. - Иначе я не смогу… понимаете? У меня просто не хватит сил. Вы обещали мне когда-то… помочь, если обскур станет чересчур опасным. И если надежды не останется совсем. Грейвз помнил. Теперь казалось, что тот разговор состоялся давным-давно, в какой-то другой жизни. Но отвечать было нужно, потому что Криденс ждал с настойчивым тревожным нетерпением, словно хотел – и боялся – услышать, что скажет на это Грейвз. - Криденс, ты… Ты прав, это твой выбор, и я должен его уважать и принять… Но я не могу. Просто не могу. Ты это знаешь. – Грейвз рассеянно потер переносицу. – Я не могу однозначно обещать, что когда… вернее, если вчерашняя ситуация повторится, я не поступлю так же. Даже если ты будешь против. Прости, я не знаю, каким это меня делает человеком и волшебником, - тут он криво усмехнулся. – Но я аврор, я давал клятву защищать магическое сообщество и каждого мага и ведьму в отдельности, даже ценой собственной жизни. А ты – не просто один из них, ты… - Грейвз запнулся, потом продолжил с внезапной горячностью. – Ты имеешь право жить. Я не верю, что надежды нет. Криденс закусил губу. На его лице отражались сомнения и внутренняя борьба – словно слова Грейвза вызвали в нем нечто такое, чего он никак не ожидал от себя. - Но это же неправильно, - пробормотал он. – Это все… неправильно. - Да, - согласился Грейвз. – Все с самого начала было неправильно. Дверь чулана приоткрылась с громким скрипом. Криденс и Грейвз синхронно вздрогнули, поворачиваясь на звук, который сопровождался взволнованным голосом Ньюта: - …хотя бы постучать. - Это мой чулан, и я не собираюсь разводить тут городские этикеты. На пороге стояла бабушка Агне с Чернышом на плече и недовольно оглядывала разоренный чулан, раскиданное сено и странно одетых Криденса и Грейвза посреди всего этого хаоса. За ее плечом маячила голова встревоженного Ньюта, который при виде их - живых и вроде бы невредимых - заметно успокоился и принялся озираться по сторонам. Старуха подняла голову, прищурившись на солнечный свет, льющийся через пустое пространство, где раньше была крыша чулана. - До весны осталось недолго, но самые суровые зимние бури еще впереди. Без крыши сено промерзнет, и чем тогда кормить скотину? - Простите, - Грейвз мучительно подбирал слова, прекрасно осознавая, как они с Криденсом выглядят со стороны – полуодетые, босые и взъерошенные. – Мы постараемся все исправить. Надеюсь других… разрушений нет? - Нет, - поспешно отозвался Ньют. – Крыша просто исчезла. Вероятно, не выдержала... ээээ… магической активности. Криденс при этих словах покраснел еще больше, попытался спрятать ноги поглубже в сено и стать как можно незаметнее. Грейвз выпрямился и послал Ньюту красноречивый взгляд, в который вложил все, что думал о его неуклюжей попытке сгладить ситуацию. Босым ступням было холодно, а трансфигурированный халат, который Грейвз машинально превратил в точную копию своего старого из нью-йоркской квартиры – с бархатными черными отворотами и вышитыми карманами, - казался здесь и сейчас вопиюще неуместным. Старуха, впрочем, ничуть не смутилась. Грейвз начал подозревать, что она вообще не поняла, что произошло в чулане между ним и Криденсом (хотя судя по румянцу на лице Ньюта и тому, как показательно он не смотрел на разбросанную одежду, прийти к иным выводам о природе творившейся здесь магии было просто невозможно), или же ей до такой степени это безразлично, что она беспокоилась только о сохранности сена. - Да, магии было отдано немало, - согласилась она и подошла ближе, пристально вглядываясь в Криденса, по-прежнему прятавшего от нее лицо. – Вы кормите тьму, чародей, - отрывисто произнесла она, обращаясь к Грейвзу, но не поднимая на него глаз. – Вы думаете, что сможете насытить ее достаточно, чтобы умиротворить, но это все равно, что пытаться напитать бездну. Ее узловатые пальцы коснулись подбородка Криденса, заставляя его повернуть голову. Грейвз напрягся, сжав правую руку в кулак, но Криденс не стал сопротивляться. Его темные глаза встретились с выцветшими глазами старухи, с щек сбежал лихорадочный румянец. Они застыли друг напротив друга, и Грейвзу вдруг показалось, что на сморщенное лицо старухи легла черная тень насытившегося обскура. Это длилось всего мгновение - он вздрогнул, и одновременно вздрогнула она. Медленно убрала руку от лица Криденса, выпрямилась и поджала тонкие губы. - Осторожнее, чародей. Не дразните силы, с которыми не сможете совладать. С этими словами она резво направилась к двери. На пороге остановилась, в последний раз обвела взглядом раскиданное сено и вновь неодобрительно покачала головой. - А крышу придется перекрывать заново. И, наконец, вышла. Ньют шумно выдохнул, согнувшись, и оперся руками на колени, словно долго бежал и теперь никак не мог восстановить дыхание. Потом поднял голову и взволнованно посмотрел сначала на Грейвза, потом на Криденса. - Персиваль, Криденс, вы в порядке? - В относительном, - ответил Грейвз за обоих. Не придумав ничего лучше, он принялся расхаживать по чулану и поднимать разбросанные предметы одежды, собирая их без магии. Это давало какую-то иллюзию деятельности. Криденс, помедлив, неуверенно кивнул. - Обскур… пока стабилен. И магии я не лишился, так что… могло быть гораздо хуже. - Я беспокоился, - сказал Ньют торопливо. Он опустился на корточки рядом с Криденсом, как старуха чуть ранее, но смотрел не на него, а куда-то в сторону. – Особенно, когда понял, что… в общем, что у Персиваля получилось уговорить тебя… на взаимодействие. Тут он кашлянул и покраснел. Грейвз подошел с ворохом одежды в руках и выразительно посмотрел на него сверху вниз. Ньют намек понял сразу. - Я буду снаружи, - пробормотал он и пулей вылетел из чулана. Криденс застонал и уткнулся лицом в сложенные ладони. Грейвз был с ним абсолютно согласен. Протянув Криденсу одежду, он опустился рядом и чуть приобнял его за плечи. - Тебе нечего стыдиться или смущаться, слышишь? И ты никому ничего не должен объяснять. То, что здесь произошло, касается только тебя и меня. Криденс поднял голову. - Но Ньют… - Ньют понимает, - неожиданно мягко ответил Грейвз. – Он твой… наш друг. И желает тебе только добра. Если будет нужно, я сам с ним поговорю. Что касается нашей пожилой хозяйки… не знаю наверняка, но чувствую, что ее мнение о характере наших отношений – последнее, о чем следует беспокоиться. Криденс задумчиво нахмурился. - Иногда она напоминает мне Мэри Лу, - сказал он, придвигаясь ближе к Грейвзу. – Когда я был меньше, то думал, что стоит ма взглянуть на меня, как она тут же видит насквозь все мои нечестивые мысли… и вообще все. Бабушка Агне смотрит так же – словно ловит в западню своим взглядом, от которого никуда не скрыться и не убежать… Грейвз вспомнил, как старуха смотрела на него самого, и мысленно согласился. - Интересно, где Агне, и почему она не увязалась за Ньютом и бабушкой поглядеть на разрушения, - пробормотал он, обнимая Криденса чуть крепче. – Одевайся. Чувствую, нам предстоит сегодня много работы. *** Агне действительно не было видно. Как объяснил им Ньют, терпеливо дожидавшийся на морозе снаружи, она провела всю ночь в чемодане. Накануне вечером проныра-нюхлер очень вовремя стащил ее фамильную подвеску – единственную память о родителях, - поэтому Ньюту пришлось срочно организовывать поисковую экспедицию. - Я закольцевал пространство внутри вольера, - вполголоса пояснил Ньют Грейвзу и Криденсу по пути в дом, где обнаружилась одна Тиша, которая едва удостоила их безмятежным взглядом. – А потом незаметно ускользнул. Надеюсь, она решит, что просто заблудилась и не смогла справиться с незнакомой магией. Грейвз скептически хмыкнул. Чемодан скромно стоял в темном углу у печки – Ньют щелкнул замками и нерешительно помедлил, прежде чем спускаться и вызволять девушку. - Хотел что-нибудь придумать, чтобы затащить туда и бабушку тоже, - виновато произнес он, глядя вниз, на свои руки. – К Мордреду конспирацию, Персиваль, я боялся, что с минуту на минуту появится обскур или еще что похуже. В тусклом свете, просачивавшемся сквозь мутные окна, лицо Ньюта казалось серым и осунувшимся. - Но было на удивление тихо, - продолжил он. – Я… не знал, что и думать. Вроде бы никто ни о чем не беспокоился. И Тиша, и бабушка вели себя как обычно и даже не задали ни одного вопроса о вас. А потом, когда я выбрался из чемодана, оставив там Агне, было уже поздно. Я хотел проверить, как вы там… в общем, крыши у чулана уже не было, но в остальном ничего подозрительного я не почувствовал. Судя по всему, опасность миновала, и я решил подождать до утра. Он опять громко щелкнул замками чемодана и резко выпрямился. - Я очень рад, что с вами все в порядке, - неловко повторил он в который раз. – Я, честно, боялся, что Криденс… в общем, не важно. Я надеялся, что Персивалю удастся передать часть своей магии обскуру, не повредив ни себе, ни Криденсу, но не был уверен… что это сработает. Его очередная смущенная улыбка подтвердила смутные догадки Грейвза. - Так ты знал, каким именно способом я собираюсь действовать? – тихо спросил он. - Подозревал, - в тон ему ответил Ньют. – Только не был уверен, что ты отдаешь себе в этом отчет. Вчера, по крайней мере. Потому и беспокоился. Если со стороны Криденса в определенном интересе к тебе я почти не сомневался… Криденс издал придушенный возглас и в изумлении вытаращился на него, потом перевел полный ужаса взгляд на Грейвза. Ньют ободряюще улыбнулся ему и закончил как ни в чем не бывало: - То в твоем отношении, Персиваль, я не был уверен. А раз так… ты, конечно, сильный маг, но против голодного обскура не выстоял бы и пяти минут. Даже Гриндевальд почти проиграл ему, лишившись сил, а к нему у Криденса не было такого специфического интереса. - Значит, беспокоился за меня? – с сарказмом перебил его Грейвз, видя, как стремительно бледнеет Криденс, видимо, в очередной раз прокручивая в памяти все, что произошло вчера, и раньше, с Гриндевальдом. – Вот только мне кажется, что ты беспокоился не за того, кого нужно. - Я беспокоился за вас обоих, - возразил ему Ньют. – Криденс связан с обскуром на самом глубинном магическом уровне, а то, что происходит с ним, влияет на обскура и наоборот. Я долго думал, возможно ли накормить обскура, ни причинив вреда ни обскуриалу, ни тому, кто отдает свою магию… Чемодан вдруг подпрыгнул и затрясся. Ньют, не глядя, несильно пнул его ногой, потом прижал к полу коленом. Чемодан недовольно дернулся и затих. - Магию, творимую двумя волшебниками, можно усилить и даже смешать. Существуют ритуалы – в основном, темно-магические, конечно, - и все они используют для этого либо кровь, либо… ээээ… сексуальные практики. - Именно, - ответил Грейвз и повернулся к Криденсу, поймав его потрясенный взгляд. – Я действительно взвесил риски. И это не означает, что я был неискренен с тобой… потом, - торопливо добавил он. Криденс, не отводя глаз, чуть заметно кивнул. Одна его щека пламенела темным румянцем, другая почему-то оставалась бледной. Чемодан, прижатый коленом Ньюта, сделал попытку подпрыгнуть еще раз. Ньют кашлянул. - В общем, хорошо, что все закончилось так, как закончилось, - подытожил он и кивнул на чемодан. – Нужно все-таки выпустить Агне, а то она всех зверей переполошит. Клацнув замками, он привычным движением прыгнул внутрь и в мгновение ока исчез из виду. Крышка чемодана захлопнулась за ним с глухим стуком. - Смешение магии? - пробормотал Криденс, по-прежнему пристально глядя на Грейвза. – И эти… как их там правильно… темно-магические ритуалы? - Никогда не думал, что буду практиковать темную магию, но, как видишь, сложилось иначе. - Грейвз пожал плечами. – Тебя это беспокоит? - Нет… кажется. Обскур ведь и есть тьма, как говорит бабушка Агне. Я просто не хотел, чтобы вы оказались втянутым еще и в это… Но, наверное, теперь уже поздно об этом говорить, да? Грейвз в ответ только улыбнулся и кивнул. *** Выбравшаяся из чемодана Агне был похожа на маленькую злющую фурию. Ньют мог не стараться придумывать объяснения про неугомонного нюхлера и нестабильность магически расширенного пространства – она явно не верила ни единому его слову. - Я не могла выбраться оттуда целую вечность! – обвиняющим тоном выговаривала она. От волнения и возмущения ее шипящий акцент стал еще более заметным. – Ты это специально, Ньют, я уверена! – Ньют сделал большие глаза и заморгал. - И не смотри на меня так! Когда ты исчез посреди разговора, я сразу заподозрила неладное, а когда в третий раз вышла к одному и тому же озеру, то все поняла. Вы колдовали! – тут она гневно взглянула на Грейвза, который сидел неподалеку, но не спешил приходить Ньюту на помощь, делая вид, что не имеет никакого отношения к его чемоданным проблемам. – И не хотели, чтобы я это видела! Почему вы до сих пор мне не доверяете? В ее голосе наравне с гневом звучала детская обида, а глаза подозрительно блестели. Она уже успела сбегать к чулану, осмотреть его изнутри и снаружи, полюбоваться на отсутствующую крышу и с пристрастием допросить свою бабушку. Грейвз не слышал их разговора, видел только, как Агне бурно жестикулировала, а старуха, не прекращая кормить кур, отвечала ей неохотно и односложно. По итогам Агне, видимо, добилась от нее немногого, потому что отправилась разбираться с Ньютом, а теперь добралась и до Грейвза. - Доверие тут не при чем, - сказал Грейвз в ответ на ее пламенную тираду. – Во-первых, звери Скамандера действительно разбегаются из чемодана с прискорбной регулярностью… Ньют, услышав это, закатил глаза и пробормотал «Да ладно». - …так что нет ничего удивительного в том, что нюхлер стащил твое украшение. А, во-вторых, я и Криденс испытывали одно экспериментальное заклинание, которое имеет отношение к формуле, которую мы надеялись найти в Растенбурге. - Со сквибом? – подозрительно спросила Агне. – Хотите сказать, у вас получились чары, настолько мощные, что без следа уничтожили крышу чулана, в паре со сквибом? Как всегда, когда Криденса называли сквибом, Грейвз внутренне поморщился. - Это действительно сильная темная магия, Агне. Я не вправе рассказывать о ней никому, а тем более – колдовать при посторонних. Это вопрос безопасности – в первую очередь, твоей и твоей семьи. Гнев Агне немного остыл. Она нахмурилась и принялась постукивать кончиком палочки, которую все это время демонстративно держала в руке, по колену. - Бабушка сказала то же самое. Что там было много тьмы и силы, а остальное мне знать не нужно. Она всегда так, - с вновь прорвавшейся обидой пожаловалась она. – Думает, что по-прежнему может решать, что мне нужно знать, а чего не нужно. Я уже не наивная маленькая ведьма, я видела вещи, от одних рассказов о которых бледнели бывалые авроры. Я на многое способна, мистер Грейвз. И на темную магию тоже – если потребуется. - Не сомневаюсь, - ответил ей Грейвз. – И все-таки повремени с этим. Мы не должны привлекать излишнее внимание, а всплески магии такой силы… заметны, если, конечно, знать, куда смотреть. И это его в самом деле беспокоило. Вряд ли в округе были сильные маги, способные улавливать магические возмущения, не говоря уже об аврорах… но в свете повышенного внимания к ним Барвелла этого нельзя было исключать. - Значит, герр Геллерт знает, куда смотреть? – тут же спросил Агне. Грейвз глубокомысленно кивнул, постаравшись вложить в свой взгляд как можно больше таинственной загадочности. Настойчивые вопросы Агне про Гриндевальда тревожили его все больше, хотя их следовало ожидать. Здесь, на своей территории она чувствовала себя увереннее и явно хотела получить определенный ответ, когда ей ждать обещанной встречи с кумиром. Но пока недомолвки и нагнетание таинственности работали вполне успешно. Вот и сейчас Агне, казалось, удовлетворилась итогом разговора и, поумерив подозрительность, наконец убрала палочку в карман мантии. - Ой, - вдруг воскликнула она, словно вспомнив что-то неожиданное. Порывшись в кармане, она извлекла потрепанную книгу, в которой Грейвз опознал не-маговскую беллетристику, которую читал по вечерам Криденсу. Агне же, к его удивлению, держала ее осторожно, как опасный магический артефакт. – Я нашла это у Ньюта в чемодане. Делать мне все равно было нечего, так что я прочитала. Простите… Скажите, мистер Грейвз, герр Гриндевальд в самом деле изобретает способ путешествовать во времени? – выпалила она, и потухшее было пламя в ее черных глазах вновь ярко вспыхнуло. – Не как с министерскими хроноворотами, а на десятки и сотни лет? Грейвз на мгновение растерялся, пытаясь разобраться в прыжках парадоксальной логики Агне, потом устало вздохнул и забрал книгу. В любой другой ситуации наивное предположение неопытной юной ведьмы показалось бы ему забавным, но только не в этом случае. - Нет, это не-маговская литература. Не-маги часто пишут о том, чего нет и быть не может. Не существует такой магии, Агне, чтобы путешествовать во времени на десятки и сотни лет. Даже несколько дней – непреодолимая преграда. Иначе представь, в какой хаос бы превратились наши жизни, если бы в любой момент мы могли по своему желанию исправлять события прошлого или заглядывать в будущее. Агне теперь смотрела на книгу с плохо скрываемой брезгливостью и разочарованием. - Нечаровская книга? Гадость, - изрекла она. – Но жаль. Только представьте, каким великим стал бы волшебник, получивший власть над временем. - Это никому не доступно. Но я бы не отказался очутиться в прошлом перед пожаром в ратуше, - грустно усмехнулся Грейвз. – Это решило бы большинство наших проблем. В остальном день прошел относительно спокойно. Под бдительным надзором старухи Грейвз, Криденс и Ньют отправились в лес на поиски деревьев, пригодных для строительства новой крыши чулана. Дровосеки из них были неважные – о чем Грейвз ее честно предупредил, - поэтому старуха отрядила с ними Тишу. Девочка была рада прогуляться – более привычная к походам по сугробам, она весело бегала вокруг, прыгая по девственно-чистому снегу, стряхивала его с веток (метко попадая при этом за шиворот то Ньюту, то Грейвзу) и беззвучно смеялась. При этом, за исключением меховой безрукавки и пресловутых валенок, ничего особенно теплого она не носила, и среди голых деревьев, укрытых шапками снега, под зимним негреющим солнцем казалась светловолосым лесным духом. Грейвз невольно вспомнил, как Агне рассказывала, что Тишу нашли в лесу. К счастью, практиковаться в заклинаниях по рубке дров не пришлось. Они присмотрели подходящее дерево не так далеко от опушки, с гладкой корой и крепкими ветками, отметили место, походили кругами, то и дело вскидывая головы вверх и пытаясь сообразить, по каким признакам Тиша выбрала именно этот ясень, а не соседний. В разгар осмотра Ньют кинул в Грейвза снежком. В ответ тот невербальной беспалочковой магией обрушил на него небольшую лавину с огромной сосны, стоявшей неподалеку. Криденс, для которого маневр Грейвза явился полной неожиданностью, отпрыгнул в сторону, запнулся и рухнул в сугроб. Тиша, которой явно понравилась игра, с разбегу прыгнула на него сверху, поднимая целые облака снежной пыли, искрящиеся на солнце. Криденс, смеясь, отбивался от нее, все глубже увязая в снегу. Грейвз невольно залюбовался им – разметавшиеся черные волосы, яркий румянец на щеках, живой взгляд, заразительный смех. Криденс сейчас ничем не напоминал бледную дрожащую тень, которой был еще вчера, и Грейвз не мог не думать, сколько еще им отпущено времени, прежде чем обскур опять проголодается. - Они неплохо ладят, - сказал незаметно подошедший Ньют. Он безуспешно пытался вытряхнуть снег из волос. - Наверное, Тиша напоминает ему о младшей сестре, Модести, - пояснил Грейвз, не поворачивая головы. Криденс как раз ухватил Тишу за руки и повалил в сугроб рядом с собой. – Он был к ней очень привязан. - Она жива? - Не знаю. И он не знает. Обратно возвращались уже в сумерках. Ньют тут же поспешил проверить своих зверей в чемодане, Тиша и Криденс отправились в дом – отогреваться и сушиться, а Грейвз задержался во дворе. У него давно не выдавалось возможности просто прогуляться – не убегать, не красться, каждую минуту рискуя быть схваченным, а просто бездумно идти, наслаждаясь чистым морозным воздухом и лесной тишиной. Ему не хотелось так быстро расставаться с этим ощущением. Над лесом вставала луна, чей серебряный свет манил оборотней и всякую мелкую нечисть. Тропинка, протоптанная между домом и сараем, утонула в глубокой синей тени – и Грейвз не заметил, откуда вдруг появилась старуха. Сначала казалось, что она собирается пройти мимо, но, поравнявшись с ним, она остановилась и подняла голову. Пронзительные черные глаза вновь оглядели Грейвза с ног до головы, и старуха заговорила: - Вы сказали утром, что собираетесь обмануть время. Грейвз ошеломленно поднял брови. - Вовсе нет. Если речь о той книге, которую Агне нашла у Ньюта Скамандера, то она не имеет никакого отношения к магии и заклинаниям. Старуха нетерпеливо тряхнула седыми космами. - Да, и все же вам нужно что-то отыскать в растенбургской ратуше. Она сгорела поздней осенью… я помню. Страшный пожар, сильная магия. Она уничтожила то, что вам было нужно. - Да, - ответил Грейвз. Смысла отпираться он не видел. Старуха взглянула вверх, на нарождавшийся диск луны и задумчиво поджала губы. - Хотите изгнать тьму с помощью чего-то, куда более темного. Когда я была молодой и жила далеко отсюда, я слышала легенды о древних чародеях, которые могли творить с магией обычных колдунов и колдуний чудовищные вещи. Говорят, они владели и даром исцеления, но пользовались им так редко, что не осталось никого, кто помнил бы об этом. На счастье, они сгинули много веков назад, но многие хотели бы завладеть оставленным ими наследием. - Мне не нужно их наследие, - сказал Грейвз. Почему-то говорить со старухой о навсегда утраченном Разрыве было легко. – Я надеялся найти в Растенбурге формулу заклинания, которое может уничтожить обс… тьму, как вы ее называете, которая убивает Криденса. - Да, тьма, - покивала старуха. И вдруг забормотала себе под нос, словно Грейвза тут вовсе не было, – она ширится в душах и пожирает их изнутри. Смутные, страшные времена… В вас нет жадности, но очень много отчаяния, чародей, и в этом мальчике… Он сильный, и тьма не сожрет его, но он может стать ее оружием, и тогда тьма захлестнет города, и целые народы падут на колени… Грейвзу вдруг вспомнился давнишний кошмар – дементоры, их медленный танец над выжженной пыльной землей и далекий взрыв, вспухающий на горизонте огромным черно-алым грибом. Яркую картинку видения, проступившую под веками, прервал решительный голос старухи: - Тот нечар, что написал вашу книгу, не был безумцем. Есть способ вернуть вас в Растенбург в то время, когда огонь еще не уничтожил ратушу. Грейвз уставился на нее во все глаза. Старуха торжественно кивнула. - Это смертельно опасно, и я не знаю, хватит ли моего искусства в зельях и чарах, чтобы вернуть вас обратно. Это древняя сильная магия моего народа – запретная магия, и ни я, ни моя мать, ни моя бабка никогда не решались испытать ее действие. Слишком многим нужно пожертвовать тому, кто отважится раскрутить клубок времени назад. Слишком высока расплата за ошибки… и за дерзость. Время не прощает ничего. Грейвз схватил ее за руку, с легкостью сомкнув пальцы на хрупком запястье. Выговорить нужные слова получилось далеко не с первой попытки - что-то странное творилось с голосом. - Вы… можете это сделать? Отправить меня назад? Старуха смотрела на него без всякого страха и не пыталась выдернуть руку. - Я многое могу, чародей. Но нужно ли вам это? Опять не справившись с голосом, Грейвз кивнул. Потом еще раз и еще – чтобы у нее не осталось никаких сомнений.