Ruptura (Разрыв)

Сны, похожие на видения, больше не возвращались, но Грейвзу было неспокойно. Погода стояла переменчивая, сильный ветер приносил то дождь, то снег, «Птица» шла тяжело, переваливаясь на волнах, и настроение у команды не-магов было угрюмое. Присутствие на борту чужаков их явно нервировало – и если в обычное время неприятных встреч можно было избежать, совместные трапезы на камбузе каждый раз грозили обернуться перепалками. Грейвз и Ньют всеми силами старались держаться с ними дружелюбно, не желая попусту применять магию – очевидно, с Обливиэйтом команды у Голдштейн что-то пошло не так, и лишнее магическое вмешательство могло обернуться непредсказуемыми последствиями. Учитывая полную осведомленность о их побеге МАКУСА (или как минимум Барвелла), Грейвз не исключал возможности, что в порту приписки «Птицы» их будут ждать. Скорее всего, Скамандер тоже об этом догадывался – вид у него был рассеянный и задумчивый. Посреди оживленного разговора о магии и волшебных тварях он часто забывался и замолкал, вдруг уставившись в одну точку, и Криденс, которого, собственно, и развлекали подобными разговорами, мрачнел и с беспокойством оглядывался на Грейвза. Один раз Ньют заикнулся о том, чтобы показать Криденсу самые простые заклинания – Грейвз едва не наложил на него Силенцио, но реакция Криденса оказалась куда красноречивее. Он побледнел как полотно и так отчаянно замотал головой, что Ньют больше к этому вопросу не возвращался. Сам Криденс стал спокойнее – или так казалось Грейвзу. Он по-прежнему был немногословен и предпочитал не показываться на глаза не-магам и не привлекать к себе лишнее внимание, но недоверчивая опаска, которая раньше чувствовалась в каждом его движении, ушла. Он сам начинал разговоры, осторожно интересовался магией и жизнью магов, расспрашивал Ньюта об Англии и английских порядках. Грейвз в их разговоры предпочитал не вмешиваться – слушая Скамандера, Криденс словно забывал обо всем, переносясь в воображении в новую для себя страну, полную чудес. Его глаза загорались особенным светом, на лице появлялось отрешенное выражение, а на губах - улыбка. В такие моменты Грейвз не мог не думать о том, как уродовало Криденса выражение забитой покорности и страха, привычка прятать голову в плечи и сутулиться. С самим же Грейвзом Криденс чаще молчал. В каюте перед сном, в послеобеденные часы, когда они словно случайно встречались возле фальшборта и смотрели, как волны разбивались о нос «Птицы» и с шипением расходились рябью в стороны – их молчание не было неловким или полным невысказанных слов. Оно приносило умиротворение. Иногда Криденс смелел настолько, что осторожно дотрагивался до плеча Грейвза, до локтя или руки – ненадолго, чтобы только обозначить намерение. Грейвз не давил, не перехватывал инициативу – по опыту он уже знал, что этим только оттолкнет. Впрочем, никакого раздражения он не ощущал, принимая прикосновения, когда Криденс был к ним расположен, и обходясь одним лишь присутствием рядом, если Криденс был не в настроении. Это тоже было нормально. Нормально – единственное слово, которое он повторял про себя снова и снова. Он понимал, что в ситуации, в которой они оказались, не было ничего нормального, но твердил себе - и Криденсу – это проклятое слово так часто, как мог. Это стало для него чем-то вроде заклинания, которым он пытался отгородиться от взбесившейся сумасшедшей реальности, от черного провала в памяти, от пугавшей улыбки Гриндевальда, от дымного огненного столба из видения. От чего пытался отгородиться Криденс – помимо очевидного, - Грейвз представлял слабо. Иногда он замечал на себе изучающий взгляд Скамандера, которым тот окидывал его и Криденса, а временами - одного только Криденса, и с трудом удерживался от резких слов. Скамандер полжизни провел среди представителей опасной фауны волшебного мира, с него сталось бы зачислить обскура в разряд неизученной диковины, которую можно обуздать и приручить… накормить чужой магией и посмотреть, что будет. Такое, конечно, было маловероятно, но Грейвз не мог отделаться от смутной тревоги, терзаясь подозрительностью. Что произойдет, если обскур вновь проявит себя, он старался не думать. По мере приближения к английским берегам становилось все холоднее. Согревающие чары приходилось обновлять несколько раз за ночь – Грейвз все еще опасался вкладывать в заклинания слишком много силы. Не-маги, выходя на палубу, закутывались в куртки и натягивали на нос капюшоны с меховыми воротниками, на все корки ругая влажный мороз и ледяную крупу, то и дело сыпавшую с неба. Опасались айсбергов – незавидная судьба «Титаника» все еще пугала даже опытных моряков. Грейвз тоже ждал беды – но столкнуться с ней пришлось гораздо раньше, чем он думал. В последнюю ночь перед прибытием в Ливерпуль его разбудил Ньют, растрепанный и очевидно встревоженный. Люмос на конце его палочки почти не рассеивал плотную темноту, и холод в каюте стоял такой, словно Грейвз не обновлял вечером согревающие чары. - Дементоры, - хрипло прошептал Ньют и тут же исчез за дверью каюты. Грейвз резко втянул в себя стылый воздух и закашлялся. Тысячи вопросов крутились в голове, но особого удивления он не испытывал – словно заранее подспудно знал, что чем-то подобным все и закончится. - Мистер Грейвз? Криденс свесил голову с койки. - Оставайся здесь. Грейвз засветил Люмос и принялся лихорадочно натягивать на себя одежду. Он не был уверен, что сможет вызвать патронуса без палочки, а если дементоров много, одному Скамандеру справиться с ними будет тяжело. - Я пойду с вами. Криденс спрыгнул с койки и засуетился в темноте в поисках ботинок. - Нет, - Грейвз поймал его за руку и заставил посмотреть в глаза. – Это опасно. Смертельно опасно, а ты не сможешь себя защитить. - Но остальные люди на корабле… - Я и Скамандер позаботимся о них. Не выходи из каюты, а лучше закрой за мной дверь на засов. Криденс явно хотел возразить, но в последнюю минуту сдержался и кивнул. Грейвз почти бегом выбежал на палубу, дождался лязга металлического засова за спиной и только потом поспешил на поиски Скамандера и угрозы. Дементоры крайне редко покидали Азкабан – вообще-то Грейвз никогда даже не слышал о таком и привык мысленно считать их тюремщиками, накрепко привязанными к своему острову. Дементоры не охотились на людей и магов, им хватало пищи в Азкабане, куда преступников свозили со всей Англии, и, по слухам, тюремные камеры не испытывали недостатка в постояльцах. Каким образом твари вдруг оказались так далеко от своего обиталища? Что за сила их привела?.. И тут Грейвз увидел их – зловещие черные фигуры в развевающихся саванах, застывшие на фоне ночного неба. Их было не меньше дюжины, и их целью явно была «Птица». Они медленно кружили вокруг, не приближаясь – может, Скамандер уже отогнал их патронусом. Не-магов видно не было, но возле рубки, залитой лунным светом, мелькнула знакомая растрепанная шевелюра. - Скамандер! – позвал Грейвз, стараясь не повышать голос. Ньют не ответил, и Грейвз поспешил к нему, стараясь не поскользнуться на палубе, не запнуться в темноте за забытый неубранный канат и не свалиться в люк. Взгляд его при этом был прикован к парящим в отдалении дементорам, которые, казалось, не торопились нападать. Впрочем, как должны вести себя дементоры, Грейвз представлял слабо. Ньют обнаружился у стены рубки. Он выставил палочку перед собой и едва удостоил Грейвза взглядом. - Где не-маги? – коротко спросил Грейвз, становясь рядом и машинально принимая боевую стойку. - На смену в машинном отделении я наложил сонные чары, двери кают запечатал Коллопортусом. Надеюсь, никто не проснется раньше времени. - Что они здесь делают? Почему оказались так далеко от Азкабана? – Грейвз с силой сжал в кулак правую руку и попытался сосредоточиться. Заклинание патронуса ему доводилось применять не так уж часто, и оно всегда требовало от него тщательной концентрации. Даже во время обучения в Ильверморни отработка Экспекто Патронума давалась ему тяжело - сокурсники уже вовсю вызывали призрачных защитников, а юный Грейвз снова и снова был вынужден брать дополнительные занятия, которые не приносили особой пользы. И лишь через три месяца усердных тренировок, когда впереди уже маячил реальный шанс завалить экзамены, упрямое заклинание поддалось ему. - Они не нападают, - сказал Ньют, проигнорировав вопросы Грейвза. – Видите? Они просто окружили «Птицу» и как будто чего-то ждут… - Чего? – спросил Грейвз резче, чем хотел. Полукруг, которым дементоры окружили судно, был до тошноты похож на тот, в который твари сбивались в его недавнем кошмаре. - Не знаю, - Ньют пожал плечами. Вид у него был не испуганный, а, скорее, озадаченный. – Я не отгонял их патронусом. - А, пожалуй, стоило бы, - пробормотал Грейвз. Как он помнил из школьного курса, подкрепленного годами аврорской практики, с опасными тварями всегда предпочтительнее бить на поражение, не медля и не задаваясь лишними вопросами. - Может, они не будут нападать, - неуверенно предположил Ньют. - Хотите сказать, они просто мимо пролетали? – саркастично осведомился Грейвз, с тревогой наблюдая, как дементоры неспешно облетают «Птицу» по широкой дуге, с каждым витком подбираясь все ближе. Он на мгновение прикрыл глаза, вызывая в памяти солнечный летний день, рассохшиеся деревянные доски ветхого забора и брызги воды, сверкавшие на траве как драгоценнее камни. - Я хочу сказать… - начал Ньют, но договорить ему не дало резкое: - Экспекто Патронум! Призрачный койот соткался из облака магии и, оскалив клыки, ринулся к дементорам, которые тут же бросились врассыпную, как стая ворон, поднятых с насиженного места. - Что вы делаете?! – завопил Ньют, хватая Грейвза за рукав. - То, чего почему-то не делаете вы! Дементоры обогнули «Птицу», отлетев подальше, на мгновение зависли черным пятном на фоне ущербной луны и друг за другом принялись камнем пикировать вниз. Ньют, досадливо махнув на Грейвза волшебной палочкой, бросился им навстречу, на ходу вызывая патронус. Мелькнули очертания острой мордочки и длинного хвоста – Грейвз с удивлением узнал лиса – и стая дементоров с разгону врезалась в непроницаемый заслон защитной магии. Грейвз перебежал на противоположную от Скамандера сторону палубы, широко взмахнул рукой - и его койот отогнал нескольких тварей, слишком близко подобравшихся к рубке. Не сговариваясь, они гнали дементоров к корме, подальше от людей. Ньют держал общую оборону – видимо, заклинание патронуса не представляло для него проблемы, к тому же у него все-таки была палочка, - а Грейвз бил прицельно, выкуривая мечущиеся черные тени из узких проходов между надстройками и оборудованием, нагроможденным на палубе. С каждым последующим заклинанием койот бледнел, терял скорость и все быстрее рассеивался в воздухе. Ньют был где-то у другого борта – Грейвз видел вспышки заклинания, - когда дементор, которого он только что отогнал патронусом, вдруг стремительно развернулся и помчался вниз. Грейвз рухнул на колени и взмахнул рукой, но вместо магического защитника с пальцев сорвались только слабые голубоватые искры. Дементор навис над ним, дыша в лицо тьмой, острым отчаянием и смертью. На Грейвза навалилась невыносимая тяжесть, пропитанная смертельным холодом. Он чувствовал на себе взгляд из черной пустоты под капюшоном, вытягивавший из него способность радоваться, смеяться, любить… жить. Ощущение было тошнотворным, словно из него заживо вынимали душу. Грейвз закричал – отчаянно и зло, и тут перед глазами мелькнул чужой патронус. Лис цапнул призрачными клыками костистый локоть дементора, и тот тут же взвился вверх, уходя от соприкосновения со светлой магией. Грейвз прикрыл глаза, тяжело хватая ртом воздух. Где-то недалеко кричал Скамандер, но что именно – Грейвз не разобрал. Он словно плыл под водой, и все звуки казались ему размытыми и смазанными. Он оперся на локоть, перевернулся на бок, помогая себе второй рукой, поднял голову… и сперва подумал, что все еще бредит. Шагах в десяти от него стоял Криденс - босиком, в пижамной рубашке и штанах. Вокруг него клубились тени – черные, обманчиво нестрашные, и фигура Криденса размывалась и дрожала, точно так же, как дрожали застывшие перед ним твари в развевавшихся лохмотьях. Дементор напротив жадно приник почти к самому его лицу, и на какой-то страшный миг Грейвзу показалось, что он видит поцелуй дементора в действии. Но тут Криденс медленно повернул голову в его сторону, и Грейвз увидел спокойное, даже умиротворенное лицо и совершенно белые глаза. - Во имя всех салемских ведьм… - выдохнул Грейвз и заорал: - Скамандер! На этот раз патронус вышел ярким и мощным, дементоров словно волной снесло прочь. Стало намного светлее – это с другой стороны наконец подоспел Скамандер со своим лисом, - и очертания Криденса вновь стали четкими и определенными, словно вырезанными на угольно-черном листе бумаги. В мгновение ока Грейвз оказался рядом, схватил Криденса за плечи и потащил под сомнительную защиту надстройки. Криденс не сопротивлялся, слепо переставлял ноги и усиленно моргал. Глаза у него снова стали вполне человеческие, но Грейвз, не доверяя освещению и собственным ощущениям, бесцеремонно взял его за подбородок и повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону. Криденс и тут не возражал и даже не пытался сфокусировать взгляд на Грейвзе, словно до сих пор заглядывал в потустороннее нечто. Зрачки у него сжались в две крошечные точки. - Криденс, - тихо, чтобы не напугать, произнес Грейвз. – Криденс, ты слышишь меня? Ты… здесь? - Они улетают, - радостно сообщил запыхавшийся Ньют, подбегая к нему, но осекся, увидев Криденса. – Что случилось? - Где вас носит? – яростно набросился на него Грейвз, выпуская подбородок Криденса только для того, чтобы тут же схватить его за руки. – Не знаю. На него напали. Со стороны выглядело… почти как поцелуй дементора, насколько я знаком с этим процессом. - Что? – Ньют заметно встревожился. - Почему он вышел из каюты? Как вообще здесь оказался? - Говорю же, не знаю, - раздраженно ответил Грейвз. Он набросил на Криденса согревающие чары и, положив ладонь на щеку, мягко повернул его голову к свету, который Ньют засветил на кончике палочки. Молчание и апатия Криденса начинали его откровенно пугать. - Позвольте, я посмотрю, - Ньют придвинулся ближе, но Грейвз оттеснил его плечом. - Не здесь же, Мерлина ради. Он раздет и босиком, - Грейвз обнял Криденса одной рукой за плечи, увлекая за собой в сторону каюты. Несмотря на согревающие чары, кожа Криденса под тонкой тканью пижамной рубашки была ледяной. Он по-прежнему не сопротивлялся, послушно передвигая ноги и расслабленно свесив голову. Спутанные пряди волос падали ему на лоб, и Грейвз едва справлялся с желанием отвести их назад, чтобы увидеть направление его взгляда, убедиться, что глаза Криденса по-прежнему человеческие, живые и осмысленные… или что это не так. Ньют, на всякий случай держа палочку наготове, шел следом. Он молчал, и Грейвз как никогда раньше ощущал в этом молчании нараставшую тревогу, почти страх – а ведь Грейвз уже успел привыкнуть к непоколебимой уверенности и деловитому спокойствию, с которыми Скамандер встречал любую грозящую опасность. Даже появление дементоров не выбило его из колеи – по крайней мере, поначалу… Мерси Льюис, он слишком мало знал о дементорах и о том, как эти твари воздействуют на магов и не-магов, не говоря уже об обскуриалах. Криденс вдруг споткнулся. Грейвз машинально прижал его ближе к себе, чтобы поддержать, и почувствовал, как мгновенно закаменели плечи под его рукой. Криденс остановился и поднял голову, посмотрев на Грейвза тем самым живым, осмысленным взглядом, который тот так хотел увидеть. Грейвз затаил дыхание. Кажется, Ньют за его спиной сделал то же самое. Зрачки Криденса снова были нормального размера. Он несколько раз моргнул, растерянно повел головой и облизал потрескавшиеся на холоде губы. - Мистер Грейвз? Почему вы так смотрите? – в глазах Криденса появилась растерянность и быстро растущая тревога. – Почему мы… здесь? Тут он, кажется, понял, где находится, увидел Ньюта, смутился и сделал попытку отодвинуться. Грейвз не позволил. На него накатило облегчение, которое он даже не пытался скрыть – тем более, Скамандер все равно стоял у него за спиной. - Ты в порядке? – отрывисто спросил он, дождался утвердительного кивка и добавил: - Идти можешь? Криденс опять кивнул, ежась от холода. Грейвз без колебаний зашагал дальше, по-прежнему прижимая Криденса к себе одной рукой. До каюты они добрались без приключений. Усадив Криденса на нижнюю койку и укутав в два одеяла, Грейвз засветил собственный Люмос. Теперь в каюте было светло, как не бывало даже в солнечный полдень. Скамандер быстро сотворил несколько диагностических заклинаний, долго шевелил губами с озадаченным видом, словно вчитываясь в малопонятный текст, - Грейвз едва сдерживался, чтобы не поторапливать его, - и наконец удовлетворенно кивнул сам себе. - Все в порядке. Ну… то есть все так, как было раньше, не хуже, - пояснил он. – Но и не лучше. - Хуже? Хуже чего? – Криденс наморщил лоб. Вид у него был откровенно испуганный. - Ты помнишь, что произошло? Помнишь, как оказался на палубе? – спросил Грейвз. Ньют подумал и опустился перед Криденсом на корточки, всем своим видом выражая готовность слушать. Вот только Криденса это вряд ли успокоило. Взгляд, который он бросил на Грейвза, был настороженным и виноватым, словно за каждое неосторожное слово его ждало неизвестное пока, но суровое наказание. - Я помню, вы сказали не выходить из каюты. Я закрыл дверь на засов, - послушно начал Криденс, - и стал ждать. Стало очень холодно и… больно. Я волновался, потому что вы не сказали, что случилось. - Больно? – удивленно спросил Ньют. - Да, - Криденс прижал руку к груди. – Не знаю, как объяснить. Словно вот тут тянет и жжет, но не так, когда этот… тот, что внутри, грозит вырваться, - Криденс смутился и опустил голову. – А потом я услышал голос. - Тебя позвал на палубу голос? – осторожно уточнил Ньют. Криденс виновато пожал плечами. - Наверное. Я не помню, как открывал дверь. Не помню, как оказался снаружи. Помню только этот голос. Он был… странный. Словно говорил не со мной, но я все равно слышал. Я мало что понял. Только то, что он всегда один. И что он голоден – всегда очень голоден, и свет… его жжет. - Ты хочешь сказать, что понимаешь дементоров? – тихо спросил Грейвз. Он прислонился спиной к холодной стене и скрестил руки на груди. - Я… не знаю, кто это был, - так же тихо ответил Криденс. – Может, если бы я услышал больше... - Больше? – Грейвз резко выпрямился и сделал шаг к нему, сжимая кулаки. – Услышал больше? Да ты хоть понимаешь, что дементор едва не выпил твою душу? Что это тварь, которая приводит в действие смертные приговоры магам, высасывает из них души, силы и жизнь, как… Он замолчал так резко, словно ему зажали рот. Криденс смотрел на него снизу вверх, съежившись в комок, - волшебник, знавший о магах и волшебстве так же мало, как сам Грейвз знал об обскурах. И даже еще меньше – потому что о силе, которая таилась в нем, прорываясь разрушительными, смертоносными вспышками, Криденс тоже мало что понимал. А ведь не удержись Грейвз от продолжения фразы, он бы закончил ее словами: как обскур высасывает магическую силу из магов. И тем самым перечеркнул бы свой собственный ответ на вопрос Криденса, больше похожий на мольбу той страшной ночью – «Это же был не я? Не я?» А может, навсегда убил бы в нем надежду, доверие и зарождавшееся осознание себя. Ньют, вскочивший на ноги при виде ярости, сквозившей в каждом слове и жесте Грейвза, молча смотрел на него – сначала возмущенно, а потом, когда тишина стала совсем невыносимой, обвинение в его глазах сменилось пониманием. Он тоже явно вспомнил их недавний разговор о природе обскура – пусть и не видел Криденса с дементорами на палубе, провести параллели между ними сумел. Идиотом никто из Скамандеров не был, в этом Грейвз успел убедиться. - Я пойду, проверю, как там не-маги, - тихо сказал Ньют, ободряюще улыбнулся Криденсу и вышел, напоследок бросив на Грейвза косой взгляд. Значит, предоставил Грейвзу решать, что именно говорить и говорить ли вообще. Грейвз на мгновение прикрыл глаза и опустился на койку рядом с Криденсом, который тут же забился подальше в угол, чтобы дать ему побольше места. Грейвз покачал головой и поднял руки в умиротворяющем жесте. - Прости. Начало было так себе. Грейвз понимал, что в последнее время слишком много извиняется, толком не пояснив, за что. Может, от этого все беды. - Тебе предстоит еще много узнать о нашем мире, мире волшебников, если хочешь стать его частью. Криденс плотнее подтянул к груди ноги, укрытые одеялом, и в его взгляде, устремленном на Грейвза, явственно мелькнула неуверенность и боль. - Разве я смогу? Стать его частью? О будущем до этого они тоже не говорили. Путешествие на «Птице» при всех своих неудобствах давало одно преимущество – возможность сделать передышку и просто плыть, отдавшись на волю настоящего. - Ты не хочешь? – спросил Грейвз. Раньше он об этом не спрашивал, не видел особенного смысла. Скамандер оказался прав, дав им возможность поговорить – ему и Криденсу в самом деле давно была пора это сделать. Криденс молчал очень долго, теребя бахромки, выбившиеся из одеяла, и не поднимая глаз. - Вы же сами сказали – я совсем не знаю вашего мира, - наконец пробормотал он. – Как я могу знать?.. Я даже из Нью-Йорка раньше не уезжал никогда. И я же все равно… преступник, да? Если меня поймают, то приговорят к смерти? Он поднял голову и в упор настойчиво посмотрел на Грейвза. Иногда под личиной забитого несчастного создания проглядывал железный волевой стержень, отражавшийся в таких вот взглядах, от которых по коже ползли мурашки. И становилось понятно, как Криденс дожил до своих лет, нося в себе обскура. - Не забывай, что и меня тоже, - Грейвз придвинулся ближе и наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Помнишь, ты сам просил Скамандера взять меня в Англию. Я думал, мы поняли друг друга. Я думал, мы теперь в одной лодке - буквально и фигурально. Криденс, я не брошу тебя, едва мы сойдем на берег. Если ты только сам этого не захочешь. Губы Криденса искривились – то ли в пародии на улыбку, то ли в подавленном рыдании, и он несколько раз кивнул. - Я знаю, мистер Грейвз. Знаю. Просто… спасибо, что сказали. Сидеть вдвоем на одной койке было жутко неудобно, еще неудобнее – менять положение тела, учитывая, что Криденс, хоть уже и не сжимался судорожно в комок, но вылезать из угла решительно не хотел. Чтобы положить руки ему на плечи и развернуть к себе, Грейвзу пришлось еще глубже нырнуть под верхнюю койку и только чудом избежать очередного удара головой. - Тебе нужно знать кое-что. Это касается тебя и… обскура. Нет, Криденс, подожди, - Грейвз помешал Криденсу отвернуться и отвести взгляд, как он делал всегда, когда речь заходила об обскуре. – Он есть, и с этим ничего не поделаешь. И тебе придется принять его в себе, слышишь? Ты сам говорил – он часть тебя, нельзя делать вид, что его нет. Это твоя магия, Криденс. Обскур. А ты - обскуриал. Криденс, лишенный возможности привычно спрятаться и уйти от разговора, зажмурился. Кажется, если бы Грейвз выпустил его плечи, он бы мгновенно заткнул уши, чтобы не слышать этих слов. Грейвз не был безжалостным, но это дело он должен был довести до конца. - Ты знаешь, Скамандер рассказывал тебе, что несчастные дети-обскуриалы в среднем доживают до десяти лет. Помнишь? – дождавшись легкого кивка, он продолжал: - Именно поэтому Гриндевальд искал ребенка, он и подумать не мог, что обскуриал – ты. Скамандер изучал обскуров… насколько это можно было сделать. И он считает… - тут Грейвз запнулся. Сейчас еще не поздно было отыграть назад. - И он считает, - медленно повторил он, склонившись к самому лицу Криденса, сам не заметив, как его руки двинулись вверх, мягко легли на колючие от щетины холодные щеки, - что твой обскур питается внешней магией предметов и людей. Он выпивает их магическую силу, как дементор – души, и чем больше магии он впитывает, тем сильнее становится. Грейвз сам не знал, чего ожидал после этих слов. Появления обскура, истерики, слез, отрицания, ненависти? Он был готов ко всему и одновременно совершенно не готов. Криденс открыл глаза, и от его пронзительного тяжелого взгляда у Грейвза в который раз зашлось сердце. - Я знал. Помните?.. Знал тогда, той ночью, когда я, вернее он… обскур, - Криденс выговорил это слово медленно, едва ли не по слогам, но отчетливо, - пришел за вами в магическую тюрьму. Я знал, что это из-за меня вы… чуть не умерли. И вдруг он порывисто подался вперед, обхватив запястья Грейвза своими пальцами – неожиданно крепко, прижимая ладони Грейвза к своим щекам. Его лихорадочно блестящие глаза оказались совсем близко, и растерявшийся Грейвз вдруг почувствовал себя пойманным в ловушку. - Мистер Грейвз, - бормотал Криденс, и его отчаянный взгляд метался по его лицу, словно ища ответ на неведомый вопрос. – Мне нельзя в мир магов, вы ведь понимаете? Пока это… пока обскур во мне, пока он может убивать, нельзя! Я не хотел этого, не хотел! Не хочу убивать людей или отнимать магию у вас или у мистера Скамандера, или у мисс Тины! Пожалуйста, скажите, как сделать так, чтобы его больше не было, пожалуйста! - Тише! – Грейвз прижался лбом ко лбу Криденса, успокаивающе поглаживая большими пальцами его скулы. – Тише… Когда-то он ушел от ответа на подобный вопрос. Мерлин свидетель, и тогда, и теперь у него не было ничего, что могло бы подарить Криденсу хоть немного надежды, но с некоторых пор взамен появилось кое-что другое. Криденс задышал ровнее и ослабил судорожную хватку на его запястьях. Грейвз одной рукой обхватил его затылок, пропуская короткие пряди сквозь пальцы. Криденс всхлипнул, но отстраняться не стал. - Никому пока не удавалось освободиться от обскура и остаться в живых. Но я тебе обещаю, мы найдем способ. Слышишь? В любом случае, попытаемся. Он чуть отстранился. Криденс смотрел на него расширенными глазами, в которых горячая благодарность мешалась с отчаянной голодной тоской, которая вновь живо напомнила Грейвзу о дементорах. Длинные тени ресниц ложились на щеки, и Грейвзу казалось, что из темноты глаз Криденса на него смотрит обскур. - Но мне ведь нельзя… - запинаясь, выговорил Криденс почти шепотом, - нельзя с вами, мистер Грейвз. Вам опасно быть со мной рядом. Любому волшебнику опасно. - Мне сейчас везде опасно, в магическом сообществе любого государства я вне закона, если Пиквери подсуетилась, - Грейвз заставил себя усмехнуться. Он все еще еле заметно поглаживал скулу Криденса, словно это простое движение его завораживало. – А в этих обстоятельствах твое присутствие рядом скорее плюс, чем наоборот. - А если… - начал Криденс, но оборвал фразу на полуслове, коротко мотнув головой. Грейвз почувствовал, как обветренные губы на мгновение ткнулись ему в ладонь, и поспешно убрал руку, тут же мысленно обругав себя за несдержанность. Криденс, слава Мерлину, кажется, ничего не заметил. Судя по нахмуренным бровям и устремленному в пространство взгляду, он что-то обдумывал или решал для себя. - Вы правы, нечего думать о том, что может случиться, - наконец сказал он. – От этого не будет пользы. Я никогда и вообразить не мог, что ведьмы существуют, что бы там ма не говорила. Тем более - добрые ведьмы. Это как теплый снег - ма бы сказала, что я сошел с ума. Но оказалось, что я тоже… волшебник, - он вопросительно поднял глаза на Грейвза, и тот торопливо кивнул. – И я никогда не думал, что стану причиной… что из-за меня погибнет Честити и ма. И все же это случилось. А теперь я думаю, что точно так же погибнете вы. - Криденс… - Нет, подождите, - Криденс порывисто схватил Грейвза за предплечье, на этот раз обеими руками. – Обещайте мне одну вещь. Пообещайте, - повторил он настойчиво, и требовательные нотки в его голосе резко контрастировали с испуганным просительным взглядом. Грейвз понял, что следующие слова Криденса ему отнюдь не понравятся, и оказался прав. - Обещайте, что если я стану опасен для вас… или для других людей, если обскур опять вырвется и будет неуправляем… вы сделаете все, чтобы остановить меня, хорошо? Даже, если придется… - Криденс облизал пересохшие губы, - …как те авроры в подземке. Вы ведь убьете меня, если будет нужно, мистер Грейвз? От простой и бесхитростной непосредственности этого вопроса, за которым таилась бездна самых страшных смыслов, Грейвз буквально лишился дара речи. Умом он понимал, что Криденс прав – он сам тысячу раз твердил себе нечто похожее, - но услышать эти слова от самого Криденса было чересчур. Многое было чересчур – как прикосновение губ к ладони, как ощущение холодной скулы под пальцами, как руки, отчаянно вцепившиеся в грубую ткань его пальто. Как испуганный просящий взгляд, которым Криденс кромсал его не хуже пыточного проклятия. Грейвз молчал, и Криденс нервничал все сильнее. У него задрожали губы, а в глазах появился подозрительный блеск. Он несколько раз судорожно вздохнул и еле слышно произнес: - Пожалуйста? Тут Грейвз очнулся от ступора, словно с него вдруг сняли Петрификус Тоталус, и одним сильным движением притянул Криденса к себе, вытаскивая из угла, не обращая внимания на сбившееся одеяло и на неудобную позу, не тратя время на бесполезное беспокойство о том, понравится ли Криденсу такое самоуправство. Судя по тому, как руки Криденса с неожиданной силой сомкнулись у него за спиной, вырываться он и не думал. Их первое настоящее объятие – и все же Грейвза не покидало ощущение, что Криденс даже сейчас ускользает, каждую секунду грозит раствориться черным туманом и исчезнуть. - Да, - сказал он. Ответ на все вопросы сразу – и Криденс содрогнулся в его руках и сильнее вжался лицом в воротник его пальто. Грейвзу хотелось сделать то же самое, но он продолжал невидящим взглядом смотреть в темноту каюты (Люмос давно погас). И он повторил еще раз, утверждая и обещая, словно ставя несмываемую печать на то, что может произойти с ними в будущем: - Да.