Ruptura (Разрыв)

Им действительно отвели две крошечные каюты подальше от остальной команды - Грейвз подозревал, что когда-то здесь были подсобные помещения, к стенам которых предприимчивый капитан "Птицы" намертво приварил двухярусные койки. Немногочисленная команда не-магов относилась к своим пассажирам настороженно и неприязненно. Капитан, нашедший их в трюме вскоре после отбытия Барвелла, обругал всех троих такими словами, что Криденс, как раз поднимавшийся наверх вслед за Ньютом, споткнулся и едва не слетел с лестницы. Грейвзу, который едва переставлял ноги после неудачной попытки сотворить заклинание щита, досталось отдельно - капитан заподозрил в нем запойного пьяницу и в самых грубых выражениях объяснил, что у себя на судне пьянства не потерпит. Грейвз слушал молча, и хриплый зычный голос капитана, привычный перекрикивать ветер, казался ему то треском рушащихся стен Вулворт-билдинг, то шипением магической субстанции, испарявшейся со дна бассейна в Комнате исполнения приговоров. Путь по скользкой палубе до каюты Грейвз не помнил. Очнулся он уже на койке, напоенный зельями (где только Скамандер умудрился их протащить?), высушенный чарами и укутанный по самые брови в тонкое шерстяное одеяло. Скамандер обнаружился тут же - за неимением в каюте мебели сидел прямо на полу рядом с койкой, делая палочкой замысловатые пассы. Грейвз подавил ребяческое желание натянуть одеяло повыше - диагностические заклинания он не любил с детства. Ньют, заметив, что Грейвз очнулся, улыбнулся, не прерывая своего занятия. - Я подумал, что больше нет причин скрываться. Тут он склонил голову вправо, невидящим взглядом уставившись куда-то перед собой, и осторожно принялся вращать палочкой по часовой стрелке. Грейвз хмыкнул, прислушиваясь к еле уловимому шепоту магии, разлитой в воздухе. - Действительно. Дезиллюминационные чары, опознающие, согревающие... Примите мои поздравления, мистер Скамандер. И это не считая впечатляющих навыков в колдомедицине. - Я много путешествую. В дороге разное случается. А остальное... Чары совсем слабые. Мне не хочется лишний раз подвергаться испытанию гостеприимством и красноречием нашего капитана. Хотя, боюсь, этого нам избежать все равно не удастся - завтракать и обедать придется вместе со всей командой, а моряки на сухогрузах - народ суровый. Ньют, наконец, убрал палочку и еще раз улыбнулся. - Надеюсь, ваша улыбка означает, что я не умираю и по-прежнему являюсь волшебником, а не сквибом. - Моя улыбка означает, что вы не сквиб, - подтвердил Ньют. - И вы определенно не умираете. Грейвз уставился на нависший над ним железный панцирь второго яруса койки. Он не чувствовал ни облегчения, ни радости, хотя очень старался вызвать их в своем сердце. - Где Криденс? - спросил он. - Пошел подышать воздухом, - беззаботно ответил Ньют и, заметив мрачный взгляд Грейвза, поспешно добавил. - Никакой опасности нет. Он расстроен, конечно, и напуган, но я не думаю, что обскур... в общем, я не думаю, что он появится. - Этого никто не может знать, даже вы, - жестко сказал Грейвз, вспоминая белые вихри в черных зрачках Криденса и огненную тьму мечущегося обскура. Он поморщился и с усилием сел на койке. «Птицу» качало, и Грейвз порадовался, что никогда не страдал морской болезнью. - Не ходите за ним, не надо, - вдруг сказал Ньют. Он посерьезнел и теперь смотрел не на Грейвза, а чуть в сторону и вниз, как обычно избегая прямого взгляда. – Ему нужно попрощаться с домом. Вы ведь понимаете, что вряд ли он в ближайшем будущем вернется в Нью-Йорк. Сердце Грейвза болезненно заныло. Скорее всего, никто из них больше никогда не ступит на землю Соединенных Штатов. А насчет ближайшего будущего, любезно подаренного им аврором Барвеллом… есть ли оно у них? Нарочито не глядя на Скамандера, Грейвз с трудом поднялся на ноги и через распахнутую настежь дверь, пошатываясь, вышел на палубу. В открытом заливе дул сильный ветер, гоня к берегу низкие серые тучи и обдавая палубу взвесью мелких водяных брызг. Невдалеке матрос-не-маг усердно скоблил шваброй палубный настил – с наступлением вечера вода превратится в лед и сделает прогулки по палубе небезопасными. При виде Грейвза он прекратил работу, отвернулся и вразвалку пошел к рубке, волоча швабру за собой. Грейвз оглянулся, щуря глаза от ветра. Криденса видно не было. - Я проверил Криденса диагностическими чарами, - раздался позади голос Скамандера. Грейвз вздрогнул и обернулся. Ньют стоял, небрежно прислонившись к стене надстройки. Качка ему, кажется, не мешала абсолютно. - Он должен слабеть, - продолжал Ньют. – Проявившийся обскур быстро уничтожает носителя, высасывая из него жизненные силы. Та девочка в Судане умерла от истощения, я ничего не смог сделать. Зелья, заклинания… они только продлевают агонию. Учитывая возраст Криденса и силу обскура, в стандартной ситуации я дал бы ему неделю. Может, меньше. К горлу Грейвза подступила тошнота. Возможно, все-таки качка давала о себе знать. Он с трудом сглотнул, стараясь, чтобы Скамандер ничего не заметил, и вопросительно поднял брови. - Но? Для человека, взявшего на себя роль вестника скорой смерти, Скамандер был слишком безмятежен. - Магический фон у Криденса очень слабый. Если бы я не видел обскура собственными глазами, я мог бы поклясться, что он простой сквиб. А в остальном… он в порядке. В полнейшем порядке, - Ньют покачал головой, то ли удивляясь этому, то ли отрицая саму такую возможность. – Здоровый молодой человек. Грейвз медленно выдохнул. Переждал накативший вдруг приступ слабости, машинально провел рукой по волосам, откидывая их со лба. Ветер немедленно швырнул их обратно ему в лицо. - Он знает? - Криденс? Что не умирает? Он не знает даже о том, что обскур должен убить его. Вернее, в его случае – как раз не должен. - Откуда вы знаете? – вяло огрызнулся Грейвз. Спорить не хотелось совершенно. В конце концов, Скамандер был единственным, кто хоть что-то знал про обскуров и обскуриалов. - Вы не спрашивали себя, как Криденс оказался в подвалах МАКУСА? – резко переменил тему Ньют. Он больше не казался безмятежным – его поза утратила обманчивую расслабленность, а светлые глаза смотрели пристально и настойчиво. – Или почему мисс Тина Голдштейн смогла попасть в магически защищенные коридоры? Вижу, спрашивали. - И вы считаете, это связано с тем, что обскур по какой-то причине оставил Криденса жить и здравствовать? - Если обскур не питается магической силой носителя, он питается чем-то еще, - рассудительно ответил Ньют. – Я говорю только то, что вижу. А вижу я, мистер Грейвз, здорового, полного сил обскуриала, чей обскур недавно разрушил огромное здание, под завязку начиненное древней сложной магией. И я вижу вас, шатающегося на ветру и неспособного сотворить элементарный Люмос из-за магического истощения. Повисла тишина, только ветер свистел и выл в трубах «Птицы», и волны ритмично разбивались о ее борт. Грейвз несколько раз с силой сжал кулак правой руки, но не почувствовал в пальцах привычного покалывания. С трудом отведя глаза от долговязой фигуры в синем пальто, он повернулся и медленно пошел вдоль борта, стараясь держаться ближе к надстройкам на палубе. - Берег по левому борту! – крикнул ему в спину Ньют, но Грейвз даже не оглянулся. Криденс действительно нашелся у левого борта. Он стоял у юта, в котором располагались каюты команды, и жался к фальшборту, чтобы не маячить на проходе. Угол надстройки частично загораживал его от ветра, но Грейвз сомневался, что Криденсу есть дело до погоды, холода и окриков не-магов, которые то и дело проходили мимо. «Птица» шла вдоль западного побережья на север, чтобы войти в судоходный фарватер и повернуть на восток, в открытый океан. Туман разошелся, и в вечернем свете берег был четко видимой линией. Конечно, Нью-Йорк остался далеко позади вместе со всеми своими пригородами, но Криденс все равно вглядывался в далекую полоску земли, где уже зажигались первые огни, с такой жадностью, словно стремился навсегда запечатлеть ее в памяти. Грейвз не стал подходить. Криденс его не замечал, весь уйдя в созерцание, - и к лучшему. Грейвз уселся на свернутый канат спиной к ветру, поежился от особенно резкого порыва и прищелкнул пальцами, пытаясь наколдовать простенькое согревающее заклинание. Ничего не произошло. Магическое истощение, сказал Скамандер. Значит, Грейвз в очередной раз ошибся… он уже сбился со счета, сколько ошибок совершил за последние месяцы. Бассейн в Комнате исполнения приговоров не имел к его состоянию никакого отношения. Пронизывающий ветер словно швырнул Грейвза обратно в прошлое, в холод бруклинской подворотни – туда, где дрожали мокрые стрелки ресниц Криденса и звучал его отчаянный шепот: «Это же был не я? Не я?». Наверное, Грейвзу должно было стать страшно. Потеря магии для мага это… гораздо хуже смерти, хуже Комнаты исполнения приговоров, хуже английской казни через поцелуй дементора. Но Грейвз смотрел на нескладную сутулую фигуру Криденса, застывшую у фальшборта, и не мог отыскать в себе ни капли страха. Впрочем, это проистекало не от какой-то особой мужественности и отваги, а от банальной усталости. Возможно, через несколько дней он возненавидит Криденса за ужас и хаос, который тот мог принести всему магическому сообществу. Возможно, ему придется уничтожить обскура. Уничтожить Криденса. Ради общего блага. - Мистер Грейвз, - раздался тихий голос у него над ухом. Криденс явно замерз. Уши и нос у него покраснели, губы дрожали, но глаза были сухими и смотрели ясно. - Вам холодно, мистер Грейвз. Грейвз с усилием разжал пальцы, намертво вцепившиеся в предплечья. От долгого сидения ныла спина. Он с трудом разогнулся и встал на ноги. - Тебе тоже. Пойдем, не стоит здесь торчать. Скамандер обещал нам ужин в компании этих милых джентльменов, - он кивнул в сторону юта. К счастью, не-магов на палубе не было. Криденс несмело улыбнулся и нерешительно кивнул. Он больше не прятал глаза, совсем наоборот, словно хотел насмотреться на Грейвза за все упущенное время. От этого доверчивого взгляда, полного робкой надежды, хотелось кричать. Грейвз вдруг отчетливо осознал, что не смог бы возненавидеть Криденса, даже если бы магическое истощение вдруг стало необратимым. И от этой мысли хотелось кричать еще сильнее.