***
Чунмен тряхнул ногой после не совсем удачного приземления со второго этажа и, осмотревшись, юркнул в траву, стараясь не попасться, и улегся на спину. Доисторический телефон в его руке отлично хранил зарядку батареи и ужасно — номера телефонов, поэтому, набрав по памяти, мужчина рухнул на землю, прислонив трубку к уху. Втирая мазь в места, исколотые иголкой капельницы, Исин почему-то волновался. Дверь его палаты открылась резче, чем обычно, и внутрь влетела медсестра с вытянутыми вперед руками, державшими телефон, явно предназначенный юноше. Приняв аппарат, Чжан посмотрел на него, а затем приложил к уху. — Молчи, — запыхавшийся голос с того конца остановил сердце на несколько секунд, — они могут следить за нашим разговором, поэтому просто слушай. Тебя никто не тронет, клянусь, слышишь? Никто не придет за тобой, ты в безопасности. Если посмеют, ничего им не говори, ты не виновен. На всякий случай я оставил у себя в кабинете билеты и паспорт. Как только станет лучше, улетай, понял? Не смей перечить, не в этот раз. Доктор присмотрит за тобой. Синичка, просто… просто спасибо. И прости, что так вышло… Во ай ни*. Связь тут же оборвалась. Исин почувствовал, как бешено пульсировала кровь в висках и как слезы в три ручья бежали по щекам. Он даже вдоха не сделал, не успел ничего сказать. И не хотел верить, что на этом все закончится. Чунмен вытащил сим-карту и, переломив ее, отбросил в сторону, когда над его головой возникло женское лицо. — Давно не виделись, Ким Чунмен. Помнишь меня? Голос, проехавшийся по ушам танком, заставил мужчину подорваться. Женщина, что сидела в инвалидном кресле, смотрела на него с нескрываемой яростью. Сухо тут же припомнил скалистый обрыв, с которого она летела вниз, крича во все горло. — Если уж уходишь как крутой парень из голливудских боевиков, то хоть убедись, что взрыв был, — скрестив руки на груди, выдала она. — Хочешь спросить, каким образом? Я живучая. — Так Вы… из полиции? — Впервые за долгое время Чунмен был искренне удивлен. — Дотумкал все-таки. Не думала, что тебе потребуется так много времени, чтобы прийти к этому выводу, — Сонджу была все так же спокойна. — Но, Вы ведь работали на отчима… — И поэтому, что ли, я тогда спалила всю его шайку? Мне просто нужно было, чтобы ты привел меня к его логову. Кто ж знал, что молодая кровь настолько горяча. И из-за твоей буйной крови я теперь без ног, спасибочки. Чунмен попятился, видя надвигающихся полицейских. — Советую оставаться на месте. Ким Чунмен, Вы арестованы полицией Сеула по подозрению в совершении массовых убийств, а так же грабеже, незаконном проникновении и торговле запрещенными препаратами. Но, раз уж ты избавил меня от мороки со своим отчимом, да еще и отловил господина Бома, я буду снисходительна в этот раз. Уведите его. Жест рукой дал волю действиям мужчин в форме, которые, окружив уже не сопротивляющегося Кима, затянули тому руки наручниками за спиной и повели в сторону главных ворот.***
Кенсу сжимал волосы Кая, пытаясь привести того в чувства, но юноша безвольной куклой валялся на руках Сехуна. Шумиха вокруг не стихала, но теперь никто не перестреливался, только копы вязали всех присутствующих и обыскивали все этажи в поисках возможных выживших. — Играй, Чонин, прошу тебя, — До видел приближавшуюся фигуру сквозь пелену, застилавшую глаза, — надо отыграть до конца. — Хен, это конец, оставь, — О пережимал рану друга, смотря на отчаянные действия парня напротив. — Нини, пожалуйста, — над самыми губами Кима шептал Кенсу. — Хороший из меня актер, м? — Чонин вдруг сверкнул зубами, показывая, что до этого просто валял дурака, хотя пробитая нога была обожжена болью. — Кретин, я чуть не откинулся из-за тебя, — прошипел До. — Вы! — Офицер держал в руках оружие. — Медленно поднимитесь. — У нас раненый! Троицу кое-как вывели из здания, волоча на спине немощного Кая с кровоточащей ногой. Он без умолку шептал о пожаре, дергаясь и закатывая глаза, отчего Кенсу хотел рассмеяться, ибо выходило более чем просто правдоподобно. Освещенная светом фар территория была забита народом: половина — сотрудники полиции, половина — повязанные. Сехун быстро разглядел направлявшихся к ним Тао и Криса. — Чертовы глаза! — Ифань пытался вырваться из хватки полицейского, быстро дыша. — Тао! Пустите, я должен найти его! — Хен, я тут, тут, — Хуан шел чуть впереди, но, обернувшись, заметил, как не имевший возможности увидеть его Крис терялся в таком количестве народа, — пожалуйста, аккуратнее с ним. Уже у черного полицейского минивэна позади Ифаня возник некто в форме, прося передать его для посадки в автомобиль. Глаза нескольких наблюдавших расширились, а Крис, услышав знакомый голос и почувствовав на запястьях хватку рук, шепнул: — Чондэ? — Прости хен, — так же тихо ответил Чен, усаживая мужчину в машину. — Ты, блять, не можешь быть крысой. Чондэ ничего не сказал, прикрывая дверь и направляясь к Тао. — Не вздумай прикасаться ко мне, ублюдок. Пригнув голову, Хуан сам уселся на пассажирское сидение, отводя взгляд и пытаясь не рвануться вперед, чтобы выбить из хена всю дурь. — Я не верю, — протянул Сехун, — все это время… Он дурил нас? Обыск юношей не дал ничего: все оружие они оставили в здании. Тест на алкоголь и наркотики был отрицательным, но, увидев закатившиеся глаза Чонина, один из медбратьев сказал не трогать его; Кенсу, показушно скрючившись, повалился на землю, пуская ртом пену, после чего был уложен рядом с Кимом. Оба готовы были расплакаться, но, почему-то, только смеялись.***
— Какого черта? Какого, скажите мне, черта? — Минсок заливал водкой сквозную рану Бэкхена, пока тот орал, а Чанель бегал за чистыми полотенцами. — У вас, идиотов, нет квартиры? С какого хрена вам приспичило бежать сюда? — У меня нет ни антисептиков, ни обезболивающих, вообще ничего, — Чан поддерживал кричащего Бэка. — А этот? — Он не появлялся в своей квартире добрых полгода, сомневаюсь, что у него были ключи или что-то вроде этого. Вырвав из рук бармена бутылку, Бэкхен опрокинул ее в себя, жадно лакая, пока не почувствовал адское пекло в глотке. В нем уже было некоторое количество виски, но полторы минуты не позволили ему усвоиться, а боль в плече была просто невыносимой. Завывая на высокой ноте, Бен пытался сам прижать принесенное полотенце к плечу, но руки не слушались, а реки крови продолжали стекать на пол бара. Относительное затишье, если его так можно было назвать, длилось недолго, но дало возможность хоть как-то обработать рану. Машины к этому участку подъехать не могли, поэтому и самим парням пришлось добрых метров двести переть Бэка на руках. Сейчас же в матовые стекла окошек смотрели фонарики, а с улицы доносились шорохи. Двери бара были заперты, свет выключен, Минсок сразу погасил маленькую лампочку у кассового аппарата. Но свет не имел значения, когда крики Бэкхена разрывали воздух. Секундная полная тишина. Дверь с грохотом срывается с петель, и в помещение бара влетают вооруженные до самой макушки мужчины, светя фонариками во все стороны, натыкаясь на троих относительно безоружных парней: Чанель уже подумывал отбиваться бутылками, полными дорогого алкоголя. — Всем оставаться на месте! — Закричал один из солдатов, приближаясь с направленным на Минсока оружием. — Полиция Сеула. — А мы-то думали, доставка приехала, — Бэкхен зажмурился от внезапного яркого света, полоснувшего по глазам. — Советую не оказывать сопротивление. Чанель сразу рухнул на пол, сжимая волосы до боли, почти задыхаясь. Ему на макушку легла тяжелая ладонь Кима, который улыбнулся всей ситуации, а затем рассмеялся, словно все это должно было оказаться шуткой. Но шутить больше не имело смысла.***
— Все равно не сбегу, — Чунмен сидел напротив женщины в коляске, связанный по рукам и ногам, пока машина выезжала на трассу, — расскажите уже. — А что конкретно ты хочешь услышать? — Взгляд из-за стекол очков был холоден. — То, как я выбралась? Или как вернулась к службе? Или, быть может, историю моей связи с твоим отчимом? — Просто расскажите все, что считаете нужным. — Я просекла его переправы давным-давно. И пыталась сотнями путей подобраться, пока не оказалось, что самый простой, — рукой в штаны, это всегда так действует на вас, — Кван Сонджу хмыкнула, — он раскрылся, как розовый бутон под Солнцем. Выложил мне буквально все карты, распинался в любви, хотя, насколько я знаю, тогда он уже ухаживал за твоей матерью. Пропихнул меня в свою банду. Вроде, да, вот оно, я могу взять его со спокойной душой. Но главной помехой мне стали двое, кого я не хотела втягивать: ты и твоя мама. Оставалось только ждать, пока он поостынет, но, видимо, в его планы входило твое «примерное» воспитание. К слову, когда ты почти оказался за решеткой, я, зная о том, что натворил, написала отказ о рассмотрении дела. Можешь не благодарить. — Зачем? — Чунмен не желал верить. — Говорю же, не хотела втягивать тебя во всю эту грязь. А ты, как оказалось, сам был не прочь закопаться с головой. Чунмен, вы несколько раз сотрудничали с Макао и Кантхо, убивали и грабили там. Мы преспокойно могли бы сбагрить ваши головы их правительству, и вас бы казнили. Но и тут я пойду на уступки: раскидаю вас по тюрьмам на пожизненное. А те, кому не помешало бы подлечиться, отправятся в Инчхон и будут наблюдаться там до тех пор, пока я не сочту нужным остановить их лечение. — А что с Чондэ? — Ким вдруг вспомнил его, уводящего парней к машинам, в полицейской форме. — Ким Чондэ? Прекрасный молодой человек с большим потенциалом. Не могу сказать, что он помогал мне с вашими поисками, но и не скрывал ваших планов. Вы таких обычно крысами называете? Что ж, из него получилась замечательная ручная крыска. Но это того стоило с самого начала, — женщина бросила взгляд на вереницу машин позади их собственной. — Все вы очень умны. Кто бы мог подумать, что каждая расстановка будет разной? Я не успевала следить за твоими шажками, каждый раз опаздывая или промахиваясь. А слабым местом оказалась — какая ирония — ваша отчаянность. Сухо опустил голову, стараясь держать образ до победного конца. Если такой конец вообще можно было считать победным.