***
— Народ, давайте сюда, бегом, — Минсок, заперев двери главного входа и похлопав по столешнице барной стойки, привлек внимание всех присутствующих. Зал, маленькие окна которого всегда открывались после окончания смены, сейчас был заполнен легкой дымкой от всех выкуренных сигарет и густым запахом перегара, отчего вошедшему сюда с улицы человеку стало бы дурно. Но сборище, уместившее пятые точки на стульях и смотрящее на своего хена, уже давно привыкло к этой задымленности. Все знали, что во время «собраний» все пути выхода должны быть закрыты. — У меня для вас маленькое объявление, — начал Минсок. — А Чунмен-хен где? Или ты теперь за главного? — Встрял Чонин, покачиваясь на стуле. — Сегодня его не будет, поэтому на эту ночь за главного я. И, Чонин, бога ради, заткнись на пять минут, будь добр. — Бармен вздохнул и направился к подсобному помещению. — Хочу вам представить кое-кого. Дверь маленькой комнатки, располагавшейся рядом с кухней и заполненной алкоголем и продуктами, открылась. Минсок протянул руку, за которую тут же кто-то ухватился, поднимаясь. — Я думала, что окоченею до смерти, пока жду вас, — девушка, вышедшая из подсобки, тряхнула черными блестящими волосами, спускавшимися до пояса, и прошла за барменом. Парни в зале оживленно загудели, явно радуясь такому «пополнению», девушка выглядела сногсшибательно: меховая жилетка, накинутая поверх черной водолазки, была затянута кожаным поясом и однозначно надета для предотвращения обморожения; на груди висело несколько массивных кулонов, цепочки и веревочки которых перепутались между собой; руки украшали золотые браслеты, а пальцы — многочисленные перстни и кольца. Черные джинсы заправлены в армейские ботинки, зашнурованные явным профессионалом. Ее глаза казались слишком большими и слишком темными, а на смуглой коже не было ни одного изъяна в виде шрамов и родинок. Она не выглядела как модель с обложки, но притягивала взгляд моментально, завораживая. — Меня зовут Джо, рада знакомству, вроде, — девушка звякнула браслетами и села на барный стул. Ни тени улыбки не пробежало по ее лицу. — Что еще за «Джо»? — Хмыкнул Чонин. — Если не нравится, можешь звать меня Джезуина Кольменарехо. Парень, что возмутился, тут же перестал улыбаться и решил отставить в сторону шуточки. — Испанка? — Поинтересовался Бэкхен, рассматривая девушку. Та, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Минсока, который кивнул в знак какого-то согласия. — Да, — начала Джо, — так уж вышло, мне пришлось бежать из страны, потому что… появились некоторые обстоятельства. — Раз бежишь, то почему сюда, а не в другой уголок Земли? — Из дальнего угла подал голос Чондэ. — Более чем уверен, что, например, где-нибудь в российской глуши тебя найти было бы гораздо сложнее, чем в столице Кореи. — Мой брат здесь, — девушка грозно зыркнула на парня, — он начал эту заварушку, из-за которой и я тут. Тем более, я наслышана о вас от некоторых кругов. — Ого, мы популярны? — Глаза Чонина загорелись. — Чонин, — рыкнул Минсок, — прикройся. — Я не задержусь здесь, можете не напрягаться, — Джо выдохнула, — один человек пытается убить моего брата. Я же, в свою очередь, должна убить его. Буду крайне признательна, если вы поможете. Если же нет, то просто не сдавайте меня. — С чего нам быть уверенными, что ты не подставник? — Спросил Чондэ. — Не обращай внимания, — Минсок, мягко улыбнувшись, махнул рукой в сторону парня, — не выходит из роли копа даже во вне рабочее время. Глаза девушки резко округлились, а рука машинально потянулась к голенищу ботинка, за которое, как оказалось, был заткнут нож. — Эй-эй, тише ты, — заголосил Бэк, — он из наших. — Мне не говорили, что с вами вьются копы, — Джо неуверенно убрала руку от ботинка. — Как ты успела заметить, у нас тут вообще сборище так себе, — Сехун развел руками, — этот, — указывая на Чонина, — шизофреник, тот, — на Минсока, — наркоман, он, — Бэкхен, — пекарь-людоед, а он спидозник, — палец парня уткнулся в грудь Исина. — Не спидозник я! — Возмутился юноша. — А гемофилик, это разные вещи. — Ой, да один хрен — больной. Джо улыбнулась, наблюдая за возмущенными взглядами парней, обращенными к Сехуну. Того, видимо, все устраивало, потому он даже бровью не повел. Словно все так и должно быть, это абсолютно будничные вещи. Девушка не спросила про остальных, кого Сехун не назвал, посчитав, что это ее, в общем-то, не касается. И подноготную сего сборища расколупывать она цели не имела. Взглянув на время, Джо решила для себя, что пора бы сваливать, потому что ночевать здесь желания не было ни малейшего. — Уже уходишь? — Понизив тон, спросил Чонин, глядя на молча направляющуюся к выходу девушку. — Даже не попрощаешься? — Конечно, милый, — Джо, томно взглянув на изрядно подбесившего ее парня, пролепетала: — Vete pal carajo*, — и, махнув рукой, скрылась за дверью. — Это прозвучало горячо, — рассмеялся Чонин. — Еще бы нет, — Кенсу, все время тихо сидевший недалеко от Чондэ, подошел к другу, борясь с желанием надавать тому по щам, — она пожелала тебе гореть в аду. — Мы свободны? — Поинтересовался Бэкхен, потягиваясь. — Я устал. — Да, пожалуй, — Минсок сам устал не меньше, а ему еще нужно было навести порядок. Парни перевернули стулья, на которых сидели, и уместили их на столешницы сидушками вниз, скрещивая ножки. Уборщиц сюда не пускали, поэтому всю уборку тащить приходилось Минсоку и Исину. Так и сегодня, после ухода ребят, они вместе с присоединившимся Чондэ разобрались с проветриванием помещения и привели бар в порядок. Время близилось к восьми часам утра, поторапливая бармена превратиться в баристу и к полудню заступить на дневную смену. Минсоку оставалось разве что потирать покрасневшие глаза и надеяться хотя бы на пару часов спокойного сна по прибытии домой. Он снял форму и, сложив, аккуратно уместил ее возле кассового аппарата. На глаза тут же попалась сложенная салфетка, с которой ночью прибегал Исин, и парень мысленно добавил к списку необходимых дел пунктик «разобраться с неизвестным добровольцем». Пытаясь пересчитать наличные, полученные за ночь, Минсок несколько раз обдумал идею притащить сюда Лухана, потому что поток клиентов стремительно сократился за последнюю пару недель, что совсем не радовало. Казалось, мозг уже начал опухать от подсчетов, поэтому парень со щелчком захлопнул кассу, оставив все как есть. — Так почему именно в подсобке? — Спросил Чондэ после ухода Исина. Бармен не сразу уловил, о чем говорил парень, но когда до него дошло, что речь идет о сидевшей в подсобке Джо, он потупил взгляд, словно нашкодивший мальчишка: — Она пришла во время смены и попросила спрятать ее на некоторое время. В общем, замотавшись, я просто забыл про нее. — Но она была довольно тепло одета. — Видимо, догадывалась, куда я ее засуну. Помещение заполнил звонкий смех Чондэ, который похлопал друга по плечу, чуть не плача от комичности ситуации. В такие моменты, когда расслаблялся и прекращал строить из себя блюстителя порядка, он скидывал добрый десяток лет и начинал светиться изнутри, заражая смехом и улыбками окружающих. — Ты безнадежен, — пропел Чондэ и потрепал Минсока по волосам, оставляя легкий чмок на его щеке.2.
7 ноября 2017 г. в 07:46
— Бэк, третий столик ждет не дождется блюда от Шэфа, — пропел забежавший в запертую на всякий случай кухню Исин.
— Они уже под градусом? — Не отрывая взгляда от духовки, спросил Бэкхен и открыл створку, чтобы вынуть мясо.
— Они уже очень под градусом, поторопись, — схватив поднос, парень вновь удалился, оставляя Бэкхена наедине с собой.
Бен аккуратно проткнул тушку иглой термометра, чтобы проверить готовность. Запах женских духов выпарился около часа назад, оставляя только приятный мясной аромат, который заполнил все помещение кухни. Любой человек, зашедший сюда, если он, конечно, не вегетарианец, невольно пустил бы слюну и попросил попробовать. Но только не Бэкхен. Его выворачивало наизнанку от мерзотной вони, проникающей в самые легкие, выбивающей всю чувствительность обонятельных рецепторов аж до окончания смены. Парень не чувствовал абсолютно ничего, кроме ужасного запаха. Даже выпечка, которую он доставал из другой духовки, не могла его перебить.
Холодильник, почти всегда пустовавший, сегодня хранил в себе остатки принесенной «добычи»: Бэк не знал, стоит ли использовать и ее, потому что в четверг приходило очень мало посетителей, которые чаще всего и не заказывали его блюд. Поэтому он посчитал, что того шмотя, что лежал на разделочной доске, будет вполне достаточно.
Надев перчатки, чтобы не обжечься, Бэкхен со всей осторожностью разрезал кусок вдоль на две части, выпуская из его нутра маленькое облачко горячего пара. Внимательно рассмотрев положение волокон еще перед запеканием, он уже знал, как и на сколько частей поделит тушку, поэтому сейчас просто примерялся и делал небольшие насечки.
Разделка мяса после его термообработки длилась не особо долго, обычно за такое время посетитель успевал залить в себя пару бокалов шампанского или около бокала вина. Но, так как Бэкхен готовил только для гостей, которые уже были в некоторой стадии опьянения, вероятность того, что они начнут жаловаться на долгое приготовление, сокращалась примерно до нуля. Поэтому парень предпочитал не спешить, отдаваясь сервировке на полную.
И только теперь, уложенное в центр белоснежной тарелки на зеленые листья свежего салата, политое разбавленным соевым соусом и посыпанное миндальными лепестками, мясо было готово отправиться за третий столик. Бэкхен поставил на поднос тарелку и пиалу с горячими булочками, напичканными всевозможными травами и перетертыми семенами.
Столика раздачи в кухне, как ни странно, не было, поэтому парням приходилось пользоваться сенсорными датчиками, прикрепленными к фартукам, которые начинали вибрировать, когда Бэк нажимал на пульте необходимый номер. Через полминуты после «вызова» прибежал Исин, явно не присевший за эту ночь еще ни разу, взял поднос и удалился, коротко кивнув.
Убрав остатки мяса обратно в духовку, предварительно макнув его в маринад, чтобы не подсыхало, Бэкхен вышел в зал, плотно закрыв дверь, до щелчка. В отличие от идеально чистой и светлой кухни, это помещение было темным, шумным и заполненным безумным коктейлем запахов. Бэк иногда давал себе отдохнуть от готовки, устраивал выходной и помогал Минсоку с баром, поэтому сейчас, когда нос все еще щекотало, он знал, что в воздухе витают десятки видов духов, мужских и женских, резких и сладких, смешиваясь с терпким ароматом алкоголя и въедливым — пота. Возможно, не самое лучшее сочетание, но от него у парня хотя бы не болела голова.
— Решил проветриться? — Минсок, заметив повара, выдвинул ему из-за барной стойки высокий стул.
— Все равно заказов пока нет, — Бэк уселся спиной к другу, указывая на третий столик, за которым сидел мужчина средних лет в окружении трех девушек. — Думал, будет зрелище, но, похоже, не сегодня.
Оба парня уставились на посетителя, что медленно пережевывал поданное мясо, лениво откинувшись на спинку диванчика. Его взгляд, заволоченный алкогольной дымкой, был прикован к юным леди, вьющимся словно змеи у ног. Повару казалось, тот даже не чувствовал, что жует сейчас: кусок пенопласта или блюдо от Шэфа.
Это и не удивительно: самая лучшая реакция всегда была у молодежи, которая, в силу более чувствительных вкусовых рецепторов, сразу начинала мычать от удовольствия, едва мясо касалось языка. Бывали даже случаи, когда они просили повторить, но Бэк всегда отказывал, зная, что те вернутся за добавкой в другой день. Его веселили рассуждения о пикантности вкуса и уровне прожаренности, когда как на самом деле никто из этих ребят не смог бы даже точно сказать, что они едят. На свинину это мало смахивало, курятина выглядела по-другому, а говядина имела специфичный запах.
Посетители более старшего возраста, заходившие не слишком часто, всегда буквально требовали принести им к выпивке хоть что-нибудь съестное, зная правила употребления алкоголя и отзывы на него бедных желудков. Поэтому Бэкхен был рад задобрить их, будучи уверенным, что те вылакали уже достаточное количество.
— Ты добавлял? — Повернувшись, спросил Бэк Минсока, получив согласный кивок. — Теперь понятно, чего у него такое лицо.
— Он пришел сюда уже под чем-то, — пытался перекрикнуть громкую музыку бармен, — я просто его немного утихомирил.
— И не скажешь по ним, что расчлененку жрут, — парень рассмеялся, мысленно поблагодарив себя за кулинарные способности, перенятые от матери.
— Тебе налить? — Из-за стойки возникла бутылка коньяка, а Минсок заговорщически поиграл бровями.
— Не откажусь.
— После смены не убегай, разговор есть, — бармен, протерев рюмку и плеснув в нее алкоголь, поставил ту перед другом.
— Надеюсь, меня не собираются увольнять, — Бэкхен улыбнулся и тут же осушил предложенную рюмку, жмурясь от неприятных ощущений.
— Разве что ты выдвинешь на свое место новую кандидатуру.
Снующий туда-сюда по залу Исин, принимающий заказы и исполняющий прихоти заносчивых клиентов, подбежал к бару и чуть подался вперед, чтобы быть ближе к лицу Минсока:
— Хен, я нашел человека, который согласился помочь, — глаза юноши светились от счастья.
— Неужели? — Минсок переглянулся с Бэкхеном. — И кто же этот герой?
Исин, нырнув рукой в карман фартука, выудил оттуда сложенную вдвое салфетку и аккуратно положил на стойку. Старший развернул ту: на одном из сгибов размашистым почерком был начиркан номер телефона и имя его владельца.
— Ли Донву… — протянул бармен, убирая салфетку под столешницу. — Ладно, я позвоню ему днем.
— Правда? Хен, спасибо! Спасибо, спасибо! — Исин запрыгал, словно маленький ребенок, хлопая в ладоши и широко улыбаясь. — Хорошо поработаем сегодня! — С этими словами он снова убежал в зал.
— Все никак не успокоится? — Спросил Бэкхен как-то слишком грустно.
— Никак. Этот его энтузиазм перерастает в манию преследования. Понятия не имею, как сказать ему остановиться, — Минсок протер очередной стакан и закинул полотенце на плечо.
— Видимо, он не остановится, пока не получит желаемое, — Бэкхен поднялся со стула, — займусь-ка я, пожалуй, работой.
Бармен коротко кивнул и проводил друга взглядом. В последнее время его одолевали волнения по поводу поведения Исина, которого он знал как облупленного. Парнишка больше чем обычно оттягивал свою смену, постоянно щебеча с клиентами о том и сём. Но Минсок знал, что все разговорчики заканчивались одной ненавистной темой, которую посетители, естественно, не всегда воспринимали адекватно из-за помутненного разума. И все бы ничего, но он боялся, что однажды его друга изобьют до полусмерти за такие разговорчики, поэтому приходилось не спускать с него глаз.
Всем этим должен был заниматься далеко не Минсок, дела китайца его мало касались. Вот только человек, более остальных волновавшийся за состояние Чжана, пугал до чертиков и заставлял Исина прятаться за спинами, искать выходы. Сплошное недопонимание.
Примечания:
*Гори в аду (исп.)