***
Считанные секунды полета, Предпоследний шаг. Не забывай, кто ты, Смирив дрожь в руках.
… Итачи вышел из дома еще раньше, чем планировал. Он не будил родителей или брата, просто быстро оделся, сложил оружие и без предупреждения вышел во двор через окно. Мама обычно не заходила в его комнату и сегодня, скорее всего, спросит Фугаку, если обнаружит, что сына с утра нет дома. Перекусить можно было в магазине сладостей. Только не учиховском — спускаться вниз, пусть и в круглосуточное заведение, и видеть кого-то из клана по непонятной причине не хотелось. С каждым новым прыжком Учиха ощущал все более сильное напряжение, чем-то схожее со страхом. Сказки все это, что шиноби он не ведом, просто кто-то умеет жить с любыми чувствами, а кто-то, выглядя трусом или только слишком эмоциональным, полностью выдает себя. Итачи принадлежал к первой категории. Он не стыдился того, что чувствует что-то, но из-за скрытности юноши никто и не подозревал, что капитан АНБУ еще не превратился в машину. Утихомирить беспокойство не удалось даже после вкусного завтрака в деревне. Итачи пришлось бы нелегко, если бы оставалось больше получаса до сбора у ворот. Но, к его счастью, часы в магазинчике показали 6:45, и подросток, поблагодарив хозяйку за сладости и чай, отправился к месту встречи излюбленным и самым быстрым путем. Прыжки по крышам, так называемая «Дорога интроверта», для профессионального ниндзя не представляли особого труда. Как и всегда, Учиха прибыл на место вовремя. Третий Хокаге был там заранее, как и конвой АНБУ. Пунктуальный Итачи приземлился перед ними ровно в назначенное время, и Хирузен даже удивился: самые подкованные шиноби не обладали такой точностью. — Все в сборе, — заключил Сарутоби, оглядывая юношу, одетого не в форму АНБУ и даже не в одежду своего клана, а в обычный костюм гражданского ремесленника, разве что, с сумками для оружия и катаной за спиной, — С ходом миссии вы все ознакомлены. Итачи, — старик многозначительно посмотрел на подростка, нисколько не опасаясь шарингана (этим он очень отличался от других людей, боявшихся встречаться с Учихами взглядом), — Будь предельно осторожен. Не забывай о цели этого задания. — Да, — согласился юноша. Только Сарутоби заметил, что ему было вовсе не так просто идти на это. — Ну, — Сандайме повернулся лицом к тропе, идущей в лес, и, привычно поправив шапку Хокаге, приказал, — Можете отправляться! … В нескольких километрах от деревни отряд остановился. Итачи попросил двоих охранников спуститься на землю, и те спрыгнули с деревьев, в листве которых скрывались. — Пешком мы будем идти слишком долго, — объяснил вынужденную задержку подросток, — Я владею техникой Вороньего Гендзюцу. С его помощью я могу переформировать свое тело и тела еще двух человек в стаю ворон, и, если мы будем держать эту стаю слаженной, то без проблем доберемся до Страны Леса за гораздо более короткое время. — Но, капитан, — подал голос мужчина в маске медведя, который был в той же должности, но заступил на нее, как и Итачи, недавно, потому еще склонялся к подобному обращению, — Разве нам не нужно тянуть время, чтобы избежать вашего присутствия в деревне и заставить Учих отложить переворот? Юноша отвел взгляд. Все самые приближенные к Хокаге АНБУ, а также команда Какаши, знали о напряжении между его кланом и Конохой. Неудивительно, что многие хотели мирного разрешения конфликта. — Я не такой важный участник, как вы думаете, — ответил подросток, не поднимая глаз, — Неважно, в деревне я или на миссии — рано или поздно мой отец решит, что моя сила в восстании необязательна, и тогда оно все равно случится. Однако, если мы выполним эту миссию, образуется очень важное условие, благодаря которому переворот, скорее всего, отменят за ненадобностью. Именно поэтому нам нужно все сделать правильно и как можно скорее. На последнем слове голос Учихи стал чуть тише, будто он сказал это больше для себя, чем для остальных. Они бы ничего не заметили, но собственное отношение ко всему происходящему сыграло свою роль. — Капитан, — участливо обратился к юноше другой АНБУ, в маске тигра, который еще был ниже по званию, — Вы точно уверены, что готовы к этому? В его тоне не проявлялось жалости, недопустимой для шиноби. Итачи и сам понимал, что у многих сослуживцев насчет самого молодого шиноби во всей структуре образовались свои предрассудки. В конце концов, не все же смотрят только на самих себя. А за волнение и простое человеческое сопереживание можно было поблагодарить: да и какой нормальный человек, хоть АНБУ, хоть обычный джоунин, будет воспринимать, как данность, то, что ребенка тринадцати лет заставляют изображать слабого шиноби противоположного пола? — Не сомневайтесь, — отозвался Учиха, глядя перед собой на одно из деревьев, — В крайнем случае, я могу положиться на вас. Этой фразой он невольно наложил на своих товарищей ответственность едва ли не за все, и, хотя мысли АНБУ вскоре были посвящены миссии, а Итачи сосредоточился на технике, что-то большее, чем просто связь субординации, начало сплетаться между подростком и телохранителями. Связь доверия. … Страна Леса начиналась сразу за скалистыми обрывами, тянувшимися каменной вереницей далеко за горизонт. Вороны долетели на большой высоте, так что снизу их можно было принять за тучу. Итачи старался не обращать внимания на головную боль, хотя давление, резко понизившееся, очень мешало. Возможно, несколько лишних часов полета закончились бы обмороком и гибелью всей команды, но АНБУ очень повезло: прежде, чем юноша потерял ориентацию в пространстве, внизу появились безлюдные поляны и дороги. Стая немедленно опустилась на землю, каркая и собираясь вокруг раскидистого дерева. Издалека это казалось просто каким-то особенно любимым местом для птиц, тем более, в некоторых районах лесов бывали слеты и покрупнее. Как только все вороны сплотились в одну большую массу, техника развеялась, и на траву спрыгнули трое шиноби. Итачи просканировал район, где они приземлились, и, не обнаружив лишних «пар глаз и ушей», повернулся к напарникам. — Сейчас я перевоплощусь в заданный образ, — сказал он, уже представляя себе, как должна будет выглядеть Тори, — С этого момента мы начинаем выполнение миссии. — Ясно, — кивнули оба ниндзя и исчезли. Только шаринган смог разглядеть, как они запрыгнули на ветви ближних деревьев, затем же АНБУ скрыли свою чакру, и теперь уже даже Хьюга не засек бы их. Итачи глубоко вдохнул, сжав кулаки и закрыв глаза. Еще вчера он думал, что это задание — пустяк, и справиться с ним, имея перед глазами четкую цель, будет просто. Но за минуту до начала предательская паника все же появилась в его сердце и, как бы ни старался подросток ее подавить, находила себе место. «Глупости!» — одернул сам себя Учиха, сдвинув брови, — «Не я первый, не я последний. Если я действительно хочу чего-то добиться от дайме и Хокаге, это — меньшее, что можно сделать.». Убедив себя в том, что личная неприязнь здесь неуместна, Итачи выдохнул весь набранный в грудь воздух, сглотнул, унимая першение в горле и трахее, и медленно поднял руки в позицию полной готовности. Чакра, как никогда, ощутимо добиралась от плеч до кончиков пальцев, наполняя руки, казалось, даже быстрее, чем кровь. Игнорируя все нараставшую неуверенность, Итачи сложил серию печатей, про себя проговаривая их названия, еще быстрее, чем обычно, и одними губами прошептал: — Искусство Ниндзя: Техника Превращения! Спустя секунду, когда рассеялось облачко дыма, на поляне стояла девушка невысокого роста. Одежда, в которой был Итачи, не изменилась, разве что, чуть расширилась в груди и верхней части ног. Лицо, немного более округлое, ничем не напоминало использующего дзюцу юношу; черные глаза стали зелеными и блестящими, как драгоценные камни, а волосы, сохранившие прежнюю длину — рыжими, почти красными. Учиха не стал создавать себе внешность красотки из мужских мечтаний. Губы Тори были даже тоньше, чем у самого подростка, ее фигура, хоть и достаточно приближенная к женской, не обладала теми формами, что называют сексуальными. Иными словами, если не считать цвета копны густых волос, собранных в хвост, куноичи можно было считать ничем не выделяющейся, симпатичной, но не больше. Специально капитан это сделал, или же его подсознание непроизвольно выдало такой образ — неизвестно. В любом случае, открыв глаза, Тори перехватила поудобнее рукоять куная в изящных пальцах (снаряжение при ней осталось то же) и с места бросилась бегом по направлению к Деревне Звезды. … Схема патрулей Суты чем-то напоминала паутину. Конвои периодически пересекались, докладывали обстановку, иногда обменивались членами состава и продолжали нести службу. Дороги редко попадались длинные, но были некоторые участки, что почти не охранялись. В любой другой ситуации Итачи бы обратил внимание именно на них, но сейчас ему пришлось отправиться прямиком наперерез караульным. Пока что юноша чувствовал лишь волнение, а в подсумке на бедре подбадривающе позвякивало оружие. Но шаги давались все с большим трудом, и чакра приближавшегося отряда заставляла волосы на затылке едва ощутимо шевелиться. И вдруг прямо перед носом нарушителя пролетел кунай. Шиноби увернулся, отпрыгнув назад и выставив свой клинок вперед, защищая лицо. Он машинально рассчитал длину прыжка и не прогадал — взрывная печать на вражеском кунае разнесла в щепки дерево, тогда как Тори только задело волной. — Что за черт?! — девушка выкрикнула это заранее поставленным голосом. Подорвать спокойствие настоящего Итачи было не так просто, и с этого момента для него начался спектакль. Правда, вовсе не развлекательный. Патрульный, бросивший печать, вместе со всем отрядом спрыгнул на землю. Вокруг куноичи стояли четверо АНБУ Звезды, все в устрашающих, перекошенных масках и, как назло, крепкие, высокие мужчины. «Господи, если бы это не был блеф, я бы попал в наихудшее положение, » — Итачи уже сражался с шиноби Леса. Они специализировались на техниках Стихии Земли, но были не очень хороши в тайдзюцу. Скорее всего, в этой стране при обучении приоритет отдавался ниндзюцу. Учиха ожидал вопросов вроде «Кто ты такая?» и «На каком основании ты незаконно пересекла границу?», но, что странно, ниндзя молчали. Вся выдуманная история прокручивалась в голове гения, пока он отражал катаной летящие с нескольких сторон сюрикены. Приходилось изображать неуверенность и легкую неуклюжесть, однако Тори все равно не позволяла ранить себя. Наконец, конвойные начали нападать поодиночке. Итачи прекрасно создавал впечатление девушки, едва ли не впервые в жизни сталкивавшейся с профессиональными шиноби. Изредка он бросал довольно уместные, но простые фразы, чтобы мужчины думали, что девчонка болтлива, но по разуму достаточно посредственна. Тори, как могла, обездвиживала противников, при этом сама пугалась каждого их действия. На ее лице выражалось старание и отчаянные попытки взять верх над ситуацией. На самом же деле, Итачи продумывал все, точно зная, когда поддаться (проиграть), когда не дать фору (бездумно атаковать), когда выдать точно сформулированную реплику (ляпнуть без особого осознания). Постепенно отряд начал работать все расчетливее. Теперь Тори могла лишь отвлекать — вывести кого-то из строя при своем уровне уже не получалось. А Итачи уже знал, что будет дальше. Знал, когда враг во время его сражения сразу с двумя АНБУ нанесет удар в спину. Знал, как подставиться, дать выбить воздух из легких, но не потерять сознание, ведь тогда техника развеется. Вместо этого юноша просто изобразил болевой шок, рухнув набок. Мысли все еще оставались ясными, а глаза, даже закрытые, видели не хуже шарингана, что происходит вокруг. Куноичи Водоворота скрутили, как только она очутилась на земле. От резкого рывка девушка «очнулась», вскрикнув и окидывая АНБУ расфокусированным взглядом. Ее усадили на колени, стягивая веревкой тонкие руки и связывая крепко, так, как даже в Конохе не умели. Помимо запястий, конвойные перемотали предплечья и плечи, и Итачи в который раз подумал, что у Леса все похоже на паутину. Тори сидела, поверженная и шумно дышащая. По плану, сейчас она должна была злиться на тех, кто ее поймал, и всем видом выражать досаду и недовольство. Гневно косясь на переводящих дух шиноби, куноичи удивлялась только одному. Почему ей не велят встать, если уже схватили и обезоружили?.. Ответ пришел скоро, но совсем не так, как ожидал Итачи. Благодаря шарингану он умел контролировать свою чакру на уровне, неподвластном даже Хокаге. Имитировать ее полное отсутствие — нет проблем, сделать так, чтобы сенсоры решили, что у подростка не все в порядке с контролем — запросто. Порой Учиха применял немыслимые техники, управляя каждой крупицей энергии, и безотказно вводил в заблуждение лучших из лучших. Но сейчас он не мог поверить в то, что чувствовал. «Моя чакра… Что они делают?» — в панике думал шиноби, на которого вдруг навалилась недюжинная слабость, — «Разве разрешено выкачивать чакру из нарушителей границы? Я даже не нукенин… Какого черта?..». Доразмышлять Итачи не успел. Враг действовал настолько быстро, что уже через несколько секунд юноша снова повалился на землю, только на этот раз из-за реального недостатка сил. Чакра действительно кончалась, и, наконец, произошло неизбежное: Учиха не смог больше поддерживать даже самую простую технику, и хенге с тихим хлопком, который отдался в ушах звоном, развеялось. Сердце билось, как птица в клетке. Итачи заранее понял, что миссия провалена, но теперь он не мог даже сбежать. Связанные руки и совсем обессилевшие ноги не двигались, а над подростком угрожающе нависали уже не четверо, а шестеро АНБУ Суты. Тот отряд, с которым Итачи планировал сразиться изначально, присоединился сейчас. — Вы были правы, капитан, — произнес один из них низким баритоном, и это были первые слова шиноби Леса за последний час, — Он не ниндзя Водоворота и не член клана Узумаки. Тот, кого назвали капитаном, усмехнулся. Именно от него шла такая темная и страшная энергетика, которую юноша почувствовал и без шарингана. Даже в АНБУ Листа не было людей с такой аурой: те, кто подчинялись Хокаге, сохранили в себе немного света и, уж точно, живую душу. В Корне же в людях осталась пустота, бессмысленность, полное подчинение, но никто не стал таким, чтобы вселять ужас одним своим присутствием. — Да, — голос капитана был еще ниже, чем у его подчиненного, хриплым и с долей коварства змеи, гипнотизирующей жертву, — Я даже знаю, кто он на самом деле. Мужчина подошел чуть ближе, заставляя лежащего на боку ниндзя скосить глаза, чтобы увидеть отвратительную маску. — Учиха Итачи из Скрытого Листа, — медленно, с расстановкой, будто пропуская через свое сознание каждое слово, проговорил шиноби Леса, и у подростка сложилось точное, непоколебимое осознание: этот человек не будет даже спрашивать о правильности своих слов. После той миссии с Какаши и Гаем, когда был почти полностью разрушен один из перевалов, АНБУ Конохи не оставили ни одного живого человека. Обвинять их в этом было нельзя: противник напал первым, действовал на поражение, выход мог быть только один: кто-то кого-то перебьет. Лист оказался сильнее и опытнее, тела шиноби Леса спрятали туда, где сейчас они уже должны были стать ископаемыми. Чтобы не допустить войны, пришлось лгать, но ведь противоположная сторона тоже это делала. Позже Итачи нервно смеялся над этим. Политика двух стран, действия сильнейших шиноби (и, в том числе, его самого) — все было похоже на детский лепет «Он первый начал, », вот только вместо мелких проступков фигурировало убийство и предательство. Но тогда единственным в отряде, кого можно было узнать, остался Какаши! Итачи не упоминался по-имени вплоть до самого дома, не говоря уже о том, чтобы кто-то видел его лицо. Откуда капитан АНБУ Суты знает так много? Маска скрывала глаза мужчины, но Итачи все равно ощущал его холодный, жуткий взгляд и представлял мерзкую усмешку. Определенно, этот человек обладает непростыми способностями, раз смог и увидеть, кем действительно является Тори, и вытянуть почти всю чакру, не давая никакой возможности сопротивляться. Учиха надеялся, что те двое, которые должны были обеспечивать его безопасность, додумаются не лезть на рожон и быстро отправятся в деревню, чтобы вызвать подкрепление. Сейчас бы тайдзюцу Гая очень пригодилось, ведь конспирация уже потихоньку летела коту под хвост. Однако ни одному желанию юноши не суждено было сбыться. АНБУ Конохи, увидев, что ничего не вышло, как раз хотели поступить благоразумно. Но в этот момент тот, кто победил Итачи, наклонился и, намотав на кулак длинный хвост юноши, с силой поднял того, повернув к себе и разглядывая лицо Учихи. Если бы не ослабление всего тела и какой-то первобытный, с трудом подавляемый страх от этого человека, юноша бы стерпел, но у него не осталось сил ни на что, и, скривившись, Итачи еле слышно зашипел — было больно. Еще в Конохе гений радовался, что его напарники не бесчувственные, как в Корне. Сейчас же он готов был забрать все свои слова обратно. АНБУ не выдержали, глядя на то, как издевался над ребенком капитан отряда врага. Один из них спрыгнул на землю. Другой все-таки догадался не вмешиваться, но ему не хватало скорости, чтобы добраться до Листа за то же время, что и с техникой Итачи, так что на своевременную помощь тоже можно было не рассчитывать. — Я думал, у шиноби Конохи есть хоть какие-то мозги, — насмешливо выдал «лесник», оборачиваясь. «Идиот, что ты творишь?!» — мысленно крикнул Учиха, не глядя на разворачивающийся бой. Силы заранее были неравны. Конвойные Суты брали количеством, используя мощные дзюцу. Юнец из Конохи, так и не дослужившийся до капитана, не раз рекомендовал себя, как талантливого и сильного шиноби. Одна его атака окончилась смертельно сразу для двух противников, но в тот же момент самого АНБУ пронзил насквозь клинок того, кто смог подобраться сзади. Итачи открыл глаза, только когда напарник уже упал на траву. Смотря на то, как он истекает кровью, Учиха забыл и про собственную боль в уже отпущенных, но сильно натянутых волосах, и про то, что, похоже, скоро враг компенсирует разницу в потере людей, убив еще одного нарушителя. — Простите… Кап-питан, — прохрипел АНБУ, и с его лица соскочила маска. Подросток сжал зубы: его раненый товарищ был ненамного старше, — Я в-ас… Так… Подвел… Учихе уже приходилось терять товарищей. Он ни с кем не был близок, ни к кому не привязывался, и теперь, пока из напарника на его глазах уходила жизнь, чувствовал только сожаление. Если бы Итачи был с каждым хорошо дружен, он бы давно пробудил Мангеке Шаринган. Шиноби Звезды не дали подростку дождаться кончины товарища. Посмеявшись над сентиментальностью ситуации, они не стали даже добивать АНБУ, да и с такой раной мало кто выжил бы. Один, крупный и высокий ниндзя, подхватил неподвижное тело Итачи, закинув себе на плечо, как мешок. Ноги подростку уже связали, хотя это было лишним — он бы не смог убежать. — Надо же, легкий какой, — прокомментировал мужчина, перехватывая Учиху так, чтобы тот не упал, — Что, Итачи-тян, на диете сидишь? Дружный гогот патрульных не вызвал у юноши ни единой эмоции. По крайней мере, внешне. А уж что он там подумал, как в своих фантазиях заставил каждого в этом отряде ответить за свои слова, никого не волновало. Отряд побежал в Суту по тропе. Отчасти, этому Учиха был рад: если бы они передвигались по деревьям, его бы стошнило от тряски, головокружения и давящего поперек живота широкого плеча «лесника». Капитан замыкал строй, Итачи, повернутый лицом назад, чуть приподняв голову, видел его маску. Этот шиноби точно его знает. Иначе бы миссия прошла по плану. …