Кумиры и поклонники

Нежные звуки скрипки ласкали слух, аромат роз кружил голову, заставляя то и дело жмуриться от удовольствия. Девушка в белом легко пританцовывала возле прикованного к стулу тела, обходила его, осматривая со всех сторон. Иногда она наклонялась и проводила кончиками пальцев по коже, смазывая выступившую из мелких порезов кровь и лимфу, и радостно улыбалась. - Бедная маленькая Кристина… Как жаль, что она не сможет оценить всю прелесть твоих трудов, - губы девушки растянулись в довольной улыбке, которой она наградила сидящее перед ней тело. Она ласково провела рукой по лицу жертвы, легко коснулась волос. Память настойчиво подкидывала ей воспоминания, которые были для нее совсем чужими. От них на миг потеплело в груди, но это чувство быстро сменилось гневом и болью пополам с завистью. Друг Кристины, жизнь Кристины, ее воспоминания. Девушка постаралась отогнать наваждение, улыбка на лице стала лишь шире. «Поделом этому мальчишке» Стефано стоял рядом и готовил фотоаппарат, не мешая девушке рассматривать его работу. Она была в таком восторге, что фотограф не мог сдержать легкой улыбки. Признание, которое он так долго ждал. Которое он заслуживал. Девушка заправила светлую прядь за ухо и наклонилась ближе к розовому букету, что нашел свое пристанище в потревоженной грудной клетке жертвы. Когда-то она читала про подобный метод пыток – кровавый орел, кажется. Варварская традиция из прошлого смотрелась так изящно в исполнении Валентини, что вызывала у девушки неподдельное восхищение. Аккуратно раздвинутые ребра, создающие идеальную форму и эти цветы… Белые розы, окропленные кровью убитого, такие чистые и оскверненные одновременно. Блондинке нравилось это сочетание. Яркая вспышка сбоку заставила на миг прикрыть глаза и повернуть голову. Девушка была благодарна судьбе за подарок в виде этого мужчины. Она так долго ждала понимания и свободы, что теперь упивалась ими, молясь, чтобы эта сказка не заканчивалась. *** Девушка прекрасно помнила момент своего пробуждения. С первой же секунды ее разум сплелся с разумом слабого ребенка, который так отчаянно нуждался в помощи. И она пришла, забирая боль и непонимание, страх и все гложущие чувства, зародившиеся глубоко внутри. Глаза привыкли не сразу, образы предметов казались размазанными, как в дымке. Белый пол и такие же белые стены, залитые ярким светом множества ламп, слепили. Она не понимала, где оказалась, в больнице? Но почему? Взглядом она шарила вокруг себя, надеясь найти хоть какую-то зацепку, объяснение, пока не остановилась на ярко-красном пятне, выделявшемся на общем фоне. Кровь. Вязкая жидкость стекала со стола, образовывая на полу уродливую лужу. Этот образ намертво вклинился в сознание, оставляя в нем свой отпечаток. Она попыталась встать, но слабые детские ноги не сразу подчинились ее желанию. В уши врывался неприятный мужской голос, скупые фразы и рассказ об анатомическом строении тела. Будничный тон, словно мужчина читал лекцию. Он был неинтересен, мешал. В голову ворвались воспоминания об этом человеке, заставившие поморщиться. Сбрендивший мужлан, купавшийся в собственном безумии, слабая личность, не способная перешагнуть через страх утраты. Девушка одарила его взглядом, полным омерзения, и продолжила свои попытки. Когда наконец удалось встать, взгляд зацепился за обнаженное женское тело на столе. Темные волосы непослушно разметались по гладкой поверхности, взгляд мертвыми стекляшками был устремлен вверх, бескровные губы приоткрыты. Она была поистине прекрасна. На бледной коже от самой шеи вниз тянулся ровный разрез, обнажающий внутренности. Ровные края расходились, являя миру сокрытое, и девушку будоражил этот вид. Самое яркое воспоминание в ее жизни. Момент ее истинного рождения. Увы, но счастье от осознания самой себя продлилось недолго. Ровно до того, как личность Кристины снова проснулась, загоняя свою спасительницу куда-то на задворки сознания. Вокруг была только тьма, сжимающаяся, словно прутья клетки. Все события жизни проходили мимо нее через призму чужого зрения. Беспокойный и слабый ребенок, который лишился отца. Комок нервов и внутренней борьбы. Ничтожество. Девушка долго была вынуждена прятаться, особенно когда подлые люди, называвшие себя врачами, старались помочь Кристине, пытались вытянуть из нее все то, что девочка старалась забыть как страшный сон. Они пытались понять, почему переживший трагедию человек так спокоен. Не понимали, что девочка не видела и половины того, что ей предназначалось. Потом стало легче. Личность Кристины отступала по вечерам, являя миру истинный лик. Иначе девушка назвать себя и не могла. Она томилась в своем заточении и могла расправлять крылья на ничтожно малое время. Это убивало, но она не теряла времени даром. Много читала, как губка впитывала в себя знания. Отдельной отдушиной стала младшая сестра Кристины – Анжелика. Девочка с малых лет заинтересовалась искусством в разных его проявлениях, и несмотря на свой возраст была отличным слушателем, а когда подросла – собеседником. Кристина до безумия любила свою младшую сестру, отдавая всю себя заботе о ней, старалась защитить от всех бед и дать то, чего малышке не хватало. Их мать в то время постепенно начала спиваться и уже не походила на ту сильную женщину, которая продолжала жить лишь в воспоминаниях. А потом была, казалось бы, беспробудная тьма… Кристина выросла, смогла справиться со своим прошлым и более не нуждалась в своей спасительнице. Неблагодарная тварь. До сущности глубоко внутри доходили лишь скупые обрывки воспоминаний о прошедшем времени. Кино под названием жизнь смотрелось блеклым и малоинтересным. После была эта адская машина с не менее адскими создателями. А после… был он. Стефано Валентини, ее спаситель. Девушка как сейчас помнила скульптуру в белом платье. И того застреленного паренька в подвале туристического центра. Но лучше всего она запомнила цвет глаз фотографа. Серо-голубые, словно лед на пруду в городском парке поздней осенью. Почти такой же цвет как у нее самой, разве что более блеклый. Уже потом девушка заметила, что целый глаз всего один, но и второй вызывал похожий восторг, несмотря на свою… необычность. Во время их встреч девушка ловила каждое движение фотографа, каждое изменение на его красивом лице, каждый взгляд. Восхищалась его работами, искала смысл в каждой из них. По-детски радовалась, что наконец нашла того, кто понимает. Своего спасителя. Своего кумира. Свою судьбу. *** - Помнишь, ты спрашивал про мое имя? – девушка улыбнулась и вытянула одну розу из букета. – Тогда я не ответила тебе, потому что никогда не имела имени. Теперь я готова ответить. «Ты была так права в той нечаянной мысли, родная» Блондинка подушечкой большого пальца нащупала острый шип и надавила, протыкая кожу. - Можешь называть меня Одиллией. *** Возвращение в родные для Кристины чертоги для Одиллии были настоящей пыткой. Девушка не хотела покидать Стефано, но понимала, что Ядро… Лили… нуждалась в помощи и поддержке. Девочка не вызывала в душе ни малейшего отклика, была лишь слабым ребенком, не достойным той силы, которой обладала. Лили даже не осознавала всего того, что могла. Дверь в зал отворилась, и девушка плавно зашла внутрь. Лили продолжала сидеть у ровного ряда сидений у стены, даже не отреагировав на появление блондинки. Одиллия легкой походкой приблизилась к ребенку и наклонилась, проводя ладонью по голове девочки. - Не бойся, мышонок, я здесь, с тобой, - девушка постаралась вложить в голос всю нежность, на которую была способна. Кровь с рук была смыта, как и пятна крови с платья, о них напоминали лишь бледные розоватые разводы. Лили наконец подняла голову и с надеждой уставилась на девушку рядом. Одиллия подхватила ребенка и села на ближайший стул, усаживая девочку на колени и прижимая к себе, укачивая. - Тебе было страшно, я знаю. Прости меня, что я тебя оставила совсем одну. Но теперь мы вместе, я тебя не брошу, буду защищать, что бы не произошло. Малышка доверительно уткнулась в шею прижимающей ее к себе девушки и обняла. Одиллия довольно улыбнулась. Все шло, как нужно. *** Кристина не возвращалась достаточно долго, чтобы Одиллия почувствовала полную свободу и радость от своего существования. Идеальное место с идеальным человеком рядом – о чем еще она могла мечтать. Девушка будто спала, а теперь пробудилась от этого страшного магического сна и снова могла дышать полной грудью. Блондинка не отходила от Лили ни на шаг, как и обещала, хоть и была недовольна этим. Старалась увлечь девочку длинными разговорами, рассказывала о том, что так любила и так хорошо знала. Все еще продолжала изображать из себя защитницу, когда видела рядом Стефано или Обскуру. Впрочем, последняя не особо мешала – бедняжке не посчастливилось встретиться с человеком, который так интересовал Валентини, Себастьяном. Этот мужлан не оценил красоты творения фотографа и изрядно потрепал несчастное создание. Моменты рядом с Валентини были редким явлением, но Одиллия старалась находить для этого время. Жадно ловила каждую секунду. Мужчина был необходим ей, как воздух. Она с упоением слушала его, о чем бы не шла речь. Почти не отдыхала в своем желании продлить разговоры и возможность просто быть рядом. И с ужасом ждала момента, когда все это должно было прекратиться. *** Одиллия, прихватив с собой Лили, делала уже привычный обход театра. Девочка успела привыкнуть к тому, что ее «Кристина» стала вести себя несколько иначе, но все с тем же детским доверием относилась к девушке. Малышке было достаточно того, что рядом есть кто-то, кто готов успокоить и поддержать, и блондинка этим бессовестно пользовалась. Она медленно шла по коридору, рассказывая что-то из мифов древнего мира, которые так любила. Красивые и грустные истории, трогавшие сердце. Лили с интересом слушала ее, от чего Одиллия чувствовала кратковременную симпатию к этому ребенку – она любила, когда ее слушают, прямо как в старые добрые времена. Знакомый стон рядом вызвал на губах блондинки легкую улыбку, которая стала только шире, стоило Лили прижаться к ней. Девочка постаралась зацепиться своей маленькой ручкой за руку Одиллии, но та грубо вырвала ее и отошла в сторону, одаривая ребенка холодным презрительным взглядом. Присутствие Стефано за спиной вызвало в душе девушки настоящую бурю, но она была вынуждена прятать эмоции за маской отстраненности. Детский крик разорвал тишину, прежде чем Одиллия вместе с Валентини скрылась в синей дымке телепортации. Обскура умела пугать. Смотреть на метания девочки было настоящим удовольствием. Одиллия с интересом наблюдала за тем, как девочка старается скрыться от любимой зверушки фотографа, как глазами ищет место, где сможет спрятаться. В глазах малышки читался такой дикий страх и непонимание, что их было сложно передать. - Что может быть лучше надругательства над невинностью? – голос Стефано за спиной заставил блондинку повернуть голову. Фотограф был доволен проделанной работой и ролью, которую сыграла Одиллия. – Преданное доверие и страх одиночества. Страх, что никто не придет на помощь. Одиллия не задавала лишних вопросов по поводу мотивов Валентини, могла лишь догадываться о них. Фотограф любил ощущать чужой страх, а эта девочка была для него особенной. Не только Ядро и источник силы, но и один из главных шедевров наравне с тем, кто ее ищет. Себастьян Кастелланос. Этот мужчина вызывал у нее двоякие чувства. При всей своей грубости он вызывал восхищение своей упертостью и целеустремленностью. Что бы не происходило, этот человек упрямо шел дальше, сметая все на своем пути. Очередной пронзительный крик заставил Одиллию отвлечься от своих мыслей и снова вернуться к наблюдению за погоней Обскуры. Девушка увидела Лили на другой стороне прохода, поймала испуганный взгляд и помахала рукой, одаривая девочку воздушным поцелуем и беззаботной улыбкой. На лице малышки отобразилось непонимание, но Обскура не дала насладиться им, сгоняя ребенка, заставляя бежать дальше. "Скоро я покину это место, как мне жаль" Одиллия обернулась к Стефано. Слишком скоро. *** Девушка собиралась в полной тишине. Надеть форму, к которой привыкла Кристина, для Одиллии было настоящим испытанием. Пальцы путались в ремешках, форма облегала слишком плотно, мешая дышать. Прощальный подарок Стефано так же мешал, но блондинка терпела. Она не могла подвести своего кумира. Наконец, когда она собралась окончательно, девушка вышла из комнаты и отправилась на поиски уже ждущего ее Валентини. Мужчина почти не смотрел на нее, обижая подобным холодным отношением, но она не могла его винить. Вспышка телепортации перенесла их в темное и запыленное помещение, заваленное разнообразным хламом. Одного беглого взгляда для Одиллии хватило, чтобы впасть в уныние. Она с тоской посмотрела на мужчину рядом. - Буду ждать твоего возвращения, - фраза прозвучала непривычно сухо для обычно эмоционального итальянца, покоробила слух. - До скорой встречи, - Одиллия с секунду медлила, но после все же потянулась к мужчине, легко коснувшись его губ своими, затем отвернувшись, чтобы не видеть реакции на столь необдуманный жест. Услышала тихий хлопок телепортации за спиной. «Будет ждать… Меня или?..» Девушка помотала головой и села. Нет, об этом она совсем не хотела думать.