Kingsman College

Середина недели проходила удивительно мирно, что не могло не радовать и одновременно не заставлять Гарри нервничать. Возможно, он становился все более мнительным, но необъяснимая нормализация атмосферы на уроках его настораживала. Подобное было нездоровой тенденцией, конечно, но средний уровень шума в аудитории являлся показателем нормы, и с этим вряд ли что можно было поделать. Требовательный к своим ученикам, Харт стремился добиваться полной тишины и идеальной дисциплины в классе, но он отлично знал, что это плавный и последовательный процесс, а недавние лекции неожиданно проходили слишком спокойно на фоне предыдущих. Это было подозрительно, особенно учитывая тот момент, что Гарри теперь напряженно ждал продолжения истории с фотографиями мистера Пикуля. Мерлин, как и обещал, проверил безопасность файлов с личными делами педсостава, и, как и ожидалось, подтвердил их сохранность. Никто не взламывал и даже не открывал их после последних правок в системе самим завучем, так что, если адрес Гарри и узнали оттуда, то только своровав печатный вариант. Как они выяснили позже, бумажная версия его дела лежала на месте, но в связи с общим беспорядком в документах, было сложно сказать, брал ли кто ее оттуда ранее. Ничего не оставалось, кроме как принять тот факт, что место его жительства стало достоянием общественности. Ну, или, по крайней мере, об этом знал кто-то один, конкретный человек в классе. Гарри от этого было не легче. Разумеется, его адрес не являлся сам по себе такой уж большой тайной. Он ведь работал просто учителем, а не каким-то секретным агентом, чтобы всерьез опасаться незваных гостей. И, тем не менее, случившееся все равно было нарушением его личных границ, а Харт всегда щепетильно относился к подобным вопросам. Некоторые жизненные обстоятельства и отголоски ПТСР лишь усиливали эту его потребность в безопасном пространстве, а то, что с ситуацией ничего нельзя было поделать, добавляло проблем и усиливало его раздражение. Гарри не мог даже самому себе объяснить, чего конкретно опасался, но пока старался гулять с мистером Пикулем в парках, подальше от дома, а на входную дверь установил дополнительную задвижку. Собственное поведение беспокоило и навевало мысли о паранойе, ведь даже учитывая уже случившийся инцидент с мелким воровством Анвина, Харт с трудом себе представлял того же Эггси или еще кого из учеников в роли вора-домушника. Тем не менее, дни проходили в напряженном ожидании чего-то. – На сегодня остановимся здесь. Завтра мы продолжим с вами тему сентиментализма в литературе, а пока что желаю вам хорошего вечера, – Гарри закрывает учебник и отпускает последний на сегодня класс на перемену. Дети одобрительно гудят в ответ, прощаясь, и неспешно собираются, покидая аудиторию. Харт провожает взглядом последнего из учеников, и когда дверь за ним закрывается, устало вздыхает и снимает очки. Рабочая неделя близилась к завершению, а на уроках все еще было феноменально тихо. Гарри успокаивал себя и объяснял происходящее тем, что в преддверии праздников подростки были больше сосредоточены на создании костюмов и иных приготовлениях ко Дню Всех Святых, и подобная аргументация выглядела вполне логичной. Подкреплением ей служил еще и тот факт, что наиболее шумные представители своих классов отважно прогуляли его последние занятия. Эггси так же был в их числе. После случайной встречи в супермаркете они так больше и не пересекались ни в школе, ни вне ее стен. Насколько Харт помнил, Эггси выглядел довольно воодушевленным, когда они решили вопрос со злосчастными пятнадцатью фунтами, поэтому он не мог никак себе объяснить, с чем могли быть связаны очередные неявки того на занятия. К тому же, складывалось впечатление, что Гарри волновался об Анвине сильнее его классного руководителя, что было довольно неудобно. Персиваль в перерывах в общем кабинете никак не выказывал своего беспокойства по поводу новых прогулов, поэтому Харту было неловко заводить с ним разговор об этом и привлекать к себе лишнее внимание. Чем ближе был вечер четверга, тем чаще Гарри задавался вопросом, явится ли Эггси в итоге на обещанную встречу. – Так значит, вы любитель собак, мистер Харт? – разумеется, слухи неизбежно добрались и до рабочего коллектива. Теперь актуальными темами этих дней ожидаемо стали обсуждения домашних животных. – А я вот больше люблю кошек. Этим вечером, после занятий, Джинджер сидела вместе с Мерлином и Гарри в кабине для педагогического состава, помогая верстать общий план школы на зиму. Ее помощь была очень кстати, потому что Харт должен был уже скоро уйти, отправившись украшать свою аудиторию. Один или вместе с Анвином, смотря по обстоятельствам. – А вы, Мерлин? У вас есть домашнее животное? – Джинджер со смущением кинула вопросительный взгляд на мужчину, склонившегося над стопкой бумаг. – О, да. У меня два сфинкса. Не самая удачная порода, учитывая капризы нашего климата, – шутливо заметил Мерлин в ответ, услужливо передавая ей папку с информацией о запланированных экскурсиях. Сидящий поодаль Гарри мысленно протяжно застонал. Если до этого вечера он еще сомневался, то теперь окончательно убедился в том, что эти двое крайне неловко кокетничали друг с другом. Про особую тугодумность Мерлина в делах сердечных он был в курсе, но от чего Джинджер все кружила вокруг да около при ее довольно живом характере, Харт понять не мог. Сейчас он напоминал сам себе эпизодического персонажа в любовной комедии, случайно попавшего в сцену, где его не должно быть. – Оо, сфинксы такие милые! Вы наверное одеваете их при наступлении холодов в специальные костюмчики? – тут же умилилась женщина. При упоминании об одежде для животных Гарри сдавленно хмыкнул, пытаясь сдержать смешок, за что тут же получил от Мерлина под столом довольно болезненный удар ногой по голени. У Мерлина и правда была пара сфинксов – кот Хэмиш, классического лилового окраса, и нежно шоколадная Кола, которая появилась в его доме буквально год назад, и Харт знал ее только по присланным ему фото и видео. Судя по ним, кошка была умилительна и энергична, когда Хэмиш взирал на окружающий мир преимущественно с крайним кошачьим скептицизмом на своей морде. Гарри всегда это забавляло, так как ему казалась интересной общеизвестная мысль, что питомцы часто похожи на своих хозяев и наоборот. – Они не очень любят, когда на них что-то надевают, так что я просто трачусь на отопление больше нужного, – вслух посетовал Мерлин, стойко держа невозмутимый вид, пока Харт симулировал крайнюю заинтересованность в документе перед собой. Пару лет назад, в разгар совместного празднования Рождества у Мерлина, они оба слегка перебрали со спиртным. Иначе было никак не объяснить тот факт, что им показалось крайне забавным нарядить Хэмиша в детский вязаный свитер, который они раздобыли где-то среди вещей для одного социального проекта. В том году их вуз участвовал в сборе одежды малоимущим, и у Мерлина лежала часть еще неупакованных пожертвований дома. Кот крайне оскорбился подобным действием, но стойко стерпел издевательство, мудро решив отнестись с пониманием к пьяным двуногим. Правда, Гарри с Мерлином на свитере не остановились, и надели на сфинкса еще и игрушечные очки, снятые с фигурки Санта Клауса на соседском участке. Они потратили где-то час на то, чтобы сфотографировать ряженого Хэмиша, в тот момент как никогда напоминающего своего хозяина. В ночь на Рождество у Мерлина была самая креативная аватарка в социальных сетях. – У меня в детстве была персидская кошка, а сейчас никак времени нет завести себе питомца, – тем временем делилась размышлениями Джинджер, продолжая перебирать бумаги. – Все время, кажется, что не смогу уделять ему достаточно внимания. – Это очень ответственный подход, – согласно кивнул Харт, поднимаясь с дивана. Он все еще чувствовал себя тут третьим лишним, поэтому планировал сбежать и оставить Мерлина с Джинджер наедине под благовидным предлогом. Слава Богу, он у него был. – Прошу прощения, мне еще нужно заняться украшением класса. – Да, конечно. Не беспокойтесь, вы и так сильно нам помогли, – заверила его Джинджер, понимающе кивая. Погружённый в построение графиков Мерлин без слов рассеяно махнул Гарри на прощание рукой. Оставив парочку завучей один на один с учебными планами и друг с другом, Харт с легким волнением направился в сторону своего кабинета. Он клял себя за несвойственную ему личную заинтересованность в возникшей ситуации с Анвином, природа которой была ему не ясна, но ничего не мог с собой поделать. Идя по пустующим в столь поздний час школьным коридорам, он пытался сосредоточиться на предстоящей работе, прикидывая, что делать с принесенными еще утром выпотрошенными тыквами. Гарри только сейчас понял, что не уточнил у Мерлина, можно ли зажигать в школе свечи. Дойдя до дверей аудитории, Харт осознал сразу несколько вещей. Первая была о том, что условившись с Эггси о совместном украшении класса, он не уточнил время встречи. Вторая касалась того факта, что Анвин явно не спешил и на данный момент отсутствовал у кабинета. А третья была скорее самоиронией, что Эггси мог прийти и уже уйти, не застав как всегда опаздывающего Гарри. Так или иначе, у Харта был пустой кабинет, который надо было украсить, и пара тыкв для этого. Он искренне не понимал, почему испытывал раздражение и некую долю разочарования. По сути, данный вариант событий был вполне предсказуем, ему стоило учитывать его с самого начала. Эггси тогда мог лишь сделать вид, что согласен на странную сделку с Хартом, а самому посмеяться за его спиной и не явиться на условленную отработку. Все равно он уже понял, что история с украденным не будет предана огласке. Гарри недовольно поджал губы, когда рука с маркером неловко соскользнула с поверхности тыквы, от чего будущий глаз фонаря Джека вышел немного кривым. Он терпеть не мог, когда ошибался. Особенно, так глупо. Харт всегда ненавидел признаваться в собственной неправоте, но с каждым пройденным часом ему все больше казалось, что с Эггси он именно что крупно оплошал. Иначе сказать было нельзя. Изначально верным решением было все рассказать Мерлину, как есть, а не беспокоится о будущем совершенно незнакомого ему ребенка, за которого он даже не нес ответственности, как классный руководитель. К моменту, когда дверь с грохотом распахнулась, Гарри уже прошел все стадии принятия своего педагогического провала и успел даже с этим смириться. – Мистер Харт, простите, что поздно, – Эггси тяжело дышал, как будто бежал до аудитории с другого конца города без остановок. У подростка был крайне растрепанный вид – мокрые от пота волосы стояли на голове колом, ветровка неловко сбилась с одного плеча, а еще он держал в руках пакеты, набитые чем-то непонятным. – Мистер Анвин, вы опять забыли постучать, – скорее на автомате выдал в ответ Гарри. Он был снова, в который раз, застигнут врасплох неожиданным появлением Эггси, уже не ожидая увидеть того сегодня вечером. Харт даже успел скинуть на стул пиджак с галстуком и закатать рукава рубашки, воюя с тыквами, чего бы точно не позволил себе в присутствии ученика. Анвин легкомысленно махнул на замечание рукой, вваливаясь в класс. – Я тут не один, – вслед за Эггси в аудиторию неожиданно прошла не менее запыхавшаяся Роксана, вызвав у Гарри еще большую растерянность. – Добрый вечер, мистер Харт, – девушка выглядела немного непривычно в обычных джинсах и широкой, мальчишечьей рубашке в клетку, хотя ей определенно шел подобный бунтарский наряд. – Эггси сказал, что вы просили занести лишние украшения для класса, и я подумала, что вам не помешает моя помощь так же. Все равно этот парень совершенно ни на что не годится. – Эй! – тут же возмутился Анвин, сваливая принесенные пакеты на ближайшую парту. – Не правда, я получше тебя разбираюсь в украшениях к Хэллоуину! – Да, именно поэтому мы проторчали в твоем сарае полтора часа, пока ты выбирал все необходимое. – Я рад видеть вас обоих, – чуть устало, но искренне улыбнулся Гарри, наблюдая за увлеченно подстегивающей красного от возмущения Эггси Роксаной. – Спасибо, что вызвались помочь. – Конечно, вы ведь определенно не в состоянии справиться самостоятельно, мистер Харт, – съехидничал Анвин, скептически рассматривая одну из уже вырезанных Гарри тыкв. Кажется, его не сильно впечатлила проделанная мужчиной работа. – Отличная тыква, мистер Харт, – кажется, Рокси сегодня пришла с конкретной целью, а именно чтобы спасать Гарри от нападок Анвина, что было в некоторой степени мило и забавно. Эггси возмущенно закатил глаза. – Это пи… это очень старомодно, – поправил себя парень, поймав на себе внимательный взгляд Гарри. Сам мужчина в ответ лишь демонстративно указал на еще нетронутую вторую тыкву. – Можете продемонстрировать весь свой творческий потенциал на оставшемся экземпляре, – абсолютно серьезно предложил Харт. Его, и правда, заинтриговало то, как еще можно было вырезать фонарь Джека, чтобы это не являлось «старомодно». Неожиданно для самого себя Гарри начинал заражаться общим весельем в компании этих детей. Эггси окинул его взглядом, полным подозрений и сомнений, но убедившись, что Гарри был абсолютно серьезен, охотно выхватил из рук протянутый ему нож. Роксана тут же что-то ехидно прошептала ему на ухо, получив в ответ разгневанный шипение. Кажется, класс Харта был обречен. Пока дети бурно обсуждали общий план украшения аудитории, Гарри ознакомился с содержимым пакетов. Выяснилось, что Эггси принес с собой цветную бумагу, различные трафареты для вырезания летучих мышей, а также, упаковку старых, но работающих электрических свечей. Харт тихо порадовался тому, что все это было вполне приемлемо в его понимании, так как те же безвкусные пластмассовые фигурки, от которых ныне ломились стеллажи в магазинах, он не пережил бы. Плюсом был еще и решенный вопрос со свечами. – А я недавно читала вашу статью, посвященную творчеству Хаксли, – Рокси усадила Гарри, сдавшегося на милость вошедших в раж подростков, переводить трафареты на цветную бумагу. Харт ощущал себя немного глупо, занимаясь подобным, но все же не сопротивлялся. – Терпеть не могу жанр «антиутопия», но статья была интересной. – Мне очень приятно это слышать, – Гарри с удовольствием поддерживал беседу с не по годам рассудительной Роксаной, периодически ловя краем уха недовольное бурчание в свой адрес от сидящего в сторонке Анвина. – Это довольно старая статья, удивительно, что вы ее нашли. – Это было не сложно, она сохранилась со времен обучения дяди в университете, – легкомысленно пожала плечами девочка, на что Харт поднял на нее заинтересованный взгляд. – Ваш дядя учился в Ливерпуле? – насколько Гарри помнил, та статья про Хаксли хранилось исключительно в каталоге этого университета. Он не считал ее стоящей, чтобы издавать где-то еще. Рокси удивленно уставилась на Харта в ответ, приоткрыв рот. –Оо… Так вы не знали… – растерянно выдавила она, но ее перебил Анвин, продолжавший с остервенением резать тыкву. – Мистер Персиваль родной дядя Рокси. Вы реально не в курсе, мистер Харт? Гарри лишь сдержанно вскинул брови вверх, выражая свое удивление данному открытию. Он не был столь близок со своим бывшим студентом, чтобы знать о наличии у него племянницы. К тому же, то, что Персиваль являлся руководителем класса, в котором училась его родственница, шло вразрез с местными правилами. – Это из-за родителей, – смущенно пояснила Роксана, старательно вырезая очередную летучую мышь, нарисованную Хартом. Судя по всему, она ощущала себя виноватой, проболтавшись о подобном и подставив дядю. – Они согласились на мое обучение здесь, только если дядя Перси будет за мной присматривать. Изначально меня хотели отправить в одну из закрытых частных школ… – Где учатся детки с серебряными ложками в задницах, – вновь вставил свое слово Эггси, которого явно не устраивало то, что разговор Гарри и Рокси идет без него уже целых несколько минут. Роксана тут же возмущенно зашипела на друга, недовольная его выражениями в присутствии учителя, хотя сам Гарри не особо обратил внимания на высказывание Анвина. Он был слишком погружен в раздумья о только что вскрывшихся фактах относительно своего коллеги. – В классе никто не знает… – продолжила тем временем Рокси, на что Гарри ей коротко кивнул, опережая последующие объяснения. – Я не собираюсь об этом распространяться, мисс, не переживайте. Роксана с нескрываемым облегчением выдохнула, одновременно виновато и благодарно смотря в сторону Харта. – Спасибо, – неуверенно улыбнулась она, неловко елозя на стуле. – Но, я правда думала, что вы знаете… – Не имею привычку лезть в чью-либо личную жизнь без спроса, – чуть фыркнул Харт, возвращаясь к разложенным перед ним трафаретам. Дети на его слова неожиданно притихли. Даже Эггси, судя по звукам, приостановил экзекуцию над тыквой. –Вы разозлились, когда в нашем классе появились фотки вашей собаки? – тихо поинтересовалась Рокси, когда Гарри поднял на нее и Анвина вопросительный взгляд, не понимая причин возникшего оцепенения. Харт на мгновение удивленно замер, осмысливая заданный ему вопрос, а после устало выдохнул, выпрямляясь и откидываясь на спинку стула. – Нет, но скажем так – я был не в восторге, – постарался,как можно более аккуратно, подобрать слова Гарри. Он никак не ожидал, что подростки так чувствительно среагируют на его фразу, хотя он и не подразумевал под ней свою ситуацию. Кто бы мог подумать о таком с их стороны… – Но у вас милый пес, – неожиданно тихо выдавил из себя Эггси, тут же поспешно отворачиваясь и утыкаясь в свою работу над тыквой, окончательно при этом оставляя Харта в состоянии оцепенения и непонимания ситуации. Гарри растерянно обернулся в его сторону, скользя взглядом по обращенному к нему светлому затылку, в попытках постичь ход мыслей мальчика. – Спасибо, я знаю, – Харт не представлял себе, как стоит реагировать на подобное, хотя, казалось бы, ничего особенного сказано и не было. В возникшей неловкой паузе Роксана поспешно схватила со стола готовых летучих мышей, вручая их не ожидавшему этого Гарри. – Давайте уже развешивать, мне кажется, их достаточно, – Рокси быстро сменила общую тему разговора, за что Харт был ей крайне благодарен. Согласно кивнув, он поднялся на ноги, помогая девушке собрать приготовленные поделки вместе. Им и правда было пора заняться делом.