Kingsman College

Остаток дня проходит в каком-то безумном темпе, что заставляет Гарри вспомнить о временах потоковых лекций в Имперском колледже Лондона. В Kingsman ему поручили только старшие классы – для него это была мизерная группа слушателей, но мистер Беркли, будь он неладен, оставил ему прямо-таки непочатый край работы. Оказавшись после уроков один на один с документами, Харт осознал всю катастрофичность ситуации предельно ясно. По пути из Лондона в Бат он думал, что самой большой трудностью для него станет подогнать школьную программу под свой стиль работы, возможно, что-то переделать под себя, и в кратчайшие сроки ознакомиться с ранее пройденным материалом. Теперь же он понимал, что дорабатывать просто нечего. Более того – у него на руках была куча долгов за прошедшие годы, в виде недоделанных отчетов и зияющих дыр в учебных планах. Курс надо было не просто вести, его нужно было организовывать с нуля. Разбирая завал на столе, Гарри искренне сожалеет, что Артур не сделал ему деловое предложение раньше, а пригласил на должность в середине октября. Первый квартал был в самом разгаре, и ему явно не помешала бы фора в пару недель. Ему, конечно, не привыкать, но… Харт тяжело вздыхает, снимает очки и остервенело трет уставшие глаза. Он справится. Между уроками у него были окна, но он их тратит на ознакомление с документами, совершенно позабыв об обеденном перерыве, хотя по школе все равно в итоге проходится. Первый раз в поисках библиотеки, второй раз – приличий ради заходит к Артуру. А вот уже на обратном пути из кабинета директора его ловит Джинджер, милая цветная женщина средних лет, которая является завучем по научной работе. Харт не совсем понимает, каким образом это случается, но вскоре он уже обнаруживает себя сидящим в кабинете для педагогического состава с чашечкой чая в руках. В течение последующего времени своего пребывания там он слушает щебет женщины на тему учеников и только и успевает пожимать руки и здороваться с новыми коллегами. Оказывается, Мерлин уже успел разболтать о нем достаточно, поэтому Гарри тут же получает вопросы о практике в одном из своих вузов, выслушивает комплименты и ввязывается в спор о реформе образования с преподавателем по истории, Джеффом Шампань. Крупный мужчина почти орет басом, эмоционально оспаривая достоинства закрытых школьных систем, отмахиваясь от попыток Персиваля успокоить его, и явно испытывает не меньший азарт от невинной перебранки, чем сам Харт. Приятная атмосфера в профессиональном кругу немного примиряет Гарри с нерадостными рабочими обстоятельствами, но возвратившись в кабинет, он вновь увязает в документах. – Ну и где ваши манеры, мистер Харт? Долго мне еще ждать? – Мерлин заглядывает к нему ближе к восьми, и застает за распихиванием ненужных бумаг в мусорные мешки. Приложив немало усилий, к концу дня Гарри умудряется выудить из общей массы макулатуры только самое необходимое, оставив на столе три скромных стопки стоящих его внимания наработок по курсу. – Скажи мне, – устало спрашивает Харт, собирая портфель и перекидывая пальто через руку. – Как Артур Кинг, которого мы знаем, мог принять на работу подобного мистеру Беркли? Мерлин ехидно фыркает и складывает пальцы в характерный жест, потирая между собой подушечками большого и указательного пальцев. – Связи и семейное дело, – отмечает он, кутаясь в полосатый шарф и пряча руки в карманы куртки. – Как будто ты удивлен. – Я в ужасе, – честно признается Харт. Они выходят на улицу через внутренний двор, с обратной стороны здания. Школа располагала небольшой зеленой зоной, представляющей собой высаженные в полукольцо цепочку деревьев вокруг крупного фонтана в стиле Барокко. Вода в нем под большим напором выстреливала в воздух столпами брызг, заставляя и так влажный воздух искрить каплями в свете включающихся уличных фонарей. С центральных проспектов доносились голоса и смех прохожих, город медленно оживал, пока вечернюю мглу начинали рассеивать своим сиянием яркие витрины магазинов и вывески пабов. – Значит, ты продолжал вещать классу о выпускных экзаменах, пока парень сверлил тебя взглядом в паре десятков дюймов от твоего лица? – они неспешно шли по усыпанным гравием дорожкам в сторону центра, пока Харт делился успехами прошедшего дня. – Да, и это чертовски странно, если ты так не думаешь, – вздыхает Гарри, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на затянутое облаками беззвездное небо. – Я думаю, что это Анвин. А еще, ты забыл, что такое работа с подростками, – Мерлин равнодушно поводит плечами, явно не придавая особого значения услышанному. – Я, если честно, был уверен, что ты сцепишься с этим проблемным мальчишкой. Это было неизбежно, и ты далеко не единственный, кому посчастливилось стать его целью. Хотя да, такой бред слушаю впервые, – Мерлин смотрит на Гарри одним из своих пристальных взглядов, о чем-то задумавшись. – Можешь побеседовать с Персивалем завтра, если хочешь, он тебе более подробно расскажет об этом юном даровании. – Он один из школьных звезд? – Харт припоминает прошедший урок и думает, что на роль местного хулигана Эггси не совсем дотягивает, как бы провокационно тот не вел себя. – Нет, не совсем. Попадается на мелких пакостях, мелькает в дурных компаниях, но не более, – Мерлин, будучи заведующем по учебной работе, явно держал руку на пульсе школьной жизни. – Он очень раздражающее недоразумение, но на чем-то крупном, достойном отчисления, его не ловили. Пока. Гарри не скрывает усталой улыбки, поглядывая на мрачного друга, которого явно раздражали такие хаотические элементы в его идеальной системе школьного образования. – Это было очень непедагогично, Мерлин. – И раз так, то предлагаю продолжить наши непедагогичные посиделки в пабе. Для усиления эффекта.

***

В тот вечер Гарри так и не дошел до супермаркета, адрес которого ему так услужливо записала на салфетке Джинджер. Выйдя с Мерлином из паба ближе к полуночи, ему хватило сил только на дорогу домой и поход в душ. На следующий день история с продуктами повторилась – Харт практически заночевал в школе, пытаясь в горящие сроки составить план проектов на первое полугодие. Холодильник дома продолжал пустовать, а сам он перебивался едой в школьной столовой, которая неожиданно приятно порадовала качеством. И хотя ему ужасно не хватало овсянки по утрам, местные блинчики тоже были не так уж плохи. К тому же, сэкономленное на готовке время Гарри тратил на разбор вещей в доме, постепенно обставляя свое новое жилище. Дни шли, и как справедливо отметил мистер Шампань – «Слава Богу, что рабочая неделя имеет свойство заканчиваться». Гарри мог смело собой гордиться, потому что по результатам пяти дней даже Мерлин, всеми признанный трудоголик и параноик, назвал его психом. Не то чтобы Харт смог решить все свои проблемы разом, но объемы теперь не так пугали, да и всем задачам он умудрился придать относительную системность, что позволяло со следующей недели не загоняться с таким усердием. Это явно был прорыв. Пожалуй, единственное, что Гарри не успел сделать, к своему искреннему сожалению, так это отловить в перерывах между уроками Персиваля. Класс его бывшего студента оказался самым тяжелым в параллели, что лишь подтверждало, что Мерлин редко ошибается в прогнозах, а Харт и правда отвык работать с подростками. Ситуация не была фатальной и пока что лишь доставляла некоторые неудобства, но Гарри не терпел полутонов и «подвешенного» состояния. Раз уж ему посчастливилось стать интересом проблемного ученика, стоило подходить к проблеме серьезно и незамедлительно, пока та не стала развиваться в неконтролируемом направлении. Гэри, или как тот настаивал – Эггси, Анвин задавал тон каждому уроку. Пока что ничего из ряда вон выходящего не было, хотя Харт искренне ждал подпиленных ножек стула, ведер с водой над дверью или еще чего в этом духе. Но парень не спешил пакостничать по крупному, явно оценивая ситуацию, поэтому пока просто болтал на уроках, задавал совершенно неуместные вопросы и сверлил взглядом затылок Гарри. Возможно, Анвин просто не успел предпринять ничего посерьезнее, так как из трех занятий был лишь на двух, бессовестно прогуляв в пятницу. По итогам недели самым вопиющим случаем была сданная им вместо домашнего задания тетрадь с запиской «Классный свитерок, мистер Харт», и это было бы даже забавно, если мальчик хоть немного учился. На данный момент, Гарри наблюдал, присматриваясь к классу в целом и особенно к Эггси, и не спешил предпринимать конкретных действий. Он был слишком опытным, чтобы не вестись на дешевые провокации, хотя некоторые из них были действительно забавными. Проблемой было скорее то, что на Анвина легко велись остальные, а успокаивать уже весь класс было намного проблематичней. Пока что на уроках царила холодная война. Эггси брал измором. Гарри не поддавался. Вопрос был в том, кто первый сорвется и начнет действовать открыто, и Харт уже знал ответ. Так что, ему оставалось только готовиться и «вооружаться». Наступившие выходные давали время, в котором он сейчас нуждался больше всего. На самом деле, безумный темп первых рабочих дней был так же тем, что ему так требовалось. Увлеченный работой и контролем над Анвином, Гарри впервые за последние месяцы отвлекся и смог переключиться на что-то новое. Он даже смог крепко уснуть в пятницу, не шатаясь призраком в бордовом халате по всему дому. Это было добрым знаком, может, поэтому он толком и не сердился на проблемного подростка, который так его вымотал. В субботу, первым делом, Гарри съездил в Лондон к знакомым, чтобы забрать у них оставленного на передержку мистера Пикуля. Старенький керн-терьер встретил его со всей своей собачьей радостью, заставив внутри Харта все потеплеть от накрывающей волны нежности. Он бы с радостью забрал его раньше, но мудро решил, что в первые дни не сможет уделить собаке должное внимание, да и жить среди коробок тому не стоило. Теперь же они вместе ехали в Бат, и Гарри думал о том, что теперь точно сможет обжиться на новом месте, почесывая всю дорогу дремавшего на коленях мистера Пикуля за ушком. Посттравматическое стрессовое расстройство. Именно так ему сказал врач, спустя год возвращения с войны. Это не было чем-то из рода вон выходящим, очень многие, подобно Гарри, возвращались из армии не совсем целые. Харт тогда ощущал себя чашкой с надколотым боком – вот он, здоров, цел, живой, но все равно не такой, как раньше. Его мучали кошмары, он видел в толпе на улице лица людей, кого не смог в свое время спасти. Он слышал ночью крики тех, кого убивал. Может быть, он и вернулся с войны, но ее тень осталась вместе с ним, застряв в мозгу помойным сорняком и пуская корни все глубже. Он не помнил, чья точно это была идея, но однажды он просто зашел в зоомагазин и купил щенка. Совсем крошечного, он буквально умещался у Харта на ладонях, наивно тычась носом в пальцы и пытаясь вилять хвостом. Кажется, в психотерапии даже есть такой метод лечения животными, но Гарри просто был нужен хоть кто-то рядом. Кто-то, о ком можно было заботиться, кто мог бы любить его. Мистер Пикуль был первым и главным прорывом Харта в освобождении от призраков прошлого, и теперь уже старый, но по-прежнему преданный пес продолжал быть его единственной семьей. Позже были и другие попытки, но они не закончились ни чем хорошим. Погуляв с псом и оставив того отдыхать дома с миской полной еды, Гарри наконец двинулся за покупками в супермаркет. За эти дни список необходимого только увеличился, так что оставалось надеяться, что это и правда, самый большой магазин в городе. Если из одной точки Харт еще и мог за раз дотащить пару-тройку пакетов, то вот отправляться в шоп-тур не видел возможным. К счастью, умница Джинджер и правда дала ему адрес крупного супермаркета. Все шло отлично, пока где-то у стенда с молочной продукцией, Гарри, который в тот момент был увлечен чтением состава на упаковке молока, не ощутил резкий удар меж лопаток. Это было бы довольно болезненно, если б в последний момент он не дернулся чуть в бок, не успевая даже осмыслить свою реакцию. – Ох, – голос за спиной был ему знаком. – Простите, мистер Харт, – сложно сказать, кто из них двоих был больше удивлен. Гарри еще не успел прийти в себя и, как мог догадываться, выглядел довольно ошалело после инстинктивного уклонения от удара. Анвин же смотрел на него широко распахнутыми глазами и был столь искренне шокирован произошедшим, что даже было сложно сказать, пихнул ли он Гарри нарочно или нет. – Анвин? – Гарри не успел себя одернуть, обратившись к парню только по фамилии. Его даже не столько выбило из колеи неудавшееся нападение, сколько встреча со школьником. Как-то ему и в голову не пришло, что в небольшом, по сравнению с Лондоном, Батом, он может так запросто наткнуться на знакомых. – Немного занесло, не справился с управлением, – Эггси, напротив, уже вовсю давил ухмылку, демонстративно толкая перед собой тележку. Харт про себя отметил небольшое количество продуктов в ней, среди которых были и детские товары. – Стоит быть аккуратнее. Хорошо, что мы оба целы, – взяв себя в руки, Гарри невозмутимо кивнул школьнику в ответ. Тот лишь молча перекатился с пяток на носки пару раз, внимательно изучая его взглядом, а потом резко схватил строящую рядом на полке упаковку сыра, будто искал ее тут целые сутки. Продолжая сохранять вид полного безразличия, Гарри вернулся к изучению своей коробки молока, надеясь, что разговор окончен. Он был совершенно не готов к столкновению с Анвином в выходные, и теперь испытывал раздражение от того, что его смогли застать врасплох. Лучшим решением было как можно скорее ретироваться, но рассчитывать на то, что Эггси так просто уйдет сам или отпустит его с миром, было слишком наивно. – Вы носите футболки, – Анвин увлеченно толкал свою тележку вслед за Гарри, который, не сбавляя шага, уверенно двигался меж стеллажей. Мальчишка говорил таким голосом, будто уличил его в страшном преступлении, от чего уголки губ Гарри невольно дернулись вверх. – Сегодня довольно жарко, не находите? – отметил Харт. Осень в Британии иногда удивляла теплыми деньками в начале и середине сезона, так что на нем и правда была белая футболка-поло. – Хотя вам больше нравятся мои свитера, как я помню, - не удержался от замечания Гарри, наблюдая за тем, как на лице Эггси тут же расцветает самодовольная улыбка. Сейчас они были не на уроке, а значит, не было кучи зрителей в роли одноклассников. И именно поэтому Гарри мог себе позволить более свободно перекидываться с Анвином подколками. – Откуда у вас шрам, мистер Харт? – Эггси без стеснения продолжал преследовать его из отдела в отдел, разве что не вприпрыжку нагоняя мужчину. Гарри откровенно подмывало поинтересоваться, не нужно ли ему самому делать покупки, и не ходит ли где поблизости миссис Анвин, но он держался. – Это не самая интересная история, мистер Анвин. И совершенно не для супермаркета,– строго ответил Харт, стараясь не обращать внимания на то, как Эггси отслеживает историю его покупок. Это нервировало не меньше затронутой темы. – Вы служили в армии? – тут же выпаливает следующий вопрос мальчишка, хвостом семеня за ним, к священному ужасу Гарри, даже в отдел спиртных напитков. «Докатились. Покупаю скотч в компании ученика». – Да. Как и ваш отец, я полагаю, – коротко вздыхает Харт, выруливая в сторону касс. – Мой отец умер, когда мне было шесть, – Эггси сообщает ему это абсолютно спокойно и смотрит с вызовом прямо в глаза. Гарри же молчит, рассматривая тут же заострившиеся юношеские черты лица, и думает. Что Анвин делает? Проверяет его? Ждет, что Харт разжалобится? – Мои соболезнования, – ровно отвечает Гарри, не вкладывая в эти слова ничего лишнего. Он уважает чужое горе и потерю, но ему кажется, что этому мальчику меньше всего нужна его жалость. Реакция Эггси не читаема, но судя по быстро возникшему новому вопросу, он, как минимум, не воспринял это как оскорбление. – Вы получили его на войне? – мальчишка вновь возвращается к шраму, пристально разглядывая белую полоску, пересекающую правую бровь Харта. – Нет, – честно отвечает Гарри и мысленно возносит хвалу молоденькой кассирше, которая открыла новую кассу, прямо к их приходу. Сейчас он больше всего боится узнать, что им с Анвином еще и в одну сторону, поэтому планирует расплатиться за продукты как можно скорее и ускользнуть от назойливого ученика. Но тот неожиданно сам вызывается поскорей разойтись. – Мистер Харт, вы не против, если я первый оплачу? У меня меньше, да и мама ждет дома, – Эггси, не дожидаясь ответа, неаккуратно просачивается между ним и кассовой рамкой, задевая локтями. – Пожалуйста, – охотно уступает ему Гарри, хотя его согласие уже и не требовалось. Анвин и без него увлеченно принялся вываливать продукты на движущуюся ленту. – С каждым годом цены тут только и делают, что растут, – тихо ворчит подросток, под не особо довольным взглядом кассирши вываливая из карманов мелочь. – Знаете, отовариваться у вас все больше становится невыгодно. – Мне жаль, сэр, – не очень искренне соболезнует ему девушка, подсчитывая деньги. Гарри лукаво наблюдает за столь забавной картиной, не в силах удержаться от замечания. – Кто сам не пожалуется, не дождется сочувствия, – чуть улыбается он немного растерявшейся и смущенной кассирше, как тут же сам удивленно вскидывает голову, когда Анвин радостно выдает: – О, это же из «Гордость и предубеждение»? Гарри смотрит некоторое мгновение на Эггси, будто впервые в жизни его встретил. Неожиданное открытие похоже на самое настоящее откровение. Прямо гром среди ясного неба, никак иначе. Мальчик же, кажется, сам не до конца отдавал себе отчет в сказанном, потому что под заинтересованным взглядом Харта вдруг смущается. Ого, он, оказывается, и на это способен тоже! – Мистер Анвин, а вы полны сюрпризов, – Гарри по-доброму щурит глаза, не скрывая легкой улыбки. Кто бы мог подумать. Эггси только что открылся ему с совершенно новой, но явно многообещающей стороны. Анвин, насупившись, что-то невнятное хмыкает ему в ответ и чуть суетливо хватает пакеты с продуктами. – До свидания, мистер Харт. Гарри старается не смеяться, наблюдая этот явный «побег», но настроение у него определенно улучшается. И не потому, что в этом маленьком столкновении последнее слово, определенно, осталось за ним. Сама мысль о том, что один из проблемных учеников читает Джейн Остин и даже способен узнавать ее цитаты, воодушевляла. Этот поход в супермаркет определенно был удачным. Правда, вернувшись домой, Гарри мрачно приходит к мысли, что в который раз немного поспешил с выводами, относительно Эггси. – Полный сюрпризов мелкий засранец, – выдыхает он сквозь сжатые зубы, сидя за столом на кухне и смотря прямо перед собой. Он недосчитывался ровно 15 фунтов из своих карманов, и ему тут же вспомнилось, как Анвин ощутимо подвинул его локтями, проходя мимо к кассе.