Acting or reality

Затолкнув Пи’ в комнату, Перават захлопнул дверь и немного неуверенно обернулся на своего… А кого? Кто они на самом деле друг другу? Друзья? Так друзей не хотят до дрожи в пальцах. Любовники? Вот уж точно нет, он бы заметил, а так их «предварительные ласки» уже изрядно затянулись, но всё ещё не дотягивают до полноценного: «да, было». Так кто же? И именно с этим стоило разобраться прямо сейчас, потому что вся ситуация становилась невыносимой для них обоих. Но Крист не решался первым начать диалог, ему всё еще было немного страшно, после того, как его дружбу, его самого однажды этот человек уже отверг. Но он совсем не ожидал увидеть полный боли и муки взгляд своего прекрасного Пи’Синга. Это окончательно сбивало с толку. — Давай прекратим это Кит, — ну вот, самый страшный кошмар Криста унес его флэшбэками туда, где быть он хотел меньше всего на свете. — Нет, правда, я так больше не могу. — Почему, Пи’? Что опять не так? — Перават почти сорвался в истерику, но что-то еще пока удерживало его от этого. — Мне не нужен этот фарс… — Мне тоже! — Крист решил не дослушивать, что скажет Сингто, поэтому поспешно перебил его, так как ему тоже уже осточертело это всё. Но он никак не ожидал увидеть еще больше боли в глазах своего любимого Пи’. Немного растерявшись, он всё же постарался быстренько исправить недопонимание: — Нет, Пи’, ты не так понял! Я тоже не хочу этого фарса, я хочу, чтобы всё было по-настоящему, серьёзно, потому что ты мне нравишься, Пи’! — Лицо Прачайи стало походить на лицо человека с парой лишних хромосом. Это могло бы рассмешить Кита, если бы он реально не забеспокоился о том, что ненароком что-то повредил в мироздании своего Пи’Сингтуана и теперь он сломался. — Что ты сказал? — Сингто всё же вернулся в реальность и теперь Перавата напрягал только его дергающийся глаз. Кит решил, что обязательно проконсультируется с хорошим психологом или психиатром, пусть ему выпишут таблеточки, а то больно уж Пи’Син стал каким-то нервным. — Нравишься ты мне, говорю. — Прачайя всё ещё был уверен, что слух его подводит, а мозг выдаёт желаемое за действительное, поэтому не спешил верить в происходящее. — И как давно? — Крист немного опешил, потому что ну какая вообще разница, главное же не это! — А это имеет значение? — Да, для меня да! — Почти три года, но ты тогда не дал нам не единого шанса, Пи’. — Сказать, что Сингто был удивлен, это всё равно, что сказать, что в ГММ работают только натуралы — то есть абсолютно, кардинально, совершенно совсем далеко от истины. — Ладно. — Кит настолько охренел, что даже услышал треск, с которым сломалась его шкала пиздецовости ситуаций и это стало последней каплей. — Ладно?! Всё, что ты можешь сказать — это «ладно»?! — Перават сам того не осознавая стал наступать на своего Пи’. — Хочешь сказать, что это в порядке вещей?! — А что я должен сказать? — Прачайа был настолько в шоке, что пока не мог осознать весь пиздец, что только что натворил. — Может что-то вроде: « О, Кит-Кит, ты мне тоже нравишься» и мы уже бы ехали к тебе домой заниматься жарким и необузданным гейским сексом?! — Ладно. — Ну что опять «ладно»?! — Идём. И в этот раз сбой произошёл во Вселенной Криста. Он слабо помнил, как они прощались со своими родными, улавливая только некоторые фразы, которые окончательно ломали его мозг. Как дед говорил, что-то про «дело молодое»; как мама собирала пакеты с продуктами, потому что «что же вы кушать будете после… вот еще этого положу»; как отец сжал его в объятиях и говорил что-то о том, что «вот возьми и крепись, сын» попутно впихивая пакетик из аптеки; как брат ухмыльнувшись сунул бутылку вина со словами «лишним не будет»; как отец его Пи’ крепко сжал его в объятиях говоря, что теперь у него два сына и он вообще будет лучшей невесткой, которую только можно представить, а вопрос с детками они решат, он уже изучает сей предмет. То, как дамы помоложе тихонько стояли в стороне и украдкой смахивали слёзы умиления вообще прошло мимо него. Немного пришёл в себя он только в такси, чётко осознав, что сейчас произойдёт и взглянул на своего любимого Пи’. Тот пристально, с долей скепсиса и сомнений не отрываясь смотрел на него тем самым взглядом. — Не передумал еще? — Шутишь? — Я серьёзен, как никогда. — Я тоже. — Ладно. И это «ладно» внезапно разрядило кажущуюся сюрреалистичной обстановку. И они смеялись. Смеялись не над ситуацией, не друг над другом — они смеялись вместе, осознавая, что вот оно счастье!