Яой?! Да вы шутите!

      Совместный ужин Рю представлял иначе. Почему-то ему казалось, что присутствовать будут все пять воинов, их дети, все общие знакомые и Манта. И обязательно будет весело: музыка, смех, глупые шутки их горе-комедианта и крики Тао, который обещал бы выбросить его на свалку к котам, чтобы там исполнять свои концерты. Были бы и духи. Они устроились бы на крыше и вспоминали минувшие деньки. Но мечты не всегда сбываются или сбываются, но не совсем так, как хочется самим людям.       Шаман тяжело вздохнул и палочками уныло впился в жареную рыбу. За столом царило угрюмое молчание. Он бросил быстрый взгляд на предсказательницу. Тамао была белее больничных стен, совсем ничего не ела, предпочитая пить воду, и не поднимала головы. Анна держалась холодно и отчуждённо, она проворно работала палочками, временами окидывая всех подозрительно-настороженным взглядом. И только Йо ощущал напряжение так же ясно, как если бы над головой каждого висела табличка, подсвечиваемая красными лампочками. Он несколько раз откладывал палочки, явно намериваясь завести разговор, но в итоге только извиняюще улыбался Рю.       — Где Хана? — деловым тоном спросила Анна, внимательно смотря на Тамао. Шаманка снова схватилась уже за пустой стакан.       — На школьной экскурсии в Киото. Завтра должен вернуться, — её голос был металлическим и пустым, словно саму девушку заменили идентичной куклой.       — В Киото? — оживился Йо. — У нас в школе тоже была такая экскурсия.       — И он согласился? — Анна недоверчиво приподняла одну бровь.       — Его уговорил Йоханэ, а ещё там должен был пройти первый бор Цветка Кукурузы, — предсказательница сжалась.       — Йоханэ? Кто это такой? — итако перевела взгляд на Рю. Повар заулыбался.       — Не волнуйтесь, госпожа Анна, это ваш племянник, его кузен. Очень воспитанный и образованный молодой человек. Он даже Хане помог подтянуть оценки, а ведь мы уже почти сдались, — Тамао предостерегающе сверкнула глазами, Рио больно прикусил язык, понимая, что сболтнул лишнего. Мальцу по приезду явно достанется.       — Вот как, наследник главной семьи, значит, — Анна уставилась на свою тарелку с рисом. — Понятно.       — Хана наверно доставлял кучу проблем, — Йо запустил пятерню в волосы, ероша их на затылке. — Простите.       — Нет, что вы, Мастер Йо! — тут же заспорил Рю. — Хана прекрасный ребёнок, не без вредных привычек, но это и правильно.       — Хана очень скучал, — выговорила Тамао задумчивым голосом. Она окончательно отодвинула тарелку с ужином и уставилась в окно, наблюдая, как медленно и лениво ползёт сияющая луна.       — Понимаем, — Йо погрустнел, он бросил взгляд в тёмную гостиную, словно представлял один из семейных вечером за просмотром японских шоу или комедий, которых никогда не было.       — Это было необходимо, — Анна поднялась из стола и медленно пошла к ступеням.       — Мы в курсе, — в унисон ответили Рю и Тамао. Йо, с аппетитом евший рыбу, неожиданно понял, что, несмотря на голод, больше не может съесть ни кусочка.       — Спасибо, Рю. Очень вкусно, — поблагодарил он, поднимаясь следом, — я уже успел отвыкнуть от твоей стряпни.       Шаман сладко потянулся, явно намереваясь хорошенько выспаться и морально подготовиться к встрече с сыном. От Ханы получить удар в живот с разворота было всё равно, что у нормального человека сказать «привет» после долгой разлуки. Он кивнул Тамао и тоже поднялся по лестнице.       — Не так я себе это представлял, — признался Рю, убирая посуду.       — Возможно, потому, что все мы выросли, — Тамао ловко подняла блюда с остатками рыбы и убрала в холодильник.       — Может ты и права, — Рю тяжело вздохнул, — а меня всё-таки пугает завтрашний день. Как Хана отреагирует?       — И Амидамару, — добавила девушка.       Когда посуда была вымыта и убрана, Рю с бутылкой саке и чоко поднялся на крышу. Такагеро мерзко ухмыляясь бубнил, что так шаман не королеву свою встретит, а диспансер по борьбе с зависимостью. Но мужчина был непреклонен. Он удобно устроился, вытянув ноги, свою ношу заботливо поставил рядом и сделал первый глоток, морщась от горечи.       Небо над Фунбари Онсен всегда было безоблачным и сверкающим. Возможно, так казалось только Рю, который не так-то часто, полностью занятый домашней работой, вылезал наружу. Но всегда, когда это случалось, звёзды так же ярко сверкали, оставаясь неизменны в своём свечении. И казалось, что и вот так жизнь на земле — неизменна.       — Отдыхаешь? — на крышу поднялся Йо. Он, улыбнувшись, устроился рядом.       — Просто наслаждаюсь тишиной, — лениво ответил Рю, делая очередной глоток.       — С Ханой, наверно, это нечасто выходит, — Йо взглянул на звёзды, устало вздыхая.       — Только в последнее время. Народу в доме прибавилось. А так, обычно всё спокойно, — повар улыбнулся.       — Я рад, — Асакура тоже вытянул ноги. Он казался далёким и задумчивым, словно плыл где-то в своих мыслях. — Столько лет прошло.       — А ведь отсюда хорошо видно гору, на которой ты меня впервые уделал, — со смехом вспомнил Рю.       — А моего отеля нет, — посетовал Такагеру.       — Ты тогда здорово надавал Манте. Бедный, — друзья засмеялись.       — Помню, было дело, — шаман ухмыльнулся, — я перед ним за тот раз ведь извинился? — всполошился резко он.       — Вроде бы, — Асакура склонил голову на бок, — но даже если нет, он всё равно тебя уже давно простил.       — Верно, он добрый малый, — воцарилась тишина, прерываемая стрекотом в лесу и тихим звоном светлячков, кружившихся у фонаря.       — Как он там, интересно, — тихо проговорил Йо, не отрывая взгляда от ночного ковра.       — Он приезжал в последний раз на Рождество, Хана был в восторге, — вспомнил Рю. — Занят работой в отцовском бизнесе. О вас, конечно, не забывает. Много спрашивал.       — Понятно, — шаман откинул отросшие волосы назад, — а что про остальных слышно?       — У Тао свой бизнес. Процветает, не то, что мы. Но сюда вообще ни разу за последние пять лет не приезжал. Мэн только летоМ гостит. Вот от него всё и узнаём. Хорохоро временами заглядывает, Пирика с кем-то встречается и этот из-за неё совсем оголодал. Наверное, и всё. Иногда долетают различные вести, но точной картины прямо…       Они замолчали. Каждый думал о временах турнира. Тогда казалось, что вот таких дней никогда не будет, что далёкое будущее никогда не наступит. А теперь свершалось будущее уже их детей. Они же сами, поклявшиеся сохранить свои узы, только вспоминали о прошлом, подобно старикам.       — Даже и не верится, что столько воды утекло, — Йо улыбнулся. — Все так изменились.       — А вот Госпожа Анна, кажется, совсем не изменилась, — доверительно шепнул Рю, вспоминая мисс Асакуру за ужином.       — Нет, — не согласился шаман, — на самом деле она жутко волнуется за Хану, и спешила даже сильнее меня. Просто не показывает.       — Ну, раз так, — Рю расслабился, — надо будет завтра приготовить праздничный ужин.

***

      Хана сидел на кровати, морщась от боли в руках и саднящей царапине на щеке. Он закрыл глаза, пытаясь представить поток клеток, занятых его лечением. Тамао рассказывала, что шаманы, как люди, живущие в полной гармонии с природой, могут и черпать из неё силы для восстановления. Хана тогда лекцию прослушал не очень внимательно, о чём сейчас жалел, но попробовать всё-таки решил.       Парень сидел, не двигаясь, прислушиваясь к внутренним источникам силы, как кто-то влажной ладонью коснулся щеки, Хана вздрогнул и открыл глаза.       — Что ты делаешь? — спросил он у Йоханэ. Кузен, сведя напряжённо брови, проводил пальцами по царапине, временами надавливая. — Прекрати. Больно!       — Глубокая, — задумчиво ответил друг, отходя к своей тумбочке.       — Пустяк, заживёт, — отмахнулся блондин, снова принимаясь медитировать.       — Нет, — Йоханэ вернулся с небольшой плошкой, остро пахнущей растениями.       Хана скривился — такая смесь напоминала отвары Тамао, которые она щедро готовила для своих сеансов ясновидения, вынуждая всех задыхаться.       Брюнет сел рядом, потеснив друга, и окинул пальцы в плошку. Блондин поморщился.       — Не двигайся, — попросил Йоханэ, принимаясь растирать холодную смесь по щеке.       По спине Ханы пробежал мороз. Он зажмурился, недовольно застонав.       — Всё хорошо, — кузен успокаивающе погладил второй рукой по волосам, пальцами зарываясь в непослушные вихры.       Смесь медленно впитывалась, оставляя после себя лёгкий прохладительный эффект. Хана открыл глаза и уставился на друга. Йоханэ, видя это, стал стремительно краснеть. Избегая отвечать на этот взгляд, он попытался полностью сосредоточиться на своей задаче.       — Тут всё хорошо, теперь руки, — он было потянулся за новой порцией мази, как Хана резко прижал его к себе и повалился на кровать.       Сердце бешено застучало, а лицу стало жарко. Йоханэ завозился, пытаясь вырваться. Внутри поднималась волна страха. Он, дрожа, ухватился за руки друга, стараясь отцепить их от себя.       — Пусти, — попросил парень.       — Полежи так немного, — хватка ослабла. Хана уже не держал его, а нежно обнимал, прижимая к себе, устроив голову чуть выше, зарываясь носом в чёрные волосы.       — Но ведь руки ещё не обработаны, — попытался возразить кузен.       — Плевать, — отмахнулся шаман. Сильно клонило в сон. — Всё потом.       — Как хочешь, — сдался Йоханэ. Он сам осторожно положил руки поверх рук Ханы и закрыл глаза, радуясь, что страх стал медленно исчезать. Брюнет чувствовал, что сейчас он в полной безопасности. Тепло успокаивало.       Дыхание Ханы медленно уравнивалось. Парень заснул, но вот у Йоханы не получалось. Он смотрел на потолок, на котором теперь плясали тени от деревьев. За окном быстро вечерело, если напрячься, можно было услышать радостный гомон с улицы: их одноклассники собирались вместе, чтобы пустить фонарь в небо, означающий конец их недолгой поездки. Йоханэ завозился, чтобы повернуться лицом к другу.       Лицо Ханы выражало спокойствие. Во сне он казался безумно милым и беззащитным. Тут же вспомнилось видение будущего. Заплаканные глаза мисс Анны и её обвинения. Брюнет зажмурился, не желая этого слышать и вспоминать. Шаман прижался теснее к Хане, чувствуя его биение сердца и медленно выдохнул.       Полежав так ещё немного, он осторожно высвободился и сел на кровати, потом подтянул покрывало и заботливо укрыл им друга.       — Только живи, Хана, — попросил он жалобно, медленно склоняясь и мимолётно касаясь губами его губ.       После тихо поднялся и вышел, словно парень мог проснуться и погнаться за ним. Бесцельно проходив по коридорам, слыша сумасшедшее биение собственного сердца, он столкнулся с Тао Мэном, привычно сверлящего его неприязненным взглядом, в который теперь добавилась и лютая ненависть.       — Ты сможешь его защитить? — игнорируя зрительный таран, спросил Йоханэ, безучастно смотря на полосатый ковёр, украсивший пол гостиницы.       — Да, — стараясь не показать своего удивления, подтвердил шаман.       — Даже от его друзей? — брюнет закрыл глаза.       — Да.       — Тогда доверяю его тебе, — Йоханэ открыл глаза и грустно посмотрел на Тао, — береги его.       — Мудрое решение, — Мэн отошёл от стены и участливо хлопнул по спине, уходя в свой номер.

***

      В автобус Йоханэ специально зашёл самый последний, специально долго возясь со шнурками. Поэтому Мэн, оценивший этот жест, занял место возле Ханы, а сам кузен уселся с Гакко. Искренне надеясь, что парень не полезет к нему с вопросами или, ещё хуже, будет делиться своими впечатлениями. Он хотел думать только о том, как утром друг непонимающе смотрел на него, когда Йоханэ холодно поздоровался и, собрав вещи, ушёл.       Друг пыталась ухватить его за руку, но не решился. А Йоханэ жутко корил себя, что так поступил.       — Славный был бой, — заговори Гакко. Йоханэ огорчённо выдохнул. — Ты, правда, его не видел, — услужливо добавил парень.       — Угу.       — Но ничего, другой увидишь, — Ибука был счастлив. А Йоханэ хотел провалиться сквозь землю, провалиться под сидение и там, скрючившись, страдать.       Стоило автобусу приехать, как парень самый первый выскочил, делая минутную остановку. Если он просто сбежит, Хана наверняка помчится следом или потом заставит его во всём сознаться. Поэтому, дождавшись, пока остальные члены команды спустятся, он бегло ответил:       — До завтра, — и побежал домой, спиной чувствуя, как Хана смотрит на него.       Дома он бросил рюкзак прямо на проходе и, миную улыбающуюся Люку, лёг на кровать, сжавшись.       Однажды, придя из школы, парень застал сестру за просмотром сериалов. Люка плакала, следя за разворачивающейся драмой, но, заметив брата, тут же попыталась выключить и привести себя в порядок. Йоханэ ничего не сказал и даже заметил, что сериалы в Японии очень хороши. После случившегося за обедом Люка заявила:       — Как же глупо, что они отрицают свою любовь. Находят всякие отговорки и проблемы, ведь надо просто любить!       Кажется, Йоханэ согласился с ней, но теперь, оказавшись в ситуации тоже близкой к тем драмам, неожиданно понял, что был наивен. В сериалах герои обязательно были вместе в конце, а шаману этого совсем не светило. Он только мог чувствовать, как болезненно бьётся сердце и корить небо за то, что любовь бывает так жестока.

***

      Хана шёл домой большой компанией, но при этом самой тихой. Все угрюмо молчали, каждый думал о своём. Сам шаман тоже был мыслями поглощён своим лучшим другом, уже пытаясь выкрасть время, чтобы навестить его дома. Хотя и понимал, что идея не самая лучшая.       Дойдя до гостиницы, шаманы быстро ринулись в дом. Хана, отстав от них, остановился в саду, любуясь огнями. Было красиво, Йоханэ наверняка понравилось бы. Кузен смотрел бы на фонари огромными глазищами, которые бы отражали это желто-красное свечение, и всё лицо парня было бы в цветных пятнах: розовых, оранжевых.       Войдя в дом, он уныло сбросил обожаемые банные тапочки и уже собирался было пройти в комнату, слегка удивляясь тому, что поднялся такой шум из-за их возвращения из Киото, как его остановил строгий женский голос.       — Даже не поздороваешься? — он неверяще посмотрел на женщину в длинном красном платье с жёлтым узором и длинными светлыми волосами. Потом перевёл взгляд на мужчину стоящего позади и почувствовал холод, сжавший сердце.       — Вы… вернулись?