***
Как только Хана почувствовал, что остался один, то перевернулся на спину и посмотрел на вентилятор, подвешенный к потолку. Ветерок прорывался в комнату и лениво вертел его пропеллер. — Трус и придурок, — обругал себя парень. Золотистые волосы мягко легли на лицо. Стоило на миг закрыть глаза, как по венам начинал струиться огонь, а тело покрывалось мурашками. Хана никогда не сторонился представительниц противоположного пола. Как и любого подростка у него был идеал девушки: этакая красавца с внушительным бюстом. Но как же в него попал не подходящий ни одним параметром, хилый, вечно краснеющий брюнет с очками было не ясно. Шаману надо было необходимо разобраться в своих странных чувствах, которые готовились перечеркнуть всю привычную жизнь парню. Когда луна кошачьим когтём засветилась на небе, Хана вылез на крышу, чтобы в тишине и ночной прохладе обдумать свои невесёлые мысли и понаблюдать за звёздами. Но любимое место было нагло занято. Северянин молча изучал звездную карту неба, сидя согнув ноги в коленях. Блондин тяжело вздохнул и собирался вернуться в дом, когда шаман окликнул его. — Хана, садись, — похлопал по месту возле себя мужчина. Асакура, прищурившись, посмотрел на гостя, но всё-таки послушно сел рядом. Внутри всё напряглось в ожидании чего-то. Но Усуи не спешил нарушать ночное безмолвие словами, продолжая изучать звёздное небо. Хана расслабился и тоже поднял глаза к небосводу. — Любишь смотреть за звёздами? — приглушённо спросил северный шаман. — Иногда, — не оборачиваясь, ответил блондин. — Это расслабляет и успокаивает. — Не всегда, — горько усмехнулся Хана, собственная проблема никуда не исчезла. Хорохоро удивлённо взглянул на него. — Какие-то проблемы появились? Парень прикусил нижнюю губу, слегка склоняя голову в бок. В планы с кем-либо делиться о своём открытии, причём не самым утешительным, не входило. Но при этом ему остро требовался совет. — Скажи, — осторожно начал шаман, — когда ты в чём-то сомневаешься, или узнаёшь нечто такое о себе, что хочется забыть, что ты делаешь? Например, чувства и эмоции, которые не поддаются контролю или поступки. Хана пытался внятно объяснить суть своей проблемы, не раскрывая всего, но слова путались и в конец он даже не был уверен, что сам понял о чём спрашивал. Тем не менее, Хоро задумался, скрестил руки на груди и уставился в какую-ту точку над холмами. — Я бы сначала проверил, что всё именно так обстоит. Убедился бы в своих чувствах и знаниях, — наконец сказал он, поворачиваясь к шаману. — Проверить и убедиться? — повторил Хана. — А что делать, если они подтвердятся? — продолжил спрашивать он. Хоро в упор посмотрел на сына своего лучшего друга. Асакура-младший резко покраснел и отвёл взгляд. — Это уже решать тебе. Если эти чувства не нужны — избавься от них. Наоборот — то сделай всё, чтобы добиться своего. Но знаешь, — он перевёл взгляд в сторону виднеющихся вдали домиков с тлеющими огоньками в окнах, — избавиться от ненужных чувств, порой тяжелее, чем от источника этих эмоций. Хана тоже посмотрел вдаль. Ответа он не знал.***
В класс Хана вошёл как обычно, словно вчера вовсе не вылетел со скоростью ракеты. К нему тут же подошёл обеспокоенный Йоханэ. Парень прислушался к себе, с недовольством замещая непонятную радость от этого. — Что-то произошло, Хана-кун? — встревожено спросил кузен. — Нет. Всё просто отлично! — блондин встряхнул волосами и широко улыбнулся. — Тогда, что произошло вчера? — Йоханэ недоверчиво прищурился. Хана слегка склонил голову на бок и задумался, потом выдохнул и, как ни в чём не бывало, ответил: — Я неожиданно вспомнил, что Тамао просила вчера прийти раньше. Какой-то новый и супер опасный метод тренировок! — кузен понимающе кивнул, морщинка недоверия на лбу разгладилась. Асакура расслабленно выдохнул. — Понятно. И как всё прошло? — Ну-у-у, вроде как нормально, — Тамао парень не видел с прошлого утра. Когда предсказательница вернулась, парень, уставший от собственных переживаний, уже спал. А на заре она снова ушла, поэтому во время завтрака он её не застал. — А вы как позанимались? — вспомнил Хана приставучую девочку. — С Хару? Не плохо. Правда, пришлось подольше задержаться, — признался Йоханэ, мрачнея. По телу Ханы пробежал холодок, золотые глаза потемнели. Он незаметно сжал кулаки и напрягся. — Что такое? — с нажимом спросил парень. — Как оказалось, она не знает куда больше, — поморщившись, ответил Йоханэ, вспоминая внеплановое репетиторство. — Пришлось объяснять едва ли не с самого начала. Хана облегчённо улыбнулся, вновь злясь на себя из-за бурной реакции. Вчера он не так на всё остро реагировал. «Но вчера я ещё и не знал о себе такого», — угрюмо напомнил себе Хана. В голове, как некстати, всплыли слова Хорохоро. «Проверить себя?» — Йоханэ, — прервал шаман друга, с упоением рассказывающего о том, какие формулы не знала несчастная Хана, — пообедаем сегодня вместе? — Что? — захлопал ресницами изумлённый Йоханэ. Синие глаза просияли. — Конечно! У меня с собой как раз бенто! Могу угостить. — Бенто? — деловито спросил Хана, скрещивая руки на груди. — Отлично, тогда я куплю дынные булочки. Ты ведь тоже их не пробовал? Кузен отрицательно помотал головой. Шаман улыбнулся. Проверить себя? Да запросто! Вот только он всё ещё не решил, что же будет делать, если самые страшные опасения подтвердятся на практике. Убежит, сломя голову, как вчера или же перейдёт к активным действиям?***
Алюми недоверчиво наблюдала за разговором двух родственников. Стоило ожидать, что очкарик и жених-кун подружатся. Но вот только и в планах не было того, что от неё любимый будет воротить нос. Конечно же, итако не ждала, что он с первой же встречи воспылает к ней любовью и верностью до гроба и костей. Но предполагалось, что они хотя бы будут дружить. Да и поводов для того хоть отбавляй: учатся в одном классе, состоят в одной команде в битве, шаманы, да и, в конце концов, она его давно знает и была ученицей его матери. Разве этого мало, чтобы быть лучшими друзьями, вместе обедать и ходить в кино? Итако усмехнулась своим мыслям. Вести себя, как обычные влюблённые парочки, ходить, всюду держась за руки, и миловаться ей совсем не хотелось. Она находило это слащавым и, в чём-то даже, отвратительным. Но, в данном случае, не было и простого вежливого приветствия, не говоря о подобном! Казалось, что он вовсе не рад её видеть и всеми поджилками мечтает, чтобы на место блондинки упал метеорит или боевой самолёт. — Алюми, что-то случилось? — подошли к ней миловидные одноклассницы. Итако отрицательно помотала головой, не переставая наблюдать за парнем, который увлечённо что-то рассказывал своему другу. Она украдкой вздохнула. Хана совсем не был похож на своего отца, Асакуру Йо. Это блондинка могла заявить с уверенностью. Брата-близнеца нынешнего короля шаманов девушка видела и хорошо помнила, что свою жену он очень любил и никогда не упирался руками и ногами их браку. Оставалось надеяться, что жених только внешне был похож на легендарную шаманку, а внутри был таким же мягким и нежным, как свой отец. — Всё равно, он никуда от меня не денется, — самоуверенно прошептала она, кривя губы в злой улыбке.***
Время обеда в школе Хана очень любил. Совсем не потому, что появлялась возможность передохнуть и поесть, в этот блаженный час можно было спрятаться на крыше и побыть вдали от остальных студентов. И это не казалось странным. Все ученики разбредались по тенистым местечкам и небольшими группками обедали. Был ещё и плюс в том, что во время обеда можно легко слинять с уроков. Охранник всё рано не узнает, кто из учащихся вышел из территории школы, чтобы прикупить соку и булочек, а кто с тёмным умыслом прогулять. Но сегодня парень ждал этого часа не по этим причинам. Он жаждал и одновременно боялся оказаться наедине с кузеном. Было не ясно, как поведёт друг и сам Хана, когда вокруг не будет всё время снующих туда-сюда одноклассников. А ещё Хана не знал, чем всё это обернётся: масштабной трагедией или остановиться на мелодраме? — Проходи, — гостеприимным жестом пригласил шаман Йоханэ на крышу, открывая дверь. Друг осторожно вышел из порога и зажмурился от бьющего в лицо ветра. Когда порывы стихли, он приоткрыл один глаз, а потом восторженно открыл оба и восхищённо выдохнул. — Нравится? — самодовольно усмехнулся Хана, проходя следом. — Здорово! — обернулся к нему брюнет, синие глаза слезились от ветра и радостно сверкали. — Конечно. Плохого не посоветую! Вместе они подошли к самому краю ограждения и, прислонившись о стены небольшой постройки, уселись. Йоханэ открыл коробочку и, глубоко вздыхая аромат специй, притянул к себе палочки. Хана, посмотрев на друга, демонстративно открыл упаковку дынной булочки и откусил кусочек. Несколько минут прошли в полнейшей тишине. Йоханэ с наслаждением обедал. А Хана прислушивался к себе. На душе и на сердце было тепло и тихо. Шаман обрадовался. Может, всё до этого было простым всплеском эмоций? Психологическое расстройство? Или он сам себе невесть что накрутил на нервной почве. И надо было всего-то выбраться в тихое место и отдохнуть. — Спасибо тебе, — неожиданно сказал Йоханэ. Хана вздрогнул и непонимающе посмотрел на парня. — Что? — Хана-кун, спасибо тебе, — на щеках выступил лёгкий румяней, парень отвёл взгляд и смущённо крепко сжал палочки. — Что согласился стать моим другом, что обо всём рассказываешь и показываешь. Я знаю, что всё это только на время цветка кукурузы, и потом мы всё равно станем соперниками. Но, знай, я никогда этого не забуду. Хана почувствовал, как щекам и шеи становится жарко. Дыхание резко перехватило, а в груди что-то горящее сильно забилось и, раскаленной лавой, заструилось по жилам. Он неосознанно стал наклоняться к другу. Когда его дыхание обожгло щёку Йоханэ, кузен вздрогнул и обернулся к нему, непонимающе смотря. — Что такое? — спросил он. Хана резко замер, в голове со скоростью света заметались мысли. — На, держи, — неожиданно сказал он, протягивая дынную булочку. Друг удивленно захлопал ресницами, но послушно взял угощение и попробовал. — Вкусно, — известил парень. Хана кивнул и облегчённо улыбнулся, возвращаясь на место. — Хана, открой рот, — попросил Йоханэ, палочками подхватывая кусочек яичницы. Шаман послушался и присел рядом. — Спасибо, — сказал он, проглотив кусок. — Тоже вкусно. — Я сам готовил, — просиял кузен. Асакура-младший с горькой улыбкой следил за другом, который, устремив взгляд в сторону домов, блаженно улыбался. Ветер играл с тёмными волосами. Парень жмурился и смахивал их с лица. Румянец всё ещё очаровательно играл на щеках. — Влип ты, Йоханэ, — шёпотом протянул он. — Ты что-то сказал? — повернулся к нему кузен. — Говорю, что пора собираться. Звонок скоро! — поднялся Хана на ноги. Для себя он всё решил.