Подсознательно больно

Какой бы бред ты не встретил в своей жизни, он определенно способен помочь. Да вот хотя бы тем, что теперь ты знаешь, что нужно показать человеку, чтобы его ошарашить. Или не ошарашить, но по крайней мере потренировать своё искусство иллюзии, до такой степени, чтобы жертва верила. Саске сейчас верил, что он хорёк. Звуки и запахи леса, тревожные следы крупных хищников и мелкие - добычи. И волнующие следы такого же хорька. Он шёл по ним, с каждой минутой подсознательно понимая, что другой хорёк специально их оставляет. Если не для него, то хоть затем, чтобы пометить свою территорию. И когда они друг с другом, наконец, столкнулись, первые несколько секунд только смотрели. И затем, повинуясь странным инстинктам, другой хорёк рванул от него, а сам Саске припустил за ним. Полминуты они мчались, после чего он быстро догнал и сбил с ног. Вспышка. И вместо извивающейся длинной тушки под ним оказалась девчонка. А сам он по-прежнему хорёк. - Любишь ты людей пугать,-сообщила она, беря его на руки. Он инстинктивно упёрся лапками в её руки, несильно впивая коготки. Он увидел её лицо, вспомнил, что он не хорёк, захотел спросить, что за чертовщина происходит, и после этого оказался сидящим верхом на ней человеком. А она держала его за бока, прямо под руками. Он её - за предплечья. Ощутив себя в своём теле, он не разорвал прикосновение, но воспользовался им чтобы отстранить её руки от себя. И привстал на коленях над её вытянутыми ногами. - Что сейчас было?-вскинул бровь. Она окинула взглядом лес, в котором они находились. - Сама не знаю. Не могу точно знать. Предположить только. Он нетерпеливо вскинул подбородок. Она вдохнула воздух, отводя взгляд от него снова. - Твой мир, он тесно связан с природой. И один из путей к гармонии, умиротворению и так далее - отшельничество. Уход от мирского,-она пожала плечами.-Может, ты пытаешься создать оплот, то, что поможет выстоять, когда тебе вновь будет плохо... Кстати, очень неплохо, мне здесь нравится. - Это бред,-уверенно заявил он. Девушка прищурилась, и, как только он убрал руки, крутанулась от него. В мгновение превратилась снова в хорька и, дрыгнув в воздухе и приземлившись, рванула прочь, взметнув с земли кусочки веток и листвы. Саске дёрнулся было по наитию следом. Одёрнул себя, было. Но в следующий миг обнаружил себя снова хорьком. Глупо валяющемся задними лапами на земле и опирающимся на передние. Он хотел было возмутиться происходящим, но тут уловил шорох в отдалении, и опять под включившимися инстинктами рванул вперёд. Он знал, что девушка-хорёк его дразнит, и помимо животной тяги к такой игре или охоте, или как ещё это можно назвать, ощутил вполне человеческий азарт. Наверное, он слишком увлёкся или на какие-то мгновения реально и сознанием своим стал зверьком. Потому ей и удалось его подловить. Она выскочила справа и чудом не успела сцапать его за шкирку. Проехалась лапами по его боку, но когти выпускать не стала. На миг подмяла его под себя и, чёрт, в этот момент снова превратилась в человека. И снова унизительно держала его под лапками. Конечно, он этого простить не мог. Лишь на мгновение позволил ей торжествующе улыбнуться, после чего сам снова превратился в человека. И опрокинул одним рывком её под себя. Её выражение лица не изменилось, она всё улыбалась. - Бред, говоришь?-и внезапно дунула ему на чёлку выше лба. С головы упал листик. Саске, было, запутался и хотел её укусить за такое, но вовремя вспомнил, что он сейчас не хорёк. Что-то в этом было. Похожее на спарринги давно, в Конохе, или пустые, но веселящие споры. А у зверей это в природе ведь, играть подобным образом. Что-то внутри у него протестующе всколыхнулось. И в тот же миг это что-то показалось ему далеким. Не здесь, не в его собственном бредовом и в каком-то роде даже весёлом впервые за долгое время сне портить всю атмосферу. Он склонился к её лицу. - Твоя очередь, раз такая умная,-прошипел, ловя взгляд. И рванулся в сторону, превращаясь на ходу. Он слышал шелест травы и листвы деревьев, крики птиц время от времени, улавливал множество запахов, чётко, как будто в реальности. И слышал топот этой девицы за своей спиной. И если бы принял облик человека, то закатил бы глаза - кто, ну вот кто так шумно бегает? И тем не менее, сейчас, когда силы их были почти равны, погоня доставляла ему невесомую радость. Он знал, что если подумает снова о чем-то своём человеческом, «мирском», то утратит эту радость. И потому продолжал наслаждаться пока мог.