Тигриное ликование
Весь следующий день, начиная с самого первого урока, Торако только и делает, что напоминает о флагштоке. Где-то к ланчу это уже становится личным мемом Терушимы и он сам начинает использовать эту фразу — слишком приелось. Поэтому фраза уже не вселяет ужас, но его вселяют глаза Химеджимы, темные от гнева и вместе с тем полные ожиданий. Зловещее сочетание. Особенно если учитывать то, что прибиравший утром зал Футамата сообщил, что вчера «эта ненормальная», то бишь Торако, исцарапала всю швабру словом «умрите». А ещё она ужасно нервничает и потому невпопад отвечает на вопросы учителей и Терушима искренне боится за её тест по японскому. Если она и набрала проходной балл, то наверняка забыла подписать листок. В любом случае, Юджи уверен, что этот тест ей придется пересдавать. Лишь бы потом экзамены не выпали где-нибудь вблизи игр, иначе Торако определенно настанет конец, а он, если честно, будет несколько тосковать без этого полосатого затылка, вечно маячащего перед ним. Каждую перемену Торако куда-то убегает, как выясняется потом — бегает из класса в класс к членам женской команды по волейболу, уговаривая тех начать тренироваться дополнительно после основных тренировок. Позже к ней подключается и капитан команды. Вдвоем они окончательно всех то ли убеждают, то ли принуждают (что в случае с Торако более вероятно) и в конце концов, Химеджима возвращается с торжествующим лицом и широкой победной улыбкой на губах. Такой же довольной он её видел только в игре два-на-два, когда она подбирала мяч. — Мы всех собрали. С понедельника начинаем. Не подведи. И это её «не подведи» звучит даже хуже, чем фраза про флагшток. От неё веет какой-то тоскливой безысходностью, от которой на душе становится ну совсем уж паршиво. Наверное, если тренер задержится в школе и зайдет в спортзал, где они будут играть этот разнополый волейбол, то будет, мягко говоря, ошарашен. Лишь бы после такого тренировки не усложнил. Поболеть за парней в матче с Оугиминами приходит вся женская команда и, как ни странно, снова компания ручных пёсиков Торако. Всем скопом они орут так, что мужская команда Оугиминами удивленно округляет глаза, потому что такой пламенной поддержки они явно не ожидали. Орут громче всех, конечно же, Хирю с компанией, голосов девушек из-за них почти не слышно. Различить можно лишь Химеджиму с её низким грудным голосом. Первый сет Джозенджи выигрывают с большим разрывом, обусловленным, скорее всего, как раз некоторой озадаченностью противников. Ну ещё бы, ведь ребята из их же школы почему-то болеют за совершенно противоположную команду — это немного подкашивает боевой дух. Да ещё и Торако вопит настолько громко, что закладывает уши, не удивительно, что в конце концов она срывает себе голос. Однако Оугиминами довольно быстро справляются с потрясением и второй сет умудряются выиграть, в самом конце обогнав всего на два жалких, но решающих очка. И это приводит Химеджиму в ярость, несмотря на сорванный голос, она вопит что-то про то, что порвет им, команде Джозенджи, задницы, если они не возьмут следующую партию и утихомирить её получается лишь тренеру, который морщится так, будто его уже недели три подряд мучает зубная боль. Менеджеры и вовсе уже давно забились в угол и, кажется, всерьез размышляли над тем, где бы взять беруши. И если Мисаки ещё пыталась исполнять свои обязанности и строчила что-то в планшетнике, то первогодка Руна лишь время от времени смотрела на активных болельщиков затравленным взглядом и всё время зажимала уши руками, сохраняя столь страдальческое выражение лица, то Терушиме становилось жаль её. Третий сет пошел очень плохо, ребята из Оугиминами оказались довольно упертыми и потому за каждое очко приходилось основательно побороться. В итоге партия закончилась со счетом 35-33, и хвала богам, что законные 35 принадлежали Джозенджи, потому что под конец Химеджима снова разошлась и среди команды уже стали серьезно раздумывать цундере ли она, или и вовсе хорошо замаскированная яндере, которая готова убить всю их команду, если они оплошают. И если «поддержка» Торако просто слегка пугала, то ликование её напоминает ядерный взрыв. Этот торжествующий вопль, словно девушка сама участвовала в матче, Терушима явно будет слышать в своих кошмарах не один год. И радость её не могут усмирить ни тренер, ни даже разозлившаяся уже Мисаки. И хуже всего было то, что вместе с Торако ликуют и её друзья, а когда одновременно орут от радости шестнадцать идиотов… впрочем, Терушиму это забавит, но мигрень всё равно дает о себе знать. Мисаки уже хочет позвать учителей, потому что Торако с компанией всё никак не унимаются и, как она надеется, хоть какое-то взыскание заставит девушку взяться за ум, но менеджер так и не совершает задуманное, потому как Торако тут же задабривает её идеей с празднованием. Никто из команды особо не понимает что тут праздновать, всего лишь тренировочный матч, но для Торако это, кажется, даже важнее национальных, потому что, когда выясняется, что никто особо ничего праздновать и не хочет, девушка заявляет, что всё будет за её счет. Ну тут уж, конечно, никто не может устоять. Халява есть халява. Понимая, что отсутствие учителей не слишком-то хорошо скажется на их праздновании (скорее всего их громкую компанию попросту выпнут из любого заведения, некультурно попросив больше никогда не возвращаться) все всерьез задумывают о том, где же им предаваться торжеству. Никто даже особо не удивляется, когда Торако после пары звонков сообщает, что сейчас все дружной компанией отправятся к ней, а Терушима уже предвкушает реакцию друзей на то классическое японское строение, которое, пока что, видел только он. Всё то время, что они идут к дому Химеджимы, ей постоянно кто-то звонит и потому девушка то и дело отстает, а Терушиме приходится вести компанию за собой, так как он один, помимо Торако и её друзей, конечно же, знает дорогу. Этот факт не остается без внимания, потому что уже его собственные друзья тут же начинают подначивать и псевдо-понимающе косятся, несмотря на объяснения Юджи. Ещё и Торако с каждым шагом и после каждого звонка становится всё более и более довольной, что, честно говоря, немного беспокоит Терушиму. Как он и думал, реакция при виде дома Химеджимы оказывается очень бурной, спокойными остаются лишь он сам, девушка и её компания, как очевидно, уже не раз сюда наведывавшиеся. Когда же на заднем дворе обнаруживаются ещё и плиты для барбекю у всех окончательно сносит крышу, отчего Торако лишь довольно улыбается, а Терушима начинает смутно догадываться почему ей постоянно звонили. Ну и что за заведение ограбили её друзья? И что у нее вообще за семья такая? Этот вопрос девушке задает не он один, но та лишь заговорчески улыбается и переглядывается с Хирю, который, кажется, в курсе всей ситуации, что почему-то вызывает у Юджи не слишком приятные чувства. И это даже ему кажется странным. Если бы Терушима не знал, что они выиграли всего лишь тренировочный матч, то всерьез подумал бы, что все эти балагуры или прошли на национальные или же выиграли в лотерею — слишком уж много веселья. К тому же весь дом оказывается в их распоряжении, та женщина, Мияко, что в прошлый раз приносила им чай, ушла, едва их дружная орава вошла в дом, отец же Торако, как она сказала сама, домой не придет, так что можно веселиться, никого не боясь. В итоге дом они превращают едва ли не в развлекательный центр, в одной комнате девушки устраивают собственное караоке, пока готовится барбекю, в другой кто-то на полную катушку включает музыкальный центр так, что его слышно даже на заднем дворе. Кто-то и вовсе решает обследовать дом, после чего возвращается безумно воодушевленным и просит Торако сделать его частью своей семьи. Терушиму не может не радовать то, что Химеджима, к которой уже прилипло не слишком гордое звание хулиганки, вдруг становится душой компании. Но даже несмотря на всеобщее веселье, Торако держится особняком, куда как чаще она общается со своими друзьями янки, в то время как мужская волейбольная команда находит общий язык с женской. Особенно хорошо выходит у Бобаты, которого всё чаще и чаще замечают в компании Минако Китамуры, которая громко хохочет от его шуток. Градус веселья стремительно повышается, когда кто-то из парней притаскивает пару бутылок саке, которые несмотря на негодование женской части собравшихся, довольно быстро открывают. Со временем и девушки смиряются с неизбежностью и тоже выпивают, к тому же некоторым до этого парни уже успевают подлить саке в сок. В общем, веселье идет полным ходом и с каждой минутой становится лишь всё интереснее и интереснее. И чем дольше подростки находятся в одном помещении, тем всё больше стираются те границы социальных групп, что были у них до этого. «Опасные» хулиганы уже совершенно спокойно общаются со спортсменами, а те даже не боятся, наоборот, дружески похлопывают по плечу, а у некоторых и вовсе начинается шуточная борьба. Они продолжают веселиться, даже когда время переваливает за полночь, объясняются перед родителями по телефону и сообщают, что останутся ночевать у друга, стараясь не выдать то, что уже пьяны. Радует лишь то, что впереди выходные, потому что Терушима даже представить себе не может, как бы они все завтра отправились в школу. Наверное их, помятых и с похмельем, даже не пустили бы за ворота, а после сообщили родителям. Да, проблем было бы полно. Восток уже начинает светлеть, когда ребята потихоньку начинают заваливаться спать на любых горизонтальных плоскостях, которые попадаются на пути. Уже через пару часов остается всего пять самых стойких людей. Хана и Руна же уже давно посапывают в комнате Торако, прижавшись друг к дружке, из-за чего парни долгое время смеются, наблюдая столь милую картину. Женскую же команду Химеджима пристраивает в комнате отца и в гостиной на диване. Кое-как им хватает места, парням же не остается иного выбора кроме как-либо дремать в кресле, либо и вовсе довольствоваться полом. Тут уже кто как успевает. Терушима и сам сонно моргает и держится, пожалуй, на одной лишь силе воли, глядя на то, как Торако о чем-то оживленно беседует с Хирю. Дзири и Изака в соседней комнате играют в видеоигры и до Юджи время от времени доносятся их то радостные, то разочарованные вопли. Сейчас он чувствует себя отчасти одиноким, но вместе с этим не торопится ни к кому присоединяться. Он и сам не знал, что под влиянием выписки становится серьезнее и молчаливее. Удивительное открытие. А ещё он становится завистливее и… ревнивее? Или как по-другому можно назвать это неприятное чувство, которое возникает в груди от вида того, как Торако смеется над чем-то с Хирю. Интересно, они просто друзья или же между ними есть что-то куда как большее? Непонятно только зачем это Юджи. Он не понимает почему его так заботит Торако. Если честно, то она совсем не в его вкусе. Ни капли не милая, жесткая, словно старый хлеб, у нее пугающий взгляд, она, черт возьми, янки, хоть и завязала с этим. Ему не могла понравится такая девушка. Скорее всего, он просто привык к тому, что она постоянно мельтешит где-то рядом. Привык к её полосатому затылку прямо перед его носом и к запаху корицы. Химеджима над чем-то смеется, а потом обнимает Хирю и отправляется спать, желая Юджи спокойной ночи. Он бурчит в ответ что-то нечленораздельное и девушка смеется над ним, а затем благодарит за то, что они выиграли. Терушима испытывает смешанные чувства, которые никак не может расшифровать. А затем рядом садится Хирю и всё идет как-то совсем не так. Парень уже не выглядит опасным, наверное потому, что у него хмельные глаза, идиотская улыбка, а прежде зализанные волосы теперь растрепаны. Хирю улыбается каким-то своим мыслям и продолжает пить саке мелкими глотками, одновременно напрягая Юджи своим присутствием и вместе с тем избавляя его от чувства гнетущего одиночества. — Почему ты воспринимаешь Торако как лидера? Терушима сам не знает почему этот вопрос срывается с его языка и какое-то время ему кажется, что его и вовсе задал кто-то другой, поэтому он оглядывается, но не видит никого кроме себя и Хирю. Парень улыбается ещё шире и это отдается в груди противным уколом. Похоже на то чувство, когда перед тобой двое разговаривают на какую-то только им понятную тему, а ты просто стоишь рядом и не понимаешь ровным счетом ничего. — Сам не знаю, — признается Хирю к немалому удивлению Юджи. — Просто так получилось. В какой-то момент я начал ей восхищаться, а затем это так увлекло… Терушима фыркает. Совсем не то объяснение, которого он ожидал, впрочем, они и сам не знает какой ответ бы его устроил. Хорошо, что Хирю не стал в красках расписывать достоинства девушки, Юджи уверен, что это бы его взбесило. Просто взбесило. — Все считают её странной, — зачем-то продолжает янки, продолжая смаковать саке. — Так было ещё в средней школе. Люди не любят, когда другие отличаются от них, Торако же самодостаточная, кажется, что она и в одиночку способна пройти и сквозь огонь и сквозь воду. — Ага, и медные трубы, — саркастично добавляет Терушима и Хирю смеется. — И их тоже, — кивает он. — Она никого не считает своими друзьями, считает, что она одна, но на самом деле она хороший друг. Когда тебе будет особенно паршиво, то она всегда будет рядом. Всегда так было. Терушима смотрит на восход и думает о словах парня. Значит, она всегда рядом, когда кому-то нужна поддержка? Тогда почему она сама сторонится того, чтобы её поддержали? Даже вчера. Она могла прибежать к этому своему Хирю и поплакаться ему в плечо, вместо этого же она доставила кучу проблем, спрятавшись в подсобке. Торако странная. Это он понял уже давно, но с каждым днем всё больше узнавал насколько она странная. Есть ли её странности предел? И видел ли кто-нибудь её слезы? — Она похожа на тигра. Хирю снова смеется. — И правда похожа. Особенно волосами, — и тут она начинают гоготать вместе, потому что волосы у Торако — это действительно что-то с чем-то. — Она их специально так высветлила, причем за пару недель до выпуска из средней школы. Учителя были в ярости, мы серьезно думали, что её отчислят. Она и так постоянно доводила их выходками. Ладно пирсинг в ухе, но когда она проколола пупок… Терушима удивленно округляет глаза. Так у нее ещё и пупок проколот? Что ещё эта ненормальная успела себе проколоть? Уши, язык, теперь ещё и пупок. Пятки себе проколоть ещё не успела? — Я правда думал, что учитель физкультуры убьет её прямо на месте. Но нет, обошлось. Но знаешь на кого она ещё похожа? — Хирю молчит, дожидаясь, пока Терушима переведет на него расфокусированный взгляд. — На демона. Она ужасно похожа на демона, когда её называют «Химе». Не знаю почему, но она на полном серьезе избила третьегодку в средней школе, когда он так её назвал. Мы её еле оттащили. После этого её от занятий отстранили, а дисциплинарный комитет чуть не придушил меня, мол как ты мог, не уследил. Кажется, у Торако уже в порядке вещей получать отстранения, если бы за такое родители убили. — А ты в дисциплинарном комитете? Если честно, это немного странно. Янки, который следит за дисциплиной. Правда странно. — Ну да, нынешний глава посчитал это хорошей идеей, — Хирю пожимает плечами, словно не видит в этом ничего странного. — Нас боятся, а дисциплинарный комитет — не очень, вот они и решили добавить себе авторитета. Терушима удивленно выдыхает, понимая, что в Оугиминами всё идет черти как. Когда саке подходит к концу, Хирю решает отправится спать, и то же самое советует Юджи, но тот не торопится отправится в объятия Морфея, сидит и смотрит на светлеющее небо, пытаясь думать о чем-то, но мысли постоянно разбегаются, словно перепуганные мыши. Когда глаза уже окончательно слипаются, он кое-как идет искать себе место для ночлега и в одной комнате запинается о футон. Наверное, ему очень повезло, что рухнул он на матрас, а не рядом, иначе костей бы не собрал. Дальше он решает уже не идти, потому что на футоне тепло, а ещё от него приятно пахнет корицей и запах этот успокаивает и даже уменьшает поселившуюся в горле дурноту.Тигр и Дракон
Если честно, Хирю совсем не понимает, что у них за отношения с Химеджимой. Навряд ли их можно назвать друзьями, однако за прошедший месяц у них уже вошло в привычку обедать вместе и идти домой после занятий, потому что Торако, как оказалось, живет всего через квартал от него. Когда же ему приходится задержаться из-за поста старосты, девушка помогает ему скреплять распечатки, а также помогает отнести учебные материалы в учительскую или же наоборот в класс. И всё же они не друзья, Хирю прекрасно это понимает, потому что они мало общаются, несмотря на то, что Торако, кажется, взяла над ним шефство. Куда плотнее она общается с ребятами постарше, которые теперь иногда забирают её на обед. Хуже всего то, что они хулиганы и все в школе об этом знают, что тоже не добавляет девушке очков дружелюбия и шансов завести друзей. Впрочем, такая вещь, как дружба, кажется, не слишком-то её интересует. Торако сидит рядом, пока Хирю скрепляет распечатки, которые завтра нужно будет раздать. Кажется, это что-то вроде проф. ориентации, где нужно будет расписать свои планы на будущее. Ему становится интересно что в голове Торако и поэтому он спрашивает, чем она будет заниматься после школы. Девушка же пожимает плечами, говорит, что пойдет в старшую, а вот что будет дальше — даже не знает. Это разительно отличается от Такаямы, который уже давно решил, что станет врачом, подобно матери. — Эй, Хирю, твоё имя ведь пишется как «летающий дракон»? Химеджима смотрит на него снизу вверх, устроившись подбородком на сложенных на парте руках, внимательно, изучающе и Хирю, под влиянием этого взгляда, кивает, чем вызывает у девушки чуть насмешливую усмешку. — Ты совсем не похож на дракона, — эти слова больно колют сердце и юноша отводит глаза, возвращаясь к распечаткам и недовольно поджимая губы. — Тебе нужно стать сильнее, чтобы соответствовать своему имени. Хирю молчит, потому что он не понимает зачем оправдывать собственное имя, он ведь не сам себе его выбирал. Если бы выбирал сам, то выбрал бы что-нибудь более мягкое, чему соответствует ему больше, он ведь совсем не сильный. — Я помогу тебе стать сильнее. — Зачем? Торако тихо хмыкает и откидывается на спинку стула и краем глаза Хирю видит, как удивленно вытягивается её лицо. Господи, да что у нее вообще в голове творится? — А разве не для этого нужны друзья? — её слова удивляют парня и он таращится на Торако так, как будто она сказала что-то из ряда вон выходящее. Впрочем, так оно и есть на самом деле, потому что их отношения далеки от дружеских. — А мы друзья? — Хирю и сам не замечает, как эти слова срываются с языка и мысленно корит себя, потому что Торако напрягается и хмурит брови. — А разве нет? Мы вместе обедаем, вместе ходим после школы… разве дружба заключается не в этом? От её суждений Такаяма не может удержаться от смеха, даже несмотря на то, что из-за этого Торако ещё больше хмурится и, кажется, даже немного краснеет от смущения. Она явно недоумевает. — Дружба заключается не только в этом, — он выдавливает слова сквозь смех. — Ты разве не знаешь как это «дружить»? Торако явно чувствует смятение, потому что отводит взгляд. — В младшей школе у меня не было друзей, — равнодушно говорит она. — Впрочем, это не важно, — она опирается на парту и приближается к Хирю настолько близко, что он оказывается вынужден смотреть прямо в её темные спокойные глаза цвета крепкого кофе, а их носы едва не соприкасаются. От Торако пахнет корицей и чуть-чуть апельсиновым соком. — Рядом с тигром может стоять только дракон. В её словах столько убежденности, что парень не хватает смелости, чтобы поправить её. Считается, что только дракон может сравниваться в силах с тигром, а вовсе не стоять с ним рядом. Она определенно где-то услышала эту фразу, но решила не вникать в её значение. Просто зацепилась за слова, которые показались ей крутыми. — Я сделаю тебя сильным, чтобы ты мог стоять рядом со мной. Впрочем, возможно она всё же догадалась поискать в интернете значение фразы. От Торако веет такой непрошибаемой непоколебимостью, то Хирю уже становится согласен стать сильнее, хотя это совсем не входило в его планы. Ему вполне хватало той силы, что у него уже была. Однако он улыбается: — Хорошо. Тогда я научу тебя дружить. Торако улыбается в ответ и откидывается обратно на спинку стула, при этом выглядит до безумия довольной, словно большая кошка. Точнее тигр. Торако ведь значит ребенок тигра, верно?