«Что имеем — не храним, потерявши — плачем»

Глава 7. Дом и Каплан -Ты заметил, что меньше всего любви достаётся нашим самым близким людям? Родителям, братьям — сёстрам, детям. Поэтому мы, вступив в преклонные года, так сильно любим внуков, отдавая им всё то, что не успели дать детям? Боимся так и умереть с тем багажом любви, которую всю жизнь копили, да берегли. — Не совсем так. — Тебе видней, уж точно. Скажи, как оно на самом деле? — Я не берёг ничего, не копил. Просто за своего ребёнка ты чувствуешь ответственность, которой замещаешь любовь. А когда ты уже дед, — ответственности никакой и ты можешь просто любить, не беспокоясь о житейском, по праву перекладывая эти заботы на родителей. Посмотри, как можно не любить это чудо? — Она похожа на Лиззи. Смотри, она улыбается! — Не знаю, говорил ли тебе кто-то, но ты становишься, будто, другим человеком, когда держишь Агнесс. — Как это? — У тебя на лице появляется улыбка. Не усмешка, не ухмылка, а настоящая, светлая улыбка. — Перестань, Дом, ты меня смущаешь! — По крайней мере, Реймонд, я теперь точно уверен, что ты хорошим дедом будешь. Мужем не смог, отец из тебя тоже не очень… А вот дед ты прекрасный. Мистер Каплан прикрыла дверь детской и спустилась в гостиную. — Агнес? — беспокойно спросила уставшая Лиззи, прикорнувшая на диване. — Не беспокойся, всё хорошо, — улыбнулась Кейт. — Так странно всё это… — Что, девочка моя? — Когда я укладываю Агнесс спать, она очень долго ноет, плачет, ворочается, как бы я её не укачивала. А стоит только Реддингтону… моему отцу… взять её на руки, она тут же успокаивается и так легко засыпает, — удивлённо ответила Лиззи. — Не вижу причин удивляться. Во-первых, девочки всегда больше любят пап и дедушек, нежели мам и бабушек. Во-вторых, у Реймонда хорошая энергетика. Ты же знаешь, что настроение взрослого сразу передаётся ребенку? — Кейт устроилась на диване с кружкой чая. — Так вот, когда он берёт Агнесс на руки, весь его внутренний мир успокаивается, он понимает, зачем он делает всё то, что делает. Вот они и греют души друг друга: малышка растапливает суровое мужское сердце деда, даря ему смысл жизни, а он даёт ей чувство уверенности, защищённости и умиротворения. — Хм, интересно… Никогда не думала об этом с такой стороны. Я так плохо его знаю, в отличие от Вас… — печально сказала Лиззи, поднося чашку с чаем к губам. — Не переживай, деточка, теперь у тебя есть немного времени, чтобы узнать его лучше. А у него есть время быть не только твоей тенью, но и по-настоящему быть рядом с тобой, без масок, без секретов. — Просто я никак не могу привыкнуть к тому, что мой отец… — Преступник? Убийца? Предатель? — Кейт понимающе улыбнулась. — Ну… если честно, то да, — смутилась Лиззи. — Лиззи, послушай то, что я тебе сейчас скажу. Потому что я больше никогда этого не повторю, и если ты решишь рассказать Реймонду об этом разговоре, я буду всё отрицать. — Хорошо, всё останется между нами, — хохотнула Лиззи. — Я знаю этого человека всю твою жизнь, тридцать с лишним лет. Когда Сэм забрал тебя к себе на воспитание, Реймонд устроил нашу с ним встречу. Я тогда тоже считала его преступником, убийцей, предателем, дьяволом во плоти, вобщем. А он предложил мне работать на него, мотивировав это тем, что он строит свою преступную империю с одной лишь целью: защитить тебя. — И Вы согласились? — заинтересованно спросила Лиззи. — Да, милая, я согласилась. И проработала с ним достаточно, чтобы понять, что он он просто человек, которому очень не нравится, когда его свободу ограничивают законами, придуманными другими людьми. Он не убийца, потому что он никогда не убивал невиновных. Он скорее теневой судья, наказывает тех, кого не может наказать закон. Ведь и ты сама, по долгу службы, убивала людей, но при этом никто не считает тебя убийцей. А про то, что он предал свою страну… Я про это ничего не знаю, к сожалению. Но я знаю Реймонда. И давно уже сомневаюсь в том, что он продал секреты своей Родины какой-то другой стране, ради выгоды. Мог продать ради высшей морали, по которой он живёт, но никогда не поверю, что он мог это сделать только ради денег или своей выгоды. Вот, что я знаю, а выводы делай сама. Наверху кашлянул Дом, оттеснив с лестницы шокированного Рэда, слышавшего каждое слово этой «характеристики», которую дала ему мистер Каплан. — Агнесс заснула. Угостите двух холостяков чаем, дамы? — с улыбкой сказал Дом, бодро спускаясь по лестнице. Рэд опомнился и проследовал за ним. — Да, конечно, — улыбнулась Лиззи, вскакивая с дивана и убегая на кухню. — Может, усугубим вечер виски? — Дом вопросительно посмотрел на Рэда, подходя к бару. — Ммм? — вопросительно промычал Рэд, в размышлениях садясь в кресло напротив мистера Каплан. — Реймонд, не тяни кота за… подробности! Тебе налить виски? — раздражённо спросил Дом. — Да, прости, — отстранённо ответил Рэд. — Плесни мне тоже, если не сложно, — попросила Дома мистер Каплан. — Хорошо, милая. — Дом! Мы же договорились не афишировать наши… — Кейт запнулась, поняв, что сама сейчас «спалила контору». — Вы уже вместе? — спросила входящая в комнату Лиззи, держа в руках поднос с чаем. — Угу, уже около недели, — вышел из раздумий Рэд. — Неделю назад я был свидетелем удивительной сцены. Представь себе, Лиззи, такую картину: твой дед, с гитарой подмышкой, пел «На призыв твой тайный и страстный, о, друг мой прекрасный, выйди на балкон», — пропел Рэд, пародируя Дома, — и всё это у меня под окном. Когда я отсмеялся, то вспомнил, что комната Кейт находится как раз над моей. Через пять минут «дама сердца» вышла на балкон. Дом сказал «О, мучительница сердца моего, моя богиня, я влюблён в Вас до бесконечности». На что Кейт ему ответила: «Дом, ты рехнулся? Забирай свой оркестр и иди спать, а то весь дом перебудишь» и ушла в комнату. Лиззи, подожди смеяться, я тебе ещё не рассказал, как твой дед пытался взобраться по пожарной лестнице к своей Музе, но у него прихватило спину, как раз между землёй и моим окном. Да подожди ты ржать, Дембе! Дома я втащил через окно к себе в комнату, где Дембе пытался его «разогнуть». Но этот Дон Жуан так долго ныл о том, что зря собирал букет для «дамы», и каким-то образом уговорил меня подкинуть цветы на балкон Кейт. До её балкона я долез, даже успел примостить цветы на её столик. Но, когда спускался обратно, прихватило уже меня. А теперь, Лиззи, представь себе картину: на двуспальной кровати лежат два старика, обсуждающих шансы одного из них на взаимность. При этом Дембе успел сбегать к той самой «даме» за её волшебной мазью, и старательно растирал наши с Домом поясницы, чтобы мы смогли разойтись по своим койкам. У Лиззи на глазах уже стояли слёзы от смеха, Дембе тихо улыбался в кулак, Дом был красным, как рак, а Кейт с признательностью улыбалась своему кавалеру. Дом резко дёрнулся в сторону Рэда, но тот успел сказать: — Так вот мистер Каплан прибежала к нам в комнату и утащила Дома к себе под предлогом «лечения». Ай, Дом, мне больно, эй, отстань, — Дембе оттащил Дома от Рэда и усадил его на диван. — Да чего вы стесняетесь-то, Дом? В вашем возрасте глупо терять время на стеснения, ужимки и намёки. Вас никто не осуждает, мы все за вас очень рады. Так что заканчивайте свой спектакль и будьте уже счастливы! — закончил Рэд, поправляя воротник рубашки. — И вправду, я так за вас рада! — ещё посмеиваясь, сказала Лиззи. — Предлагаю тост: за любовь в любом месте, в любом возрасте и любом положении, — Дембе не удержался и засмеялся. — Ну, засранцы, я вам устрою «в любом положении»! Будете мне до скончания веков навоз на конюшне разгребать! — Дом разозлился не на шутку. — Только попробуй моих мальчиков обидеть, никогда тебе не прощу, — моментально отреагировала мистер Каплан, серьёзно глядя на Дома. Рэд с Дембе тут же замолкли. — Хотя в чём-то ты прав, поковыряться в говне этим дерзким мальчишкам не повредит. *** Реймонд Реддингтон, миллионер и глава самой большой преступной империи, на пару со своим личным помощником и другом, знатоком английской литературы Дембе Зуме, уже несколько часов ковыряли навоз в конюшнях Дома. — Я всегда знал, что она слов на ветер не бросает, но объясни мне, чёрт возьми, какого лысого гнома мы её слушаемся? — уныло спросил Рэд, приноравливая совковую лопату к большой куче свежего навоза. — Женщины правят миром, забыл? — глубокомысленно заметил Дембе, взявшись за ручки тачки, доверху наполненной полезным удобрением. — Ну, как у вас дела? Гонору поубавилось? Гордыня поутихла? Желание смеяться над стариками уже пропало? — поинтересовалась мистер Каплан, заглянувшая в «Авгиевы конюшни». — Прости, Кейт, мы всё поняли, — толкнул под бок Рэда, вознамерившегося спорить с женщиной, Дембе. — Ладно, прощены, паразиты. Идите в душ, — бросила мистер Каплан, сморщив нос от вони, — мы ждём вас к завтраку. Побросав лопаты, мужчины наперегонки бросились в ванную комнату. Спустя час, приятно пахнущие и одетые в чистое, друзья присоединились к трапезе. Все остальные уже заканчивали свой завтрак, ведя тихую беседу под утренний кофе. Рэд и Дембе сели за стол и набросились на еду. Дом только усмехнулся, а вот Лиззи была шокирована представшей перед ней картиной. — Дембе, я хочу себе этого повара. Это лучший омлет с беконом! Я такой последний раз в юности имел возможность кушать! — Нет, ты попробуй эти тосты, язык проглотить можно! — ответил Рэду Дембе. Лиззи с интересом поковыряла омлет вилкой, попробовала на вкус, но не нашла в нём ничего необычного. — Лиззи, не пытайся сейчас их понять. Мальчики работали в конюшне с пяти утра. Дом, нечего ухмыляться, они и вправду хорошо поработали. Просто, видимо, давно не трудились так близко к окружающей среде. Проголодались, — мистер Каплан улыбалась, внутренне аплодируя себе за такую находку, как труд во благо природы для мужчин. — Ну конечно, это вам не миллионами ворочать, навоз-то всё посерьёзнее будет. — Дом, прости, мы всё поняли. Больше не будем смеяться над старостью, — примирительно сказал Дембе, пытаясь насадить на вилку побольше капустного салата. — Угу, — пережёвывая бекон, кивнул Рэд. — Раз уж тут подняли такие темы… — Лиззи посмотрела на мистера Каплан. Накануне вечером у них состоялась беседа, в которой Лиззи объяснили, что их общая выходка, с «фейковой» смертью, была крайне неудачной. Кейт пыталась объяснить Лиззи, каким ударом для Реймонда было это событие. Дом рассказал Лиззи про то, в каком состоянии приехал к нему Рэд. И до Элизабет, наконец-то дошло, что она так и не извинилась перед отцом за тот спектакль. — Какие? — спросил Дембе, понявший, что он не в курсе темы разговора. — Папа… — Лиззи всё ещё немного смущалась называть так Рэда, но после вчерашних откровений мистера Каплан и Дома она этого больше не боялась и не отрицала. Реддингтон дёрнулся и замер, будто от удара. Потом выпрямился, отвлекшись от пищи, отложил в сторону столовые приборы и поднял взгляд на Лиззи. — Я так и не сказала тебе… Вобщем… Мне жаль, что тебе пришлось пережить столько боли из-за моей ненастоящей смерти… Рэд от неожиданности закашлялся. Потом взял салфетку со стола, вытер губы и произнёс: — Дочка, тебе не стоит жалеть о том, что ты сделала. Ты думала, что защищаешь свою семью, своего ребёнка. Я бы поступил также, если бы думал, что это будет на пользу малышке Агнесс… — Но мне всё равно жаль, прости меня… — к глазам Лиззи подступили слёзы. — Послушай, Лиззи. Когда я учился в академии, со мной на курсе был один парень, — Рэд откинулся на спинку стула, положив одну руку на стол, — не сказать, что очень умный или талантливый. Он не стал строить карьеру в военных кругах. Сейчас у него небольшой магазин мужских головных уборов. Все свои шляпы я покупаю только у него, потому что больше нигде такого качества я не видел. Я однажды спросил его, не жалеет ли он о том, что не пошёл служить дальше, добиваться всё новых чинов и должностей. Он мне ответил, что ни секунды не пожалел о выборе своего пути. Знаешь, что он мне сказал? «Как я могу жалеть о том, что избежал того вороха проблем, которые упали на головы вам, моим сокурсникам? Я беспокоюсь только о том, чтобы эти головы были одеты в хорошие шляпы и счастлив, что мои проблемы ограничиваются вопросами поставки и качества товара». Он один из самых богатых людей в своём городе. А наши однокурсники стали адмиралами, начальниками, или вот, владельцами преступной империи. Ежедневно мы тратим свои нервы, здоровье, время на всякую чушь, потому что наши подвиги так и останутся в памяти пары поколений. А он — продолжатель дела своего отца и деда, и сына учит своему ремеслу. Его фамилию знает каждая собака в его штате. Потому что он такой единственный. Так что никогда ни о чём не жалей, возможно то, что все считают твоей ошибкой, в итоге окажется самым правильным решением в твоей жизни. — Рэд замешкался, сложил руки в замок и добавил: но папу так больше не пугай, я уже старенький, могу не пережить… — Реймонд, всё хорошо, Лиззи жива, — сочувственно сказала Кейт. — Ой, Агнесс проснулась, — сказала Лиззи, услышав хныки ребёнка из динамика радио-няни. — Я схожу, — резко встал Рэд, смутился и добавил: — если ты не против? — Да, конечно, думаю с тобой ей интереснее, чем со мной, — улыбнулась Лиззи. Рэд тут же отправился наверх, внутренне «переваривая» тот факт, что Лиззи назвала его «папа». Лиззи, задержавшись минут на десять, пошла за ним с бутылочкой. Она так и застала их: Рэд сидел в кресле с малышкой на руках и рассказывал что-то очень интересное, судя по тому, как внимательно смотрела на него Агнесс, когда Лиззи вошла в комнату. Рэд тут же замолчал и встал из кресла. — Нет — нет, не останавливайся, я просто принесла молоко для дочки, — Лиззи поставила бутылочку на столик рядом с креслом. «Кстати, кресла здесь не было, откуда оно взялось?» — подумала Лиззи. Рэд, проследив за её взглядом, взялся объяснить: — Агнесс просыпается ночью, я её успокаиваю. На второй день я понял, что несколько часов сидения на подушках на полу моя спина не выдержит. Поэтому я принёс сюда кресло из своей спальни. Агнесс нахмурилась и дёрнула деда за палец, привлекая его внимание. — Она с характером, — улыбнулся Рэд, поворачиваясь к ребёнку. — Вся в деда, — хихикнула Лиззи, любуясь отцом со своей дочкой на его руках. «Они и вправду хорошо ладят», подумала она. — Наша порода! — гордо ответил Реймонд, поцеловав в лоб сначала малышку, а потом Лиззи.