«Что имеем — не храним, потерявши — плачем»

Глава 6. Плен. Уже минут двадцать они ехали в машине, неизвестно куда. Рэд нервничал, потому что с ним была Кейт. Он достаточно хорошо знал Ласса, чтобы понимать: похитителям наплевать, что мистер Каплан — пожилая женщина, они пойдут на любые меры, лишь бы получить желаемое. В данном случае, им нужен был Реддингтон. — Парни, вы хорошо продумали свой план? Вдруг, она не знает того, кто вам нужен? — спокойно спросил Рэд. — Ага, чтобы любовница не знала, где находится её ненаглядный? — вопросом на вопрос ответил один из похитителей. Рэд смутился. Хорошо, что им на головы были надеты мешки, и никто не увидел, как Рэд покраснел. — А вы кого, собственно, ищите? Может я что-то знаю? — спросил Рэд. — Нам нужен Реймонд Реддингтон. Уже четвёртый месяц за ним гоняемся, найти не можем. — Тогда вам сказочно повезло, — Каплан ощутимо пнула Рэда ногой, в безнадёжной попытке остановить. — Реймонд Реддингтон — это я. Похитители переглянулись. — Ну да, рассказывай. Ты просто пытаешься выгородить её, — уверенно ответили справа. — Я могу это доказать, — твёрдо сказал Рэд, не обращая внимания на толкания мистера Каплан. — Позвоните своему боссу. Скажите, что голова, за которую он, несомненно, назначил слишком низкую цену, хочет с ним поговорить. Парни переглянулись и тот, что был справа, набрал номер и включил громкую связь. — Да, слушаю, — резко ответил голос Ласса. — Здравствуй, Пит. Давно не пересекались, я соскучился, — сказал Рэд. — Реддингтон? — собеседник явно оживился. — Твои парни схватили мистера Каплан. Я хочу её. — Хочешь отомстить? А что я получу взамен? — Меня. Меняю свою жизнь на её. — Ты, наверно, шутишь? Она же тебя предала! — Да. — Благородного из себя строишь? Хотя, мне всё равно. Мне нужен только ты, так что я согласен. — Отлично, договорились. Когда отпустишь её — я в твоём полном распоряжении. — Так просто? Ладно, — неуверенно сказал Ласс, — говорят, что ты — человек слова. Я тебе верю. Сейчас её отпустят. Жду встречи! — Ласс сбросил звонок. Через пять секунд раздалась трель телефона. Парень опять включил громкую связь. «Мельчают профессионалы в наше время», подумал Рэд. — Крис? Каплан у вас? — раздался опять голос Ласса. — Да, мы везём её на строительную площадку «КВ-9». Это на запад от… — Идиот! — крикнул Ласс. — Телефон могут прослушивать! Вобщем, везите её туда, куда едите, но имейте ввиду: если с её старушечьей головы упадёт хоть один волос — вам не поздоровится. Всё поняли? — Да, поняли. Каплан не трогать. — Так вот, с Реддингтоном делайте что хотите, только чтобы живой был. Мне нужно, чтобы он поставил свою подпись на контрактах. Всё ясно? — Да, сэр, всё понятно, — «правый» нажал кнопку и скинул вызов. Реддингтон успокоился: Кейт будет в безопасности. Они подъехали на место. Рэда и Каплан затащили в какое-то помещение. Каплан заперли в смежной комнате. А вот за Рэда взялся дознаватель со стажем. Сначала от него хотели подписи на юридических документах, потом подписи на пустых бланках. Потом решили шантажировать. В итоге от Рэда ничего не требовали, кроме адреса, где живут Лиззи с Агнес. Мистер Каплан прислушивалась к тому, что происходит за дверью. Рэда били. Потом пришёл сам Ласс. На Кейт — ноль внимания. А вот Рэду досталось. Кто говорит, что есть особо сильные духом индивидуумы, которые во время пыток терпят боль, «не произнося ни звука», тот бессовестно врёт. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне». Кричал Рэд громко. Мистер Каплан вспомнила, как однажды, обрабатывая его рану, рассказывала ему о том, что сильная боль легче переносится, если кричать. Чем сильнее боль, тем сильнее надо кричать. Рэд кричал так сильно, что через пару минут охрип. — Я держу своё слово, Реддингтон. Каплан никто и пальцем не тронет. Но мы не договаривались о том, что она не должна смотреть на твои мучения. Она — женщина, значит пожалеет тебя и выдаст нам адрес твоей девчушки. А вот когда Элизабет Кин будет у нас в руках, тогда ты расскажешь нам всё. Слухи ходят, Рэд, — Ласс улыбнулся, — что ты питаешь особую привязанность к своей «Лиззи». Кое-кто говорит, что она твоя дочь, но я-то знаю, что этого не может быть. У тебя же нет ни сердца, ни души. Не знаю, неужели она так хороша в постели? Но это не важно. Важно, что при слове «Лиззи», ты вот так вот дёргаешься, находясь в полубессознательном состоянии. Значит, не врёт молва. Что ж, тогда продолжим… — Реймонд! Малыш, держись! — только и успела тогда крикнуть мистер Каплан. Но этих трёх слов было достаточно, чтобы пробиваясь сквозь замутнённое сознание, Рэд крутил, как на повторе, этот крик Каплан: « Реймонд! Малыш, держись!» Видимо, этой современной версии доктора Менгеле не хватало материала для научной статьи, поэтому он ставил эксперименты на Рэде, то лишая его сна на несколько суток, периодически избивая, то оставляя в полной темноте на несколько дней. А Рэд, как заведённый, повторял «Реймонд! Малыш, держись!», и только это он помнил, и ещё то, что держаться нужно ради Лиззи и Агнес. То ли Ласс был просто маньяк, поэтому Рэду ломали кости, не без разбора молотя по телу железным прутом, а ломая по одной кости, в порядке запоминания, чётко проговаривая, какую именно кость сейчас сломают, и Рэд в перерывах шептал «Реймонд! Малыш, держись!». Или Ласс был просто психопат, поэтому Рэду выкручивали суставы, потом вставляли их на место и снова выкручивали, пока он из всех сил старался кричать, как советовала мама… или Кейт? Он уже не помнил, почему и кто советовал, но знал точно, что это поможет. И снова, в перерывах, он шептал «Реймонд! Малыш, держись!». К концу недели мистера Каплан выпустили из комнаты. Кейт, увидев Реймонда, ужаснулась: осунувшийся, похудевший, лицо всё в гематомах, рубашка в крови, — он еле волочИл ноги за собой, повиснув всем телом на своих тюремщиках. Она молчала, с тяжёлым сердцем наблюдая за пытками. К концу недели, когда Рэд почти ничего не соображал, привезли Дома, к которому они с Кейт и ехали до того, как попасть в руки этого ублюдка. Реймонд, думая, что умирает, увидев старика, еле — слышно просипел: — Здравствуй, Дом. Скажи девочкам и моим друзьям, что я их люб… — и отключился, лёжа на полу у ног Ласса. Его прогоняли по этой программе ещё раз, и ещё. И только «Реймонд! Малыш, держись!», возможно, спасло тогда его рассудок, который упорно держался за эти три, таких тёплых, слова. Каплан с Домом сходили с ума, наблюдая, как пытают Рэда, как лишают разума человека, который больше всего в своей личности ценил именно свой разум. Но помочь ничем не могли: Рэд никому не сообщил новый адрес Лиззи, его знал только он и Дембе, которого поймать никто так и не смог. Да не стали бы они ничего говорить, даже если бы что-то знали. Всё кончилось внезапно и быстро. Рэд успел увидеть Дембе, с УЗИ в руках. «Потерпи, брат», сказал тогда Дембе. Это было что-то новое. К «Реймонд! Малыш, держись!», добавилось «Потерпи, брат». Появились какие-то люди, кто-то в кого-то стрелял, Рэд почувствовал резкое тепло в районе живота, потом ещё раз. И забытье поглотило его. *** Мистер Каплан сидела у постели Рэда, боясь отойти даже на минуту: первые сутки после операции были критическим временем, когда за больным нужен был постоянный присмотр. Рэд умудрился схватить две пули, и только, разве что, чудо, спасло Рэда от смерти. После захвата, организованного Дембе, освободили всех. Только вот Рэда надо было срочно оперировать, организовывать «полевой госпиталь». Самым близким, по расстоянию, оказалось жилище Дома. Там, в гостиной, и организовали операционную палату для Рэда. Специалисты приехали быстро: когда Дембе на автомобиле подъехал ко входу, все были уже на месте. Операция длилась не так долго, как предполагала мистер Каплан. Обе пули были изъяты, но постельный режим, обезболивающие, капельницы и обработка швов… Вобщем, посещения разрешили только на второй день. Рэд пока не приходил в себя. Несколько раз в день приезжал Дембе на полчаса, чтобы узнать, как дела. Обняв Кейт, он сразу шёл в импровизированную палату Рэда, держал того за руку, что-то рассказывал, а потом уезжал по каким-то «важным делам». «Преданный парень», с уважением подумал тогда Дом. На третий день Рэд очнулся, и, увидев рядом с собой мистера Каплан, прошептал: «Мам, пить». Кейт сразу поднесла ему мокрую марлю. — Больше тебе пока нельзя, милый. Время от времени Рэд просыпался, не помня ничего из ранее происходившего. Дембе он не узнал, как и Дона. А вот Кейт упрямо называл «мамой» и доверял только ей. Память потихоньку восстановилась. Швы затянулись, кости срослись, порезы зажили. Рэд уже вовсю болтал с Дембе. Кейт руководила всеми, пытаясь воссоздать для Рэда больничные условия в гостиной Дома. Однажды, мистер Каплан так замоталась, что не заметила, как заснула прямо на стуле, рядом с кроватью Рэда, положив голову на руку пациента. Дом, который зашёл навестить Рэда, увидел спящую женщину и не узнал её. Он видел её до этого, когда она, уверенная и всесильная, бегала вокруг Реймонда, отдавая какие-то распоряжения, приказы, она казалась ему амазонкой, воительницей. Сейчас же, спящей, она больше напоминала пушистого котёнка. Очень уставшего котёнка. Дом растрогался от этой картины, невольно позавидовав Реймонду, что тот завоевал сердце ТАКОЙ женщины. Однажды, Дом случайно увидел, с какой нежностью она гладит и целует Рэда в лоб. При взгляде на всё это, в Доме проснулась ревность и чисто мужское чувство соперничества. Ему стало обидно, что не он удостаивается такой заботы и ласки. На пятый день, когда Рэд уже мог спокойно вести беседу без угрозы для жизни, Дом не выдержал и решил «по-мужски» поговорить с Рэдом. Кейт он отослал в город за покупками. Как только дверь за мистером Каплан закрылась, Дом подошёл к кровати Рэда и присел на стоящий рядом стул. — Как ты? — Вроде, пока живой, — усмехнулся Рэд. Дом обвёл взглядом «полевую операционную», развёрнутую в его собственной гостиной мистером Каплан. — Часто бываешь здесь? — как-то отстранённо спросил Дом. — Бывает, — спокойно ответил Рэд, сразу понявший, что именно под словом «здесь» имеет ввиду собеседник. — Ладно, не скромничай. Когда эти подонки тебя пытали… — Дом сглотнул, стиснув кулаки. — Я видел тебя без рубашки… Уверен, что ты частый гость в подобных местах… — Шрамы украшают мужчину, разве не так? — через силу пошутил Рэд. — Для любовниц — может быть, но не для по-настоящему близких людей. Для нас это скорее укор в том, что мы плохо бережём любимого человека… — «Мы»? — Да, каким бы ты ни был, Реймонд, моя дочь, Катерина, выбрала тебя. Я уважаю её выбор. Ты — отец моей внучки. Чёрт возьми, мы с тобой знакомы больше 25 лет… Неужели ты считаешь меня настолько чёрствым сухарём, который не умеет любить? — обиженно спросил Дом. — Нет… Просто не думал, что ты можешь за меня переживать. Потому что обычно ты показываешь совсем обратное… — Тебя надо держать в ежовых рукавицах, иначе ты можешь такого наворотить, что потом устанем разгребать, — устало сказал Дом. — Кейт однажды пыталась донести до Лиззи нечто подобное, когда мы с дочерью играли в шахматы. Кажется, она тогда сказала «не позволяй своему отцу творить на доске всё, что ему вздумается, иначе через два хода он так смешает все твои планы, что ты и не заметишь, как потеряешь важную свою фигуру». Но, в таком случае, ты с треском провалил свою миссию. Потому что я уже наворотил, и теперь вы все расхлёбываете…- с какой-то обречённостью в голосе произнёс Рэд, уставившись в потолок взглядом ужасно уставшего человека. — Не смей так говорить. Эй, слышишь? — Дом толкнул Рэда в бок. Тот застонал от боли. — Прости, прости, — опомнился Дом. — Ты делаешь всё, чтобы оберегать наших девочек. Пусть не всегда тебе это удаётся, и не скажу, что мне нравятся твои методы, но в конце концов… Не скажу, что отказался бы от другого зятя, не имеющего криминального прошлого и настоящего… Но, в данной ситуации, такой своенравный засранец, как ты — это именно то, что нам нужно. — Да ладно, Дом, уж не тебе обвинять меня в «своенравности»… Я всегда тебя уважал и слушался. Если честно, я и сейчас отношусь к тебе скорее как к отцу, чем как к тестю… Хотя у вас, русских, кажется, это почти одно и то же. Считай это откровением умирающего, которое не имеет юридической силы, — Рэд улыбнулся. — Всё шутишь… На эшафоте тоже анекдоты будешь травить? — расстроено спросил Дом. — Знаешь, в каждой шутке есть небольшая доля шутки. Остальное всё правда. Поэтому я у тебя гостил так долго, когда думал, что наша Лиззи… — Рэд запнулся, помолчал, вспоминая, и продолжил. — Ты когда-то потерял свою дочь. Я тогда думал, что потерял Лиззи, хоть и не знал, что она моя дочь. Я не знал, как мне справиться с этим, поэтому приехал к тебе за наставлением. И ты указал мне направление. Я благодарен тебе за это. Всё это время я любил свою дочь так же сильно, как ты любил свою. Так же сильно, как и ты, я люблю свою внучку. Можешь себе представить, Дом, я — дед! — удивлённо воскликнул Рэд. — Дед, дед, да не в ту шубу одет, — смеясь проговорил Дом. Потом немного подумал и, кивнув своим мыслям, сказал: — Не скажу, что ожидал от тебя каких-то обычных поступков, вроде свадьбы, которую Катерина заслужила, встречу её из роддома… Вокруг тебя не бывает ничего обычного. Я всегда воспринимал тебя как неизбежное… — Дом замешкался, подбирая более точное слово. — Зло? — горько усмехнувшись, спросил Рэд. — Нет, просто как что-то неизбежное, вроде урагана. На него можно злиться, обижаться, обвинять его в чём угодно, но это ничего не изменит: урагану всё равно, что ты о нём думаешь. Он просто делает своё дело и ему плевать на всех вокруг. Он — не зло и не добро. Он — просто данность. Каждый твой визит — как неизбежное стихийное нечто: пришёл, перевернул всё с ног на голову и ушёл. Наверняка каждый встречный говорит тебе о том, что ты эгоист, заботящийся только о своём благе. Да что уж там, я и сам говорил тебе это неоднократно. Но на самом деле это не так, ты жертвенный человек, Реймонд. Ты тот, кто жертвует своей жизнью, своей душой, своей совестью ради других. Ты — пожиратель чужих грехов, — Рэд усмехнулся этой фразе, но не стал перебивать Дома. — Раньше я об этом только догадывался, а теперь, после всего этого… знаю наверняка. Я хочу, чтобы ты знал: я не виню тебя за смерть Катерины. Это было её решение. Возможно, ты принял непосредственное участие в создании для неё таких обстоятельств, под давлением которых она была вынуждена покончить с собой… Но в конце концов это было только её решение. И в этом никто не виноват. Дом сглотнул ком, подступивший к горлу, и перевёл тему. — Я вижу, что мисс Каплан пока справляется с твоим своенравным характером. Хорошо, когда есть рядом такая женщина, способная укротить и вдохновить одним взглядом. Я тебе завидую, хоть и не одобряю вашу разницу в возрасте. — Кейт? Дом, ты с ума сошёл? Она мне как мать! Мы с ней не вместе! — возмущённо попытался приподняться Рэд, но тут же рухнул обратно, скорчившись от боли. — То есть как? Я думал, что вы с ней — пара, — растерянно произнёс Дом. — Ещё раз говорю: она мне — как мать. Также, как ты мне — как отец! — Рэду было неприятно, что про них с Кейт кто-то мог так думать. — А у неё кто-то есть? — против воли вырвалось у ошарашенного Дома. — Я не знаю, не замечал… У неё когда-то была девушка, но её убили. Правда это было тысячу лет назад, ещё до того, как мы стали работать вместе…- Рэд говорил всё медленнее, начиная понимать, к чему все эти вопросы. — Сейчас она с кем-нибудь встречается? — пытаясь изобразить безразличие, спросил Дом. — Ты на неё запал, — констатировал Рэд и в его глазах не осталось той холодной пустоты, уступившей место озорным огонькам. — Нет, что ты несёшь, я уже старый для таких дел, — покраснел Дон, ёрзая на стуле. — Ей нравятся лилии. Когда Кейт была маленькой, она на асфальте нашла веточку лилии. Девочка принесла её домой и поставила цветок в стакан с водой. Ветка дала корни и она пересадила её в горшок. А через две недели распустился белый цветок. Она ухаживала за ним, радуясь ему в холодные зимние дни. Ей очень дорого это детское воспоминание. Подари ей лилии, — улыбнулся Рэд. — А смысл? Ты сам сказал, что у неё была подруга, значит я по гендерному признаку не подхожу, — растерянно сказал Дом. — Она рассказывала мне о своём замужестве, вскользь, но кое-что я понял: Дом, её муж был полной скотиной, она настоящих мужчин до замужества никогда не видела, а потом просто не обращала внимания. Я уверен, что если ты включишь всё своё обаяние, она сначала будет упираться, растеряется, потом растает, а следом забудет о своих «гендерных» предпочтениях, когда поймёт, какой надёжный мужчина рядом с ней оказался. А более надёжного мужчину, чем ты, я никогда не видел. Разве что Дембе, но он по возрасту не проходит, — хихикнул Рэд. — Шутишь всё, мальчишка! Что ты понимаешь в любви, молокосос? Вон, тебе таблетки пора пить, займись собой, ловелас диванный, — разозлился Дом. Рэд выпил таблетки и продолжил диалог: — Я со всеми твоими претензиями согласен: да, я эгоистичный, да, самонадеянный, да, жестокий, во многом ты прав на мой счёт, Дом, но в этом… Поверь, в любви я кое-что понимаю,. к сожалению, — печально ответил Рэд. — Ладно, извини. Просто я как-то не верю в себя, отвык за столько лет, понимаешь? Я уж и забыл, как это: добиваться женщины, которая тебе нравится, — так же печально ответил Дом. — Не стоит сомневаться, просто возьми и сделай. Это как езда на велосипеде: можешь долго не кататься, но если сядешь — сразу вспомнишь как это делается, — улыбнулся Рэд. — Пригласи её на прогулку в парк, укрой своим пальто, «чтобы было не холодно», заведи интеллектуальный разговор о том, как тебе нравится Пикассо, и почему… — Рэд не успел договорить, как Дом его перебил: — Ой, да не настолько я старый, чтобы ты меня учил за женщиной ухаживать! — повысил голос Дом. — Молчу — молчу, не старый, всё сам знаешь, всё умеешь. Но всё-таки подари ей лилии, розы она терпеть не может, — зевая, посоветовал Рэд. — Ладно, зятёк, что-то мы заговорились. Отдыхай, тебе надо набираться сил, и… спасибо тебе, — Дом встал со стула, собираясь уйти. — Дом… — тихо позвал Рэд, почти уже провалившийся в сон. — Что, Реймонд? — обернулся Дом. — С нашими девочками всё будет хорошо? — с надеждой спросил Рэд, проваливаясь в сон. — У них будет всё чудесно, ведь у них есть мы, — мягко ответил Дом. *** Спустя две недели. Рэд, в очередной раз, под присмотром строгой мистер Каплан, сидящей на лавочке, ковылял по тропинке, идущей вокруг участка. Издалека Рэд заметил Дома: в старом костюме и каком-то ужасном галстуке, с букетом лилий в руках. «О, эта прогулка обещает быть интересной», подумал Рэд, сбавляя и так не быстрый шаг, чтобы насладиться этой сценой до конца. Дом подошёл к Кейт и что-то ей сказал, протягивая букет. Каплан сначала не обратила на него никакого внимания, кинув через плечо какую-то короткую фразу. «Ох, как бы она ему от ворот поворот не дала, иначе я ничего не понимаю в женщинах», обеспокоенно подумал Рэд. Дом сказал что-то ещё, что заинтересовало Кейт, и она повернулась к нему, удостоив мужчину взглядом. И надолго замерла. Потом приняла букет, застыв с ним в руках, будто ей сам Священный Грааль дали «подержать». «Я же говорил, что лилии сработают», ухмыльнулся Рэд. Дом сказал что-то ещё, на что Каплан растерянно кивнула. Тот сел на скамейку рядом с ней. «Давай, Дом, пока она в шоке, заведи беседу, заинтересуй её», Рэд почему-то отчаянно желал этим двоим обрести счастья друг в друге. В последнее время на их долю выпало немало страданий и разочарований. Поэтому отчаянно хотелось чего-то светлого и позитивного. — Ты хочешь, чтобы они были вместе? — спросил непонятно откуда взявшийся Дембе. Рэд обнял его в приветствии. — Знаешь, если совсем честно, Дембе, то да, хочу. Мне кажется, что Дом вспомнил, что такое женская ласка и забота, которых у Кейт нерастраченный паровоз и маленькая тележка, а Кейт найдёт в нём настоящее мужское плечо, а не ту жалкую пародию на мужчину, что она смутно помнит из своей молодости. — Ты прав, они подходят друг другу, — заметил Дембе так спокойно, будто уже размышлял над этим. — Они нуждаются друг в друге, вот что важно, Дембе. Посмотри на них, это же подростки на студенческой вечеринке знакомятся. Только за плечами у обоих целая жизнь, огромный опыт, понимание, что они делают и зачем им это нужно. — Ты сегодня мудр, как никогда, Реймонд. Что-то случилось? — спросил Дембе. — Не знаю. Лиззи приходила, сказала, что я нужен ей и Агнес. Понимаешь, она сама сказала это, а не кто-то другой. Агнес чуть не откусила мне палец. Смотри, у меня даже ранка осталась! — Рэд, в подтверждении своих слов, радостно показал ранку на пальце. — Женщины правят мужчинами, а мужчины правят миром. Знаешь, Реймонд, мне иногда кажется, что на политической арене сражаются не послы, юристы и политики, а их жёны между собой территорию делят. Однажды, на приёме, один посол признался мне в том, что ему проще уладить вопросы по ядерному оружию между двумя огромными государствами, чем убедить свою мать в том, что одевать головной убор в прохладную погоду ему ни к чему, потому что он на улице находится всего пару минут. Да хоть даже на нас посмотри. Все наши проблемы мы можем решить в нашу пользу, но я слабо себе представляю ситуацию, чтобы ты отказался есть бульон, который Кейт тебе варит, даже если он тебе поперёк горла. — Истинная правда, — засмеялся Рэд. — Главное — это найти ту женщину, ради которой ты готов на всё это: будь то мама, дочка, жена или подруга, не важно. В жизни любого мужчины должна быть любимая женщина, ради которой он будет стараться быть лучшим… Нами всеми управляют женщины… — Если не утрировать, то так оно и есть. Что бы мы не делали, мы стараемся ради наших женщин: я — ради дочери и внучки, ты — ради Лиззи и Агнес, Дом — ради Кейт… Уверен, что даже такой прохвост, как Глен, старается ради какой-то женщины… — тихо произнёс Дембе. Рэд и Дембе стояли вдали, наблюдая за тем, как ещё один мужчина завоёвывает свою Музу, которая будет его, как сказал Дом, «укрощать и вдохновлять одним взглядом». Солнце лениво уползло за горизонт, зрители ушли в дом, а Дом с Кейт так и сидели на скамейке, споря о том, что же хотел отразить Дали в своей картине «Мягкие часы».