«Что имеем — не храним, потерявши — плачем»

Глава 8. День Рождения. Мистер Каплан заканчивала сборы, прикидывая в уме, что ещё может понадобится им с Домом в путешествии. Накануне вечером всё «семейство» отмечало её День Рождения. Она не помнила, в каком десятилетии последний раз приходили гости на застолье в честь её именин. Обычно она брала выходной, шла по магазинам, а вечером открывала бутылку вина, сидя перед телевизором. В течении дня звонили немногочисленные знакомые, в основном партнёры Реддингтона, с которыми она работала чаще остальных: юристы, бухгалтеры, силовики т.д. Вечером всегда заезжал Рэд, бросал все дела, даже если находился на другом конце света, и привозил ей очередной колокольчик в её коллекцию из какой-нибудь экзотической страны. Она начала собирать их с лёгкой руки Энни Каплан, от которой ей остались светлая память, прозвище и вот эта коллекция. В первый, после знакомства с Рэдом, свой День Рождения она перебрала с вином и рассказала Рэду о своём хобби. С тех пор он и дарил ей невероятно редкие, а, порой, и просто уникальные колокольчики. Наверное, таким образом он пытался поддержать её. И до вчерашнего дня она была ему благодарна за это. Но вчера она проснулась с тяжёлым сердцем. В последнее время Дом согревал её душу и боль от потери Энни ушла на второй план: Кейт наконец-то смогла отпустить её и продолжила жить дальше. Поэтому она боялась, что, получив от Рэда очередной экспонат в коллекцию, она снова провалится в тоску, тем самым отдалившись от Дома. Утром Кейт с Домом пошли на пикник, где пробыли до обеда. Они болтали обо всём на свете, много гуляли и чувствовали себя, как никогда, молодыми. Вернувшись домой к обеду, они обнаружили наполовину накрытый стол в гостиной, совсем недавно напоминавшей больничную палату. Рэд с какой-то невыносимой скрупулезностью сервировал стол. Дембе, в брюках и рубашке с закатанными рукавами, ловко двигал стулья, последний раз проходя шваброй по и так чистому полу. А на кухне суетилась бодрая Лиззи, напевая весёлый мотив, от которого, сидящая в детском стуле, Агнес активно размахивала руками и улыбалась. Помогала ей приехавшая дочь Дембе, Изабелла. — Всем привет! Ой! — Дом отпрыгнул в сторону от швабры, которой Дэмбе чуть не «освежил» его ботинки. — А что здесь происходит? — Готовимся к праздничному обеду! Да вы не стойте, проходите, уже почти всё готово. У вас как раз есть время переодеться. Так, семья, — Лиззи похлопала в ладоши, привлекая внимание Дембе, Беллы и Рэда. Те отвлеклись от своих дел и посмотрели на неё. — Заканчивайте приготовления, через полчаса все за стол! Домочадцы разбрелись по комнатам. Через полчаса все сидели за столом. Внучка Дембе, Юэль, играла с малышкой Агнес в манеже, недалеко от стола. Во время застолья все вспоминали забавные случаи из жизни, обсуждали планы на будущее и по-доброму подтрунивали друг над другом, иногда отвлекаясь на смеющихся детей. Это был совершенно необычно-обычный семейный праздник. Все много улыбались и были на редкость расслаблены. Как будто не существовало никакого «Чёрного» списка, будто они так и жили всегда, никого не оплакивая, не сражаясь с очередной угрозой извне. В середине обеда Реддингтон извинился и, под предлогом очень срочных дел, уехал. А домочадцы уложили на дневной сон младших девочек и вышли на террасу, пить чай. Разговоры стихли как-то сами собой. Всем хотелось просто наблюдать за вечереющим лесом, слушая птиц. Дом укутал Кейт в плед и они заняли лавочку на самом краю террасы. Белла и Лиззи устроились на небольшой скамеечке рядом с входом, а Дембе расположился прямо на ступеньках. — Пап, что это за птица так красиво поёт? — спросила Белла, вставая, чтобы налить всем ещё чая. — Это надо у Реймонда спрашивать, он у нас знаток в этом деле, — подала голос Кейт, поднимая голову с плеча Дома. — Дембе, помнишь, как он заговорил зубы одному из лидеров террористов в Сирии, которому продавал оружие? Встреча была назначена в лесу, так Реймонд не замолкал минут двадцать, расписывая, как нам всем повезло услышать эту редчайшую певчую, занесённую в Красную книгу. — Отец продаёт оружие террористам?! — встрепенулась Лиззи, не веря своим ушам. — Конечно помню! — засмеялся Дембе, вспоминая. — Успокойся, Лиззи. Пока он развешивал лапшу на благодарные уши, мы с парнями успели заминировать грузовик этих террористов и установить жучки на ящиках с оружием. Когда те приехали к себе на базу, по пути раздав ящики по своим точкам обороны, их база взлетела на воздух от взрыва заминированного грузовика. А данные маячков с каждого их поста «совершенно случайно» оказались у российских спецслужб. Тогда ликвидировали один из основных маршрутов террористов, по которым проходили поставки оружия. — Да? Не знала. Я думала, что он просто сел на любимый конёк, — ухмыльнулась Кейт. — То есть Вы не знали, что он собирается сделать? Вы думали, что он просто продаёт оружие террористам? Но почему Вы тогда позволили ему? — Лизз возмущённо вскочила со скамейки, требовательно воззрившись на расслабленную мистера Каплан. — Детка, успокойся. Да, я не знала, что он собирается сделать. Но я знаю, что Реймонд категорический противник массового убийства невинных людей ради сомнительных целей, понятных только этим радикалам. Он бы никогда не допустил своей причастности к подобным зверствам. Да, у него не всегда это получается, но я давно его знаю и если он делает что-то, что на первый взгляд выглядит мерзко и безнравственно, то, увидев всю картину целиком, я не разочаруюсь, по крайней мере, в его намерениях. В конце концов, порой, он оказывается человеком бОльшей морали, по сравнению даже с нашим правительством. — Но он же взял у них деньги, их «кровавые» деньги! И Вы хотите убедить меня в том, что это правильно? — Ты большая девочка, Лиззи, — подключился к беседе Дом, — должна понимать, что деньги «не пахнут». В конце концов, это всего лишь бумажки и цифры. Моральная окрашенность валюты появляется в зависимости от того, на что человек тратит эти деньги. Кейт, ты же в курсе бухгалтерии Реймонда, ты помнишь, куда он дел средства, полученные с продажи того оружия? — Я знаю, — сказал Дембе, вынося из дома свечи и расставляя их на террасе, поскольку на улице уже начало темнеть. — Мы тогда с Рэдом голову сломали, как перевести эту сумму повстанцам, чтобы они могли продолжать свою борьбу против этих безбожников. Слышать такое определение от Дембе, который был верующим мусульманином, было неожиданно. Лиззи, задумавшись, присела обратно на скамейку. — Видишь, в итоге он не помогал террористам, а просто стал посредником, который финансовые возможности террористов обратил во благо борьбы против них же самих, да ещё и помог закрыть один из важнейших каналов поставки. И, что уж совсем гениально, сам при этом остался «не при делах». Шпионский опыт пригодился, не иначе — спокойно сказал Дом. — Кстати, а где этот стратег запропал? Дембе? — Он поехал к Глену. Не знаю подробностей, но он сказал лишь, что это очень важное дело, поэтому ему приходится покидать нас в такой день. Кстати, Кейт, мы же совсем забыли про подарки! — Дембе резко поднялся на ноги, — Так, все в дом! Собеседники лениво поднялись с нагретых мест и поплелись обратно в гостиную. Разбудив малышей, все вновь расселись по своим местам. — Итак, лот номер раз! — громко провозгласил Дом, встав во главе стола. — От благодарной воспитанницы, — объявил он, посмотрев на Лиззи. Та встала из-за стола. — Дорогая Кейт, — неуверенно начала Лиззи, теребя в руках подарок, — я не знаю, что Вы любите… Поэтому решила, что лучший подарок — это тот, который будет приносить Вам тепло и радость не только в День Рождения, но и в любой другой день, каким бы он ни был. Помните, что у Вас есть люди, которые Вас любят и дорожат Вами, несмотря ни на что. Поздравляю! Лиззи подошла к мистеру Каплан и бережно передала ей фотографию в замысловатой формы рамке. Деревянную основу она попросила сделать Рэда, любовь которого к ручному труду она не раз наблюдала своими глазами. На дереве были вырезаны узоры, окрашенные в разные цвета и покрытые лаком. Лиззи сама придумала и нарисовала их на рамке. В неё была вставлена совсем недавняя фотография, где были запечатлены Кейт с Агнесс на руках и Лиззи, обнимающая их. Фотография была сделана на прогулке по парку, на фоне ярких осенних деревьев, утопающих в солнечном свете. Мистер Каплан так растрогалась, что немного всплакнула. Дом гладил её по волосам, приговаривая: «Всё хорошо, ну, ты чего расклеилась? Всё же ведь хорошо!». Когда Кейт успокоилась, Дом объявил: — Итак, когда именинница снова с нами, — он улыбнулся от шуточного толчка в бок, — лот номер два, от Беллы, в студию! Изабелла встала из-за стола, подошла к Кейт и вручила ей шейный платок из тонкой шерсти с замысловатым узором. — Папа много рассказывал мне о культуре нашего народа. Этот узор рисуют женщины на одежде, чтобы отогнать злых духов от своей семьи. Я связала его для тебя, тётя Кейт. Поздравляю! — скромно сказала она, возвращаясь на своё место. Кейт каким-то замысловатым образом повязала платок себе на шею, благодарно кивнув женщине. — Продолжаем наш аукцион невиданной щедрости. Лот номер три! Женщины, помогите мне. Итак, торт, приготовленный всей семьёй для тебя, Кейт! Заметь, вот эти кляксы тут не просто так. Наши дамы привлекли к украшению торта Агнесс и Юэль, так что вот эти кремовые ладошки — их рук дело, прости за тавтологию! Кейт засмеялась, и расцеловала малышей, от нахлынувших эмоций. — Лот номер четыре! В комнате воцарилась тишина. Ожидание затягивалось, гости в ожидании смотрели на Дома. — Ну, не тяните кота за подробности, кто следующий? — обвёл взглядом присутствующих Дом. — Дом, — громким шёпотом привлёк к себе внимание Дембе, — следующий — ты. — О… — Дом покраснел, крякнул и ушёл в прихожую. Спустя минуту он вернулся. — Кейт… Дорогая! Не морщись так, все давно в курсе наших с тобой отношений, в этой семейке хранить друг от друга секреты, это что-то вроде традиции, однако в итоге всё равно невозможно ничего ни от кого скрыть. Мы уже не молоды, но полны сил. Ты красива, я чертовски красив, а раз наша тайна таковой больше не является, то я подумал, почему бы тогда нам не узаконить наши отношения? — Дом, держась рукой за стол, опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом. — Кейт, дорогая… Я солдат и не знаю слов любви, но ты стала для меня лучом света в тёмном царстве. Я люблю тебя и предлагаю выйти за меня замуж. Ты выйдешь за меня, Кейт? Минуту в комнате стояла тишина. А потом все одновременно заговорили. Дембе: Ну, наконец-то! Дочь Дембе: Как романтично! Лиззи: Кейт, соглашайся! Дети: Хи-хи, ааа, агууу! Одна только Кейт молчала, ошарашенно глядя Дому в глаза. «Так вот как делают предложение нормальные мужчины? Погоди, Кейт, какое предложение, ты с ума сошла? Мы восьмой десяток живём, какая свадьба? Это же абсурд! Мы знакомы чуть больше месяца! Хотя, если подумать, сколько нам с ним вообще осталось, может это и не так уж и мало. И что ему ответить? А что он спросил? Люблю ли я его? Да, люблю. Хочу ли я быть с ним? Да, хочу. Выйду ли я за него замуж?» — Да, Дом, я выйду за тебя, — не веря собственным словам, тихо сказала Кейт. И многоголосое «УРА!» прокатилось по гостиной, когда Дом с трудом поднялся и обнял свою невесту. — В таком случае, я не ошибся с подарком, — радостно сказал Рэд, входя в гостиную. Кейт напряглась. Очередной колокольчик сейчас мог разрушить то зыбкое равновесие, которое только-только установилось у неё в душе. — Реймонд, где тебя черти носили? — спросил Дом, галантно усаживая свою невесту и обнимая её, в стремлении больше никогда не отпускать. — Дом? — Рэд, улыбаясь, поднял бровь, разводя руки в стороны. — Ах, да, точно! Итак, уважаемые дамы и господа, лот номер пять! — Дом шутливо раскланялся аплодирующим зрителям. — Кейт! Мама… Я так рад за вас с Домом! Рад, что теперь мы все, благодаря вам, станем полноценной семьёй! И счастлив за нас всех: за вас с Домом; за ваших детей, то есть меня и Дембе; за внуков, в лице твоих воспитанниц Изабеллы и Лиззи; за правнуков в количестве пока что двух штук, Юэль и Агнесс. Позвольте подарить вам путешествие на пока необитаемый остров в Карибском море, где теперь у вас есть уединённый семейный уголок с обслугой и отличным видом из окна! — Рэд протянул папку с документами вставшей мистеру Каплан, но тут же отдёрнул руку и передал документы Дому, со словами «Кейт, пусть теперь твой муж заботится об этом». Застолье продолжалось ещё какое-то время, пока малыши не начали зевать. Рэд и Белла ушли укладывать детей, Лизз вместе с Домом занялись уборкой со стола, а мистер Каплан и Дембе вышли на террасу, подышать. — Спасибо, Дембе. — Не за что, Кейт, это твой праздник и ты, как никто, его заслужила. — Я давно не чувствовала себя частью семьи. То есть чувствовала, когда вы с Реймондом ко мне заходили, но только сейчас я по-настоящему утонула в этой атмосфере любви и заботы. — Теперь у тебя есть Дом. Он тоже соскучился по этой атмосфере. Я рад за тебя, Кейт. — Ты прав, Дом хороший. Я в нём уверена и даже рада, что он отважился на эту авантюру со свадьбой. — Почему авантюру? — Ну, подумай сам. Куда нам жениться? Мы старые! Представляешь меня в белом подвенечном платье? Курам на смех! — По-моему ты утрируешь. Вы просто узаконите ваши отношения. Зато, подумай, сколько плюсов. Тебе, как не «молодой жене», не придётся вытаскивать его из чужих коек, воспитывать из желторотого юнца нормального мужика, беременной готовить ему обеды из четырёх блюд, чтобы он не ушёл к другой… У вас куча общих интересов, внуков, а суммарный интеллект и количество жизненного опыта превышают все возможные рекорды. К тому же у вас любовь. У вас же любовь? — вопросительно покосился Дембе в сторону Кейт. — Любовь, любовь, расслабься, — засмеялась Кейт. Они помолчали. — А что это за дом на необитаемом острове, ты не в курсе? — Нет, это инициатива исключительно Рэда, я ничего об этом не знаю. — Да? Жаль. Зная своего сына, мне как-то страшновато от его инициатив: судя по моему опыту, они обычно выходят боком всем, кто в них втянут, — хихикнула Кейт. Дембе осторожно посмотрел на неё и сказал: — Он стал часто тебя называть «мамой». Теперь и ты его называешь «сыном»… — Да, это как-то само собой получается. Наши отношения давно стали такими, просто в последнее время будто рухнула какая-то невидимая стена. Мы наконец-то называем вещи своими именами. Знаешь, Дембе я очень рада, что это наконец-то произошло. Дембе расстроено вернулся к созерцанию заката. Ему было немного обидно, что его самого Кейт сыном не называла, несмотря на то, что он делал всё, чтобы она к нему относилась также, как к Реймонду. — Ты сейчас думаешь о том, почему я не называю сыном тебя? — проницательно спросила Кейт. — Да, — выдавил из себя Дембе. — Ох уж мне эти ваши с братом вечные соревнования… Это нормальная ревность, малыш. Мне кажется, что я не имею права насаждать вам какой-то определённый стиль общения со мной. Реймонд двадцать лет прибегал ко мне по всевозможным поводам со словами «Мама, помоги». А ты никогда не показывал, что хочешь такого рода общения между нами. Это всё от твоей природной скромности. Но я заставлять никого не буду. Ты мужчина, тебе и первый шаг делать. — Так, значит, это… возможно? — Конечно, Дембе, даже не сомневайся. На террасу вышел Дом, прервав их диалог. — Дети спят, женщины тоже ушли спать, сославшись на усталость. Кейт, ты видела, что в той папке, которую дал мне Рей? Там документы на дом, землю и контракт с обслугой на десять лет. Видимо, Реймонд решил, что дольше мы не проживём, — засмеялся Дом. — Не придумывай, — вынырнул из дома Рэд и нагло уселся рядом с Кейт, оставив Дома стоять рядом. — Просто на более долгий срок у них в фирме контрактов не заключают. Дембе сразу понял, почему Рэд пытается ненавязчиво вытеснить Дома с террасы. Каждый раз, когда у Кейт был День Рождения, они с Рэдом сидели вместе на диване, распивая бутылку вина. Одну старую традицию с колокольчиком Рэд уже сегодня нарушил. Терять ещё одну он, видимо, был не намерен. — Дом, пойдём, выпьем виски, — потащил его за рукав Дембе, что-то шепча на ухо. — Доброй ночи, Дембе, — пожелал Рэд, благодарно кивнув. — Пока. До завтра, мама, — осторожно сказал Дембе. — Сладких снов, сын, — ответила Кейт, мягко улыбнувшись. Дембе расплылся в белозубой улыбке, совсем как мальчишка, и бодро утащил Дома в гостиную, по пути продолжая тому что-то объяснять. А Кейт с Реймондом просидели до поздней ночи, обнявшись и рассматривая ясное звёздное небо, которое в сельской местности выглядело значительно выразительнее, чем в городе. Кейт рассказывала своему «названному» сыну о подарках, которые ей сегодня сделали, об их с Домом утренней прогулке. — Спасибо, что в этот раз обошёлся без колокольчика, — сказала Каплан, положив свою руку на руку Рэда. — Теперь они ни к чему, теперь у тебя есть Дом. — Я, наверное, никогда не перестану удивляться твоей проницательности, — облегчённо вздохнула Кейт. А Рэд, пропустив мимо ушей последнее замечание, стал пересказывать ей часть разговора с Гленом, над которым та от души посмеялась. — А зачем ты вообще ездил к нему? — всё ещё смеясь, спросила мистер Каплан. — Некоторое время назад, когда меня отравили, я никак не мог найти Дембе, решив, что его похитили. И предположил, что это мог сделать тот, кто убил Синтию, жену Дембе. Я попросил тогда Глена провести расследование и найти тех, кто к этому причастен. Сегодня днём он позвонил мне и сказал, что поиски увенчались успехом, он нашёл тех людей. Правда, оказалось, что исполнители давно погибли, и сейчас кормят червей, заказчик пропал без вести, но скорее всего тоже давно умер. А вот посредника Глен мне нашёл. Я ездил, чтобы узнать у него подробности и отдать соответствующие распоряжения. — Зачем ворошить прошлое, Реймонд? — Думаю, что и Дембе, и его семье станет легче, если они найдут ответы на свои вопросы о гибели Синтии. Я на это надеюсь… — И что ты собираешься делать с этим посредником дальше? — Лично я — ничего. Это будет решать Дембе. — Справедливо. Только, Реймонд, я тебя прошу, не бросай его наедине с этим решением. — В каком смысле? — Просто, будь с ним рядом, когда твой брат будет разговаривать с этим человеком. Дембе очень спокойный и рассудительный парень, но в тихом омуте, знаешь ли, черти водятся. — Ты боишься, что он слетит с катушек? На его месте, я бы и пепла от этого «посредника» не оставил, — брезгливо сказал Рэд, стукнув кулаком по колену. — Да, но ты после этого спал бы по ночам спокойно. А для Дембе последствия могут быть намного более серьёзными, чем для тебя. Он не испорчен ненавистью к людям, несмотря на то, какой была его жизнь. Побереги его, пока можешь, сделай это для меня, Реймонд, прошу. — Хорошо, мам, я постараюсь сделать всё возможное, но ничего обещать не могу. Ты же понимаешь, я не стану принимать решение за него. — Да, это я теперь понимаю. Жаль, что столько плохого должно было случиться, чтобы я поняла, что ты так сильно ценишь свободу выбора любого человека, хоть и не очень понимаю, почему. — Даже Бог, который знает всё наперёд и мог бы уберечь людей от злых поступков, дал человеку свободу выбора. Кто я такой, чтобы спорить с Ним? — Вот уж никогда бы не подумала, что ты веришь в Бога, Реймонд. При твоей-то нынешней профессии… это кажется несколько лицемерным. — Не знаю, чем это тебе кажется, но с каждым прожитым днём, я всё больше убеждаюсь в существовании Высшего Разума, как бы Он не назывался. Когда-то Катерина взахлёб читала мне стихи русского поэта, Сержио Естинина, кажется. — Сергея Есенина, — поправила его Кейт. — Да, точно. Мне тогда запомнилась одна строчка: «Стыдно мне, что я в Бога верил, Горько мне, что не верю теперь!» Так вот точнее я бы не смог объяснить то, что сейчас думаю об этом. Я не верю в Бога, но я верю Дембе, который каждый раз показывает мне, какими могут быть люди, несмотря на все ужасы, что преподносит им судьба. Я бы очень хотел верить в Добро. — Да, мне знакомо это чувство, — печально сказала Кейт. — Я никогда не был приверженцем какой-то конкретной религии. Все эти обряды, разговоры… Это мне не близко. Но Что-то, Что сильнее и мудрее нас, думаю, существует. Мне представляется, что это такой собирательный внешний Разум, который отражается в каждом человеке в виде совести. Такое бесконечное высшее знание, помогающее любому человеку на интуитивном уровне понимать, когда он поступает правильно, а когда нет. Что-то, Что вдохновляет на правильное и противостоит неправильному. Для меня это — Дембе, для него — Аллах. У каждого своё, но в итоге это одна и та же Сила, которую невозможно объяснить, но которая, несомненно существует. — Да, Рей, я всегда знал, что ты — непростой человек. Не будь твой светлый ум занят всякой чушью, ты бы мог стать неплохим философом, — неожиданно проговорил задумчивый Дом, выходя из-за двери. — Ты всегда его недооценивал, — с гордостью за сына улыбнулась мистер Каплан. — Ладно, голубки, я оставлю вас наедине, — сказал покрасневший от смущения Рэд, поднимаясь со скамейки и целуя Кейт в щёку, — спокойной ночи, мамуль, ещё раз поздравляю. Подойдя к Дому, Рэд протянул ему руку. Дом пожал её, а потом, не удержавшись, обнял: — Спокойной ночи, Рей, — сказал он, похлопывая Рэда по спине. Рэд осторожно обнял его в ответ, чувствуя какое-то невероятное спокойствие. — Пойдём в комнату, Кити? — спросил Дом, протягивая руку Кейт. Эта ночь стала самой спокойной и тихой для многих людей, ночующих сегодня в этом доме. Всем им предстояло пережить ещё много трудностей и лишений, но этой ночью они все были под защитой полной луны, греющей их в своих объятьях.