«Что имеем — не храним, потерявши — плачем»

Часть 2. Глава 1 — Реймонд, пора вставать. — Нет, Дембе, ещё пять минут, — по-детски захныкал Рэд, с хитрецой в глазах наблюдая из-под ресниц за реакцией друга. Дембе улыбнулся, но идти на поводу у «самого ужасного пациента в мире» не собирался. Вместо этого, он повернулся к открытой двери и громко позвал: — Кейт, он не хочет подниматься! Из соседней комнаты мистер Каплан ответила: — Скажи ему, что я привезла его любимые пончики и даже готова сегодня закрыть глаза на послабление диеты. Но если он решил проваляться весь день в постели, то, пожалуй, мы с тобой, Дембе, можем от души почаёвничать без него. Пусть спит дальше. Дембе, еле сдерживая смех, наблюдал, как помятый после сна Рэд нехотя выползает из-под одеяла, бормоча себе под нос что-то про «порядки как в ГУЛАГе» и «изверги, издеваются над больным стариком». — И ещё передай, что если этот лентяй сегодня проходит на прогулке меньше меня, то я отправлю его на пенсию по старости: сдам его в дом престарелых, будет сидеть в инвалидном кресле и разгадывать кроссворды, пока я с удовольствием буду греть свои кости на пляже, потягивая коктейли в приятной компании. Дембе, уже не сдерживаясь, хохотал, наблюдая, как друг с завидной проворностью скрылся за дверью ванной комнаты, бросив напоследок «Сатрапы». Завтрак прошёл ещё тяжелее, чем утренний подъём. Дембе всегда знал, что Рэд абсолютно невыносим, если требовалось сидеть на месте без дела, занимаясь только восстановлением своего здоровья. Но что это может быть не так обременительно и даже весело, когда рядом находится мистер Каплан, он обнаружил только недавно. Кейт беспокоилась за душевное здоровье Реймонда, поэтому боялась пока покидать их надолго. Они втроём поселились в небольшом особнячке на берегу океана, в отдалении от людей. Единственным человеком, который два раза в неделю нарушал их уединение, была горничная, приходившая из деревни, чтобы прибраться в доме. Она с удивлением и интересом смотрела на этих странных иностранцев, но до сих пор не проронила ни слова. Дембе даже начал подозревать, что она немая. — Реймонд, ты принял красные таблетки? Их надо принимать ДО еды, — спокойным тоном проговорила мистер Каплан, ловко отодвигая от Рэда тарелку с омлетом. — И не забудь помазать мазью свои шрамы, а то я оглохла уже от твоих стенаний о том, как они у тебя болят и ноют. — Ну, мааам… — шутливо обиделся Реймонд, однако встал из-за стола и направился в спальню, где на прикроватной тумбочке стоял заботливо приготовленный с вечера маленький пластиковый стаканчик с таблетками, а рядом лежал тюбик охлаждающей мази. — Сегодня не доставили газету, — прошептала Кейт в адрес Дембе, пока Рэд в соседней комнате раздевался, чтобы намазать ноющие шрамы мазью, а потому не мог слышать их перешёптываний. Дембе занервничал. Это был ритуал, который ещё ни разу не нарушался за время этой «реабилитации». За завтраком Реймонд открывал свежий номер газеты и с сарказмом в голосе зачитывал им последние новости, щедро разбавляя чтение своими едкими, а порой и просто злыми, комментариями. Как объяснил им знакомый «мозгоправ», так Рэд избавлялся от озлобленности и обиды на себя самого за всё то плохое, что он сделал. А при условии, каким сейчас ранимым он был, это было не просто самокопание, а переосмысление себя в «условиях, приближенных к суициду». Он не сломался пока, нет, но так случилось, что душевная слабость, стресс и очередной психологический кризис наступили одновременно. И пережить это для него оказалось намного сложнее, чем остальным, кому повезло не словить на себе три эти пули в один момент. И этот своеобразный ритуал, вроде как, и вправду помогал: Рэд действительно тратил много сил и энергии на пускание желчи в адрес политиков, ФБР, общественных деятелей и т.д., что на себя самого уже не хватало, поэтому обдумывать свои собственные поступки ему приходилось с холодной головой, без лишних эмоций. «Всё, что ему сейчас нужно, это покой, тихая мирная обстановка, никакого стресса и ваша поддержка. Он сильный человек, если до сих пор не сломался. Должен выкарабкаться» — сказал им доктор. Рэд действительно стал более весёлым и умиротворённым. Правда приступы меланхолии всё ещё накрывали его, но уже не так часто, как это было в первые дни. — Что будем делать? Может, он на нас поругается? — Дембе забеспокоился. — Я этого точно не переживу, тебе придётся откачивать меня от инфаркта. Ты забыл, как он позавчера оттачивал своё остроумие на том конгрессмене, который в интервью сказал, что гражданскому населению оружие ни к чему, потому что преступность в штате практически побеждена и поэтому надо менять закон об оружии? Я вообще удивлена, как тот конгрессмен ещё не заболел какой-нибудь страшной болезнью, уж карму-то ему Реймонд подпортил на десять жизней вперёд. А теперь представь, что всё это выльется на нас? — Кейт, ты же знаешь, что он это в отношении себя всё говорит, и нам надо… — Вот именно, Дембе. Я всегда считала его заносчивым самовлюблённым эгоцентриком. Я никогда даже не подозревала, что человек вообще способен настолько себя ненавидеть и так искусно это скрывать. Думаешь, это из-за того, что он сделал по отношению к нам? — Не знаю, Кейт. Мне кажется, мы просто были последней каплей, а корит он себя за что-то намного более серьёзное. И не спрашивай меня за что. Я даже гадать не хочу. — Обо мне говорите? — Рэд вышел из комнаты, подозрительно глядя на друзей. — Конечно, милый, придумываем тебе новую пытку. Дембе предлагает приглашать к нам в гости детишек из деревни, чтобы ты рассказывал им свои замечательные поучительные истории. У тебя и вправду это очень интересно получается. Я склоняюсь к тому, чтобы согласиться. Мистер Каплан выразительно посмотрела на растерянного Дембе. Тот намёк понял и растянулся в улыбке. — Вы меня в могилу сведёте своими идеями, — улыбнулся Рэд в ответ, — или бедных детей погубите. Они же умрут от скуки! — О, ты недооцениваешь свой талант рассказчика, милочка! — Кейт выдохнула, «Вроде, поверил». — Ладно, хватит интриг, давайте завтракать. Дембе, дай мне газету, пожалуйста. Рэд активно начал накладывать себе в тарелку еду, не замечая, как застыли в молчании его друзья. Разлив всем чай по кружкам, Рэд посмотрел на Дембе. — В чём дело? — Реймонд, сегодня не принесли газету, наверное задержки на почте, — стараясь сделать свой голос как можно беззаботнее, ответил Дембе. — В смысле? — не понял Рэд, заметно напрягаясь. — Ой, да ладно, не переживай. Хочешь, я дам тебе книгу, почитаешь её? — осторожно спросила мистер Каплан. — А как же газета? — каким-то совсем уж поникшим голосом спросил Рэд. — Завтра почитаешь. Дай нам отдохнуть от той грязи, которую там пишут. И вообще, сегодня такой замечательный день, давайте начнём его с позитива? Я поставлю пластинку! — Мистер Каплан подошла к проигрывателю и выбрала первую попавшуюся пластинку. «Уж музыку-то он не станет критиковать». По первым звукам все узнали Бетховена. — Какие планы на сегодня? — поинтересовался Рэд, намазывая тост маслом. «Слава мирозданию, прокатило», подумала Кейт, пытаясь отнять у Рэда тост с маслом. Пациент же, пользуясь преимуществом своего роста, ловко отбивался от посягательств на свою пищу, хитро ухмыляясь. — Для начала не дадим тебе нарушить диету! — смеясь ответила мистер Каплан. — Отдай сюда, тебе нельзя масло! Ты забыл, что до конца диеты ещё две недели? Убери свои руки от меня, не смей кусать! Так, ещё один укус и я за себя не отвечаю… выбирай, или этот бутерброд, или я! — пошутила она. Что случилось, она поняла не сразу. Рэд перестал сопротивляться, сразу посерьёзнел, аккуратно положил тост ей в руку, встал из-за стола и молча вышел на балкон с видом на океан; устроившись на полу, он затих, а потом послышались тихие всхлипы. А по комнате разливались первые ноты «Лунной сонаты»…