Правда

      Яркое солнце слепило глаза, мощный поток ветра развивал её белоснежные волосы во все стороны, а голова уже начинала кружиться. Так высоко она ещё не летала. Но ей хотелось ещё выше, ей хотелось долететь прямо до солнца. Она весело кричала, смеялась и наслаждалась свободой, никто не мог отнять у неё этого. Дрогону тоже было весело, он резвился, пыхтел и рычал, в такт своей матери.       — Давай кружить, Дрогон! Кружись! — крикнула она дракону, схватившись покрепче за шипы на спине, дополнительно обхватив их ногами. Очень медленно Дрогон перевернулся спиной вниз, и, убедившись, что Дени не слетела с него, перевернулся обратно. Получилось просто потрясающе, Дени захотелось провернуть этот трюк ещё раз. Внезапно, оглушающим рёвом над ними, бесконечно кружась, промчался Рейгаль. Видимо, ему стало скучно и он решил составить им компанию, показывая, что он может кружиться так, сколько захочет, ведь на нём нет наездника, решила Дени. Перестав кружиться, Рейгаль поднялся ещё выше, поворачиваясь к ним спиной. Дени удивилась и испугалась одновременно, она отчетливо видела силуэт на спине Рейгаля, но самого наездника не увидела.       Кто посмел сесть на моего дракона? Кому Рейгаль позволил это сделать? И как им удается летать так высоко и кружиться так бесстрашно?       Решив получить ответы на все вопросы, она приказала Дрогону догнать Рейгаля. Резкими взмахами крыльев, которые намного больше, чем у брата, Дрогон потихоньку настигал Рейгаля.       Они сравнялись, скорость была безумной и Дени было сложно распознать наездника, но Дрогон видел его и был не против, для него и Рейгаля это лишь игра, тот, кто окажется быстрее, тот и выиграл.       — Сбрось его, Дрогон! Сбрось его с Рейгаля! Ударь крылом! — кричала Дени, но Дрогон никак не реагировал, а лишь недовольно рычал. Но реакция Рейгаля её ужаснула, он не рычал, он завыл как волк:       — Ауууууууууууууууууууу!       Дени с криком проснулась. Осмотревшись, она поняла, что это был сон, этот совет лордов отнял у неё все силы, но сейчас всё в порядке.       — Ауууууууууууууууууууу!       Мурашки пробежали по коже, Джон рассказывал о своем лютоволке, должно быть это он нарушает ночное спокойствие в Винтерфелле. Дени задумалась об увиденном сне, такой отчетливый, словно всё было наяву.       — Но кто же был этот таинственный второй наездник? Единственный, кто трогал драконов кроме меня, был Джон Сноу и Тирион. Я была бы не против, если бы этим наездником, оказался Джон. Дрогон признал его, возможно, Рейгаль мог бы сделать то же самое, подумала Дени.       В дверь постучали. Три раза, как тогда. Дени поднялась с кровати и направилась к двери, моля всех богов, чтобы за ней стоял Джон. Она открыла дверь.       — Я не разбудил вас, ваше величество? — с ледяным спокойствием спросил Джон.       — Нет, что ты, проходи, — тихо и нежно ответила Дени. Джон вошел, и развернулся к ней спиной, чтобы закрыть дверь. Поворачиваясь обратно, он поймал своими губами её нежные губы, такие сладкие и любимые. Он никогда не прекратил бы этот поцелуй раньше времени, но сегодня, единственный день, когда он обязан был это сделать.       — Моя королева, я должен…       — Не называй меня так, — прошептала Дени, не понимая, почему он такой печальный, — Что случилось?       — Я должен тебе кое-что рассказать, — с мукой произнес Джон. Он подошел к кровати и присел, грустно смотря на неё.       — Джон, у тебя всё хорошо? Ты здоров? С сёстрами всё в порядке? — с волнением спрашивала она.       — Да, Дени, все здоровы.       — Что же случилось?       Джон взял её руки и крепко сжал в своих, смотря ей прямо в глаза он сказал:       — Я не могу брать с тебя никаких обещаний, я лишь надеюсь, что ты правильно поймёшь меня. Я ни на что не претендую и не представляю угрозы для тебя.       — Боги, Джон! О чем ты говоришь? Что случилось? — уже испугавшись, спросила Дейенерис.       — Дени, помнишь, я рассказывал тебе, что мой… брат, Бран, он древовидец. Он может видеть прошлое, может видеть настоящее, во всем мире.       — Да, помню, — ответила Дени и нежно провела рукой по его щеке. Он перехватил эту руку и снова крепко сжал в своих ладонях.       — Он рассказал мне, кто мой настоящий отец, — твёрдо сказал Джон.       — Разве это плохо? — всё ещё не понимая спросила Дени.       — Плохо, для тебя, — ответил Джон.       — Для меня? — улыбаясь, спросила Дени, — объясни как именно.       — Всю свою жизнь я считал, что мой отец Эддард Старк, а я его бастард, но это не так.       — Ты не бастард, Джон? — удивилась Дени.       — Не бастард… — Джон зажмурил глаза, пытаясь предугадать её реакцию на его слова, — я даже не Джон, — глаза Дени распахнулись от удивления, она молчала и ждала всей правды.       — Дени… моя мать Лиана Старк, а мой отец… Рейгар Таргариен. Она вырвала свои ладони из его теплых рук и начала отходить назад, пока не уперлась спиной в стену. Реакция Дени его не удивила, он был готов ко всему.       — Дени… они поженились на тайной церемонии, мейстер сделал об этом запись в своем дневнике, который сейчас находится у Сэма Тарли. Я родился в Башне Радости, в Дорне. Лианна умирала от осложнений после родов, Эддард Старк нашёл её на кровавом ложе, и дал обещание оберегать и охранять меня, он назвал меня своим бастардом, чтобы защитить.       Дейнерис переполняли эмоции, это не была какая-то конкретная ненависть или злоба, это был огромный комок чувств, который хотел взорваться.       — Ты! Ты, Джон Сноу, либо безумец! Либо полный идиот! Впрочем, разница небольшая! Уходи!       — Дени… — встав с кровати, пытался успокоить её Джон.       — Я сказала, уходи! — она не глядя потянулась рукой к столу, в надежде найти там что-нибудь тяжелое, но ей никак не удавалось.       Внезапно, дверь в покои открылась и на пороге показался Тирион, он быстро понял, что произошел конфликт и планировал выяснить из-за чего.       — Ваша милость, что случилось? — спросил он обеспокоенно.       — Не говори ему, — попросил Джон.       — О Тирион, ты даже не представляешь, в какое безумное место мы попали.       — Безумию дарована привилегия говорить правду, ваше величество, я внимательно слушаю, — ответил Тирион. Джон сел обратно на кровать и закрыл ладонями свое лицо, понимая, как нелепо всё выглядит со стороны. Пока Дени в красках рассказывала всё то, что услышала от него, он пытался предугадать последствия, хорошо бы, если бы меня сочли за безумца, подумал Джон.       Когда Дени закончила рассказ, Тирион, слегка смущенный и взволнованный обратился к Джону:       — Джон, посмотри на меня, — сказал Тирион. Джон устало взглянул на Тириона, ища хоть какой-нибудь поддержки. Убедившись в адекватности Джона, Тирион обратился к королеве:       — Немедленно прикажите послать за Сэмвеллом Тарли.       — Тирион, ты же не думаешь что… — испуганно вымолвила Дейнерис и замолчала, королева не верила своим ушам.       — Мы решим все ваши вопросы сегодня ночью, прямо здесь, никто не уйдёт непонятым, ваше величество, — с ухмылкой сказал Тирион, вспоминая утренний совет лордов.       Трое безупречных очень быстро нашли и привели Сэма. Толкнув его в покои королевы, он, испугавшись и боясь сделать лишний шаг, встал как вкопанный на одном месте. Джон, защищая своего друга от выжигающих глаз остальных, взял его за плечо и подвинул к себе.       — Её величество вызывало меня? — заикаясь, спросил Сэм.       — Да, вызывало, — сказал Тирион, — видишь ли, Сэм, твой дорогой друг Джон, поведал нам интересную историю о своей родословной, ты что-нибудь знаешь об этом? — серьезно спросил Тирион. Сэм, удивившись, посмотрел на Джона, затем на Дени, затем опять на Джона и снова на Дени.       — Да, знаю, — резко ответил он.       — Хорошо, у тебя есть дневник мейстера? — ещё серьёзнее спросил Тирион.       — Есть, — ответил Сэм, засовывая руку в глубокую сумку. В этот момент Тирион взглянул на королеву, её красивое белое лицо сильно покраснело, вены вздулись, ещё никогда он не видел её такой. Достав дневник, он крепко сжал его в руках, боясь, что его сейчас отнимут. Он бы отдал его только Джону. Так и произошло, Джон протянул к нему свою руку и попросил дать ему дневник. После, Джон передал его Тириону.       Тирион несколько раз вчитывался в записи мейстера, не веря своим глазам. Со стороны казалось, что не умеющего читать человека, заставляют прочесть целый роман, но у него ничего не получается. Прочитав последний раз, он отвел взгляд от дневника и, посмотрев в сторону Джона произнес:       — О боги…       Затем, взглянув на Дени он кивнул ей, подтверждая написанное. Она взяла дневник из его рук и положила его на стол. Затем она отвернулась от них и подошла к окну.       — Сэм, я казнила твоего отца и брата, за то, что они не склонили передо мной колено, ты знаешь об этом? — неожиданно для всех спросила Дени. Сэм, услышав такую страшную новость, мгновенно поник, но нашёл в себе силы ответить.       — Отец сказал мне, что если я не уйду в Ночной Дозор, то он убьёт меня на охоте. Он не любил меня, но Дикон… Мне жаль, что вам пришлось пойти на это.       — Видимо королева убивает всех, кто не преклоняет колено, Сэм, — с намёком сказал обозленный Джон. Дейнерис резко повернулась, её злость чувствовалась на расстоянии, она не нашла слов для достойного ответа, но сказала:       — Уйдите все, прочь, — и снова отвернувшись к окну, добавила, — лорд-десница, останьтесь.       Если боги существуют, то они жестоки и безжалостны, словно зима. Я убью его, подумала она и ужаснулась своим мыслям, понимая, что не сможет сделать этого. Не сможет, потому что он единственный, кого признал Дрогон. Не сможет, потому что рядом с ним она чувствует себя просто Дени. Не сможет, потому что любит его. Мысленно она придумывала причину за причиной, из-за которых она не должна делать этого, а в противовес всему этому была лишь одна — Железный трон.       — Кажется, у нас проблемы, ваше величество, — прервав её мысли, сказал Тирион.       — У нас, или у меня? — грустно спросила Дени.       — У нас, — твёрдо сказал Тирион и продолжил, — видимо, это правда. Очень удивительная и красивая для одного, и печальная и коварная для другой. И чем раньше вы примете это, тем проще будет управлять этой правдой.       Дейнерис повернулась к Тириону и кивнула ему.       — Не расстраивайтесь, ваше величество, есть несколько способов решить эту проблему. Некоторые очень просты в исполнении, но выбрав их, вы будете жалеть всю оставшуюся жизнь. Некоторые неимоверно сложны, а некоторые очень опасны. Но прежде чем рассказать о них, я должен у вас кое-что спросить, и прошу вас, ответьте честно, от этого ответа будет зависеть всё.       Дени кивнула, соглашаясь с Тирионом.       — Ваше величество, вы любите Джона Сноу? — спросил Тирион, внимательно дожидаясь ответа. Дени вздрогнула, но деваться некуда, нужно, наконец, признаться, не только себе, но и своему деснице, он должен четко понимать.       — Я люблю его, Тирион, люблю, как никогда никого не любила, — почти шёпотом ответила Дени. Тирион улыбнулся, он подошёл к ней поближе. Ему нравилось, что его королева так откровенна с ним.       — Спасибо что были честны со мной, — поблагодарил её Тирион, — вы только что отбросили все способы, оставив один, самый верный.       — Какой же? — с нетерпением поинтересовалась Дени.       — Брак, — четко проговорил Тирион.       — Что? Ты в своем уме, Тирион? — возмущенно спросила Дени.       — Ваше величество, подумайте сами, вы убиваете несколько зайцев сразу, конечно при условии, что мы побеждаем Короля Ночи. Во-первых, вы становитесь королевой, как и планировалось. Во-вторых, Север навечно подчиняется короне и будет верен вам. В-третьих, вы продолжаете славную традицию Таргариенов, — заключил Тирион и слегка усмехнулся.       Дейнерис очень сердито посмотрела на него и Тирион понял, что ошибся в последнем зайце.       — Нет, не продолжаю, — воскликнула она, — я вас услышала лорд Тирион, а теперь, оставьте меня.       Тирион, проклинавший себя за свою ошибку направился в сторону двери. Пожелав спокойной ночи своей королеве, он закрыл дверь, и замер. Перед ним стоял Джон, на его лице читалась обида, огорчение и злоба.       — Тебе не стоит сейчас туда заходить Джон, — предупредил он его.       — Я зайду, Тирион, в любом случае, — ответил ему северянин.       — Я серьезно Джон, она не в себе, ей нужно время. Она может позвать стражу, Безупречные слушаются только её, они не станут медлить и убьют тебя.       Джон не стал ничего отвечать, он открыл дверь и вошел.