Правда

      Джон плотно закрыл за собой дверь и посмотрел на Дэни. Она сидела на кровати и плакала, закрывая лицо ладонями. Он больше не мог на неё злиться, как и не мог смотреть на её слезы. Он медленно подошел к ней и сел рядом. Сначала она не обращала на него внимания, но потом, заикаясь, спросила:       — Зачем ты пришел? — и, плача навзрыд добавила, — хватит меня мучить.       Джон взял в руки её мокрые ладошки и взглянул на неё. Опухшие глаза всё также сверкали, как и при их первой встрече, а нежные губы всё также манили снова приникнуть к ним.       Он стал целовать слезинки на её румяных щеках, пытаясь убрать их. Так нежно и так осторожно. Дэни немножко успокоилась, но продолжала дрожать.       — Я должен защищать тебя от слёз, а не быть их причиной, — продолжая целовать её, произнёс Джон. С каждым новым поцелуем, Дэни всё больше поддавалась ему. Наконец, обняв его шею обеими руками и закрыв глаза, она страстно впилась в его губы, больше не в силах противостоять им. Этот горячий поцелуй длился несколько минут. Уже задыхаясь от нехватки воздуха, они прервались. Джон встал на колени и приложил её правую руку к своей груди. Она почувствовала, как неистово быстро бьётся его сердце и едва смогла сдержать новый поток слёз.       — Я клянусь тебе всем, что у меня есть, Дэни. Мне не нужен Железный трон, мне нужна ты. Я люблю тебя…       Она снова заплакала, но это были слёзы любви, а не досады. Она попыталась посадить его обратно на кровать, потянув на себя за шею, но он упрямо стоял на коленях, ожидая ответа. Дэни решила спуститься к нему, она тоже встала на колени, первый раз в своей жизни, ради него.       — Я тоже люблю тебя, — не переставая плакать, сказала Дэни, — но как же мне смотреть тебе в глаза, зная, что законный наследник трона ты, а не я. Я не смогу, не имею права.       Джон слегка нахмурился, он опустил голову вниз и закрыл глаза, пытаясь найти решение. Резко подняв голову, и улыбаясь, он спросил:       — Давай поженимся, Дэни, после войны, мы же любим друг друга. Она не ожидала от него этих слов и слегка удивилась, вспомнив при этом слова Тириона. Джон притянул её в свои объятия и прижал к себе. Она провела рукой по его каштановым волосам и спросила:       — Ты действительно хочешь этого?       — Хочу, Дэни. Но хочешь ли этого ты? — нерешительно спросил Джон.       — Я тоже хочу этого, Джон. Но я не могу иметь детей, — горько сказала она и уткнулась в его плечо. Джон тяжело вздохнул, он не верил этому с самого начала и не собирался верить теперь. Крепко обхватив её за талию правой рукой и за ноги левой, он поднялся вместе с ней, держа её на руках. Подойдя к кровати, он аккуратно положил её и присел рядом.       — Я не верю, и не хочу этому верить, — сказал он, расстегнув самую нижнюю серебряную пуговицу её белоснежного платья. Джон положил свою ладонь на нежную кожу её живота и почувствовал тепло, концентрирующееся в руке.       — Мы будем пробовать снова и снова, и у нас обязательно всё получится. Я знаю это, — сказал Джон. Затем, он и сам забрался на кровать. Обхватив её талию, очень мягко и ласково он стал целовать её живот, медленно поднимаясь выше. Он стянул рукава платья с её плеч, и она закрыла глаза, став прерывисто дышать под его бесконечными горячими поцелуями, чувствуя его теплое дыхание, скользившее по коже.       Она не заметила, как он добрался до её губ, проложив влажную, но такую жаркую дорожку через грудь. Каждый след этого пути откликался огненными импульсами и вызывал жгучие волны возбуждения. Он пристально смотрел на неё, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб её тела. Потом, тот же путь проделали его руки. С груди они соскользнули на стройную талию, обхватили красивые бедра и вместе с платьем спустились по ногам. Платье с шорохом смялось и накрыло её щиколотки.       Они смотрели друг на друга не отводя глаз. Дени хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. Джон смотрел в её фиалковые глаза и всё больше осознавал, что перед ним его судьба, что они созданы друг для друга. Пальцы Дэни забрались в его волосы и стали хаотично перебирать их когда он добрался до самого сокровенного источника наслаждений. Из её груди вырвался громкий и протяжный стон. Она непроизвольно впилась ногтями в его кожу и, только через несколько секунд осознав это, разжала пальцы. В ответ на это, Джон ещё сильнее сдавил её бёдра.       Нахлынувший на неё поток был таким острым и неистовым, что её дыхание, её голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то. Тело её изогнулось, руки ослабли, по безвольно разжавшимся пальцам пробежали мурашки.       Джон вернулся к её губам, он ненадолго взглянул на неё, в её глазах горел сумасшедший огонь. Её соблазнительные губы требовательно приникли к его рту, с упоенным удовлетворение шепча что-то неразборчивое. Всякий раз, при каждом прикосновении, её тело вздрагивало от волнения и удовольствия. Оно звало его, и он, ощущая призывное биение её сердца, отвечал на этот зов.       Дэни вдруг почувствовала, что сходит с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигающего всё её тело. Разве можно было удержать этот огонь внутри себя и сохранить рассудок? Этому пламени нужен был выход, и, если Джон не поймёт это и не соединится с ней, она взорвется, подумала Дэни.       Нащупав ворот его рубашки Дэни потянула за него. Он, помогая ей, одним рывком распахнул её и отбросил в сторону. Дэни пыталась расстегнуть его ремень, но её пальцы дрожали, и Джон, улыбаясь и осторожно отводя её руку в сторону, справился с пряжкой ремня сам.       Их лица снова сблизились, но на этот раз медленно и аккуратно. Губы соприкасались осторожно и нежно, как будто боялись спугнуть чего-то. Джон накрыл её своим телом и резким движение прижал её к кровати. Дэни вздохнула и судорожно вцепилась в него. Внезапно всё вокруг захлестнула безумная лавина и очень быстро все мысли, волнения и переживания утонули в бескрайнем океане сияющей всепоглощающей страсти. Ладони Дэни порхали по его телу, словно огненные мотыльки. Они сливались в нечто, гораздо более прочное, чем единое целое. Они не ощущали преград и пространства между собой.       Живот Дэни напрягся, натиск мгновенно усилился стократ и они обезумели от удовольствия, двигаясь всё быстрее и мощнее. В какой-то момент их общее дыхание прервалось, по телам прошла судорога и они прижались к друг другу из последних сил.       Вокруг вдруг потемнело, Джон почувствовал, как в ушах свистит ветер, они падали в бездну, и падение их становилось все медленнее, тише и мягче. Постепенно комната, время и пространство начали возвращаться к ним, а они, снова вернулись в свои тела. Они лежали, обнявшись, без малейшей возможности пошевелиться.       Спустя какое-то время, Дэни положила свою голову ему на грудь и поглаживая его шрамы тихо спросила: — Ты говорил, что твое настоящее имя не Джон, какое же оно? — Моё настоящее имя, Эйгон Таргариен. — Эйгон… — прошептала Дэни, и они уснули.