Звёзды на поверхности пруда

      Их застопорили на границе с Содденом. Лирийско-ривийским пограничникам было решительно всё равно на движение по тракту: вся торговля в объединённых городах-государствах облагалась абсолютно мизерным налогом, обеспечивала постоянный поток торговцев, ввозящих товары в страну и спешащих вернуться домой за остатками.       Зато содденские стражники остановили их, потребовали документы или подорожные грамоты. У демона и чародейки их не было.       Гюнтер, стоя между лошадьми и придерживая обоих за узды, вслушивался в разговор чародейки с пограничниками. Он уже несколько минут раздумывал над тем, какой же фокус лучше выкинуть: подложить Кассади в карман несуществующие документы, отвести стражникам глаза и проскочить или не мелочиться и просто остановить время? Душ, конечно, на все границы не напасёшься, но чародейке явно не хотелось проблем ещё и с властями. Да и ему, что уж тут. Он успел даже привыкнуть к этому телу.       Вдруг О’Дим почувствовал в воздухе магию – ещё не свершившуюся, только задуманную. Всем существам вне зависимости от расы и происхождения для чародейства нужны были Источники, а для того, чтобы дотянуться до них, взять силу, нужно время. Именно момент, когда чародей нащупывал Источник, пристраивался к нему, Гюнтер и мог распознать. Сам он пользовался душами, магики Континента присасывались к узлам жизни самой Земли, медленно, но верно её истощая. Такая магия пахла озоном – никто не хочет быть выпитым заживо подобно жертве вампира, даже Земля.       Только ожидаемого запаха озона не было.       Гюнтер выглянул из-за лошади, посмотрел на Кассади и вдруг почувствовал, что стражники убеждены. Тот, что был повыше ростом и званием, вдруг почтительно наклонил корпус к чародейке. Его русая борода выправилась из-под гамбезона, он нервно поправил её.       – Доброго пути, милсдарыня чародейка.       О’Дим готов был ставить души на то, что она сейчас самодовольно ухмыляется. Кассади развернулась на носках и ловко запрыгнула на лошадь. Гюнтер последовал её примеру.       – Давай скорее, пока они не передумали, – бросила рыжая и пришпорила коня.       До кромки самого Мехунского леса они ехали молча и быстро.       – Ты их заколдовала, – наконец сказал Гюнтер, когда на их головы опустилась тень широких крон.       – Ты будешь меня осуждать? – хмыкнула Кассади. – Почти смешно.       – Нет, я излагаю факт, – воспользовавшись тем, что лошадь пошла спокойнее и медленнее, он полез в сумку и выудил оттуда трубку. – Не подскажешь, в какой из чародейских школ учат этому трюку?       Рыжая напряглась. Это было заметно даже несмотря на то, что Гюнтер ехал немного позади и толком не видел её спины за ворохом ржавых кудрей. О’Дим улыбнулся. Она вздумала его обмануть. Не так. Ей хватило смелости попытаться обмануть его.       – Обычный контроль над разумом, – буркнула чародейка менее уверенно, чем всегда.       – Да, обычный, – промурлыкал О’Дим, выпустив облачко дыма.       Солнце клонилось к земле, под одежду стал задувать промозглый ветер. Среди деревьев не было видно просвета, на пересекающий лес тракт начала опускаться темнота.       – Остановимся?       Чародейка фыркнула.       – Ночевать посреди леса? Ещё чего придумал?       – Насколько я знаю эти места, до столицы несколько часов пути.       Кассади достала из сумки дорожный плащ, накинула его, покрыла голову капюшоном. Горящие огнём в вечерних сумерках волосы скрылись под грубой чёрной тканью. Чародейка продолжила упрямо гнать лошадь вперёд, в лесную темноту.       Если бы Гюнтер был человеком, он бы сказал, что это нехороший лес. В нём жило и хозяйствовало что-то древнее, скрывающееся в тенях, ненавидящее людей. Было не разглядеть. Существо почувствовало присутствие О’Дима, затаилось в своём убежище. Демон показал себя ему совсем немного, ненадолго, буквально на несколько секунд, и стал ждать. Ждать, пока оно само обратится к нему, скажет что-то, рыкнет, даст немое согласие или запрет. Выгонит или пригласит.       Но оно молчало.       – Ты тоже чувствуешь это? – вдруг спросила чародейка.       – Что именно?       – Смотрит за нами из темноты. Не отдельное существо, а будто бы часть леса.       Гюнтер промолчал, пригляделся к Кассади так, как не привык смотреть на людей. Так, как только что он наблюдал за этим. Бесполезно, глухо, темно. Стена. Она загородила себя оберегами, рунами и щитами. Кто там – что – было не разглядеть. Не пока она всё это держала…       – У тебя очень красивые волосы, – сказал Гюнтер.       Рыжая хмыкнула впереди.       – Мамочкины.       Чёрт её дёрнул об этом заговорить.       – Дурная история, забудь. Я была дочерью лодочника, и мы не знали бед.       – Так ты островитянка, – подытожил тот самый чёрт.       – Кассади с Фаро. «С Фаро» ни о чём не говорит? Да и не сильно я похожа на тощих северных чародеек, не находишь?       Лошадь заволновалась, завертела головой, озираясь, прижалась к правой обочине тракта. Кобыла чародейки тоже заметалась. Кассади властно пришпорила её, заставив успокоиться и пойти трусцой. Гюнтер последовал её примеру.       – Не похожа, – согласился он, поравнявшись с чародейкой. – Но почему? Как же престиж профессии, одинаковые смазливые, прошу прощения, морды?       Кассади фыркнула.       – А ты великий льстец, Гюнтер О’Дим?       Он улыбнулся, готовый высказать колкость, но вдруг слева зашелестели кусты.       Чародейка слепо уставилась в темноту зарослей, несколько секунд напряжённо вглядываясь. Так ничего и не заметив, ещё раз ударила лошадь. Та протяжно заржала и рванула вперёд.       Гюнтер увидел, кто это был. Не то, что они почувствовали, но тоже опасное. Способное убить. Он погнал свою лошадь, но чародейка была уже далеко впереди. Тогда он поймал за хвост одну из хранящихся в его тубусе душ, нащупал её магию, метнулся вперёд, оказавшись почти под копытами лошади чародейки. Кобыла протяжно заржала, заметив его, встала на дыбы, чуть не скинула Кассади. Чародейка небрежно бросила на животное успокаивающее заклинание.       О’Дим смотрел вперёд. Не было слышно ни ветра, ни шелеста кустов, ни дыхания. Впереди на всю ширину тракта растянулась цепочка тёмных долговязых фигур.       С кончиков пальцев Кассади сорвался магический огонёк, осветил тёплым рыжеватым светом дорогу под ногами и сталь мечей и наконечников стрел, направленных на них.       Скоя’таэли.       – Командир, это чародейка… – тихо, но с отчётливо распознаваемым эльфским лающим акцентом произнёс лучник.       – Стрелы быстрее магии, – бросил в ответ черноволосый эльф с разорванным ртом. – Отдавайте лошадей, dh’oine!       Гюнтер мог бы остановить это прямо сейчас, но ему было любопытно. И не хотелось до конца тратить «начатую» душу.       Чародейка оправдала все его ожидания.       – Это с чего ещё? – вызывающе спросила она, скрещивая руки на груди.       – С того, что иначе твоему другу придётся собирать твои мозги в бутылку.       Скоя’таэль властно махнул рукой. Никто из эльфов не шелохнулся, только лучник перевёл наконечник стрелы прямо на Кассади.       – Вы вроде бы должны бороться за свободу своего ушастого народа, а не грабить путников?       Эльф оскалился. Ему бы ещё клыки – хотя бы человеческие, и получился бы настоящий дикий зверь с хищным безумием в глазах.       – Taess aep, dh’oine! Слезай с грёбаной лошади!       Кассади ухмыльнулась почти демонически, уставилась на командира «белок» исподлобья.       Гюнтер стоял возле лошади чародейки и наблюдал за малейшими движениями эльфов. Даже за их дыханием.       – Нет, – хрипло сказала чародейка.       Эльф задержал на ней взгляд, прищурился.       – Стреляй, – коротко приказал он.       Тетива дрогнула, издала короткий жалобный звук и выпустила стрелу в сторону Кассади.       Когда Гюнтер остановил время, стрела повисла в воздухе в нескольких дюймах от лица чародейки.       – Блядь, – выдохнула она. Быстро вернула самообладание, взглянула на демона, ухмыльнулась. Легко взяла стрелу, спрыгнула с лошади и направилась к эльфам. Подставила наконечник ко лбу лучника.       – И даже не поблагодаришь меня? – О’Дим наблюдал за чародейкой, соединив кончики выпрямленных пальцев.       – В накладе не останешься, – ответила она, методично расставляя простенькие магические ловушки на ножны эльфов. Откроют – и мгновенно обжарят ладони.       Это было сложно делать трясущимися руками. Сердце бешено стучало, на этот раз она перепугалась целиком. Но зато теперь точно знала, О’Дим достаточно любопытен, чтобы не дать ей умереть сейчас.       – Ты можешь убить их всех разом?       – Могу. Но, буду честен с тобой, мне любопытно увидеть, как с этим справишься ты.       Кассади обернулась. В чёрных глазах, больше напоминавших две дыры в темноту, не отражался свет магического огонька.       Она – игра. Мир – игра. Её контракт, обещание и жизнь – части игры. И Гюнтер О’Дим будет продолжать играть, пока ему интересно.       И она знала об этом. С ним по крайней мере можно найти слад. Можно подогревать интерес. Держаться, скрывать. Он слишком долго в теле человека, чтобы не быть хоть капельку человечным.       А вот веленские Ведьмы с Кривоуховых топей просто бросили бы её в котёл. Наваристо вышло бы.       И он много, много сильнее эти пресловутых ведьм.       – Я с этим справлюсь, – заявила чародейка. – Но, если ты поможешь мне, я сделаю тебе подарок.       – Подарок? – О’Дим улыбнулся уголками рта. – Мне никогда ничего не дарили.       – Четверо слева твои. Мои – двое справа и ублюдочный командир.       – Вы бы не выражались, милсдарыня чародейка.       Гюнтер хлопнул в ладоши. Стрела вошла в череп лучника как нож в масло. Он даже не успел вскрикнуть, как рухнул наземь. Командир «белок» судорожно оглянулся, соображая, что произошло, затем свистнул и рванул к чародейке. Выхватил меч из ножен. Под его рукой что-то хлопнуло, и скоя’таэль почувствовал жгучую боль, грязно выругался, выронив меч под ноги.       А четверо «белок» справа от него вдруг схватились за шеи, захрипели, медленно задыхаясь, упали на колени и четвереньки.       Кассади собрала магию на кончиках пальцев, тихо проговаривая заклинания на Старшей Речи. Нужно собраться. Зачерпнуть силу. Боевые заклинания у неё получались редко и из рук вон плохо, пока она училась. Теперь всё было не так. Не зря же всё это случилось с ней…       Чародейка резко дёрнулась и бросила в самого правого эльфа огненный шар. Он должен был убить скоя’таэля, но вместо этого на нём загорелся гамбезон. Когда огонь добрался до его пояса, эльфа с громким хлопком размазало по дороге. Вот и носи после этого бомбы без магического чехла. Второй отскочил в сторону, явно оглушённый взрывом, выхватил кинжал, но тут же выронил его из рук из-за невыносимой боли. Из его ушей потекли струйки крови, он упал за землю, слепо пытаясь нащупать свой меч. Кассади хватило несколько секунд, чтобы поднять его оружие с помощью телекинеза и резко опустить, насквозь проткнув эльфа где-то в области желудка. Командир тем временем подобрался к ней опасно близко, замахнулся, но получил в лицо разряд молнии и рухнул на месте как подкошенный.       О’Дим улыбнулся жутко и наступил на лежащую на земле ветку. Та жалобно хрустнула, и задыхающиеся скоя’таэли затихли. Слышны были только приглушённые стоны командира.       – Чёрт, он ещё жив.       Кассади подошла к эльфу. С другой стороны к нему наклонился Гюнтер.       Со скоя’таэля мгновенно слетела вся спесь. Он стал жалким и даже смешным, взмолился охрипшим голосом:       – Не убивайте меня…       О’Дим видел в нём самое гнусное проявление всех ничтожных существ. В Гюнтере не было жалости, он хотел убить его сейчас, убить медленно, чтобы он страдал, вопил, извиваясь змеёй в прибитой дождём дорожной пыли, и молил, молил его о пощаде…       – Стой, – чародейка положила руку на плечо торговцу зеркалами, и тот быстро вынырнул из чёрного вязкого омута.       – Ты просишь, чтобы мы не убивали тебя? – серьёзно спросила Кассади эльфа. Он с ужасом глядел на О‘Дима, всем нутром теперь чуя опасность, угрозу, тёмными клубами исходящую от него. Скоя’таэль пытался отползти назад, но О’Дим придавил ему руку сапогом.       – Прошу… – прошептал эльф.       – Предлагаю сделку. Мы не убиваем тебя сейчас, а ты отдаёшь ему, – чародейка кивнула в сторону Гюнтера, – свою душу после смерти.       Скоя’таэль распахнул глаза широко.       Гюнтер О’Дим почувствовал, что та древняя часть леса, что делала его другим, опасным, проснулась, зашевелилась в гулкой пустоте. Что-то стало давить на разум, оно напоминало звон в ушах.       – Я… согласен, – прохрипел командир.       – Ты слышал, Гюнтер? – спросила чародейка. – Будешь составлять договор?       Это было не изящно. Топорно, некрасиво и глупо. Но это действительно была душа, было желание, на исполнение которого почти не нужно было тратить сил. О’Дим взглянул на Кассади, вдруг замер. Взглянул на неё ещё раз, внимательнее. Её внутренние замки и барьеры один за другим лопались, слетали к собачьим чертям. Глаза её становились безумными, острая улыбка растягивала рот, делала кожу похожей на резиновую маску. Капюшон плаща спал, волосы наэлектризовались от магии.       Это делало то существо.       – Как твоё имя, эльф? – спросил Гюнтер.       – Лару… – прохрипел скоя’таэль и вскрикнул – на его лбу стал появляться шрам странной формы. Метка О’Дима.       – Твоя душа – наша, – визгливо захохотала чародейка – то, чем она стала. Эльф успел только перевести на неё взгляд, как она схватила его меч и резко, быстро вспорола ему живот. Он крякнул жалобно, задёргался. Она ударила ещё раз, перерезала эльфу горло. Он мучился ещё несколько секунд, но вскоре захлебнулся кровавой слюной и испустил дух.       Гюнтер держал в руках его слабую сломленную душу.       Только Кассади это не остановило. Она потеряла контроль над собой. Всюду была горячая кровь, холодные мёртвые тела и безграничный, густой страх. Она заточена в темноте, а сильное, чужое, взяло верх, вырвалось наружу.       Был крик – кажется, её – ещё горячая, обжигающая кровь, тяжёлое тело, падающее на землю, щелчок пальцев, а затем – пустота…