Звёзды на поверхности пруда

Не стоит путать небо со звездами, отраженными ночью в поверхности пруда.

      Доподлинно неизвестно, когда точно имели место быть все эти события. Либо в конце двенадцатого века, либо же в самом начале тринадцатого – единственный источник упоминает об этом довольно сбивчиво. Точно установить мне так и не удалось, пусть я и пытался найти упоминание об этих событиях в богатейших библиотеках Империи и Севера. Две войны с Нильфгаардом и природа участников этой истории, а так же воля одного из них, по слухам и домыслам являвшимся демоном, пришельцем из другого Плана, величайшим и могущественнейшим чародеем, вроде бы, даже членом Капитула, и по этим же слухам отчисленным из магической школы на рассвете своей карьеры…       Ярре обмакнул перо в чернильнице, протяжно выдохнул.       Какая-то околесица. По логике истории и вытащенным им подробностям участников должно было быть никак не меньше трёх. Был демон, был чародей, а разные ли это люди или ложно истолкованные признаки одного явления, теперь было не разобрать. Даже если это были разные персонажи, то всё равно выходило двое: чародей и демон. Между ними была сделка, и чародею удалось обхитрить демона… Но так как же тогда?..       Ярре резко встал из-за стола, подошёл к окну. По залитой грязью дороге тащилась гружёная бочками телега. Надрывался соседский пёс. Внуки голосили где-то на заднем дворе.       Культя снова начала болеть. Погода портилась, медленно темнело.       Стоило ли пытаться писать о том, о чём не осталось почти никаких свидетельств и правды? Что он хотел написать – авантюрный роман или хронику событий, подлинность которых всё равно установить не удастся?       Ярре зажёг масляную лампу, опустился обратно за стол.       – Как же всё было на самом деле… – пробормотал он, стуча пером по столешнице. Подпёр голову рукой, просидел так ещё некоторое время, поставил дрожащей старческой рукой пару клякс на полях и в конце концов снова поднялся из-за стола. За окном из тёмно-серых туч на землю начали падать первые капли дождя.       Первые капли дождя принялись стучать по подоконнику, брызгами окатывая рукав мужчины, сидевшего у окна занюханной корчмы в пригороде Лирии. Он выглянул наружу, отставил в сторону чарку с элем и потянул ставню на себя.       В зале было темно, людно и душно, дым кислого дешёвого табака висел под потолком. В тот осенний вечер в «Пьяном утопце» как всегда было людно, не дождаться новой порции от нерасторопной разносчицы и не увернуться от бессмысленных разговоров соседей по столу.       – Я ейные бусы подарил! Рыжие камни такие громадные… Дорогущщщие! И чего она теперича хочет, а, Стефан?! – Бородатый кмет в некогда белой, а теперь насыщенно землистой худой рубахе, подпоясанной кожаным ремешком, стукнул кружкой по столу. Он сидел напротив и был пьян уже настолько, что не различал приятеля, с которым заявился в корчму пару часов назад, с только встреченным им торговцем, обоих называя Стефанами. Приятель, кстати, уже давно уткнулся лбом в столешницу и сдавленно похрапывал.       Кмет требовательно уставился на торговца, ожидая ответа. Мужчина хлебнул эля, приветливо улыбаясь, окинул чёрными масляными глазами зал, в надежде найти собеседника поинтереснее. И пусть именно сегодня его требования были не так уж высоки, «Пьяный утопец» не смог бы удовлетворить его желания.       – Стефан, ты чего молчишь, заодно с ней, да?! – вдруг взревел кмет.       Торговец нахмурился, не имея никакого желания терпеть собеседника дальше. Мужик был нуден, груб и портил всё впечатление о человеческом роде.       Торговец щёлкнул пальцами, и всё вокруг замерло, даже время. Воздух стал будто бы густым, похолодел, а цвета поблекли. Он потянулся через стол, схватил кмета за грудки с такой лёгкостью, будто бы в том было не больше пары фунтов, и заставил его исчезнуть. Исчезнуть здесь – а появиться где-нибудь ещё, например, в паре миль от берега Великого моря или в нескольких метрах над кучей поросячьего дерьма. Убивать его было бы слишком безвкусно и скучно , а мир всё-таки заслуживал таких вот пьяных уродов – благодаря им торговцу чуть чаще подворачивалась работа.       Подложив в большой котёл с похлёбкой дохлую крысу, поставив несколько лишних точек на карте караванщика, вытащив из кармана одного бедолаги сто крон и переложив их в карман другого, он, можно сказать, выполнил свой долг на сегодня. Всё это, разумеется, было детскими шалостями, предназначенными скорее для развеяния густой, как смола, скуки и поддержания в окружающих должного градуса отчаяния и злости. Как известно, именно эти две вещи толкают людей на необдуманные поступки, в том числе и на контракты с обаятельным и опасным незнакомцем, который может исполнить любое желание.       Торговец взял с тумбы корчмаря бутылку «Эст-Эста» и чистый кубок, вернулся за свой стол. Приятель недавно исчезнувшего кмета быстро последовал примеру своего друга и растворился под тяжёлым взглядом торговца. Куда он делся, можно было бы подумать и позже, так что торговец наполнил кубок вином, и время продолжило свой ход.       У торговца не было конкретной цели, только несколько данностей, с которыми приходилось мириться. Первой из них было то, что человеческое тело бедолаги жреца* нуждалось хоть изредка во сне и отдыхе и как можно чаще – в еде и воде. Выпивка действовала на него как двимеритовые цепи на чародея. Они были тяжёлыми, мешали колдовать и изрядно досаждали, но в целом вреда не приносили.       Вторая данность – необходимость в человеческих душах. Они имели заряд огромной жизненной силы и помогали проделывать подобные фокусы со временем, перемещать людей, творить всё, что заблагорассудится, а главное, поддерживать «сосуд» в молодости и здравии. Всё-таки менять тело каждые тридцать лет было бы слишком хлопотно и утомительно даже для него. А уж для тех, кто был послабже, это вообще не представлялось возможным: угораздило попасть в какую-нибудь козу, и теперь либо терпи, либо возвращайся.       Он возвращаться не собирался.       И всё-таки было что-то притягательное в вине. Торговец уже чувствовал, словно вокруг кистей его рук смыкаются двимеритовые наручники, когда за опустевший было стол опустилась незнакомка. Несколько секунд она молчала, бродя взглядом по залу, будто бы ожидая поймать заинтересованный взгляд или подозрительный шепоток.       – Ты ведь из другого Плана, верно? – вдруг спросила она, тряхнула копной кудрей цвета ржавчины и уставилась на торговца стеклянными синими глазами. Он поднял на неё заинтересованный взгляд. Выглядела она довольно необычно. На лице её красовался вполне крестьянский нос, который уравновешивался крупными полными губами. Сама она была крупной, как дочь кузнеца, знала об этом и туго затягивала корсет, не стеснялась практически неприлично глубокого декольте.       Торговец сразу почувствовал, что она была чародейкой. Но она не выглядела как чародейка. Дефекты внешности у неё исправлены не были, или спрятаны так топорно , что это было заметно даже среди амулетов, талисманов и заклинаний, нагромождённых одно на другое. Больше всего она была похожа на талантливую обманщицу, увешанную звенящими бусами и колокольчиками или на спекулянтку богатой тканью, которой не видно под грудами её товара.       – Древний демон, искажающий слова и смыслы заключённых контрактов.       Торговец улыбнулся приветливо, продолжая внимательно разглядывать незнакомку. Провидица или психопатка?       – Я – простой торговец, продаю зеркала.       Женщина холодно посмотрела на него.       – Кем бы я была, если бы не видела истинного порядка вещей?       Торговец отставил в сторону кубок с вином. Похоже, намечалось что-то действительно интересное.       Он пригляделся к незнакомке. Может быть, она такая же, как и он? Через глухую стену заклинаний так просто было не пробиться. Она построила неприступный замок, и нужно было время, чтобы перебраться через стену..       А оно, к счастью, в его власти. Воздух погустел, цвета поблекли. Двимеритовые наручники треснули, и время здесь, в «Пьяном утопце», вновь остановилось.       Торговец облокотился на стол, подался вперёд и упёрся взглядом в незнакомку. Он замер, сосредоточился, разворачивая блестящие обёртки её заклинаний одну за другой, почти добрался до маленького сгустка света, повисшего в темноте, протянул руку, чтобы дотронуться до него…       – Я – Кассади с Фаро, приятно познакомиться, – вдруг сказала она.       Торговец показательно удивлённо замер, протягивая к чародейке руку. Дурная человеческая привычка, одна из многих, что прилипли к нему за десятки лет, проведённых среди людей. Но дело не в этом, а в том, что время остановилось и она тоже должна была окаменеть, зависнуть в одном единственном мгновении. И то, что это не случилось, говорило торговцу многое о её природе.       Он опустился на место, щелчком пальцев запустил время и улыбнулся.       – Гюнтер О’Дим к вашим услугам.       Корчму вновь наводнили громкие голоса, резкие запахи и звук настойчиво барабанящего по крыше дождя.       – К услугам? – хмыкнула рыжая. – Значит, ты действительно тот, кто мне нужен.       Гюнтер достал новый кубок прямо из-под стола и налил в него вина. Галантно поставил перед Кассади, но та только брезгливо взглянула на него и отодвинула.       – Если у тебя сейчас какие-то дела, их придётся отложить и уделить всё время мне. Я займу его много, но поверь, мне найдётся, чем тебе отплатить.       Рыжая пронзительно смотрела на О’Дима, будто видела не того жутковатого простачка, каким он выглядел снаружи, а то, что было под оболочкой. Внутри.       – Не деньгами.       В этих словах не было никакого иного подтекста, кроме делового. Гюнтер видел это по выражению её лица, по холодным глазам и жилке, выступившей на лбу.       Он посмотрел на неё внимательно, по-птичьи наклонив голову.       – И чем же ты собираешься мне платить, чародейка?       – Душами, – коротко ответила Кассади, окинула Гюнтера взглядом и в тон тому, как он сказал слово «чародейка», добавила: – Демон.       Возле стола вдруг возникла разносчица, принялась расшаркиваться перед рыжей, очевидно, в её одежде прочитав готовность тратить деньги. Назвала ей по порядку все пункты сегодняшнего меню, не забывая длинные заковыристые описания блюд и напитков. Закончив, заглянула рыжей в глаза и услужливо протянула:       – Вы желаете чего-нибудь, милсдарыня?       Кассади взглянула на неё нехотя, произнесла сухо:       – Только чтобы ты убралась, милая.       Разносчица замешкалась на мгновение, но когда до неё дошёл смысл сказанных слов, густо покраснела, взглянув на Гюнтера, и засеменила восвояси.       Чародейка нервно пригладила волосы, норовящие распушиться от влажного воздуха.       – Не люблю, когда мешают разговаривать.       – Я так понимаю, не своими душами? – О’Дим простецки улыбался, сцепил руки в замок. – Некромантия, онейромантия? И кто же эти бедолаги?       – Не мог бы ты быть тише?! – прошипела Кассади. – Здесь полно ушей!       Гюнтер разглядывал её внимательными чёрными глазами. Чародейка взглянула на него, быстро осмотрела зал и подалась вперёд.       – Меня преследует Капитул, – зашептала она. – И это не то, чем стоило бы гордиться или хвастаться.       У О’Дима в глазах заплясал огонёк. С каждой минутой всё интереснее.       – Ты бежишь от кучки чародеев?       – Я бы не хотела дальше развивать эту тему.       Тайна. Тайна – это прекрасно, увлекательно и удивительно. То, что сможет развлечь его.       Гюнтер достал из сумки пергамент и перо, написал наверху имя чародейки и номер договора – девяносто шесть.       – Мне даже любопытно услышать твоё желание, – сказал он. – Я только что запустил череду событий, которая, по моим расчётам, лет через сорок приведёт ко мне две или три прекрасных души. Пока что я не беден, так что если сможешь развеять мою скуку, оставишь свои души себе.       – Оставаться в должниках – дурной тон. И опасный, если говорить о тебе. Я не идиотка.       Гюнтер рассмеялся.       – Вот так, бескорыстно, от чистого сердца предлагаешь… Ясно, почему остальные сторонятся людей.       Кассади с силой проглотила вопрос о том, кто же такие «остальные». Задавать как можно меньше вопросов. Вести себя сухо и сдержанно. Не нервировать его лишний раз. Не забывать, что простак в горчичном камзоле – демон, которому даже Хозяйки Леса в подмётки не годятся.       За непроницаемым внешним спокойствием скрывалась целеустремлённая трусиха. Такая, что острыми каблучками прохаживаясь по головам людей, глядела себе под ноги и приходила в ужас от собственной жестокости, но продолжала идти.       А демон? Будто она не видела демонов. Если вовремя не разгрести заваренную ею кашу, Капитул окажется страшнее десятка демонов.       – Я жду, – сказал О’Дим, приготовившись записывать.       – Я не могу пока точно сформулировать. Знаю, что точность важна, как в чтении заклинаний.       Чародейка замолкла, повернулась к окну. Веяло свежестью, мокрой землёй и тошнотворно сладким перегноем.       Гюнтер отложил перо.       – И что же мы тогда будем делать?       – Мне нужна одна книга. Прочитав её, я смогу понять, что нужно делать.       – Могу подождать тебя здесь. Или договоримся о встрече в каком-нибудь более пристойном месте?       Кассади нахмурилась, помотала головой.       – Эту книгу не найти в лавке у букиниста. Она находится в библиотеке Аретузы.       – Аретузы? – Гюнтер переплёл пальцы, положил на них подбородок, улыбаясь. – Интереснее было бы только бы если она оказалась у кого-нибудь из наших…       – Так ты поможешь мне?       Глаза О‘Дима блеснули.       – Это не помощь. Сделка. Хотя я, похоже, превращаюсь в заинтересованную сторону. Даже мне уже осточертели «богатства», «бессмертия» и «вечная потенция».       Чародейка усмехнулась.       – Не было бы проблем посерьёзнее, пожалуй, то же бы с этим пришла. Извини.       – Было бы даже немного жаль.       Кассади взглянула на демона удивлённо: не послышалось ли? Или она сама придала его словам какое-то лишнее значение?       Чтобы прервать вдруг начавшее её угнетать молчание, чародейка сказала:       – Нужно взять лошадей.       – Без надобности. Я могу перенести нас прямо к стенам школы.       – Не можешь, – прервала она. – Это мы уже выяснили. Твои фокусы на меня по каким-то причинам не работают. – Кассади отвела взгляд, на мгновение задумавшись, затем уверенно продолжила: – А стабильные порталы я делать так и не выучилась. В них разве что злейших врагов отправлять... Чтобы их стало двое. Поэтому мы поедем на лошадях.       – На Таннед?       Гюнтер О’Дим не любил человеческое тело именно из-за таких вещей. Зад начинал болеть лишь при одной мысли о том, что им придётся тащиться на лошадях через Содден и всю Темерию. Нужно ли говорить о том, что демон не был привычен к конным путешествиям?       – Жизнь человеческая трудна и безрадостна, – серьёзно сказала чародейка. Её глаза, медленно оттаивавшие во время их разговора, вдруг снова стали ледяными.       – Ступай за лошадьми, я подожду тебя здесь.       Кассади кивнула, поднялась из-за стола.       – Пока едем, как раз начну расплачиваться.       Не дожидаясь ответа, она перекинула волосы через плечо и зашагала к выходу.       Гюнтер О’Дим свернул пергамент, сложил его в тубус и залпом допил вино. Толкнул ставню, открывая окно, и дождь тут же закончился.