Юра: Ну…
Юра смотрит на своё отражение в зеркале. Кулёк с полотенцем на голове, большая безразмерная футболка на голое тело и трусы. Юра быстро печатает по сенсору телефона:Юра: Почти.
Смотрит на окошко с диалогом, пальцем скребёт чехол от телефона. Давно поменять надо, этот потрёпанный уже совсем, вон, половины тигриной морды нет уже и в помине. Сотовый вибрирует в руках: Отабек: Через 20 минут буду. Юрий откидывает телефон на подушку и бежит в ванную, по пути куда-то выкидывая полотенце с головы. Быстро сушит волосы феном, который специально купил для таких случаев (и нихуя это не по-девчачьи, идите в жопу с вашими принципами). Расчёсывая их, в который раз говорит: «даёбтвоюмать» и клянётся отрезать их «к хуям собачьим». Потя орёт где-то на кухне, то ли требуя в очередной раз порции корма, то ли требуя, чтобы Плисецкий не орал на весь дом. Когда волосы более-менее уложены, бежит в спальню и надевает обычные чёрные брюки и тёмно-синюю толстовку с какими-то белыми треугольниками спереди. Берёт в руки телефон. До приезда героя Казахстана осталось ещё 7 минут. Юра уже спокойно идёт в прихожую, думая, какую куртку надеть сегодня, на улице похолодало. Останавливает свой выбор на чёрной кожаной. Как только кидает взор в зеркало, на телефон приходит уведомление. Юра подскакивает к тумбочке, на которой лежит его сотовый: Отабек: Выходи. Юрино сердце готово было подпрыгнуть вместе с хозяином. Плисецкий бежит в прихожую, быстро обувая чёрные кеды с белой подошвой. Закрывает дверь на замок и чуть не катится по лестнице в подъезде. Бежит, перепрыгивая через ступеньки. Открывает дверь и видит во дворе одиноко стоящий силуэт. Со знакомым байком рядом. Отабек и правда ахуенен, Юра должен признать. Берцы на ногах, тёмные джинсы и чёрная кожаная куртка, только круче Юриной. Облокотился на байк, стоит в расслабленной позе, из-под бровей смотрит на Юру. Знакомьтесь, Отабек Махамбетович Алтын, учитель истории. «Блядский секс-символ, » — думает Юра. Стоит тут, весь такой ахуенный. Нельзя таким быть. Юра идёт ближе. Отабек встаёт ровно и пожимает руку блондину. — Привет, Юр, — говорит он. Юра наблюдает за его лицом. Казах улыбается. Нет, уголки рта опущены. Его глаза улыбаются. Как он это делает? — Ага, — кивает Юрка. — Здорово. — Запрыгивай, — не говоря ничего более, Отабек седлает своего железного коня. Господи, он даже ногу ахуенно поднимает, когда садится: изящно так, эпично. Юра вслух лишь хмыкает и, садясь сзади и принимая из рук Алтына временно свой шлем, спрашивает: — Куда поедем? Казах заводит байк, а Юра от неожиданности цепляется пальцами за искусственную кожу куртки Отабека. Тот сидит спокойно, так, будто это место предназначено для него. Он смотрится очень гармонично именно сейчас. Ему идут и классический костюм, и куртка байкера. О, Господи. Они трогаются. И пока Отабек не разогнался, казах говорит: — Ко мне домой. Но сначала в магазин за пивом. За твой счёт, ты мне обещал. Юра улыбается сумасшедшей улыбкой. Они заезжают за пивом. Две бутылки светлого, парни оба сошлись на мнении, что тёмное не вкусное. А потом они едут домой к Отабеку, по-моему, даже быстрее, чем они до этого ехали в магазин. Заходят в квартиру, почти вваливаются из-за тяжёлых пакетов. Оба ржут над этим. Пока Юра разливает пиво по большим специальным бокалам, выясняется, что у Отабека в духовке ещё горячее мясо, которое было в маринаде из горчицы и мёда. — Надеюсь, ты не против? — спрашивает Отабек, заглядывая в духовку, пока Юра сидит за столом. Почти мгновенно до блондина долетает невероятный и божественный запах. У него пророкотал желудок. — Нет, конечно. Никогда не пробовал сладкое мясо, но уверен, что это вкусно. Отабек раскладывает большие куски мяса по тарелкам. Юра берёт свою кружку и они вместе с казахом идут в гостиную. Там Юру ожидает белый диван, журнальный столик и большой телевизор с подготовленным жёстким диском. — Фильм посмотрим, — говорит Алтын. — Боевик или комедия? — И то, и другое, — довольно плюхается Юра на диван. В какой рай он попал? Тот согласно кивает, включает фильм, делает звук немного потише и устраивается за своей тарелкой. У Юры давно текут слюни, поэтому он словно тигр впивается зубами в сочное мясо. И тогда слюни брызнули ещё больше. Вкуснотень-то какая! Юра не видит, но Отабек украдкой смотрит за ним, делает какие-то ассоциации у себя в голове, еле улыбается и отворачивается. Фильм завлекает, мясо съедается, а пиво выпивается у обоих быстро, поэтому они ставят фильм на паузу и идут на кухню, «пополнить запасы». Съедают по ещё одному большому куску, выпивают по ещё одному бокалу пива. И тогда Юра понимает, что почти не в силах встать. Кино заканчивается, Отабек уносит посуду, в проходе спрашивая: — Юр, ещё есть хочешь? — О, нет, спасибо, — еле дышит тот. — Всё было очень вкусно, спасибо, что накормил. — Не за что, — отвечает тот уже на кухне, где в раковине уже шумит вода. Пока Отабек моет посуду, Юра ругает себя за бестактность. Надо было предложить ему помочь помыть посуду, а он разлежался тут. Бестолочь. Алтын останавливается в проходе, облокотившись об косяк двери и вытирая руки полотенцем. — Пошли, покурим, — говорит казах. — Я не курю, — отвечает Юра. — Тогда просто постоишь. Они выходят на Бекин балкон. Из кармана Алтын неожиданно достаёт пачку сигарет и зажигалку. Щёлк — и в темноте появляется маленький огонёчек. Он зажигает сигарету и втягивает дым, выпуская потом его так красиво… А после затяжки облизывает губы. Юра отдёргивает себя, когда осознаёт, что в темноте почти ничего не видно, но он тупо пялится на Отабека, который курит. Красиво курит. Юре даже самому захотелось так, но он с детства решил, что: «А-та-та», никогда в жизни. Поэтому он пялится уже украдкой, делая вид, что смотрит на ночной город. Кстати, красиво. Отабек живёт на 7 этаже, поэтому тут многое видно. Юра отвлекается на пейзаж, царапая ногтём старую отклеивающеюся белую краску на перилах. Думает о многом, о странном, но вслух лишь выдаёт, будто бы насмешливо: — Вот тебе и учитель истории. Отабек хмыкает где-то над ухом, и Юра слегка вздрагивает. Надеется, что Алтын не заметил. — По тебе ведь тоже не видно, что ты русский язык и литературу ведёшь. Юру слегка это задевает, но он улыбается и слегка кивает: — Да, кругом одни принципы. Они молчат. Потом Плисецкий опять вдруг улыбается: — «Просто постоишь рядом» — передразнивает он. — А меня дед потом наругает, не поверит ведь, что я реально рядом с курильщиками стоял. Отабек тихо посмеивается. Он знает, что Юра живёт один. — Тогда скажешь прямо, что ты курил, — предлагает Алтын. — Он не поверит. — Скорее сначала испугается, а потом когда осознает, что это шутка, даст веником под задницу. Оба ржут. Опять замолкают. Отабек докуривает почти до конца. Выбрасывает сигарету в пепельницу, но оба обратно не уходят. Стоят, смотрят на ночной город, каждый думая о чём-то своём. Завтра они приедут в школу вместе на его байке.