Крыжовник... Сладкий?

Если вы думаете, что с помощью гвоздя невозможно кого-либо покалечить — не верьте. Можно, ещё и как, особенно если гвоздь не один, а их много, гвоздей этих… Но обо всём по порядку. Я с огромными и круглыми, как блюдца, глазами наблюдала за всеми действиями Юнги, когда он воинственно схватил вилы, которые я, между прочим, приготовила для него же, и с непонятным для меня выкриком: «KILLEEEEEEEER!!!» кинулся в двери на двух воров. Кто были этими ворами, я уже догадывалась, но не могла ещё поверить в это. Но возвратимся к Юнги, далеко он не смог уйти с эти оружием, в потёмках умудрился воткнуть эти вилы в деревянные двери сарайчика и с размаху припечататься всем телом в стенку. Каким образом? До сих пор сама не поняла. Но на лицо было два факта: первый — Юнги пал смертью тупых, но несомненно храбрых, и второй — нас, конечно же, вот так неожиданность, услышали. И теперь я с ужасом ждала расправы. Двери отворились со скрипом, и кто-то потянулся к выключателю, который не работал; порыв шквального ветра с силой ударился о стену хлипкого убежища, и я непроизвольно ойкнула. — Т.И.? — послышался взволнованный голос ХиДжуна. Я хотела откликнуться, но вовремя притворилась немой и стала просить судьбинушку свою печальную хотя бы здесь не подкачать. Она и не подкачала, Юнги очнулся и с каким-то дедовским кряхтением позвал меня по имени, а потом протяжно простонал какое-то ругательство китайских портовых грузчиков и снова пал… ну, смертью тупых, но храбрых. ХиДжун вошёл внутрь и закрыл за собой, чуть не споткнувшись о Юнги, и щёлкнул зажигалкой. Маленький, борющийся с тьмою, желтовато-оранжевый огонёк качнулся и озарил тусклым светом кусочек темноты. Я мигнула и отшатнулась от своего… друга? Сделала неосторожный шаг назад. Оступилась, сломала каблук, хорошо хоть ногу не подвернула. Он хотел протянуть руку, чтобы я подержалась за неё и восстановила баланс, но лишь нахмурился, когда я отшатнулась и зло посмотрела в его сторону. — Ну, давай, скажи что-то? — не выдержал он первым и опёрся рукой и какой-то ящик. — Обвини, ударь, только не смотри так зло и не молчи. — А нужны ли тебе мои слова? ХиДжун? Почему? — Ты всегда задаёшь так много вопросов… — он снова щёлкнул зажигалкой, неровный свет от микроскопической огненной точки далёким маяком загорелся между нами, и я поняла, что не только года пролегли меж нами — столетия, глубокие моря и… его внутренняя чернота. Сама себе представилась этим мерцающим огоньком в лапах у злодея. Но ведь это мой ХиДжун… — Ты знаешь, так легко тебе сейчас меня осуждать, но вот понять ты никогда не пыталась. Т.И., хоть ты и была холодной и бессердечной сукой, но я никогда бы от тебя не отказался, — теперь уже в его голосе слышалась еле сдерживаемая ярость. Неужели он увидел отражение мыслей в моих глазах? Стало страшно. И боялась я не его или того, что он может со мной сделать сейчас, а того, что больше никогда не смогу посмотреть на него как раньше. Он ещё что-то хотел сказать, но тут совсем рядом послышался второй мужской голос, и я замерла как кошка перед мышкой, а ХиДжун лишь покачал головой и прокричал что-то о том, что никакой лестницы тут нет, а потом ещё раз посмотрел на меня и собирался уже выходить, но не тут-то было. Мой бравый рыцарь, мой защитник, мой тупенький Юнги решил очнуться именно сейчас и завозиться в ногах у ХиДжуна, тот, естественно, начал падать и хвататься за всё, что только можно. Я, не отличаясь особо от своего защитника в плане большого наличия нейронных связей в мозгах и, как следствие — особого ума, бросилась на помощь Юнги. Прямо спасатели Малибу какие-то! Конечно же, ХиДжун стал хватать меня за руки, но сумел ухватиться только за край платья… в общем, у моих ног теперь два поверженных зверя — прекрасные мужчины, чья-то ходячая мечта... вот только я теперь почти голая и стою, проклинаю всех и вся на свете за выпавшие мне испытания. Хотелось ещё, для полноты картины, пнуть обоих по рёбрам и, гордо вздёрнув нос, уйти, но у кого-то были иные планы. Лампочка над нами снова мигнула, как раз в ту секунду, когда по крыше стало полоскать дождём, и двери снова открылись, вилы так и торчали в них. В сарай плавно, походкой модели вошла ЮнБи и, осмотрев всех виновников торжества, ядовито выдала: — Ну-ну, а я знала, что ты, дорогая моя Т.И., своего не упустишь. Всех мужиков перепортила! Это стало последней каплей, издав боевой клич шаолиньских монахов, кровь которых вскипела в моих жилах, я бросилась на ЮнБи. Давно уже хотела выплеснуть эмоции, долго сдерживаемые и копившиеся эмоции, которые теперь кипели и бурлили во мне с силой давно уснувшего, или не очень — неважно, Везувия. Вы когда-нибудь были участником ретроспективы? Вот и я раньше не была, но сейчас, вспоминая все события того вечера, мне хочется смеяться и плакать от этого смеха, но тогда готова была стереть в порошок эту несчастную профурсетку, которая осмелилась тявкнуть в сторону великой, прекрасной и вообще крайне раздражённой в последнее время, Т.И. Не буду описывать в подробностях весь процесс… восстановления справедливости и прикормки моих демонов, но как итог — ЮнБи осталась без доброй половины волос, мда, осталась только злая их половина. Без туфли, со сломанными восемью ногтями и одним фингалом. Я тоже не вышла сухой из воды и теперь могла похвастаться расцарапанной щекой и огромным синяком на руке. Но всё же победа осталась за мной, я присела на какой-то ящик и вытерла кровь со своей щеки, а потом с угрозой во взгляде посмотрела на притихших внизу ХиДжуна и Юнги, которые почему-то лежали, обнявшись, и с опаской поглядывали на меня. Пока ЮнБи там изображала пожарную сирену и выла на всю округу на бегу к дому своего деда. Видимо, завтра меня придут линчевать и сожгут на костре, который сложит её дед на своём клубничном поле. — Я верну тебе всю аппаратуру, — прошептал очень громким голосом, если такое вообще возможно, ХиДжун, обращаясь к Юнги, но не сводя с меня испуганного и одновременно восторженного взгляда. — Угу… — промычал Юнги и продолжил. — Только сделай одолжение… — Какое? — Перестань обнимать меня и не закидывай больше никогда на меня свои ноги, мы не настолько близки. ХиДжун спешно отодвинулся от него и пополз к двери, ухватился за вилы, кое-как поднялся и попытался выйти, не получилось… смех и грех, в этот самый момент его напарничек по тёмным делишкам решился таки зайти внутрь и посмотреть, почему же в этом месте пропадают люди, а потом выбегают, голося на всю округу. Как только он переступил через ХиДжуна и осмотрел всю картину маслом, мне уже порядком всё это надоело. Накинув огромный кусок ткани на себя поверх уничтоженного платья, собралась покинуть поле боя, но была схвачена за запястье. Зашипев от боли, уже собиралась огреть его чем-то по голове, но тут обидчик внезапно стал оседать на пол, закатив глаза. Я посмотрела на Юнги, который натужно дышал под весом огромного ящика с огромными же гвоздями. — И как ты… — Лестница, — прохрипел он и выронил свою ношу на пол, ну, почти на пол — на ноги ХиДжуна. — Отлично, Юнги, теперь у меня в сарае один труп и инвалид… вечеринка удалась. Юнги смотрел на меня ошалевшим взглядом, потом присел на одну из ступенек лестницы, которая всё это время стояла у стены и выдохнул: — Люблю тебя.