Крыжовник... Сладкий?

В какой момент всё пошло не так? Юнги не знал, единственное, что сейчас важно — какая-то странная девушка вдруг решила повиснуть на нём и «осчастливить поцелуем». Поцелуев Юнги жаждал, но совершенно не от этой мадам, которая почему-то решила обрадовать своим вниманием Юнги. И именно в тот момент, когда Юнги оттолкнул от себя… ЮнБи, кажется, и повернул голову в ту сторону, где за секунду до этого стояла Т.И., то заметил лишь растерянного ХиДжуна с двумя бутылками в руках, изумлённо взирающего в сторону выхода. — Ну же, Юнги, не играй роль недотроги, я ведь знаю… — Что ты знаешь? — он зло посмотрел на девушку и увидел, как она улыбнулась и как-то по-змеиному прошептала на ухо Юнги: «Знаю, что тебе нужно поразвлечься… Я тоже давно хочу этого». Юнги отшатнулся от этой… как там назвала недавно её Т.И.? Да-да, именно такой она и была, и, отвернувшись, направился к выходу. Нужно найти Т.И., нужно поговорить, нужно? А что было нужно Юнги? Парень особенно в подробности не вдавался, сейчас жил просто моментом и необходимостью разыскать эту несносную девчонку, которая вила из него верёвки, а потом на этих же веревках Юнги раскачивался на ближайшем воображаемом дереве. Быстро добравшись к двери, он распахнул её и вышел в жаркую августовскую ночь, которая с радостью приняла его в свои объятия. Ночь не была прохладной, и ветер не тревожил ни единый листик на яблонях. Тишину разрывали глубокие басы, доносящиеся из дома, заставляя кровь пульсировать в таком же ритме. Юнги вдохнул медовый аромат созревших плодов и начал осматриваться, пытаясь заметить отблески безумного наряда Т.И.; куда же она запропастилась? Душная ночь навалилась на него, и воздух начал засахариваться в лёгких, гроза, скорее всего, будет. Последняя, летняя, которая расчерчивает бездонное небо фиолетово-желтыми молниями, нечёткими мазками ливня смывает очертания всего, что можно увидеть и громовыми хлопками аплодисментов себе любимой заставляет все внутри сжиматься. Юнги любил грозу и сейчас явно ощущал её запах, который смешивался с ароматом яблок. Он стоял на крыльце и всматривался в прозрачную темноту, силясь хоть что-то увидеть, потому что услышать не было никакой возможности. Но Т.И. его всегда удивляла, потому что только она могла так громко разыскивать что-то в небольшом деревянном сарайчике за домом. Юнги спустился с крыльца и завернул за угол, там он увидел, что из раскрытой настежь двери льётся свет и брань. Ну да, долго Т.И. искать не пришлось. У него аж на сердце потеплело, нашёл пропажу! Тихо подойдя к постройке, опёрся плечом о двери и с нежностью смотрел на эту злую гарпию, которая стояла к нему спиной и вела диалог с собой. — Нет, вы посмотрите на них! Целоваться они вздумали! Ну, ЮнБи, я тебе все космы ламинированные повыдираю и заставлю в саду бабули отрабатывать! За все те издевательства, которые мне пришлось терпеть благодаря тебе! И в первую очередь за то, что ты веник у меня хотела украсть на субботнике школьном, я ещё тогда поняла, какая же ты змея! А этот Юнги, хлыщ столичный, зверь безрукий, который даже две корзины с яблоками не смог унести за раз! Что он о себе возомнил?! Я не буду за ним бегать, размазывать розовые сопли ночью по подушке и вообще страдать! Достаточно, настрадалась я уже по одному! Точно так же застала, когда он там сосался с какой-то проституткой! Поплакала и забыла! Ага! А из-за этого парня даже плакать не буду! Сразу на вилы нанизаю! О вот эти подойдут! Она потянулась за чем-то и неудачно наклонилась… в общем, через секунду парню пришлось ловить незадачливую мстительницу, спасая от позорного падения в ящик с какой-то промасленной ветошью. Юнги крепко удерживал Т.И., вдыхал аромат распущенных волос, которые тоже пахли сладкими яблоками, видел, как кожа открытых плеч покрывается румянцем, чувствовал как вздымается её грудь на каждом вдохе и хотел, чтобы это мгновение продлилось вечно. — Снова ты, — мрачно констатировала Т.И., и он понял, что будет совсем непросто. — Как ты узнала? — Только у тебя появилась противная привычка хватать меня за талию и всячески ограничивать мою свободу действий и передвижений. Юнги будто молнией шарахнуло, потому что она была чертовски права. Именно это он и делал, он безумно желал ограничить её периметром своей спальни и никуда не выпускать, ну разве что в ванную да к холодильнику. Эта девушка за неделю смогла глубоко пробраться в его мысли, занять добрую их половину и преспокойно продолжать доводить до белого каления своим поведением и неопределённостью. Будто молодое игривое животное: тронет лапой и в кусты, отсидится там немного и снова начнёт задирать его, требовать внимания, но как только получит его — мгновенно испарится из поля зрения. Женщины! — Чего ты боишься? — Конкретно в данный момент? Упасть с ящик с какими-то тряпками, особенно учитывая то, что под этими тряпками — гвозди. Сотки. Так что, ты либо держишь меня, либо помогаешь отойти от греха подальше, Юнги. Ему захотелось встряхнуть её, да так сильно, чтобы зубы клацнули, и мозги на место встали заодно. Вот прекрасно же поняла, о чём он, но продолжает играть в какие-то глупые игры. Да, Юнги отлично помнил, что он сам заварил эту кашу, но всё же! Коротко выдохнув, сделал шаг назад, привлекая Т.И. к себе ближе, так, чтобы она положила голову ему на плечо и полностью опёрлась на своего спасителя. А бонусом спасителю был прекрасный открывающийся вид на грудь Т.И., которая виднелась в вырезе платья. Ну а что? Жить-то как-то нужно! — Знаешь что, Юнги, у меня странное ощущение. Если я сейчас обернусь к тебе лицом, то мы снова поругаемся, а потом меня посадят, потому что ты совершенно «случайно» наткнёшься вооон на те вилы, за которыми я и тянулась. — Так давай ты не будешь оборачиваться, — внёс разумное предложение он, всё ещё любуясь нежной кожей и прислушиваясь к безумной пляске своего сумасшедшего сердца. Как странно, раньше он такого не испытывал. — Так и будем стоять? До утра или ещё дольше? — она вздохнула и чуть повернула голову в сторону, осматривая тени, которые прятались по углам. — А ещё я очень не хочу видеть следы от красной помады ЮнБи на твоих губах. Юнги сжал её крепче и чертыхнулся про себя, не потому, что не додумался вытереть их, а потому что красная помада — зло, которое хрен сотрёшь. — Мы можем выключить свет… — прошептал он ей на ушко и чуть прикусил его. — Чтобы ты не заметила никакого красного цвета. — Юнги, цвет я, возможно, и не увижу, вот только вкус изменится, уж поверь. Его так красиво ещё никто не отшивали; во-первых, она достаточно уже хорошо узнала мужчину, чтобы различать вкус поцелуев, а во-вторых… чёрт! — Да к чёрту всё это, Т.И.! Юнги не выдержал и развернул её к себе лицом: — Да мне плевать на то, что ты видела, плевать на то, что мучила меня сбором этих яблок, плевать на то, что я готов придушить тебя за твой острый язык и плевать на то, что ты грозишься сейчас нанизать моё великолепное тело на какие-то там вилы! Может, ты уже успокоишься и не будешь вести себя как дура?! — Знаешь что???? Она возмущённо открыла рот, но тут лампочка погасла, и всё погрузилось во тьму, где-то за горизонтом рокотал гром и первый порыв ветра с силой захлопнул двери этого маленького сарайчика. Т.И. вздрогнула и инстинктивно прижалась к своему ненавистному спасителю. А потом они услышали голоса. — Да и где они? — Тебе не всё равно? Нет и нет, где-то на сеновале небось развлекаются! Т.И. при этом скрежетнула зубами и запыхтела, но Юнги приложил палец к её губам, призывая к молчанию. — Нет тут сеновалов! Лучше заткнись! — А, ну да, ну да, значит, ЮнБи там его развлекает! Остынь, друг, я всё быстро проверну… — Да уж постарайся, обчищать мажоров — непростое дело, особенно в доме моей Т.И. — Меня сейчас от тебя стошнит. Лестницу тащи, она в сарае, придётся в окно лезть... Т.И. начала выдёргиваться из крепкой хатки Юнги, шепча что-то про то, что лестница как раз таки в этом сарае, и они сейчас умрут, а потому ей нужно взять хоть что-то для защиты. Но в Юнги неожиданно проснулся древний инстинкт защитника и воителя…