Вдохновение из глубин

Мир наполнен магическими мгновениями, волшебными неожиданностями. Этот мир, что был ей интересен, этот мир, что всегда обещал принести нечто очень необычное. Он принес ей нового друга, в лице Холодного Дождя. Он приносил такие вот места, где игра несла с собой и радости жизни, и опасность смерти. Акане стояла на возвышении, перед ней был протянут тонкий канат, и продолжался почти на шесть метров, а то и больше. Под теплым, почти не весовым ветром — раскачивался. Реацу здесь не существует. На лице седьмого офицера Ито показалась улыбка, она раскинула руки в стороны для равновесия. Как жаль, что ей самой не пришла такая идея для её отдельного мира, Тсуметай Аме был бы в восторге. Она сделала легкий шажок вперед, и канат тут же ушел вниз под её весом. Под ним блестели на солнце тонкие и судя по блеску очень острые гвозди, что шли прямо из раскаленных углей. Почувствовав, что канат стал прочно под её правой ногой, она сделала глубокий вдох и перенесла вперед левую, канат ушел глубже вниз, она даже могла чувствовать своими босыми ногами жар, исходящий от углей под ней, хоть канат и был на высоте под три метра. По толпе прошелся испуганный шепот. Разумеется, вокруг неё собралась большая толпа. Ведь всем было интересно кто отважится на самый опасный турнир во всем фестивале, за который, однако, предлагался самый большой приз. Старичок-ведущий бегал вокруг протянутого каната, и счастливо похихикивал, то и дело говорил и оповещал о храбрости девушки. Услужливо и с блестящими глазами поглядывал в сторону каната, ожидая, когда же канат, что не был хорошо затянут окончательно расшатается и она слетит с него. В это время он бегал по толпе, собирая деньги и делая ставки на то дойдет ли она до финала. Две сестры, что ради фестиваля одели лучшие кимоно, что были в их гардеробе держались за руки. Громко причитая, что из-за их глупого предложения, они лишатся их единственного командира группы. Сами, чтобы показать их веру в начальницу, что безусловно должна была даже без использования реацу справиться с подобным, поставили, что она дойдет до конца. В углу сидело два друга шинигами, в синяках и ожогах, ожидая вспомогательную группу из четвертого отряда, которой было предписано следить за безопасностью данного мероприятия. На лице огненной девушки, голова которой на солнце отдавала откликами красного, царила улыбка. Она была совершенно расслаблена, в какой-то момент прикрыла глаза, решив, что это будет достойное правило, и его тоже нужно предложить ведущему, чтобы сделать условия справедливыми. Акане, делая глубокий вздох сделала очередной шаг достигая самой середины, канат наклонился почти на пол пути к опасным атрибутам, воцарилась тишина, ведь это было самое дальнее, что смогли пройти все предыдущие игроки. И в стоящей тишине, особенно четко послышался удивленный громкий женский голос: — Гин, что ты делаешь? И действительно в стороне стоял капитан третьего отряда, рядом с ним находилась лейтенант десятого отряда, которую в её наряде было тяжело признать. Ичимару держал руку перед собой, он только что произнес легкое заклинание-кидо первого уровня. Акане, не раскрывая глаз, словно зная откуда шла опасность, развернулась полностью лицом к ним и под ветром, держа руки раскинутыми полетела вниз. Изогнувшись в спине, она схватилась руками за канат и перекрутившись почувствовав на мгновение ещё сильнее жар, исходящий от полыхающих углей. Она подняла ноги наверх и продолжила свой путь на руках. Хмыкнув капитан третьего отряда и его очаровательная, спутница последовали дальше. — Зачем ты это сделал? — недовольно спросила Рангику последовав за капитаном третьего отряда. На лице Ичимару играла улыбка. — Офицеров своих тренирую, — лишь хмыкнул Гин. — А если бы она пострадала, — сурово спросила лейтенант, складывая руки перед грудью, но взглянув на лицо Ичимару, и уже зная, что он ответит, лишь махнула рукой. Фестиваль, что располагался прямо перед главными воротами Сейрейтей шел полным ходом. Музыка лилась с разных сторон смешиваясь и сливаясь, превращая окружающее в нечто очень будоражащее. Давно не происходило таких праздников. На лице Рангику отразилась улыбка, когда они чуть замедлили движение. В стороне стоял обычный человек, в старой порванной в нескольких местах одежде. Он играл на старой обшарпанной скрипке. Его глаза были закрыты, и он отдавался полностью игре, заставляя музыку литься тихой успокаивающей вдохновляющей волной. Навивая старые воспоминания, которое отражались теплом в груди. Мацумото мимолетом взглянула на капитана, что тоже остановился с ней. Её сердце налилось теплом, так давно они не были наедине, и пусть вокруг них было огромное количество людей, но в тоже время их словно и не было. Этот фестиваль, на котором всех капитанов обязали присутствовать, неожиданно превратился в самый настоящий праздник. Вот так давно, детьми они ходили на такие праздники, где было проще всего найти еду. Неожиданно Рангику вздрогнула, подняла глаза, капитан третьего отряда, её друг детства наклонился к её уху. — Рангику-чан, — пропел Ичимару, — ты думаешь о том же о чем, и я? Рангику удивленно подняла к нему глаза. Он смотрел на неё с коварным видом, Мацумото прищурила глаза. С этим человеком всегда было сложно понять, что же он имел ввиду. Она проследила за его взглядом. И рядом с музыкантом, что с таким вдохновением отдавался музыке находился стенд с помидорами. — Нееет, — протянула наконец Рангику, — наши мысли расходятся. — Да ладно, — протянул Ичимару, — как в старые добрые времена. — К счастью теперь мы можем себе позволить их купить, — рассмеялась Мацумото. — Как скуучно, — выдохнул Ичимару. Они направились вдоль шумных улиц, под подозрительным взглядом продавца, что сразу приметил подозрительных личностей, которым совершенно нельзя было доверять. — Ой, помидор, — выдохнула седьмой офицера третьего отряда, и под ошалелый взгляд продавца схватила и счастливо напевая песенку, даже не думая останавливаться направилась дальше. На её поясе громко позванивал мешочек с золотыми монетками, что она выиграла. Продавец было дернулся за ней, но девушка смешалась с толпой и её не было видно нигде.

***

Это был удивительный вечер, Акане была совершенно счастлива во всех отношениях. Было все, конкурсы, танцы, вкусная еда. Но она и так задержалась на этом празднике, солнце уже подошло к закату. А ей Таё-но-Хи совершенно не хотелось заставлять ждать её единственного друга. Так, набрав апельсинов Акане Ито двинулась в Сейрейтей к своему любимому пристанищу. — Та-ё-е-е-но-хи, — со стороны раздался певучий голос, наполненный игривости. Акане, словно, и не заметив его, следовала дальше, прибывая в своих счастливых мыслях. Интересно, Тсуметай Аме любит апельсины? Такие кисленькие и в тоже время очень сладкие. — Игнорируешь? — капитан третьего отряда поравнялся рядом со своим седьмым офицером. Удивленно моргнув, Акане обернулась к нему. — Капитан, Ичимару? — она поспешила ему поклониться по всем правилам, — это вы меня звали? — Кого же ещё? — спросил Гин, они двигались по пустым улицам Сейрейтей, что постепенно погружались в темноту, все всё ещё были на празднике в ожидании фейерверков, поэтому большинство улиц пустовало. Акане передернула плечами. — Прошу прощения, капитан, — улыбнулась ему Акане, нахмурившись, убирая руки с его пути, когда он потянулся схватить один из апельсинов, что она несла в руках. — Это для моего друга — не вас. — Ай, — словно обжегся Ичимару, чья улыбка расплылась на лице, — неужели не поделишься? Твой друг такой голодный? — Возможно, — кивнула ему Акане, следуя вперед. — Я же буду ревновать, Таё-но-хи, — пропел Ичимару, придвигая лицо в плотную к её. Удивленно вздрогнув, Акане, от неожиданности, рассыпала все апельсины. Картинно скинув руками, Ичимару поцокал языком, — как же ты так не аккуратно. — Я не понимаю, — заговорила Акане поспешно опускаясь вниз и собирая апельсины. Ичимару не шевелясь смотрел на неё сверху вниз, — почему вы меня зовете этим странным именем, — она ему улыбнулась, протянула руку за последним апельсином. Однако, за долю секунды Ичимару поставил на него свою ногу. Девушка подняла к нему удивленный взгляд. — Таё-но-хи, — он смотрел прямо ей в глаза, с опасной ухмылкой на лице, — когда рядом нет ни души, ты можешь не притворяться. Не ты ли сказала, что мы друзья? — Друзья? — Акане усмехнулась, на её лице проступила улыбка, — я так не думаю, — довольно холодно ответила девушка, выхватывая кинжал из-за пазухи и почти молниеносно всаживая в ногу капитана, что поспешил убрать её с апельсина. Подняла кинжал, на который был насажен апельсин. — Последний, — произнесла она, улыбаясь капитану. — Вы испачкали апельсин для дорогого мне человека, — довольно холодно ответила Акане, — мы не можем быть друзьями по определению, ка-пи-тан, — она придвинула к нему лицо и выдохнула слово по слогам. Ичимару некоторое время наблюдал за тем, как она разворачивалась. — Я пойду, с вашего позволения, хочу посмотреть фейерверки с моим другом. — Не позволяю, — усмехнулся Гин. Он резко схватил её за руку, прижимал к себе, его глаза горели опасным светом. Ему было до жути интересно, что произойдет, что она будет делать. — Седьмой офицер, Ито. Ичимару в мгновение подхватив её ушел в шунпо, полностью пресекая этим любое сопротивление. Широко раскрыв глаза, стараясь не пропустить ни единого мгновения, Акане, что впервые в жизни так быстро двигалась восхищенно наблюдала за тем, как перед глазами все окружающее сливалось в один сероватый цвет. Наконец, Ичимару остановился, ровно перед тонким проходом среди камышей, проходом в их таинственное место. На входе, отпустил руки держащие Акане, ожидая, что она от неожиданности упадет, но Ито спокойно опустилась на ноги и подняла глаза к Ичимару, изгибая брови. Ичимару сделал шаг и оказался на поле. Неожиданно, глаза Акане засияли, и она ему заулыбалась искренней улыбкой. — Тсуметай Аме, — счастливо пропела Ито, — я принесла тебе апельсины, — она протянула ему апельсинки в левой руке, в правой по-прежнему был сжат кинжал с насаженным приплюснутым апельсином. Задумавшись, Гин сделал шаг назад, выходя за магические границы поля. — Капитан Ичимару, — голос и взгляд Акане стал серьезным, словно, она и правда говорила с совершенно другим человеком, — зачем вы меня сюда привели? Гин вновь вступил в поле, улыбка расцвела на лице Таё-но-хи, искренняя и настоящая, и она произнесла его имя — Холодный дождь, с таким теплом и трепетом в голосе. — В твоей голове что-то поломано, — задумчиво произнес Ичимару. Захохотав, Акане подхватила его под руку и повела к их месту. — Тсуметай Аме, посмотри со мной фейерверки, — весело произнесла она. Все ещё недоумевая, Ичимару опустился рядом. Таё-но-хи замерла в счастливом ожидании, сложив между ними апельсины. Длинные пальцы Ичимару до коснулись до одного из них и он покрутил его между пальцами, взял в руку, протянул Акане. — Почисть, — произнес его голос. Закивав, Акане усердно принялась за дело. — А ты любишь апельсины? — спросила девушка, старательно очищая фрукт от горькой корочки. Ичимару откинулся на руки рядом. — Хурму, — ответил он, устремляя взгляд к ночному небу, которое вот-вот должны были озарить праздничные фейерверки. Акане уже старательно делила на дольки. Ичимару искоса следил за ней, вспоминая неожиданного гостя, что пришел к нему в отряд ушедшим утром. С утра, когда группа седьмого офицера была на задании, к нему пришел капитан тринадцатого отряда, который был очень редким гостем в его отряде. Ичимару даже не мог припомнить ни единого момента, когда они имели дело. Оттого и было интереснее, он пригласил Укитаке присесть. — Чудесный день, не правда ли? — произнес Укитаке присаживаясь по другую сторону от Гина, добродушно откинулся на твердом стуле для гостей. — Я так редко бываю в третьем отряде, что даже не был уверен, где он находится, — посмеялся капитан тринадцатого отряда. — Визит вежливости? — промурлыкал Ичимару, он сложил руки на столе, изучая Укитаке. — Конечно-конечно, — кивнул Укитаке. Лейтенант Кира, которого попросили организовать чай для них, поставил тарелочки на стол, и взмахом руки Ичимару отправил его из штаба. Некоторое время гость третьего отряда, размешивал сахар в тонком блюдце, Гин его совершенно не отвлекал, вежливо ожидая разговора. Наконец, Джоуширо поднял глаза к капитану третьего отряда: — Я слышал, что ты поставил Акане сражаться против четвёртого офицера, — произнес капитан тринадцатого отряда, после поднес блюдце к губам и мягко подул. Ичимару картинно сложил брови, поднес руку к подбородку, словно, бы стараясь вспомнить о чем-то. — Не имею ни малейшей идеи о ком идет речь, — наконец, пропел Ичимару, в извиняющимся жесте разведя руками. — Верно-верно, — спохватился Укаитаке, — я говорю о вашем новом седьмом офицере Ито. — Ах, тот бой, — вспомнил Ичимару, его лицо, однако, мало чем изменилось, на лице царила неизменная ухмылка, — ту пробежку… сложно назвать боем, — заметил Гин, — седьмой офицер покинула сражение, сразу после того как выяснила звание противника. — Значит, мои волнения напрасны, — Укитаке вновь поднес блюдце к губам. — И тем не менее, у меня есть просьба, — уклончиво заговорил капитан, Ичимару заинтересовано приподнял брови, — не знаю, заметил ли ты, но седьмой офицер обладает уникальными способностями. При её поступлении на службу, я не рекомендовал её выше десятого офицера, но всего через месяц её повысили до восьмого и теперь седьмого офицера. — Она так плоха? — ужаснулся Гин, хоть его лицо вновь совершенно не изменилось, — должен ли я её уволить? — Что ты, — тут же замахал руками Джоуширо, округлив глаза, — её способности воистину восхищают. Её особое понимание вещей поднимает на совершенно новый уровень как шинигами. Однако, она совершенно не готова к командованию людьми, — чуть тише, но уже более серьезно заговорил Укитаке. — Акане совершенно не ценит жизнь. Ни своя, ни чужая, для неё ничего не значат. Мне бы хотелось, чтобы прежде, чем встать во главе большого количества людей, она научилась человеческим принципам. — Не заметил у неё специфических способностей, — произнёс Ичимару, игриво постукивая подушечками пальцев о стол. — А ты видел высвобождение её занпакто? — заинтересовано спросил Укитаке, Гин кивнул. — Её занпакто самый обычный, я бы сказал он — посредственен. Он должен менять только свою форму, как и большинство занпакто шинигами. Но когда я объяснил ей, что, высвобождая занпакто в шикае, нужно с ним объединяться, она поняла это в буквальном смысле. Ичимару, вспоминая разговор косо наблюдая за Таё-но-хи, что закончив со своим делом, став на корточки протянула к его рту дольку апельсина, с восторгом наблюдая, что он будет делать. Гин удивленно смотрел на неё, когда она умудрилась оказаться так близко? На его лице появилась косая улыбка, схватив её за руку чуть ниже кисти, он придвинул к своему лицу, подхватил дольку мимоходом до касаясь губами до кончиков пальцев Акане. На её лице не было и капли смущения, она смотрела на него блестящими глазами, наполненными доверием собачки. И над головой, наконец, взорвался фейерверк. Таё-но-хи, все ещё находясь над ним, обернулась и посмотрела в окрашенное небо, и яркие разноцветные огоньки, отразились в её глазах красным цветом. Ичимару взял в руку прядь её медных волос. Когда она высвободила свой занпакто, то полностью покрылась золотом, словно была сделана из золота. Даже атака четвертого лишь поцарапала, но не содрала золотую пыль как можно было бы предположить. Вчера она сказала, что была бамбуком. Её вид тренировки и в самом деле был необычен. Второй залп и за ним сразу третий и четвертый озарил ночное небо. Акане совершенно не замечала, что её прядь волос сжимала тонкая кисть капитана, с восхищением смотрела на ярко озаренное небо. Интересно. Она интересна. Ичимару с силой сжал прядь волос, потянул вниз, с силой опуская её на бревна. Таё-но-хи удивленно смотрела на него, пока над ней навис опасный лис, что, словно, был совершенно другим человеком. — Что ты теперь будешь делать, — прошептал Ичимару, крепко сжимая её за талию и приподнимая к себе, второй рукой он провел по щеке. Взгляд, этот преданный взгляд, что безоговорочно доверял… не тому. Он наклонился к её лицу, оставляя еле ощутимые поцелуи, что отчего-то горели особенно сильно, на щеке, повернул её лицо в сторону, наклоняясь к её уху, заставляя покрыться дрожью её тело. Она совершенно не сопротивлялась, нет он бы не дал ей возможности, но ожидал сопротивления. — Я могу убить тебя прямо сейчас, Таё-но-хи, — ядовито пропел на её ухо Ичимару. Легкий смешок вырвался из груди шинигами. — Так убей, — выдохнула Акане.