Я хочу быть с тобой

Лен места себе не находит. Боже, ну как так могло случится? Нет, он не должен винить во всем пристыженную и напуганную Джинни, которая и без всего этого понимает, что натворила. Но никто, понимаете, никто не мог ожидать, что до этого спокойный и послушный Барри вдруг резко выпрямится, вывернется из рук медсестры и ловко закроет ее в ванной. Джинни рассказала, что Барри бормотал извинения, просил прощение и говорил, что по-другому не может поступить, что он должен понять, что происходит. Взгляд Барри был таким осознанным, понимающим, словно и не было этих долгих-долгих месяцев невменяемого тяжелого состояния. Поэтому Джинни и не могла толком сопротивляться, когда на нее смотрели таким взглядом. Взглядом здорового и все понимающего человека, ведь именно она и Хорхе заботились о Барри все это время и каждый день видели пустоту и стекло в тусклых глазах, а тут такая жизнь, такие искры… Хорхе, если быть честным, тоже бы не смог заставить себя вколоть Барри успокоительного и снова запихнуть в палату, если бы увидел его взгляд, уверяла Джинни. — Сингх дал указания всем постам и разослал ориентировки на Барри, но пока ничего, — Джо заходит в кабинет Хорхе, где собрались все близкие Барри. — Не понимаю, куда он мог пойти. И неужели так сложно найти парня в больничной одежде и синей парке? — Вы же сказали, что Барри будет просто идти к своей цели, не раздумывая, — вздохнула Лиза, отпаивая брата каким по счету стаканом воды. — Если его до сих пор не нашли, значит, он идет обходными путями. Барри ведет себя куда разумнее, чем я предполагал, — Хорхе тяжело вздохнул, устало массируя виски. — Дома не появлялся? — Наши люди и у дома Лена, и у моего, Барри пока никто не видел, — Джо сел на диван рядом с Айрис, которая тут же ободряюще взяла отца за руку. — Куда он мог пойти? Хорхе, что если он у него снова заклинило тем, что он должен вернуться к Лену? — Ну не был он похож на человека, который идет на суицид, — Джинни выпила почти всю воду из кулера на пару с Леном, до сих пор молчащего. — Он сказал, что он должен во всем разобраться, но я не знаю, в чем именно. — Вероятно в чувствах, — Хорхе откинулся на спинку кресла. — Скорее всего, Барри пришел в себя не в ванной, а гораздо раньше, и просто пытался понять, что он ощущает, а когда не смог это сделать в комнате, решил пойти и разобраться во всем вне. — Почему он просто не подал нам знак? — хрипло спрашивает Снарт. — Почему ничего не сказал? — А может… Он говорил? — тихо предполагает Айрис. — Все его новые реакции были нам знакомы, но мы не смогли этого понять. — И объяснить ему, что происходит, — дополняет Лиза, сжимая руку брата. — Поймите, Барри не восстановился до конца. В такой травме отдел мозга, связанный с меткой пары, сжигается вместе с ней. По этапам, которые мы делали, все медленно восстанавливалось, но ничего не сможет восстановиться до точной копии, как было раньше. Ваша связь такой крепкой уже не будет не потому, что у вас нет любви, а потому что мозг уже не будет это воспринимать. — К чему ты этого говоришь, Хорхе? — устало спрашивает Лен. — Я к тому, что прошло слишком мало времени, чтобы Барри окончательно пришел в себя. Он еще… Еще не в том состоянии, чтобы мыслить прямо как здоровый человек, понимаете? Ему нужна настолько сильная ниточка, чтобы поверить в твою жизнь. Что-то вроде настолько крепкого, что нельзя разъединить, как швы в нашем черепе. В кабинете настала гробовая тишина. Каждый обдумывал слова врача. Если Барри еще не может мыслить, как здоровый человек, то действует на инстинктах. Но если отдел мозга, отвечающий за связь солмейтов, не восстановлен, то и инстинкты не должны работать. Тогда куда пошел Барри? Зачем? Где он может найти ответы? От Кейтлин и Циско все еще нет вестей, они первые рванули из больницы в поисках Барри. Рамон пытается найти его по каким-то своим слишком умудренным идеям. Лену же строго запретили искать Барри: Хорхе уверяет, что это слишком рискованно, потому что если они встретятся с Барри, тот может увериться в том, что покинул мир живых, а это вылечить вряд ли получится, и парень навсегда останется в своем мире. Даже если и так, Лен никогда его не оставит, не сможет, слишком сильно любит. Слишком. И неужели все эти недели, месяцы, проведенные по разные стороны стекла, сейчас летят в бездну бесполезности? Все было напрасно, и они вернуться к началу? Да пусть так. К черту все это, Лен слишком долго держал себя на коротком поводке, видел мучения Барри, чувствовал всю его тяжелую боль. Лен вздрагивает, когда громко звонит телефон Айрис. Она с такой надеждой отвечает на звонок и спрашивает у Циско, нашли ли те что-нибудь. Ее взгляд такой потерянный, и от этого только хуже. — Твою парку нашли недалеко от вашего дома, — тихо выдохнула она. — Неужели его не заметили? — Снарт встает со своего места, хватаясь за голову. — Как его можно было не увидеть?! — Лен, тише, успокойся, — Лиза хочет успокоить брата, но, живя с ним бок о бок не первый год, она знает, что сейчас это сделать более, чем трудно. — Нет, Лиза, не успокоюсь. Я сам его найду, — Снарт хватает кожанку со спинки кресла и только хочет выйти к черту из этого кабинета, как его останавливает голос Хорхе. — Подумай, что будет, если вы встретитесь! — Барри будет жив, — спокойно отвечает Лен и покидает кабинет врача. С него хватит. Путь говорят, что Лен поступает эгоистично, что он не думает о Барри, но именно сейчас он о нем только и беспокоится. Если их дом и был той самой ниточкой к выздоровлению, то, увидев его сгоревшим, Барри понял, что уже точно все кончено. И пока не поздно, Лен готов жить с Барри в «ином» мире, нежели совсем без него.

***

Парка, действительно, лежала возле остатков дома. От уютного гнезда остались лишь черные доски, развалины, остатки мебели. Их уже, конечно, меньше, работники постепенно убирают все, но этого вполне могло хватить Барри для полного отчаяния. Дежурная полиция говорит, что, правда, не видели мальчишку, иначе тут же бы схватили. Это вывело Лена из-за себя. Какого черта эти копы говорят о Барри, как о диком животном? Словно обезьяна из зоопарка сбежала. Но Снарт разберется с ними после того, как найдет Барри. Пока не поздно. Если… не поздно. Лен крутится по городу, объезжая самые маленький улочки, заезжая почти в каждый двор, но Барри нигде нет. Он знает, что все посты ищут его мальчика, все близкие ищут, волонтеры, но именно сейчас Лен понимает, как мало людей в этом мире. Их слишком мало, чтобы найти Барри вовремя. Лен даже думать не хочет о том, что будет, если они не успеют. Хоть все самые открытые места, где можно свести счеты с жизнью, охраняются, но нельзя охранять все. Барри психически нестабилен, а такие люди всегда находят странные способы. Так. Стоп. Хватит даже думать об этом, Лен, ты сейчас же возьмешь себя в руки и найдешь свою пару. Иначе… Иначе ты спешишь стать таким же нестабильным, как и Барри. Лен только заводит машину в очередной раз, чтобы объехать Централ Сити до конца, как звонит телефон. На проводе Лиза. — Барри в больнице, Лен! Там, где ты лежал в коме, скорее туда! Он схватил врача и заперся с ним в кабинете!

***

Барри ничего не понимает. Вокруг такая суматоха, все бегают, шумят, кричат, бьются в дверь. Неужели так сложно найти ключ и просто открыть дверь? Вздохнув, Барри поворачивается к до чертиков напуганному врачу, сидящему в кресле. Наверное, вид парня в больничной одежде, босого и потрепанного не вызывает доверия, но Барри ничего не может поделать с этим. Он хотел во что-нибудь переодеться, но у него не было денег, чтобы что-то купить. А зайти домой переодеться не было возможности. Дома как бы тоже нет. Барри прекрасно все помнит. Помнит, как полыхал его дом, как полиция держала его, не позволяя кинуться в огонь, как врачи что-то кололи ему в плечо, и после этого не было никаких сил. Барри помнит, как весь внутренний мир разбился, исчез, сгорел, когда дежурный врач равнодушно говорит, что Леонарда Снарта не удалось спасти. Барри помнит, как его узор на запястье медленно начал искриться и обугливаться, как мелкие ниточки связи разрываются одна за другой. И Барри просто упал в темноту и холод. Он падал и падал, и когда уже больно ударился о скалистое дно, оказался в белой палате. И лежа на дне, сворачиваясь и крича от холода боли, Барри неожиданно увидел маленький огонек где-то наверху. Он был так далек и так мал, что казался недостижимым, но Барри тянулся. Тянулся так, как только мог, он хотел наконец вспомнить, что такое тепло и безопасность, и постепенно огонек приближался к нему. Он был все ближе и ближе, а после внезапно вокруг все заполыхало. Нет, было совсем не страшно, было тепло и так спокойно, словно Лен стал этим огоньком и теперь мягко успокаивал, согревал, защищал. Запястье так приятно покалывало, и даже казалось, что узор вновь сияет, как прежде. Но это ведь невозможно, так? — Эм… простите, я случайно дверь захлопнул, — Барри виновато смотрит на напряженного врача, который как-то странно смотрит на него в ответ, но все же судорожно кивает. — Я, правда, не хотел. Я только спросить пришел, и у меня как-то не было в планах закрывать нас. — Что вы хотели спросить? — врач, правда, держится молодцом. Он знает о побеге этого парня из психиатрической больницы, но Барри, после его слов, не кажется таким уж и опасным. Скорее потерянным, напуганным, ничего не понимающим. Его олений взгляд вызывает сочувствие, и мужчина расслабляется, его плечи плавно опускаются, и Барри, кажется, тоже чувствует себя чуточку лучше. — Что вас беспокоит? — Эм… Я приходил сюда полгода назад, и мне сказали, что Леонарда Снарт спасти не удалось, — парень неуверенно присаживается на кресло перед столом и, замечая спокойный и понимающий взгляд врача, чувствует себя более уверенно. — Но я не понимаю, почему могу ощущать его? Я чувствую, что он рядом, я чувствую его эмоции. И он будто бы все это время был… Словно по ту сторону стекла. Я не понимаю, что происходит. Я окончательно сошел с ума? И… Мне стоит вернуться обратно? Врач, на бейджике которого написано Мартин Штайн, с чувством боли в груди смотрит, как одинокие слезы обжигают румяные щеки мальчишки. Перед ним и правда совсем еще мальчишка, потерянный и напуганный. Все это время бедный Барри думал, что лишился своей пары, своей жизни, и он так верил в это, что даже смог обмануть своей болью связь соулмейтов, и метка обуглилась. Конечно, перепутавшегося справки врача давно нет в этой больнице, но Мартин и предположить не мог, что его ошибка сломала чью-то жизнь так сильно. — Вас ведь зовут Барри, верно? — Да, сэр, — Барри едва заметно кивает и гулко сглатывает, нервно теребя подол футболки. — Скажите, что мне делать? Я не знаю… — Я понимаю, Барри, — Мартин встает с кресла и подходит к пареньку, мягко сжимая его плечо. — Твоя жизнь сильно потрепала тебя, да? — Да не то чтобы… Мне просто так страшно. Я, правда, не знаю, чего я боюсь, но от любой мысли меня сковывает. Что со мной не так? — С тобой все так, мой мальчик, — Мартин вздыхает и садится на свое место, доставая какие-то бумаги из ящика. — Дело в том, что ты учишься жизнь заново без пары, и это вполне нормально. Я не хочу выбивать тебя из равновесия, но ты и так ходишь по краю. Леонарду удалось спасти жизнь, но он был в тяжелом состоянии, поэтому организму потребовались месяцы на восстановление. Два месяца назад мы выписали его, и он, живой и здоровый, покинул больницу. Штайн протягивает Барри карточку его пары, на последних страницах неразборчивым почерком написана справка о выписке. Барри судорожно выдыхает и слабо улыбается. Мартин, честно, не знает, сделал он лучше или хуже, но видеть столь солнечного парня таким разбитым и потерянным невыносимо. — Так… Все, что я чувствовал, было правдой? — Барри смотрит на врача, и Мартин понимает, что мальчик до конца не верит, что хоть раз жизнь сжалилась над ним. — Он все это время был по ту сторону стекла? — Видимо, так и есть. И Барри хоть не видит, но его узор стал светлым и теплым. Мартин встает со своего места, когда слышит щелчок двери, и в кабинет врывается чуть ли не весь медперсонал больницы. Барри дергается и оборачивается, чем заставляет всех сделать шаг назад. — Пойдем, Барри, думаю, мистер Снарт ждет тебя, — Штайн обнимает Барри за плечи и выводит из кабинета через толпу. — Спасибо, — Барри улыбается и возвращает карточку Лена врачу. — Спасибо… Барри бежит так быстро к лестнице, что Мартин не успевает ничего сказать. Что ж, не каждому удается видеть воссоединение пары после такого испытания, и он тоже не может это пропустить. Барри ловко оббегает всех, кто идет навстречу. Некоторые пытаются его остановить, но вряд ли кто-то сможет остановиться человека, бегущего к своей паре. Живой и здоровой паре. И единственное, что останавливает — столкновение, когда Барри на скорости выбегает из-за угла. Они падают на пол, и в коридоре воцаряется тишина. Тихо застонав от боли в ребре, Барри поднимает голову и видит застывшую в испуге Лизу, а после чувствует на своей талии сильные и такие горячие руки. Их взгляды встречаются, и холодный одинокий океан в мире Барри согревается, светлеет, словно в мире наступил яркий рассвет. Глаза Лена такие красивые, такие яркие и нежные. И Барри смотрит на свою пару, и понимает, что его мир согрет и защищен.