Нашатырь - 2. Охота с элементами дипломатии

      В общежитие Зоя вернулась далеко за полночь. Пришлось задержаться, так как после всех приключений с «хищниками» шибко внимательный (когда не надо) Эдвард еще и вздумал потащить новую коллегу в медицинский пункт — его, видите ли, внезапно насторожила ее бледность. Хотя, если говорить по совести, женщину и правда неслабо потрясывало: слишком много всего навалилось для одного только дня. Сперва похитили, потом запугали, потом замучили бумажками, ну, и, наконец, в качестве вишенки на этом гадком тортике, выступали два полудохлых Нашатыровых собрата — было тут отчего нервный тик заработать… Пока длилась суматоха, это не чувствовалось, но, стоило команде завершить работы и покинуть ангар, как на Зою напала такая усталость, будто на шею настоящее ярмо повесили, да еще к каждой ноге по гире привязали. Это в физическом плане. А свое моральное состояние она даже не бралась с чем-то сравнивать.       Сначала миссис Джефферсон пыталась отказаться, ибо все, чего ей сейчас хотелось — добраться до кровати и рухнуть, возможно, даже не переодеваясь, но доктор Нолл состроил такое умоляющее лицо, что Зоя поняла: если ее сегодня на фоне переживаний таки хватит удар, с него первого башку снимут, что не уберег. Пришлось согласиться и покорно последовать за услужливо указывающим дорогу новым начальником. Хотя, его откровенно заискивающее поведение невольно порождало вопрос, а кто же из них двоих тут начальник. Впрочем, ладно. Могли бы ведь и под дулом автомата водить…       Лазарет к большой Зоиной радости обнаружился в соседнем с общежитием здании. Стало быть, до теплой и относительно безопасной постельки отсюда оставалось лишь рукой подать. Хорошо бы еще врач не оказался маньяком здравоохранения и не взялся долго мучить новенькую, а просто порекомендовал бы ей выспаться.       Дежурная сестра, которую миссис Джефферсон застала одиноко скучающей в приемном покое обширного медблока, оказалась серьезной темноволосой девицей приятной наружности в трогательно-розовом костюмчике (наверное, так вояки меньше шугались). Она встретила припозднившуюся пациентку приветливо и с участием, но ненавязчиво, в первые же минуты общения расположив к себе. Представившись Самантой и немедленно уложив Зою на кушетку, она задала несколько стандартных врачебных вопросов, самостоятельно заполнив нужные бланки. Право слово, это сейчас было очень кстати. И без разницы, что она там писала, насколько полно и насколько верно — еще один ворох бумажек Зоя сегодня бы просто не потянула. Затем, выслушав стандартные жалобы на «усталость», Саманта, измерила пациентке давление, заглянула в глаза и взяла кровь, после чего, лучезарно улыбаясь, выдала пузырек, по ее заверению, «совсем слабенького» успокоительного, и отпустила с миром. Напоследок, правда, медсестра удивилась, как это доктор Джефферсон получила допуск к работам без предварительного медицинского освидетельствования.       — Вообще-то, вас еще до подписания контракта должны был сюда направить, — объяснила она. — А вдруг бы у вас оказалось слабое сердце? Поглядите, как в первый день перенервничали!       — Наверное, просто дело, по которому меня вызвали, оказалось слишком срочным, — миролюбиво предположила Зоя. Отчего именно она перенервничала, ей было заранее велено не распространяться, поэтому и в описании симптомов она постаралась ограничиться общими фразами. Занятно, похоже, далеко не весь персонал посвящали в происходящее…       — Дела делами, но существует общий порядок! — возразила Саманта, поправляя на носу круглые очки. — Особенно, если сотрудник имеет дело с опасными объектами. Вы ведь, если не ошибаюсь, биолог-консультант? Я слышала, там какую-то тварь поймали… Нам, разумеется, не докладывают, но кое-какие сведения поневоле доходят.       — Боюсь, я пока тоже не в курсе, — уклончиво ответила миссис Джефферсон.       — Но медосмотр вам все равно нужен, — быстро свернув тему, резюмировала медсестра. — Загляните, пожалуйста, на неделе, мы все оформим.       Поблагодарив Саманту и заверив ее, что, как только выдастся свободное время, она непременно придет, Зоя попрощалась и вышла в коридор, где, как выяснилось, ее терпеливо дожидался Эдвард Нолл. Немало смущенной такой опекой женщине пришлось несколько раз повторить, что с ее самочувствием все в порядке, прежде чем он успокоился и согласился не провожать Зою до квартиры. Хм… Так, на всякий случай… Он ведь понимал, что она замужем?..       В итоге, доктор Нолл сознался, что у него еще есть незавершенные на сегодня дела, и отправился в лабораторию, а Зоя побрела в свое временное жилище, на ходу проверяя, не посеяла ли ключи. Уже у самого подъезда ее перехватила Хелен.       — Ну, — в нетерпении начала допрашивать лже-зоозащитница, — удалось что-то?       — А вдруг тебе тоже рассказывать ничего нельзя? — усомнилась доктор Джефферсон.       — Как хочешь, — пожала плечами Хелен. — Вуд мне так и так все разболтает.       — Ты ему подчиняешься?       — Кому ж еще.       — И… Что можешь о нем сказать? — Зоя сомневалась, стоит ли задавать подобные вопросы, но Хелен же ей задавала относительно того, что ее не касалось.       — Скажу одно, — понизив голос, проговорила шпионка: — лучше держись от него подальше. А к Блейну, наоборот, поближе.       — Поняла, — так же тихо отозвалась Зоя. — Да, я тебя обещала пригласить вечером… Но, знаешь, сейчас мне хочется одного: скорее лечь и спокойно сдохнуть. Так что давай потом…       — Да не проблема, — улыбнулась Хелен. — Мне главное было убедиться, что тебя не сожрали.       — Не думаю, что эти существа в принципе жрут людей, — зоолог покачала головой.       — А я не про «хищников», — последовал ответ. — С Расселом и Льюис пока не встречалась? Нет? Ну, придет время, познакомишься. Первый — местный «злой гений», вторая — идущая по головам карьеристка. Так что запомни фамилии и будь настороже.       — Так я-то тут при чем? — не поняла Зоя.       — Ты, дорогая, в данный момент — при «хищниках», и не приведи господь, если эти двое вздумают их с тобой делить, — доверительно сообщила вновь обретенная подруга.       Когда дверь захлопнулась за ее спиной, и долгожданная тишина пустой квартиры обступила со всех сторон, Зоя, не веря своему счастью, скинула обувь (да-да, она еще и на каблуках весь день протаскалась!) и прошлепала в кухонный закуток, мимоходом включив свет. Откуда-то внезапно появились силы, чтобы ощутить голод. И немудрено: нормально поесть ей сегодня, на минуточку, никто не предложил. Только днем при знакомстве с «апартаментами» удалось какую-то печеньку перехватить — лежали тут в банке на столе, да Блейн потом чаю налил, и все.       Тщательно вымыв руки, женщина приступила к изучению содержимого холодильника и осталась приятно удивлена присутствующим там набором готовой еды в вакуумной упаковке. Выбрав из имеющегося салат, Зоя мигом очистила достаточно вместительную емкость и, поразмыслив немного, умяла остальное, а именно: все четыре прилагающихся сандвича и пюре с горошком, ибо не разделяла предубеждений на счет поздних ужинов. Особенно в экстремальных условиях. Да и оставлять что-то на утро не имело смысла. Прежде, чем пожелать новой коллеге приятного отдыха и откланяться, Эдвард сообщил, что на первом этаже имеется кафетерий, и удобнее всего будет встретиться там за завтраком.       Отыскав мусорное ведро, Зоя выбросила контейнер и обертки, потом выпила стакан фруктового сока, также обнаруженного в недрах холодильника, после чего разделась и ушла в душ нагишом — Хелен клялась и божилась, что видеокамер в жилых помещениях нет. Хотя, сложно было в это поверить. Ну и ладно. Кому видно — тому стыдно.       Сполоснувшись, миссис Джефферсон с наслаждением облачилась в свою привычную сиреневую пижаму и залезла под одеяло, уверенная в том, что тотчас же отрубится, как только ее голова коснется подушки. Однако, в итоге ей пришлось как минимум час проворочаться прежде, чем, в конце концов, сдавшись, отправиться пить «волшебную таблеточку». После этого женщина уснула быстро.       Ей приснилось, что на базе есть и третий ангар, в котором сидит Нашатырь. Ее привели туда, и он ее узнал, начав почему-то по-кошачьи тереться о решетку. Зоя попыталась до него дотронуться, а он вдруг встал на четвереньки и превратился… В настоящего кота. Почему-то рыжего. Тогда подошел Эдвард и открыл клетку, сказав: «Странно, и как он сюда попал?» А Зоя лишь пожала плечами, взяла животное подмышку и вышла вон. А потом вообще ушла с базы. Пешком. И никто ее даже не остановил…       Звонок будильника немилосердно вышвырнул ее в реальность. Некоторое время Зоя лежала неподвижно, вслушиваясь в нудное пиликанье, и пыталась повторно поверить во все, что произошло вчера. Но до конца никак не удавалось. Тем более, слишком уж эта необжитая спальня походила в ее понимании на гостиничный номер… И предстоящий завтрак в кафе — точно, как на каком-то симпозиуме. Только вот после завтрака Зою ожидало не заслушивание докладов и даже не экскурсия, а двое раздражительных инопланетных громил, с которыми непонятно, что дальше было делать.       Не поднимаясь с кровати, миссис Джефферсон нащупала на тумбочке часы и отключила сигнал. Потом ненадолго вновь закрыла глаза, пытаясь выстроить растрепанные после сна мысли в систему. Руки автоматически потянулись к голове, слегка сжав и помассировав виски. Смирись, дорогая, это действительно правда… Тебя забрали спецслужбы и вынуждают налаживать контакт с пришельцами. И вообще… Неужели тебе еще хватает сил удивляться после того, что произошло тогда в Колумбии? И прекрати уже, наконец, видеть во всем только отрицательную сторону! Ну да, похитили, что поделать, но таковы издержки обстановки строгой секретности. В итоге-то, отнеслись вполне по-человечески. Это раз. И, разве, уникальный шанс прикоснуться к неизведанному не стоит подобных издержек? Да не просто прикоснуться, а по-настоящему изучить. Не полевыми методами, а в условиях современной лаборатории, применяя новейшие методики и, что особенно важно, обмениваясь мнениями с коллегами! Не о том ли сама Зоя втайне мечтала, когда загадочный Охотник в очередной раз ставил ее в тупик своим поведением или особенностями своего организма? Да, все правда, все так… Но…       Тут женщина беспомощно застонала и резко села, в сердцах хлопнув по одеялу. Нашла время для душевных терзаний, право слово! Да только те уже во всю одолевали ее, не спрашивая разрешения. Когда-то Зоя действительно многое готова была отдать за возможность изучить внеземной организм. Но в том-то и заключалась ирония, что теперь, когда предоставился случай этим заняться, возникли непредвиденные опасения. В первую очередь, смущало то, что это уже было НЕ ЕЕ СОБСТВЕННОЕ исследование. Это был приказ, фактически ультиматум. И уже здесь начинались несоответствия. Одно дело — участвовать в научном проекте ради интереса, новых знаний и профессионального престижа, и совсем другое, когда тебя принуждают из каких-то не совсем однозначных соображений. А сам результат? Прежде любая ошибка могла максимум стоить Зое репутации, теперь же на кону, вполне возможно, оказывалась ее жизнь, жизнь ее близких и даже, быть может, всего человечества. И, нет, это было совсем не то же самое, что на свой страх и риск упереться в глушь с перспективой кануть в болото или быть съеденной хищными животными. Тут смущало именно возможное прикладное значение исследований. Если прежде Зоя писала о ящерицах с целью продвинуть вперед фундаментальную науку и сохранить исчезающие виды, то теперь… Ей ведь явно не сообщали всего. Только не настолько она была глупа, чтобы не понимать: полученные данные вполне могут использоваться для разработки эффективного оружия против пришельцев. И что бы там Бест ни говорил по поводу «звездных войн», которые никому не нужны, вероятности-то подобных событий одно его слово не умаляло. Так на чью же сторону следовало встать Зое? Как человеку — явно на людскую, дабы предотвратить нападки Охотников на родную цивилизацию. А вот как личности? Личности, многим обязанной одному из таких инопланетных чудищ, к тому же немало к нему привязавшейся? Опять же… Женщина не имела ни малейшего понятия, являлся Нашатырь стандартной особью, или по счастливому для нее стечению обстоятельств был единственный такой понимающий и доброжелательный? Иными словами, стоил ли весь его род оправдания лишь по причине неясных убеждений данного Охотника? Бест утверждал, что случай Зои не имел аналогов, но так ли это было на самом деле? «Серый кардинал» мог сознательно лгать, а мог говорить правду — все зависело от того, что для него в данный момент являлось выгодным. А миссис Джефферсон, увы, располагала слишком ограниченными сведениями, чтобы сделать на этот счет точный вывод. Оставалось лишь продолжать действовать по обстоятельствам и быть готовой к тому, что они могут измениться в любой момент. Как и ее личное к ним отношение.       Сделав над собой усилие и приостановив этот поток сомнений, Зоя выбралась из кровати и стала приводить себя в порядок. Умылась, причесалась, начала переодеваться. Расправляя белую блузку, рождающую невольные ассоциации с давно забытым школьным прошлым, женщина тяжко вздохнула. С собой у нее, как назло, имелась только деловая одежда, так что наряжаться пришлось опять, как на конференцию. Еще и угораздило туфли-то эти на шпильках надеть… Но выбирать не приходилось. Хотя, справиться у Нолла на предмет какой-нибудь более удобной униформы не мешало.       Закончив с приготовлениями, Зоя нацепила пропуск (ох и фотка же на нем получалась, не дай боже…) и спустилась на первый этаж, без особого труда разыскав кафетерий. В этот ранний час там уже царило немалое оживление, народ шастал с подносами, разбирая завтраки и отыскивая свободные столики. Пахло достаточно вкусно… Даже, кажется, оладьями.       — Доктор Джефферсон! Сюда! — помахал ей сидящий за столиком у окна Эдвард. Он находился в компании еще двоих мужчин. В одном Зоя с трудом узнала Питера — вчера ей так и не довелось увидеть его без защитной маски. Второй, кажется, был вовсе ей незнаком.       — Заведующий лабораторией экспериментальной физиологии доктор Мартин Рассел, — представился он, когда Зоя подошла ближе. Ага, вот и первый тип, относительно которого предупреждала Хелен… Миссис Джефферсон подавила неприязнь, как можно приветливей улыбнулась и протянула ему руку. Рассел этот действительно к себе не располагал. Субтильный и плешивенький, он взирал на мир через толстые очки в несуразной оправе и в целом выглядел как глубоко обиженный на весь мир человечек.       — Надеюсь, вы хорошо отдохнули? — осведомился Питер, и в его интонации, несмотря на вежливый тон, вновь проскользнул едва ощутимый негатив. Хотя, в целом, Торренс казался Зое достаточно милым молодым человеком, и она никак не могла понять, что за претензии у него к ней могут быть. Заметив легкую рассеянность во взгляде женщины, Эдвард поспешил пояснить:       — Питер всю ночь продежурил у «Черного», так что мы его сейчас отпустим.       — Возникли проблемы? — обеспокоенно спросила Зоя, наконец, присаживаясь за столик.       — Возникли, — кивнул главный специалист, тут же сменив манеру на более добродушную — похоже, не иначе, как героем себя почувствовал. — Но не волнуйтесь, они связаны не с ухудшением состояния объекта, а, наоборот, с явным улучшением. «Черный» стал чрезмерно активен. Пришлось удвоить охрану и завести конвой непосредственно в лабораторную зону. Сейчас после завтрака пойдете полюбуетесь.       Выразив удивление и, в свою очередь, пожелав Питеру спокойного отдыха, герпетолог отправилась за порцией оладушков и кофе, а Торренс великолепный с чувством выполненного долга удалился. Когда доктор Джефферсон вернулась, двое оставшихся коллег горячо обсуждали перспективы использования закиси азота для обездвиживания «хищников».       — Надеюсь, вы согласитесь со мной, что это шанс, который сам замечательно дался нам в руки? — обратился к Зое доктор Рассел и уставился на нее сквозь стекла очков, ожидая поддержки. Боже, его глаза были прямо, как у рыбы… А, так как ни одна рыба еще никогда не добивалась Зоиного одобрения, женщине сразу сделалось еще больше не по себе.       — Я пока не рискну судить об этом, — промямлила исследовательница.       — Но мы наблюдали явный седативный эффект, — возразил заведующий лабораторией экспериментальной физиологии. — Просто концентрация была недостаточной. Если попробовать ее увеличить, то, вероятно, мы сможем, наконец, более детально обследовать объекты.       — Мне кажется, что эффект был больше токсическим, — осторожно заметила Зоя. — Подобные эксперименты могут представлять опасность для… Объектов.       — Ну, а как тогда прикажете нам их изучать? — возмутился доктор Рассел. — Пока все, что нам удалось собрать — это кровь, предположительно воспалительный экссудат и продукты выделения. Еще фрагмент кожи успели срезать у одного. Но вы же понимаете, что этого мало!       — А как их в тот момент фиксировали? — задала встречный вопрос доктор Джефферсон.       — В том-то и дело, что механически. Они были связаны. Но все равно дергались, как ненормальные. В общем, чудо, что мы хотя бы имеющееся смогли заполучить. Руководство посчитало, что гораздо важнее содрать с этих тварей все их вооружение и запереть понадежнее, так что нас быстро отстранили, — тут он не сдержался и пренебрежительно фыркнул. На миг Зоя даже прониклась к нему сочувствием. Плохо, когда свои же фактически вставляют палки в колеса…       — Мне интересно, как вы смогли взять кровь, не зная расположения сосудов, — решив немного польстить уязвленному ученому, заметила Зоя. Впрочем, этот вопрос реально ее занимал.       — О, проще некуда! — тут же поддавшись на ее уловку, отозвался тот. — Вы наверняка заметили, что на их головах имеются достаточно мягкие выросты? Оказалось, что они очень хорошо кровоснабжаются. Мы просто срезали у одного кончик, и за несколько секунд полная пробирка набежала.       В результате разговора за завтраком, к окончательному взаимопониманию коллеги так и не пришли. Доктор Рассел настаивал на эксперименте с обездвиживанием, а доктора Нолл и Джефферсон возражали. В любом случае, решение оставалось за начальником Блейном, и Зоя почему-то не сомневалась, что он будет на их с Эдвардом стороне. Впрочем, о том, что оппонент станет добиваться своего всеми правдами и неправдами, она также не сомневалась. Но необъяснимо верилось в здравомыслие «верховного натуралиста» (что поделать, была у русской женщины тяга придумывать всем свои клички).       Тем не менее, после трапезы все трое оставили разногласия и отправились проведать клыкастых иждивенцев. Сегодня предполагалась их пробная кормежка, предложенная Ноллом, и впечатления обещали быть незабываемыми…       Первым на очереди вновь оказался «Черный», привлекший к себе за ночь небывалое количество внимания. Произошедшие по его вине изменения ощущались уже на улице: оцепление стояло аж в три ряда, и лица у вояк выражали испуг пополам с недоумением. Из ангара доносились душераздирающие звуки, которым совершенно не препятствовала наскоряк сделанная изоляция. Ничего подобного Зое прежде слышать не доводилось. Нашатырь иногда рычал, как лев, щелкал, как дельфин, шипел, как змея, ворковал, аки голубь, а, временами, и похрюкивал, как понятно кто, но столь остервенелых воплей ни разу не издавал, даже, когда был сильно зол или расстроен. Что до завываний «Черного», то от них сейчас вибрировали сами стены ангара, и, чтобы сравнить данные вокализации с чем-либо земным, у миссис Джефферсон просто не хватало фантазии. Протяжно начинаясь на низкой ноте и постепенно нарастая, звук доходил до максимальной мощности, взрываясь серией отрывистых и ритмичных гавкающе-рыкающих стонов, потом сходил на дрожащую трель с переменной частотой и стихал, а далее все повторялось сначала. В промежутках слышался уже более узнаваемый разгневанный рев.       — И давно это? — спросила Зоя, невольно поежившись.       — Часа три. До этого просто метался, — ответил Эдравд. — Все уже гадают, как скоро он охрипнет… Ваш, как я понимаю, так не орал?       — Мой и в клетке не сидел, — парировала женщина.       Оказавшись внутри, Зоя с трудом подавила желание заткнуть уши и зажать нос. Мало того, что ее слух едва выдерживал дребезжание «Черного» вблизи, так еще и запах от объекта пошел настолько ядреный, что уже не спасал никакой респиратор. Помимо усилившейся аммиачной составляющей к нему добавилась тошнотворная горечь. Описать эту вонь культурными словами вряд ли было возможно.       — Да, и еще вот это… — прокашливаясь, слегка извиняющимся тоном проговорил Нолл. — Можете, если хотите, взять баллон с дыхательной смесью… Мы уже проверили, уровень содержания токсичных веществ не превышает допустимых пределом, но приятного мало…       Зоя только махнула на его предложение рукой. Стараясь дышать ровнее, она решительно направилась к внутреннему оцеплению, держащему на мушке ходящую ходуном клетку, оставив позади замявшихся коллег. Да, «Черного» нынче явно посетил прилив энергии. Но еще большой был вопрос, насколько же это хорошо. Лоснящаяся громада смоляных мышц в данный момент бросалась на решетку, пытаясь высадить ее то плечом, то собственной безмозглой башкой. Охотник с размаху бился о прутья, скрежетал по ним когтями и даже пробовал на зуб, под невообразимыми углами захватывая металл своими подвижными жвалами. Желтые вытаращенные глаза заметно поменяли свой цвет, обретя ядовито-зеленый кровянистый ободок; из пасти не переставая стекала слизь.       — Кто вас сюда пустил? — от оцепления, не посмевшего препятствовать вторжению Зои, отделилась знакомая тумбочкообразная фигура. Надо сказать, в защитном костюме командир Вуд выглядел еще более потешно. Наверняка, он сильно артачился, прежде, чем согласился все-таки его напялить.       — Специальный помощник министра обороны, если помните, — невозмутимо ответила женщина и добавила: — Доброе утро, майор.       — Немедленно всем посторонним покинуть помещение! — проигнорировав ее слова, зарычал Вуд. — Объект опасен. Обеспечение безопасности в приоритете перед исследованиями!       — Послушайте, — попытался возразить подошедший в это время Нолл. — Доктор Джефферсон, вероятно, сможет прояснить причины такого поведения…       — А тут и выяснять нечего! — взорвался вояка. — Тварь в плену, ее это бесит, никакого диалога тут быть не может, я сразу говорил!       — Так, может, вы перестанете так открыто напоминать твари, что она в плену? — внезапно рассердившись, с нажимом произнесла Зоя. — Уберите оружие, отзовите своих людей, и поглядим, что будет. Вы же видите, что клетку объекту все равно разобрать не удастся, иначе бы он давно это сделал. Я видела, как в такой клетке перевозили почти двухтонного носорога, и он был в еще более худшем настроении, чем этот тип.       На счет последнего она, конечно, малость преувеличила. В носороге было всего лишь тысяча двести килограммов, да и находился он под успокоительным… Но при разговоре с несведущими людьми такими деталями можно и даже нужно было пренебречь.       Как ни странно, уверенность Зои внезапно подействовала. Майор Вуд приказал опустить оружие, чтобы, по его словам «не пристрелить ненароком одну ненормальную, которая рвется прямо в пасть к чертовому отродью».       — Отзывать не имею права, — проворчал он, немного посторонившись. — Идите, налаживайте свой контакт. Скоро поймете, что бесполезно это. Руки только не суйте!       Он еще что-то добавил, но его голос безнадежно потонул в очередном вопле «Черного», а Зоя тем временем уже приближалась к клетке. Так… Голову опустить, руки чуть в стороны… Узнаешь, здоровяк?..       Завидев нетипично ведущую себя человеческую особь, «хищник» на миг с подозрением замер, позволив бесстрашной женщине подойти практически вплотную. Его жвала медленно поджались и голова изучающе склонилась набок. Но пылающие ненавистью желто-зеленые глазенки не давали обмануться: Охотник выгадывал нужный момент.       — И что ты буянишь? — примирительно спросила исследовательница. К последующему броску вредного рептоида она была настолько морально готова, что даже почти не вздрогнула. «Черный» со всего маху треснулся башкой о заграждение и разочарованно загудел. А потом внезапно вновь воспроизвел свою оглушительную трель и, точно чудовищный котофей, смачно обтерся шеей и грудью о решетку. Зоя удивленно вскинула брови, завидев на прутьях отчетливый влажный след. При ближайшем рассмотрении оказалось, что текло теперь не только из носа и рта существа. Раздувающееся горло и активно ходящие бока Охотника тоже были мокрыми.       — Его, что, опять из шланга поливали? — миссис Джефферсон недоверчиво поглядела на коллег.       — Нет, он сам по себе такой… — неуверенно проговорил доктор Нолл. Зоя снова повернулась и окинула более внимательным взглядом могучую черную фигуру, приникшую к стенке клетки. Теперь «хищник» смотрел на человеческую особь искоса и с каким-то подозрительным прищуром. Его максиллы нехорошо зашевелились, а грива, такое впечатление, что поднялась дыбом по сравнению со вчерашним. Нечто похожее временами наблюдалось у Нашатыря, когда тот нервничал, но настолько сильно он не распушался ни разу, обычно же его отростки просто безвольно свисали, как сережки индюка. Однако «Черный» демонстрировал сейчас нечто принципиально иное. Если честно, по виду это сильно напоминало… Эрекцию. Похоже, отростки при эмоциональном возбуждении надувались кровью и от этого становились более упругими, приподнимаясь. В принципе, было логично для органа терморегуляции — чем активнее организм, тем больше требуется теплоотдача и тем больше усиливается циркуляция крови в «радиаторах». Вот он набесился, грива и «встала». Потрясенная внезапным наблюдением, Зоя невольно хихикнула себе под нос. Но тут же вновь обратилась в серьезность. Возможно, на фоне такого сильного волнения и перегрева у «хищника» опять разыгралась жажда.       — Пить хочешь, паразит? — спросила женщина и, стараясь двигаться плавно, указала на свернутый шланг, убедившись, что взгляд инопланетянина проследил ее жест. — Пить? Воду?       Она изобразила «питье» в характерной для «хищника» манере. «Черный» оторвался от решетки и недовольно встряхнул башкой. Потом издал очередной стонущий звук и, словно бы потеряв к приставучей человечине всякий интерес, отошел на полусогнутых к противоположному концу клетки, опять боднув заграждение. Пришлось снять шланг и предложить воду вчерашним способом. Но здоровяк это проигнорировал. Создавалось впечатление, что теперь он целиком сосредоточился на процессе «битья головой о стену». Как на самоцели.       Пока Зоя безуспешно гадала, что такое с ним творится, в помещение зашли трое. По голосу, прощебетавшему приветствие, женщина тотчас узнала Лиззи. Та явилась в сопровождении еще одной лаборантки, высокой и, насколько можно было судить, очень худой. Чуть позади стоял, хлопая глазами, молодой афроамериканец с каким-то металлическим тазиком.       — Мы говядины нарезали, как и просили! — известила Лиз, указывая на тазик. — Мы вовремя?       — Очень, — саркастически произнес майор Вуд.       — Вы его, что, кормить, что ли, решили? — обалдел доктор Рассел, уставившись на подчиненную.       — Доктор Джефферсон вчера сказала, что можно попробовать… — испуганно пролепетала та.       — А с каких это пор вы ей подчиняетесь? И с каких это пор вы тут приказы раздаете? — обратился он уже к Зое.       — Это, наверное, я, — виновато пробормотал доктор Нолл. — Мы вчера после корректировки условий обсуждали целесообразность попыток кормления, вы как раз отсутствовали, и…       Очередной исступленный рев, раздавшийся из клетки, не позволил ему закончить. «Ромашка», определенно, это «Ромашка», снова подумала Зоя.       — Уносить? — робко осведомился парень с тазиком.       — Я сомневаюсь, что он станет сейчас есть, — пропуская мимо ушей препирательства заведующих, ответила герпетолог. — Но давайте попробуем? Что мы теряем? Они, в конце концов, пятый день как голодом сидят.       С этими словами доктор Джефферсон отошла от клетки, спровоцировав новый бросок пленника на решетку, и забрала у лаборанта емкость с мясом, нарезанным кусками размером со спичечный коробок, а рослая спутница Лиз неловко протянула ей пинцет.       — Через сетку только такие пройдут, — пояснила девушка, видя, с каким сомнением Зоя осматривает «гуляш».       — Я категорически против, — мрачно заявил майор Вуд.       — Я тоже! — скорее, из принципа, чем по какой-то адекватной причине подхватил доктор Рассел.       — Я не пропустил кормежку? — оптимистично вопросил начальник Блейн, вовремя вваливаясь через шлюз, и тут же добавил, помахав рукой перед своим респиратором: — Ой, фуууу… Вытяжку кто-нибудь включите!       Майор ругнулся и, велев своим людям быть настороже, покинул помещение. Физиолог оскорбленно замолчал, но остался.       Вооружившись пинцетом и удобнее перехватив тазик, Зоя вернулась к клетке и терпеливо выслушала новую порцию «матерщины» от Охотника. Как только тот сделал перерыв в битье башкой и на секунду замолк, она ухватила кусок мяса и проворно просунула его в клетку, готовая, в случае чего, так же быстро отдернуть пинцет, дабы тот не попал в загребущие когти. «Черный» с изумлением вылупился на предложенное угощение, потом перевел взгляд на добровольную кормилицу и… Обругал ее снова, рыкнув в лицо и ударив по прутьям кулаком.       — А ты попробуй не выделываться хоть пять минут и покушай, — мило предложила исследовательница, соблазнительно пошевелив мясом. Охотник задрал башку и взревел, ударив уже двумя кулаками. А Зоя в ответ на эти капризы просто подсунула говядину прямо ему под нос. Кажется, «Черный» от подобной наглости слегка поперхнулся. Следующее же, что он сделал, в первый момент невероятно обрадовало миссис Джефферсон: пленник глухо заворчал и двумя пальцами снял мясо с пинцета, медленно поднеся его к глазам и вдумчиво принявшись вертеть перед ними.       — Ну же, — затаив дыхание, подбодрила женщина, — это вкусно!       Но «хищник» есть так и не стал. Наградив ее угрюмым взглядом, он вдруг с презрением бросил пищу себе под ноги и демонстративно растоптал, заставив мясо провалиться в дренажную щель.       — Вредина! — не удержавшись, воскликнула Зоя.       — У-у-уман с-с-саф-фхч шахр-р-р-р-р! — буквально выплюнул здоровяк и, сгорбившись, чтобы не задевать макушкой низкий потолок, ушел в противоположный угол клетки.       — Вы слышали? — с восторгом прошептал Эдвард Нолл. — Это были слова! Настоящие слова!       — Ага. И я даже, наверное, могу перевести, что он сказал, — буркнула Зоя.       — Что? — в один голос выдохнули все.       — «Иди ты в задницу со своими подачками, недостойное низшее существо»…       Оставив «Черного» наедине со своими переживаниями, ученые всем составом отправились во второй ангар, откуда в настоящее время не доносилось ни звука. Процессию возглавляли доктор Блейн и Зоя, заведующие шли за ними, а лаборанты с тазиком мяса плелись в хвосте.       — Объект «Серый» стабилен? — на ходу оборачиваясь, спросил начальник.       — Да, он в порядке, — с готовностью ответил доктор Нолл.       — Попыток побега больше не было?       Эдвард отрицательно помотал головой, а начальник сразу же обратился к Зое с разъяснениями:       — Знаете, мы тут ночью все по тревоге вскочили. «Черный» начал бушевать, насмерть перепугав дежурных. И, черт возьми, если я не прав, но это была чистой воды провокация! Не удивлюсь, что эти организмы поддерживают связь на расстоянии. Пока мы пытались разобраться, «Серый» втихаря умудрился практически отжать дверь и погнул потолок! Хорошо, что вовремя заметили и укрепили клетку, не то вышел бы непременно!       — Вы, что же, верите в телепатию? — удивилась миссис Джефферсон.       — Когда-то было время, я и в пришельцев не верил, — философски отозвался Блейн.       «Серый» встретил их, находясь в той же позе, что и вчера — так, как будто даже с места не двигался. Он восседал посреди своей темницы, подобрав под себя ноги и примерно сложив руки на коленях. На появление людей «хищник» отреагировал с предельным спокойствием, устремив на бывшую добычу равнодушный и даже несколько ленивый взгляд. Впрочем, следы его деятельности, были заметны невооруженным глазом: клетка при всей своей основательности выглядела сильно покореженной. На ее выгнутой крыше теперь покоилась бетонная плита, а со стороны двери оказался намертво приварен толстый лист металла. Вокруг пленника также располагался вооруженный конвой, но «Серый» будто бы не обращал на него внимания, углубившись в какие-то свои важные размышления. И весь его вид говорил: «Какой побег? О чем вы? Я вообще тихо сижу».       — Доктор Джефферсон, как вы считаете, почему они настолько по-разному себя ведут? — негромко спросил Эдвард.       — Сложно так сразу сказать, — тоже почему-то полушепотом призналась Зоя. — Реакция на стресс индивидуальна у каждого организма. Возможно, «Черный» более восприимчив. Может, в силу возраста. Или даже половой принадлежности… Вы заметили, что у «Серого» нет такого выраженного запаха? Возможно, потому что он не так раздражен.       — То есть, наш первый объект взял тактику скунса? — фыркнул доктор Рассел, поправляя очки через гибкую маску.       — Я этого не утверждаю. Но и не исключаю, — пожала плечами женщина, осторожно приближаясь к пленнику.       — Вот, кстати, по поводу пола, — подала голос Лиззи. — Мы так и не знаем, самцы это или самки. Когда их раздевали, мы успели заглянуть… Ну… Туда… Так там ничего нет.       — У крокодила тоже с виду ничего нет, — возразила Зоя.       — А та особь, с которой вы контактировали, как считаете, какого пола была? — поинтересовался начальник.       — Мужского, — уверенно ответила герпетолог. — Он сам сказал. Мы ведь успели немного пообщаться при помощи рисунков. На его пиктограммах самцы выглядели такими, прямоугольными что ли… А самок он округлыми рисовал. Возможно, у них более основательная конституция. Если этот вид относится к живородящим, то бедра женской особи, по логике, должны быть достаточно широкими. Тогда бы я и про этих двоих сказала, что они самцы.       — У него есть что-то вроде пупка, — робко отметила до сих пор молчавшая высокая лаборантка.       — Это может быть и след от желточного мешка, Тиффани, — заметил доктор Рассел.       — Может, — согласилась Зоя. — Но мы не знаем наверняка…       — А вы того, как бы сказать… Без одежды не видели? — смущенно спросила Лиззи. Похоже, впечатлительных девушек немало смущала антропоморфность инопланетных тел. И где, спрашивается, был их научный цинизм?       — Видела, — с каменным спокойствием ответила миссис Джефферсон и на всякий случай пояснила: — Он как-то раз решил при мне искупаться. Тогда-то я и задумалась всерьез, а не самка ли он. Разговор наш уже позже случился.       Пока ученые обсуждали перед его клеткой деликатные вопросы определения пола, «Серый» продолжал сидеть, не шевелясь, и только его глаза цвета осеннего неба украдкой следили за действиями людей. Гигант не издавал ни звука, лишь его глубокое размеренное дыхание доносилось до слуха исследователей. Седая грива лежала на мощных плечах свободно, не выдавая ни намека на возбуждение, грозные жвала были плотно прижаты ко рту.       — Ну, что, попытка номер два? — указывая на тазик с мясом, спросил доктор Блейн.       — Почему бы и нет, — хмыкнула Зоя. — Только сперва предложим ему воду.       Пить великан согласился без вопросов, единственное, дождался, когда все присутствующие, кроме вчерашней новой знакомой, отошли подальше. Как только женщина приблизила к решетке носик шланга и открыла вентиль, «хищник» неторопливо пододвинулся и с готовностью раскрыл пасть. Сделав несколько больших глотков, он отстранился и, задумчиво пошевелив ротовыми придатками, уселся на прежнее место.       — А кушать будешь, Дедуля? — ласково позвала Зоя и просунула сквозь сетку кусочек мяса. Охотник повернул голову на голос и уставился на пищу. С минуту или больше он гипнотизировал говядину, а затем внезапно развел максиллы и издал частый стрекот. Именно так Нашатырь стрекотал над своей спутницей, когда та пыталась в шутку с ним бороться… Похоже, что и пленник сейчас смеялся, найдя попытку накормить его с пинцета абсолютно нелепой.       — Что смешного-то? — укоризненно произнесла Зоя и для придания значимости своей интонации выразительно покачала головой. Тогда «хищник» умолк и, ухватившись одной рукой за прутья, поднялся на ноги. Если честно, сердце невольно сжималось смотреть, как это величественное, хоть и устрашающее создание едва разворачивается в слишком маленьком для него пространстве… Заняв более-менее вертикальное положение, Дедуля уперся согнутой спиной в потолок и внимательно поглядел на человеческую особь сверху вниз. И женщина внезапно поняла его без слов, покорно убрав унизительное подаяние. Неправильно было так к нему относиться. Это просто оскорбляло его достоинство, которое старик умудрялся сохранять даже сейчас: раздетый, обезоруженный, запертый в клетку…       Некоторое время они стояли и смотрели друг на друга, не предпринимая никаких действий, и Зоя чувствовала, что по неизвестной причине не может оторваться от этой странной молчаливой беседы, происходящей одними лишь глазами. Почти как тогда, когда не могла отнять свою руку от жестокой лапищи лесного Охотника… Взор Дедули был спокоен, мудр и снисходителен. «Что с тебя взять, маленькое глупое существо?» — читалось в нем, и хотелось в ответ признаться: да, маленькое, да, глупое, а все прочие — так и вовсе ничтожества, не знающие чести, раз поступают так…       «Серый» прервал диалог первым — если бы он этого не сделал, исследовательница всматривалась бы в его бездонные пепельно-голубые глаза и дальше, завороженная и потрясенная, не в силах отвести взгляд и даже забывая моргать. Все так же не издавая ни звука, он отвернулся и отошел в противоположный угол, усевшись к ученым спиной. И вновь замер, точно древняя каменная гаргулья на крыше собора. Он и так сказал сегодня слишком много.       Зоя чуть слышно вздохнула. Если буйный Вредина вызывал у нее одновременно жалость, испуг и раздражение, то этот гордый и могучий Охотник теперь внушал своим видом искреннее уважение, а также горькое чувство вины за себя и всех присутствующих. И, вместе с тем, вблизи него женщина невольно испытала нечто, напоминающее умиротворение и, пожалуй… Ощущение доверия? Непостижимо! Но в какой-то момент она поймала себя на мысли, что действительно готова ему доверять. Несмотря на всю титаническую мощь старика, несмотря на его кривые когти и кинжалоподобные жвала, от него совершенно не чувствовалось никакой опасности. На миг миссис Джефферсон даже показалось, что, если б не коллеги, все еще находящиеся в помещении, то она сейчас без всякого страха, а, напротив, с великим облегчением, открыла бы клетку и позволила гиганту выйти…       Остаток дня прошел не менее насыщено. После неудачной попытки кормления Дедули Зоя решилась поднять вопрос о целесообразности дальнейшего содержания Охотников в клетках, не подходящих ни по размеру, ни с точки зрения гигиены. Начальник научного отдела тут же поспешил заверить ее, что помещения готовятся и даже любезно согласился показать их. Однако то, что предстало глазам исследовательницы, ту не особенно удовлетворило, так как представляло собой банальный аналог человеческого изолятора, только более прочный.       — А как вы собираетесь с ними контактировать? А прибираться как? А кормить? — осматривая бронированное стекло и глухую толстенную металлическую дверь, осведомилась исследовательница, но внятного ответа так и не получила. Тревожилась она неслучайно, ведь именно ей предстояло «разговорить» пленных, а сделать это через стекло, мягко говоря, было бы проблематично. К счастью, строительство еще не завершили, а Блейн оказался открыт для диалога, так что Зое удалось внести несколько предложений по конструкции, упростивших бы содержание «хищников» в разы. Приглашенный проектировщик долго возмущался, но потом согласился выслушать новые рекомендации, набросал схему, поняв Зою по-своему, потом перерисовал пять раз, прежде чем пришел с дотошным консультантом к единому мнению и, в конечном итоге, объявил, что стройка теперь затянется на три дня вместо первоначально обещанных суток. Но все решили, что еще три дня «хищники» все-таки потерпят.       Потом был обед, после которого Нолл и Рассел утащили миссис Джефферсон показывать свои лаборатории, где ей, наконец-то удалось ознакомиться с собранными от инопланетян образцами. К сожалению, она не являлась биохимиком, чтобы как следует оценить уникальность принадлежащих внеземным организмам белковых структур, да и гистологию знала весьма поверхностно, тем не менее, на препараты поглядела с большим интересом. Кстати, собранные у «Черного» «сопли» реально оказались чем-то вроде соплей — тут коллеги вновь восхитились Зоиной проницательностью. Только вот, как его лечить, пока соображений не было… Впрочем, немного успокаивало присутствие в крови подобия антител, причем, в большом количестве. Эксперимент показал, что данные структуры охотно «пожирали» любые из предложенных патогенов, так что традиционное «само пройдет» по отношению к насморку Вредины могло вполне сработать…       В конце дня объявился отдохнувший Торренс, и Зоя отправилась в его компании еще раз проведать подопечных. Сильных изменений с утра не произошло. «Черный» по-прежнему выл и шатал прутья, «Серый» медитировал на полу клетки. Есть и пить оба вновь отказались. На попытки пообщаться при помощи знаков не реагировали…       А под вечер, когда консультант поневоле вернулась в квартиру, в дверь неожиданно постучались Лиззи и Тиффани. Миссис Джефферсон, надеявшаяся лечь пораньше, как раз успела переодеться в пижаму. Пришлось накинуть поверх халат и встречать гостей.       — У нас пирог! Ягодный! — радостно объявила Лиз, вручая Зое тарелку с ароматным десертом. — Это Тиффи испекла!       Тиффани, оказавшаяся долговязой особой с унылым выражением вытянутого лица, смущенно кивнула. Ее жидкие светло-русые волосы были собраны в короткий хвостик, а впалые щеки, похоже, совсем забыли, что такое румянец. Подружка ее, бывшая примерно одного с Зоей роста, напротив, лучилась позитивом. У нее было круглое личико с огромными, вечно восторженными глазами. Про себя миссис Джефферсон немедленно окрестила ее «анимэшкой».       — Вот так сюрприз! — стараясь вести себя приветливо, несмотря на усталость, воскликнула Зоя. — Проходите, девочки, будем пить чай! А я-то думала, тут все только в столовой питаются.       — Ну, мы же тут безвылазно живем, — вздохнула Тиффани, устанавливая пирог по центру стола. — Надоедает постоянно в большой компании есть… Да и выпечка местная лично мне не нравится. Тут можно со склада продукты заказывать… Ну, если вы готовите…       — Спасибо, — улыбнулась Зоя, — буду иметь в виду.       — Мы подумали, вы же тут никого еще особо не знаете, — продолжала тем временем щебетать Лиз. — Вот и зашли! Ничего?       — Мне очень приятно…       — Вы настолько потрясающе управляетесь с этими громилами! — тут же перескочив на другую тему, затараторила девушка. Миссис Джефферсон вновь улыбнулась и, ответив что-то вежливое, принялась искать нож и чашки.       — Ой, девочки, а чая-то тут, похоже, нет, — с сожалением, проговорила она, обшарив шкафчики.       — Так это я мигом! — подорвалась Тиффи и кинулась к выходу, едва не путаясь в своих длиннющих ногах.       — Она очень стеснялась, но очень хотела поближе познакомиться, — доверительным шепотом сообщила Лиз.       — Очень милая девушка, — растрогано ответила Зоя, доставая блюдца.       Спустя пять минут у них был чай. Пирог оказался действительно вкусным, и Зоя не преминула пошутить в лучших русских традициях, что какому-то парню очень повезет заполучить себе такую хозяйственную жену. Тиффани окончательно смутилась и, потупившись, забормотала слова благодарности. Лиззи тут же подколола ее на счет какого-то Джона, видимо, одного из вояк.       — А как вам наши «хищники»? — неожиданно спросила Лиз с таким будничным видом, будто о породистых собаках речь шла.       — Странный вопрос, девочки. Не думаю, что мое личное отношение… — Зоя оказалась в легком замешательстве. Нет, ожидаемо было, конечно, что беседа перейдет на этих фактурных персонажей, но чтобы так… Не по-научному…       — Мне Пантера больше нравится, — не дождавшись ответа, выпалила Лиз. Теперь больше походило на детское: «А ты кого из героев мультиков больше любишь?»       — Пантера? — переспросила женщина еще более озадаченно.       — «Черный» — как-то обезличено звучит, — объяснила лаборантка. — Знаете… Он такой… Дикий, что ли?       — Очень уж непредсказуемый он… — заметно поежившись, проговорила Тиффани. — Лучше уж Большой Чувак, он спокойный.       Забавно… Как, однако, охотно эти существа обрастали именами…       — Они оба в стрессе, и они оба не люди — смысл их как-то оценивать? — заметила миссис Джефферсон.       — А тот, из Колумбии, какой был? — не унималась Лиз. — И правда, что он вас спас?       Зоя открыла рот, соображая, как бы ответить на эти вопросы максимально кратко, но Лиззи в тот же момент открыла рот тоже — чтобы задать следующий вопрос. Таким образом, стало понятно, что легко от новых любопытных подружек уже будет не отделаться, а Нашатырю предстоит стать немного-немало, настоящей звездой этого вечера.