***
На утро Шэрон пребывал в хорошем расположении духа. Случайно брошенная Анной фраза, подтолкнула его к решительным действиям. «Если мы станем настоящей семьей, Совет больше не сможет нам указывать», — эта мысль не покидала его ни на секунду. Раньше Шэрон не задумывался о браке, ему казалось, что Алма отклонит его предложение (потому что никто и представить не мог замужнюю имбрину), a это поставило бы крест на их отношениях. Теперь же для них это было лучшим решением. Для реализации этой идеи им обоим были нужны документы и заняться этим вопросом он хотел немедленно. В первую очередь, Шэрон заглянул в спальню возлюбленной, надеясь что-то найти в ее тумбочки, но пролистывая бумаги из второго ящика, он понял, что данные действия не имеют смысла. Все документы Алмы и детей сгорели вместе со взорванным домом на Кэрнхолме. Вздохнув, Шэрон направился к выходу. Обдумывая детали своего изменившегося плана, Шэрон не заметил появления мисс Коноплянки и мисс Пищухи, но остановился за полшага до двери, услышав их разговор. Элла эмоционально и в красках рассказывала Линде о своей тщетной попытке вразумить Алму. Шаги имбрин замедлились, а голоса стали четче, Шэрон отслонился от двери. Весь поток откровений он дослушивать не стал, а просто мысленно добавил в список «озлобленных на мужчин имбрин» еще одно имя. Когда Шэрон снова выглянул в коридор, там уже было пусто, имбрины скрылись в чей-то спальне, и он беспрепятственно покинул этаж. Шэрон так спешил, что сворачивая за очередной угол, он не заметил Нима и чуть не сбил того с ног. — Ты куда так летишь? — Извини, дел много, — наскоро бросил Шэрон, намереваясь идти дальше. — Если собираешься в гостиную или библиотеку, то лучше не стоит. У имбрин сейчас занятия. Шэрон остановился и раздраженно выдохнул. Подумав с полминуты, он повернул в сторону кухни, Ним пошел за ним. Пока они спускались по лестнице, Шэрон рассказал другу, что ищет одну важную вещь, некогда отданную Бентаму на хранение. — Тогда, скорее всего, искать надо в кабинете Майрона, — ответил Ним. Видя взволнованность и рассерженность друга, Ним осторожно поинтересовался чего он так зол. Шэрон дал выход эмоциям и поведал ему о словах мисс Коноплянки. К этому времени мужчины дошли до нужного помещения и расположились у печки. Ним достал из шкафа бутылку сидра и налил в стаканы, они выпили. — Эта дрянь пыталась настроить Алму против меня. — Шэрон сделал еще один глоток, тяжело вздыхая. — Иногда я не понимаю, они презирают ее за наш роман или завидуют? — Не скажу за всех, но про мисс Коноплянку знаю точно — она завидует. У нее самой в молодости был роман, но она так увлеклась, что запустила обязанности и дети натворили дел. Тогда Совет очень строго обошелся с ней и запретил заводить отношения. — Заметив удивленный взгляд друга, он добавил. — Слышал как мисс Ворона и мисс Рисовая Птица говорили об этом вчера вечером. — Это объясняет ее стремления очернить меня в глазах Алмы и настроить остальных против нас. Да только от этого не легче. — Поверь, влюбленная беременная женщина не уйдет от отца своего ребенка, — Ним всеми силами пытался успокоить и обнадежить друга, но пока выходило не очень. — Тем более если она из такого общества. Некоторые до конца жизни будут вспоминать, что она в подоле принесла, если вы расстанитесь. Так что можешь быть уверен, что по своей воле Алма тебя не бросит. — Все равно сердце не на месте, — покачал головой Шэрон. — Ты и так принял ребенка. Из всего, что можно сделать для завоевания женщины, тебе осталось только замуж ее позвать. — То, что ты говоришь звучит как одолжение, — Шэрону не нравилось смотреть на их с Алмой отношения с такой точки зрения. — Я действительно люблю Алму и наше дитя. И я сделаю ей предложение, но потому что люблю, а не потому что так надо. — Я уверен, что она согласится. Ты очень сильно поменялся ради нее, — сказал Ним. Шэрон хотел возразить, но Ним продолжил,. — и она это оценит. По сравнению с тем, что было полгода назад, ты стал почти джентльменом. Сам не заметил, как стал аккуратнее, сдержаннее и вежливее? — Да как-то не до этого было, — Шэрон немного успокоился, — но это обнадеживает. — Он отставил стакан, направляясь к двери. Разговор придал Шэрону уверенности и он с новыми силами отправился реализовывать свою задумку.***
Шэрону пришлось прождать почти час, прежде, чем мисс Королек ушла из своего кабинета. Часы показывали двенадцать — время ланча, а значит у него было чуть более получаса. Убедившись, что женщина спускается по лестнице вниз, он приступил к вскрытию двери. Возясь с замком, еще раз подумал, можно ли было попросить у Баленсьяги заветную вещицу, но вновь отбросил этот вариант, не желая рисковать в случае отказа. Наконец, дверь поддалась и Шэрон проник в кабинет. Обойдя стол, он остановился у шкафа и открыл его дверцы. Внутри было много полок и ящиков. К одному из них так же требовался ключ, который снова был заменен отмычкой. В ящике были пара шкатулок, стопка старых писем и маленькая коробочка, украшенная декоративной резьбой. За ней то Шэрон и пришел. В коробочке хранилась семейная реликвия — золотое кольцо с огненным опалом, единственная вещь, которую он не успел просадить во времена амброманства. Позже, когда Бентам привел его в чувство и вернул к нормальной жизни, Шэрон отдал украшение ему нa хранение. В молодости мужчина верил, что встретит ту единственную, с которой будет готов прожить всю жизнь, но с годами эта мечта стала терять краски, а потом он и вовсе отказался от этой мысли. Сейчас Шэрон позволял себе думать, что судьба даровала ему второй шанс. Несколько месяцев назад, когда впервые сказал Алме о любви, мужчина не понимал истинного значения своих слов, не знал тех, чувств, которые ощущал теперь. И терять это было невыносимо. Забрав коробочку, Шэрон аккуратно запер ящик. Дальше он выдвигал следующие, уже не запертые, ящики, но они были заполнены новой документацией мисс Королек. Тогда Шэрон решил посмотреть содержимое верхних полок и был приятно удивлен. Там, среди других бумаг, нашлись старые документы Алмы, вероятно, забранные братом из родительского дома. Они были несколько повреждены, но большая часть информации на них сохранилась. Шэрон осторожно спрятал бумаги во внутренний карман куртки. Цель визита была выполнена, он нашел даже больше, чем ожидал, поэтому Шэрон собрался уходить. Все ящики и дверцы он вернул в исходное положение, замки закрыл и направился к двери. Прислушавшись, Шэрон не уловил в коридоре никаких подозрительных звуков и вышел из комнаты, оставив все так, будто ничего не было. Дверь захлопнулась, Шэрон повернулся в сторону лестницы и буквально столкнулся с мисс Королек. Имбрина стояла перед ним, пронзая его строгим взглядом. — Посмею спросить, что вы там делали? — Я… — протянул Шэрон, придумывая оправдание. — Я вас искал. — В закрытом кабинете? — Да… В левом крыле пятого этажа кто-то разбил… горшок с фикусом… и воду разлил. — Я проходила там две минуты назад и коридор был в порядке. И, кстати, там нет никакого фикуса! — в мгновение разрушила его ложь мисс Королек. — Говорите правду! — Я не собираюсь перед вами объясняться, — из его голоса пропала неуверенность, он начал злиться. — Очень жаль, — Баленсьяга грустно вздохнула. — Я не заметил сожаления ни в чем, что вы сделали. Руководствуетесь только своим предвзятым мнением и принципиально не желаете принимать истинное положение вещей. — Истинное положение вещей? Не вам об этом говорить! Вы можете обмануть Алму — она одурманена вашими словами, но мы-то сохраняем ясность мысли и видим, что совершенно не такой человек, каким хотите казаться. Как мы можем относиться к вам снисходительнее, о чем так просила Алма, когда кража является для вас обыденным делом?! — Кажется, в ее голосе проскользнуло разочарование. — Попробовали бы сначала быть снисходительнее, — недовольно произнес он, но мисс Королек его не слушала. — Не могу представить, что такое находиться в моем кабинете, чего нельзя было у меня попросить. Вы разочаровываете меня с каждым разом все больше и больше. И я буду вынуждена рассказать Алме чем вы здесь занимаетесь в ее отсутствие. Я не могу позволить ей погубить свою жизнь из-за неосмотрительного романа с вами! Имбрина одарила Шэрона еще одним злым взглядом и прошла в свой кабинет. Он готов был взвыть от столь неблагоприятного стечения событий. Его намерения не имели в своей основе ничего плохого, но он только что сам все испортил и теперь едва ли мог бы что-то доказать. И в тоже время Шэрон не хотел разглашать свои планы раньше времени, а после этого разговора придется поторопиться, чтобы успеть сделать задуманое раньше, чем мисс Королек перескажет Алме события со своей точки зрения. Он очень надеялся, что Алма ей не поверит, но противные сомнения уже закрались к нему в голову. С такими мыслями Шэрон побрел вниз. Перебирая бумаги на ходу, Шэрон понял, что ему очень повезло иметь несколько напечатанных фотографий Алмы, потому что сейчас сделать такой снимок было бы невозможно. Дабы не терять драгоценное время он решил сегодня же начать делать документы. К счастью, у него были связи не только в нелегальном странном мире, но и в обычном. В Лондоне была только одна контора, которая могла сделать качественные документы без лишних вопросов в короткое время. К тому же, именно там работал его хороший знакомый, Шэрон мог доверить ему любой вопрос, что сейчас и собирался сделать. Он спустился к Канаве, сел в лодку и направился в настоящее.***
В петлю Шэрон вернулся вечером. Его знакомый пообещал выполнить просьбу быстро и в лучшем качестве. Теперь оставалось только ждать. После решения вопроса с документами он задержался в доках и несколько часов поработал, возя любопытных странных по петлям с интересными историческими событиями. Среди его пассажиров попалась одна влюбленная парочка и перевозя их, Шэрон сильнее ощутил и так разъедающую душу тоску. «Ничего, скоро они не смогут нам запрещать что-либо…» — с надеждой думал он, усердно работая веслом. Тяжелая работа отвлекала от тяжелых мыслей. Часы уже показывали девять, когда он неспеша направился в особняк. Свет горел в окнах гостиной и нескольких спален, первый этаж утопал в темноте и почти полной тишине. Повесив плащ на вешалку в прихожей, Шэрон решил заглянуть на кухню, чтобы поесть. Заглянув в кастрюли, он обнаружил кашу и котлеты, оставшиеся после ужина. Шэрон довольно улыбнулся, ведь за день он сильно проголодался, и, вымыв руки, хотел положить себе еды, но был прерван. — Добрый вечер, мистер Шэрон. Мы уж начали подозревать, что вы снова застряли в баре, — произнесла мисс Кукушка, остановившись в полуметре от него. Шэрон повернулся, за спиной Изабеллы он заметил вторую имбрину. — Но наконец вы вернулись. Нам уже надоело ждать, — она прошла на свет и Шэрон смог увидеть ее лицо. Каштаново-рыжие волосы, смугловатая кожа и светло-карие глаза, пристальный взгляд которых сейчас ощущал на себе Шэрон. Эта имбрина была ему не знакома. Мисс Стриж специально задержалась в Акре, чтобы поговорить с Шэроном. Александрина не была склонна осуждать людей за любовь и в абсолютном большинстве принимала окружающих такими, какими они были, считая честность одним из главных достоинств человека. Это она и собиралась сейчас проверить. Она приняла сторону Алмы на собрании, чтобы защитить и поддержать ее, но хотела удостовериться в искренности мотивов ее избранника. Слишком много неприятных слухов про него было вокруг и Сандра немного сомневалась. Хоть они с Алмой не часто общались, она переживала за благополучие коллеги и не хотела, чтобы та познала горечь разочарования слишком поздно, когда правда будет ранить еще сильней. Узнав о намерениях Александрины, Изабелла тоже изъявила желание присутствовать при разговоре. Мисс Кукушка переступила порог кухни следом за подругой и немного встревоженно посмотрела на Шэрона. — Чего вам? — грубая и краткая формулировка говорила о его плохом настроении. — С леди можно говорить и повежливее, — сделала замечание Сандра. Воспитанность она ценила не меньше честности. — Вы тоже могли бы вести себя по другому, — Шэрон одарил имбрин тяжелым взглядом и направился к двери. — Ваши манеры действительно оставляют желать лучшего, — констатировала она. Изабелла негромко кашлянула, напоминая коллеге о первоначальной цели. Та кивнула. — Мистер Шэрон, мы хотели бы прояснить несколько важных моментов, — мисс Стриж медленно накручивала на палец каштаново-рыжую прядь и внимательно смотрела на него. — Я не хочу полагаться на слухи, я хочу точно знать, что… — Нам не о чем говорить, — оборвал ее Шэрон, уже собираясь открыть дверь. Возле раковины лежали вымытые столовые приборы, в том числе и несколько ножей для масла. Александрине понадобилось не болee двадцати секунд на раздумья. Она метнула нож и тот воткнулся в дверь в сантиметре от Шэрона. Он повернулся к имбринам и выжидающе посмотрел. — Я настойчиво предлагаю вам остаться, — Изабелла поняла, что Шэрон им не верит как и всем остальным. — Ради Алмы. — Сядьте, пожалуйста, — спокойно попросила мисс Стриж. — Мы не договорили, — видя, что он не торопится, добавила, — это очень важно! Шэрон развернул ближайший стул спинкой к столу и сел на него. Александрина кивнула и стала напротив Шэрона, в руках она держала две чашки. Она считала, что все важные разговоры должны вестись за чашкой ароматного напитка. — Выпьете с нами чаю? — Нет, — коротко бросил он. — Можно говорить по сути? — Конечно, — кивнула Александрина. — Мы можем вам доверять? — В смысле? — фыркнул Шэрон. Из-за общей нервозности, которая стала последствием недавних событий, загадки, которыми говорила Александрина немало раздражали. — Мы можем доверить вам Алму, подопечных, ребенка? — уже настойчивее спросила она. В светло-карих глазах была решительность, имбрина нисколько не боялась вспыльчивого лодочника. Этим она сильно отличалась от многих своих коллег. — Естественно! — ответ прозвучал быстро и, в тоже время, несколько резко, мужчина был недоволен. — И вы можете гарантировать, что ваше прошлое больше ни вас, ни Алму не побеспокоит? Никаких сомнительных связей и занятий? — Александрина окинула Шэрона проницательным взглядом. — Конечно! И уже давно, — заверил он, злясь, что приходится доказывать очевидные вещи. «Почему так трудно поверить, что прошлое осталось в прошлом? Будто они сами там застряли и не верят, что другие могут жить настоящем и ради будущего», — промелькнуло в его мыслях, — «тем более, когда я обрел нечто намного более ценное». — Оно того не стоит, чтобы рисковать спокойствием и доверием Алмы! — Рада это слышать, — ее тон потеплел. Александрина оглядела Шэрона с головы до ног, увидела в нем решительность и твердость, и у неё отпали последние сомнения. — Не раздражайтесь, Шэрон, — попросила его Изабелла. — Мы переживаем за Алму и хотим быть уверенны, что делаем правильный выбор. — Позволить нам быть вместе и воспитывать ребенка — самый правильный выбор, — как можно спокойнее проговорил Шэрон. Пока они разговаривали, он вспомнил, что Алма с Изабеллой были лучшими подругами и ей можно доверять. — Я обещаю оберегать ее и детей. Я обещаю содержать нашу семью и воспитывать детей как можно лучше. Я клянусь, что со мной они будут счастливы и никогда не пожалеют, что я появился в их жизни. Только дайте мне эту возможность. Дайте мне шанс сделать Алму счастливой. — Тогда не отпускайте Алму и не давайте ей повода разочароваться в вас, — с улыбкой ответила ему Александрина. — Я верю, у вас будет прекрасная семья. Александрина взяла свою чашку чая и неспешно направилась в гостиную. Почти сразу за ней ушла и Изабелла. Шэрон остался один, раздумывать о разговоре. Он никак не ожидал услышать одобрение и добрые пожелания от имбрин. Когда до него полностью дошла суть этой встречи, он даже пожалел, что нагрубил им в начале. «Будет», — с такой же улыбкой подумал Шэрон, нащупывая в кармане заветную коробочку. — «У нас обязательно будет семья».