***
— Кагамин, и как давно ты?.. — она едва заметно кивнула назад, где по аллее за ними шёл Куроко и лениво плёлся Аомине, иногда кидая озлобленные взгляды на спину тигра. Ох уж эти женщины, и почему они такие догадливые? Вот как она умудрилась с первого взгляда определить, что именно в него Тай и влюбился? Ну вот как? Даже ему самому потребовалось больше времени. — Понятия не имею, но, возможно, всё это время, — хмыкнул он с горечью в хриплом голосе, а прочистив горло добавил: — Скорее всего восхищение его игрой незаметно перетекло в нечто бо́льшее. А может оно изначально и было этим чувством... Уже ничего в этом не понимаю. Просто принимаю как должное, — он пожал плечами и поправил очки. Почему-то каждый раз при этом действии вспоминался Мидорима. — И когда ты планируешь ему сказать? — девушка посмотрела своими большими глазами, цвета сакуры, на огненную шевелюру парня. — Когда-нибудь... Ложь. Наглая ложь. Он никогда не скажет ему об этом. Их отношения и так построены не самыми прекрасными строителями, а вот так просто разнести их в щепки одной неосторожной фразой — это всё равно что самоубийство. Аомине ведь никогда не ответит взаимностью, так зачем пытаться? Зачем рисковать тем, чего после уже будет не вернуть? — Так не пойдёт, Кагамин, нужно действовать и быстро! Ты так совсем ослепнешь! — девушка выпалила это громко и при этом остановилась, скрестив руки на груди. Сердце парня пропустило пару ударов. Казалось, оно вообще остановилось. Краем глаза он заметил как ребята, идущие за ними, тоже встали на расстоянии нескольких метров. — Момои, давай потише... — попросил Кага, но его, кажется, уже не слушали. — Если этого не сделаешь ты, тогда это сделаю я! — она развернулась и гордой быстрой походкой направилась к парням. Сердце снова застучало с утроенной силой. Остановить. Остановить любой ценой. Он не должен знать. Ни в коем случае. Кагами рванул за девушкой и резко схватил её за запястье, разворачивая, снова перехватывая её тоненькую ручку и утаскивая куда-то вперёд. — Это чё щас было вообще? — Аомине недоумённо захлопал глазами. Уведя девушку на более безопасное расстояние, парень остановился. — Момои, ты с ума сошла?! — Кагами был бледнее смерти. — К-Кагамин?.. — девчушка непонимающе и чуть испуганно захлопала длинными ресницами. — Ты хоть понимаешь, что чуть не разрушила нашу с ним дружбу? — раздвоенные брови были сведены к переносице и делали лицо более устрашающим. — Как ты думаешь, что сделает парень, которому признался другой парень? Правильно, пойдёт и морду набьёт. Ты ведь знаешь Аомине как никто другой, так как ты думаешь, задумается он о том, что я без пяти минут друг? Нет, он пойдёт мне бить морду, как и сделал бы с любым другим на моём месте. Окей... — предупреждая отрицание сего факта, готового сорваться с приоткрытых губ девушки, Тайга продолжил: — Окей, тогда есть второй вариант: он начнёт меня игнорировать, отдаляться и что мы получим в итоге? Я получу ненавистное отвержение, а так же разрыв нашей не самой крепкой дружбы. Я этого не хочу. Я хочу остаться хотя бы друзьями. Избавь меня от мучений в одиночестве и невозможности видеть его, пока я могу, — в конце Тайга перешёл на шепот, опуская голову всё ниже. Эти слова должны были остаться только в его голове. Они не должны были быть сказаны вслух. Особенно человеку, который ближе всех к Дайки. Человеку, который ставит под угрозу весь его план сокрытия чувств и унесения их с собой в непроглядную тьму. Момои лишь кивнула и положила руку на крепкое плечо баскетболиста. — Прости, я действительно не подумала о последствиях...***
Вот уже месяц, как зрение держит планку. Только иногда Кагами замечает, что в очках уже не так комфортно, как раньше. Однако, зрение больше не скачет как сумасшедшее, хотя Кага побаивался, что уже к концу второго месяца лета точно ослепнет. Тесты по окончанию первого этапа учебы прошли. Сдал он их не так хорошо, как хотелось, но хотя бы пересдавать не пришлось, чего не скажешь об Аомине. Уж кто-кто, а этот товарищ умудрился завалить добрую половину. А вот нечего было столько спать и в баскет играть днями напролет, зная что скоро тесты. Тай хоть и пропадал на тренировках, но не так часто, в отличие от Ао, который на тренировки не ходил, но зато мяч просто от балды гонял. Что ж, осталось хорошенько отдохнуть месяц-полтора, и вновь сесть за учебники. Хотя зачем это ему? Он ведь уже одной ногой во тьме. Насколько скоро это произойдет — неизвестно, но он точно знает, что всё, что он планировал в этой жизни пойдёт к черту. Так почему бы не развлечься как следует в последние дни такого красочного лета? Почему бы не запомнить всё это, чтобы потом видеть краски хотя бы в воспоминаниях. Интересно, а они тоже станут темными, если он ослепнет? Сотрутся ли его цветные воспоминания? Цвет глубоких глаз, загорелой кожи... Впервые Кагами хотелось самому позвонить этому засранцу, но нельзя — он готовится к пересдаче, а Сацуки ему в этом помогает. Он позовёт Куроко, и они сходят вдвоем куда-нибудь. Точно. Всяко лучше, чем тухнуть дома. Это ещё успеется. Думать о том, что будет "после" ему не хотелось. Вообще, он в глубине души лелеял мечту, что это всё просто шутка организма и нет никакой болезни. Просто зрение резко упало в большой минус, но ничего, потом он привыкнет и даже сделает операцию. Всё будет как прежде: он сможет гонять мяч с Аомине, не боясь больше никогда не увидеть его лица, этого широкого оскала. Он не будет бояться проснуться в одиночестве в кромешной темноте, где есть место только звукам и ощущениям. Может, когда-нибудь он даже осмелится признаться Аомине и получить пару-тройку раз в нос. Он будет кровоточить, а Тайга будет улыбаться, улыбаться как последний идиот, зная, что даже после того, как его отвергли, он ещё не раз увидит эту искривленную линию тонких губ, гневно сощуренные глаза и протянутую руку, помогающую встать только для того, чтобы продолжить игру...***
— И как долго? — спросил Куроко, втянув ванильный шейк через трубочку и посмотрев своими пронизывающими насквозь глазами на друга напротив. Кагами аж подавился. — Что? В смысле?.. — Как долго тебе нравится Аомине-кун? Да что ж вы заладили, то Момои, то теперь Куроко. — Если Сацуки тебе об этом сказала, то и остальное могла бы уж... — Она ничего мне не говорила, — перебил его фантом, продолжая сверлить взглядом. — И это настолько заметно, что понял даже ты? — Кагами нахмурился. Если всё так очевидно, то и Аомине скоро заметит. — Не то чтобы прямо заметно, но, общаясь с Сацуки, невольно начинаешь замечать детали. Хотя ты знаешь, мне и самому интересно наблюдать за людьми. Кагами замолчал и продолжил смотреть в окно на мимо проходящие парочки. От ощущения одиночества становилось гадко, но он понимал, что ничего не может с этим поделать. Он никогда не подержит Дайки за руку на людях, просто потому что стрёмно. Они никогда не будут целоваться на людях, потому что стрёмно. Да и вообще, кому нужна эта романтичная херня? Уж точно не Тайге. Он проживет и без этого. Проживет без нежных прикосновений, признаний в любви и прочего. — Не знаю, — честно ответил он. — Я не знаю когда впервые почувствовал. Может, это была любовь с первого взгляда, а может, пришло потом... — Кагами поджал губы. Если бы не эта болезнь... А что если бы не она? Он бы признался? Точно ли? Готов был бы рискнуть этими отношениями? «Я слаб, я жалок. Влюбиться в друга...», — он прикрыл глаза, подпирая голову рукой. Очки чуть съехали и вот-вот норовят упасть на деревянную лакированную поверхность. — Кагами-кун?.. — чуть взволнованно произнес Тецуя. — Я в порядке. Просто не говорите об этом больше. Очень вас прошу. Мне и так не в радость, — он горько усмехнулся, при этом хмурясь лишь сильнее. «Нет никакого после и больше не будет»