***
Однако, не смотря на сомнения и переживания, праздник прошел на «ура». Гости, как в принципе и виновники торжества, остались довольны. Из Хёншика получился хороший ведущий, из Чонгука прекрасный свидетель, а из Чимина и Юнги — красивая пара. Тэ очень нравилось наблюдать за счастливыми улыбками друзей, за смущающимся, но довольным Чимом, за заботливым Мином, за веселым Чоном и ответственным Паком. Сам же омежка, почувствовав, что свою роль в организации выполнил, решил расслабиться. Сначала в ход пошло шампанское, потом вино, а следом и соджу. Ближе к концу мероприятия Кима разморило, и появилась некая слабость. Вскоре, к этим признакам прибавились перепады температуры. Ви упрямо списывал это на усталость и алкоголь, до тех пор пока тело не начало ломить, а ко всем неприятным ощущениям прибавилась дрожь в руках. Тяжело вздохнув, Тэ направился в уборную. Уже там он, умывшись, облокотился руками на раковину, уставился в свое отражение в зеркале и прислушался к собственным ощущениям. Все то же самое, и даже можно заподозрить, что он просто простудился, если бы не неприятный зуд в заднице. — Ну нет, только не это… — протянул омега, хватаясь за мягкое место и ощущая под пальцами влажность. — Быть такого не может… — в голосе читается отчаяние. Руки сами тянуться к телефону и включают календарь. — Она должна была начаться завтра или послезавтра! — с бессильной злостью бьет кулаками по раковине Тэ. — «Что же делать?» — судорожно думает Ким. Вдруг его ноги подкашиваются и молодому человеку приходится хвататься за керамическое изделие в попытке удержать равновесие. — Еще чуть-чуть и я вообще думать не смогу… — бурчит себе под нос Тэхен, выпуская из пальцев опору и заходя в одну из кабинок.***
Весь день Чонгук наблюдал за Ви издалека: что он делает, как ведет себя, какое у парня настроение. Было приятно время от времени ловить на себе задумчивые взгляды в ответ и совсем противно, когда такие же взгляды прилетали в сторону Хёншика. Нет, конечно, за время подготовки свадьбы, отношение Чона к данному альфе поменялись в лучшую сторону, и он даже признал, что они могли бы стать друзьями, но… Все равно Пак продолжал бесить Гука по одной крайне животрепещущей причине — шатен продолжал упорно добиваться внимания Тэ. Вспомнив об омеге, Гуки вновь посмотрел в его сторону, однако, взгляд его уперся в пустое место. Неприятный узел волнения завязался в области груди, заставляя альфу встать с места и отправиться на поиски своего истинного. ТэТэ не было ни в зале, ни на кухне, ни на улице. Последним местом, где он мог быть, оставался сортир. Некоторое время Чон мялся около дверей уборной для омег, но стоило ему только услышать шум, как сомнения развеялись. — Тэ, ты тут? — заглядывая в помещение, позвал Чонгук, но ответ ему уже не понадобился, стоило только вздохнуть. В сортире витал усилившийся аромат пломбира, который сейчас стал более сладким, почти приторным. Стоило только альфе прикрыть глаза, дабы справиться с подступающим возбуждением, как он услышал тихий голос: — Чонгук-а, ты же в курсе, что это уборная для омег? — Тэхён определенно пытался скрыть за язвительностью свои истинные чувства, а какие у него сейчас — догадаться не сложно. — Тэ, у тебя что… — Чон гулко сглотнул. — Течка? — Какой догадливый, — фыркнул Ви, а Гук тут же живо представил, как его истинный закатывает глаза. — Мне нужно срочно домой. Можешь довести меня до такси? — кажется, голос становился более глубоким и тихим. — Я провожу тебя до дома, — заходя в помещение, заявил Чонгук и увидел выходящего из ближайшей кабинки Кима. Тут же аромат стал более концентрированный, а воздух будто сгустился. Омега, пошатываясь, приблизился и вдруг доверчиво прильнул к груди альфы. Где-то на заднем плане сознания замигала красная лампочка, кричащая «беги, ты сорвешься». — Не стоит, я сам… — прошептал парень. — Проводи меня вниз и все. — Я. Тебя. Не. Брошу, — разделяя слова, заявил Гукки и подхватил Тэхёна на руки. — Тебе нужна помощь, и я тебе ее окажу, — уверенно произнес Чон, вынося обессилевшего парня из уборной и направляясь к выходу. — «Главное не сорваться.» — как мантру повторял для себя альфа. Это была единственная ниточка, удерживающая сознание Чонгука на месте. Однако, она утончалась с завидной быстротой.***
Как доехали до дома не помнит ни Тэхён, ни Чонгук. Первый вообще балансировал между сознательным и бессознательным состояниями, лёжа на коленях альфы. Единственное, что удерживало Кима от отключки — это нежные поглаживания по голове, которые, вопреки своей целомудренности, возбуждали не хуже самых изысканных ласк. Иногда с губ Ви срывались стоны, сводящие бедного Чона с ума. Мало того, что запах становился всё сильнее, инстинкты обострились, и на коленях лежит течный омега, так еще и уши ласкает глубокий голос. Когда такси остановилось у подъезда, бедный Гук не знал радоваться ему или паниковать. С одной стороны, сейчас Тэ наглотается блокаторов и благополучно заснет, а с другой, парни останутся наедине, и не факт, что альфа сдержится. Неся по лестнице омежку, Чон всерьёз строил план: зайти в квартиру, уложить Ви на кровать, подать аптечку и быстро убежать в душ. Однако, здравый смысл покинул неожиданно быстро, а самоконтроль, медленно, но верно, полетел к чертям стоило только тихому шепоту донестись до ушей: — Гукки, не уходи… — слабые пальцы ухватились за рукав пиджака, удерживая молодого альфу на месте. — Не нужно таблеток, — повисла небольшая пауза. Оба парня тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза, но ни один не пытался ничего предпринять. Гулко сглотнув слюну, Ви опустил взгляд и, отбросив все мысли с предубеждениями, попросил: — Просто… Помоги мне. — Тэ, я не… — сдерживаясь из последних сил, хотел было возразить Чонгук, однако, его прервали. — Ты сказал, что не бросишь меня, что поможешь! Так помогай! — Тэхён и сам не знал, откуда взялось столько уверенности в голосе, однако, в следующий момент тон стал какой-то затравленный: — Ты ведь тоже хочешь… — больше похожее на вопрос, утверждение выбило весь воздух из легких Чона. Не понимая, что делает, альфа стремительно приблизился к кровати, склонился над возбужденным Кимом и вовлек того в страстный поцелуй. Каждое движение губ заставляло кровь бурлить в жилах, заставляло разучиться дышать, заставляло все мысли покинуть голову. Чон на мгновение переплёл их языки, но тут же вернулся к губам, прикусывая и немного оттягивая нижнюю. Ви выгнулся дугой и застонал прямо в рот Гукки. С трудом разорвав поцелуй, Чонгук прильнул губами к тонкой изящной шее Тэ, вызывая мурашки и легкую дрожь. Альфа медленно провел мокрую дорожку вниз, обвел языком кадык, легко прикусил быстро бьющуюся венку и резко дернул в разные стороны края рубашки. Пуговицы брызнули в разные стороны и застучали по полу. — Она была новой! — возмутился Ким, выпутываясь из испорченной вещи и тут же нетерпеливо притягивая к себе Чона, целуя того мокро, горячо и пошло. Тело требовало больше прикосновений, больше поцелуев. Запах кофе с корицей заполнял лёгкие и возбуждал не меньше прохладных пальцев, проходящихся по груди, цепляющих соски, поглаживающих ребра и ласкающих талию. Не отрываясь от губ, Гук прошелся ногтями вдоль пояса штанов, царапнув нежную кожу, и принялся расстёгивать ремень. Более чувствительный к прикосновениям Тэхён неожиданно для самого себя подался бедрами вперед и потерся стоящим членом о возбуждение альфы. От неожиданности и взбушевавшихся еще больше гормонов, парень шумно выдохнул, а после — резко перевернул Ви на живот и потянул его за бедра, заставляя приподнять их. Стоило только омеге подчиниться, как с его зада сдернули до колен мокрые брюки вместе с нижним бельем. Холодно не было. Наоборот, бедро обожгло от осторожного прикосновения. Чонгук нежно поглаживал то левую, то правую половинки, как вдруг по комнате раздался звук звонкого шлепка. От контрастных ощущений Тэ прогнулся в спине и громко протяжно застонал. — Не дергайся… — опаляя горячим дыханием проколотое ушко, шепчет Гукки. — Иначе, я не сдержусь и тебе будет больно… — парень прикусил длинную сережку у самого основания и немного ее оттянул. — Ясно? — Угу, — утыкаясь горящим лицом в подушку, кивнул омежка. — Вот и славно, — улыбнулся Чон и внезапно резко отстранился. — А теперь расставь ножки пошире, — тон вдруг стал приказным. Не осмеливаясь — да, если по-честному, и не желая — ослушаться, Ким выполняет просьбу, разводя колени настолько широко, насколько позволяет приспущенная одежда. От такого властного альфы, которого невольно хочется назвать «папочкой», возбуждение накатывает с новой силой, заставляя последние частички разума исчезнуть. Казалось, Чонгук не сможет удивить Ви еще больше. Но, как говорится, когда кажется — креститься надо. Для омеги стал большой неожиданностью язык Гука, осторожно проходящийся по розовому колечку мышц, нежно массирующий и аккуратно проникающий глубже. От необычных ощущений в глазах забегали искорки, а стоны начали слетать с губ сами. Чон оглаживал стенки самым кончиком, потом выходил и массировал сфинктер, но недолго — вскоре вновь входил. Многие скажут «фи, как противно», однако, Гукки мог поспорить на этот счет. Был приятен вкус естественной смазки — очень сладкий, как будто расплавленное мороженое — было приятно чувствовать мелкую дрожь хрупкого тела, было приятно видеть извивающегося от удовольствия Тэ, в конце концов, было приятно слушать протяжные пошлые стоны и просьбы не прекращать. Ким даже не заметил, как к языку присоединились два пальца, растягивающих проход. Осознание, что что-то не так, пришло, когда позвоночник будто током прошибло, стоило только альфе задеть простату. Тэ застонал еще громче, срывая голос, и подался бедрами назад. Чонгук самодовольно ухмыльнулся и отстранился, слизывая с губ влагу и заменяя язык на третий палец. — Гукки, — судорожно выдохнул Ви, прогибаясь в спине еще больше, почувствовав, как пальцы практически покидают его тело, а после — входят до основания, проходясь точно по железе. — Х-хватит, прошу… — Хочешь, прекратить? — прикусив ушко, спросил альфа и вновь толкнулся пальцами. — Н-нет… — покачал головой Тэхен и вильнул бедрами на встречу длинным пальцам, пытаясь насадиться на них сильнее. — А чего ты хочешь? — слабые покусывания прошлись от нижнего позвонка шеи до середины спины, а пальцы, толкнувшись в последний раз, покинули анус омеги. — Тебя… — выдохнул Ким и от смущения зарылся лицом в подушку. — Э, нет… — недовольно протянул Чонгук и вдруг резко перевернул парня на спину. — Теперь ты будешь смотреть на меня, — заявил альфа, нарочито медленно стягивая с себя белую рубашку. Ви внимательно следил за каждым движением: как длинные музыкальные пальцы расстегивают маленькие пуговички, как постепенно становятся видны кубики пресса, как тонкая ткань скользит по сильным рукам, а после, летит на пол. Нетерпеливо простонав, ТэТэ резко приподнялся и потянулся к кожаному ремню, в попытке помочь Чону, которому такое самовольство не понравилось. В мгновение ока молодой человек перехватил тонкие руки и, заведя их над русоволосой макушкой, вновь прижал нетерпеливого Кима к кровати. — Я сам справлюсь, — прошептал он прямо в пухлые губы омежки и, быстро поцеловав, вернулся к прерванному занятию. Вскоре Чонгук остается совершенно нагим. Он медленно стягивает брюки Тэхёна до конца и отбрасывает их в сторону. Поцелуями парень поднимается по щиколотке вверх, ведет выше по внутренней стороне бедра и, не доходя до напряженного члена совсем чуть-чуть, отстраняется. Вернувшись к манящим губам, Гук целует их медленно, чувственно, пьяняще. Он приставляет головку ко входу, но не спешит — водит ею по промежности, дразнит, заставляя партнера недовольно хныкать и просить войти. Некоторое время альфа еще мучает Тэ, а после входит. Резко и до основания, так, чтобы искры из глаз посыпались. Почувствовав приятную наполненность, Ким выгнулся навстречу Чону, невольно насаживаясь еще сильнее и от этого тихо охая. Несколько секунд Гукки ждал, пока Тэхён успокоится, а как только дождался — начал двигаться. Медленно, дразняще, пытаясь проникнуть под разными углами, дабы отыскать простату. И через мгновение это молодому человеку удается — он проезжается головкой по комочку нервов и срывает с пухлых нежно-розовых губ очередной хриплый стон. Поняв, под каким углом надо двигаться, Чонгук начинает двигаться быстрее, стимулируя железу. От накатывающих ощущений перед глазами взрывается фейерверк, голова кружится, пот выступает на бронзовой коже, заставляя волосы липнуть ко лбу и вискам, а пальцы то судорожно сжимают покрывало, то царапают плечи и спину альфы. В какой-то момент от накатившего наслаждения содрогается все тело и, кажется, Тэхён понимает, что такое Нирвана, и почему ее все так любят. Следом кончает и Чонгук. Запрокинув голову назад, он стонет имя любимого и выходит, изливаясь тому на живот. Чон падает на кровать рядом с обессилившим ТэТэ и, притянув того к себе за талию, накрывает их обоих одеялом. Думать о чем-либо не хочется совершенно, да и глаза уже начинают слипаться. «Что же я наделал?» — мелькает где-то далеко в сознании мысль, но Ким благополучно отодвигает ее в сторону. «Завтра подумаю на эту тему!» — мысленно машет рукой на проблемы омежка и, зарывшись носом шею Чонгука, засыпает.