Белая Лилия

      Как ни сложно хрупкой девушке было справиться с ручным лифтом, она все же прибыла на чердак к назначенному часу. Марк уже ждал её, черкая что-то в альбоме. Увидев Лилию, он тут же сорвался с места и подал ей руку. — Что Вы делаете? — Помогаю даме, как истинный джентельмен. — Со мной до этого никто так не обходился,— вздохнула она. — У Вас ещё всё впереди, — он лучезарно улыбнулся, заглядывая ей прямо в глаза. Они молча подошли к углу Виктора, где уже стоял мольберт. — Знаете, я дома придумал пару поз, в которых, как мне кажется, Вы бы лучше всего смотрелись с вашим филином, — сказал Марк, когда Виктор уселся на плечо хозяйки. — Так быстрее же покажите мне свои… эскизы, — художественные термины ей всё ещё давались с трудом.       Он подал ей стопку разрисованных листков. Лилия села на стул и стала рассматривать. Казалось, она вглядывалась в каждый штрих, пытаясь запомнить, чтобы потом повторить. — Мне вот этот больше всего нравиться, — вздёрнутым, не свойственным светским дамам, движением она протянула Марку один из набросков. — О, я тоже думаю, что этот самый удачный. Он был первым и, если честно, то все остальные я нарисовал только ради количества.       Она засмеялась, он тоже, сначала тихо, потом всё смелее и смелее. Они почти заглушили птичий гам, но Лилия вовремя вспомнила о служанке и гувернантке, которые спали внизу. — Ну, давайте не терять времени и начнём. — Да, давайте! — она радостно взвизгнула и захлопала в ладоши, — Ой, простите. — Ничего страшного, Вы так искренне смеётесь. Смейтесь чаще, Вам к лицу улыбка.       Она вопросительно взглянула на него, но потом махнула рукой и села, как было показано на эскизе.       Работа была начата. Конечно, перед тем, как написать весь портрет на холсте, Марк сделал множество теневых, цветных и целую кучу других набросков. В начале он не требовал от Лилии полной неподвижности, но девушка сама старалась не дёргаться лишний раз.       На холсте тем временем вырисовывались её черты лица. На молочных волосах играли тёплые огни свечей. Они же отражались и в глазах, которые уже не были блёклыми, а сверкали красным пламенем сквозь белёсые ресницы и, казалось, смотрели с холста прямо в душу. На фарфоровой коже выступил еле заметный румянец, то ли от тепла, то ли от чего-то ещё. Складки почти чёрного платья добавляли совсем немного объёма и даже будто бы жизни в её исхудалое тело. Костяшки пальцев еле заметно поглаживали серебристые перья Виктора. Как и хозяйка, грозный филин, не отрываясь, смотрел прямо в лицо художнику своими пустыми карими, чуть отливавшими бирюзой, глазами. Он тоже старался не двигаться, как будто понимал, что его рисуют.       С начала работы прошло уже достаточно времени, что бы и художник, и его модели изрядно устали. Сказывалось ночное время, нахождение без сна практически четверо суток и множество других факторов. У Марка особенно устали глаза, так как при свете от свечей было очень тяжело что либо рисовать. — Всё, хватит, — Марк отложил кисть и палитру в сторону, — не я, не Вы тем более, не можем столько времени находиться без сна. Работу я закончу у себя дома, Вам необходимо передохнуть. Я не буду посещать Вас в течение следующих пяти дней. — Нет, я бодра, посмотрите, — Лилия резко вскочила со стула, из-за чего Виктор от неожиданности оцарапал ей плечо, и, споткнувшись об торчащую доску, графиня чуть не упала. — Вот видите, Вы больше не выдержите. Посмотрите на себя, у вас лицо осунулось, под глазами синева, нельзя так больше. Я сейчас же уезжаю, а вы идёте спать. — Прошу Вас, не покидайте меня!— взмолилась Лилия. — Я это делаю ради Вас же. Простите и до свидания, — Марк быстро собрал свои вещи и, не обращая внимания на попытки девушки его задержать, ушёл.       Лилия оцепенела, ей хотелось разрыдаться, но вместо этого она просто села на стул и некоторое время поигралась со своим любимцем. Только к рассвету она решила спуститься в свою комнату. Лилия уже собиралась раздеться, но изнеможение от недостатка сна взяло верх, и она рухнула прямо в платье на постель.