Правила поведения, или возможно ли найти лучшее отношение к людям и инструкциям?

Когда Жданов ворвался в кабинет, Пушкаревой там не было. Решив, что она еще не вернулась с обеда, Андрей подумал, что это очень кстати — ему нужно было составить план дальнейших действий и еще раз все взвесить. Он сам не понимал, что с ним происходило: с одной стороны, ему хотелось защитить, уберечь Катю, позаботиться о ней и... Да, он ей верил... хотел верить, но, с другой стороны, мысли о Зорькине сводили его с ума. Андрей поверил Кате сразу, ведь так было всегда. По крайней мере так было ДО того, как ворвался этот ЗорькИн и испортил все! Все, что они создавали с таким трудом, с риском, надрывом, теперь было на грани полного краха. Они утратили даже самую маленькую надежду в таком жизненно важном деле, надежду, которая взошла на трудах их трио: Андрея, Ромы и Кати. Зачем этот Николай влез в его жизнь? Его туда никто не звал! От следующей мысли Жданов вскочил с кресла как ужаленный и чуть не взвыл «Катя!». Ну конечно! Катя позвала! Да ещё и тайком, без его разрешения и словом не обмолвившись! Она даже соврала про название «Никамода»! Это ли не предательство?! Даже после объяснений Кати, Жданову было сложно успокоиться. А тут еще и Рома - словно голос разума. Ах, как Малиновский прав, прав и еще раз прав! Николай как был угрозой, темной лошадкой, так ею и остался... По пути в офис к Андрею вернулись муки совести, сомнения, желание верить и, раз уж быть полностью честным невозможно, намерение меньше врать, хотя найти равновесие Андрей по-прежнему не мог. Что ему теперь делать?! Снова и снова этот сакраментальный вопрос сжигал его изнутри. Пытаясь справиться со своими эмоциями, президент компании сделал несколько глубоких вдохов и попробовал прогнать из своей головы гнев, а заодно и нездоровые фантазии о примирении с Катей... Катюшей его. Андрей потряс головой и осознал, что аргументы ЗА значительно перевешивают аргументы против. Хуже того, «за» был целый список, причем весь он состоял из его личных желаний. А против... Он уже и сам не знал, что было против. Жданов был растерян. «Против» было только чувство долга, осознание, что так будет правильно (а с правилами у него всегда были непростые отношения, особенно если на горизонте возникало «хочу»). Андрей хотел слишком многого, он желал: - наслаждаться Катиной любовью и заботой; - выполнить обещание из своей первой открытки Кате - зажечь её глаза и сделать её жизнь хоть на время сказкой, как сказал Рома; - позаботиться о себе, не рисковать понапрасну и быть уверенным в своём будущем; - исполнить свой долг перед семьей; - снова почувствовать себя победителем, хозяином положения, защитником... На слове «защитник» он споткнулся. Он никогда не хотел рушить отношения Кати (хоть и понимал, что не раз и не два был неправ, когда дело касалось женщин) и никогда сознательно не обижал тех, кого считал своими. В делах же, покорив очередную вершину, он хотел лишь утвердиться в своем обладании и мечтал созидать. А получилось... Андрей уже привык к тому, что его называли бессовестным и даже соглашался с этим, но недавно он с удивлением понял, что совесть в нем есть, и своими болезненными уколами она даже может лишить его сна по ночам. Или это был страх? Он старался об этом не думать и делать то, что должен, чтобы прийти туда, куда нужно. Но тяжесть на душе... и что-то еще, непонятное ему... мешали ему наслаждаться жизнью. Внутренний голос просил позаботиться о Кате по-настоящему, поверить ей и отпустить её. Этот выбор казался очень важным после стольких промахов в этой сфере жизни, и права на ошибку у него могло и не быть. Ему нужно было быть уверенным, что он выберет верный путь. Оставалось понять, что же нужно для этой уверенности. Может ли он верить Кате сейчас, после всего того, через что они прошли? Этот вопрос принес ему горечь и грусть, а еще чувство потерянности... В этой гонке по спасению фирмы он перестал оглядываться по сторонам, видел только свою цель, боялся внешних угроз и искал способы решения проблем, но при этом он не позволял себе задумываться о том, куда идет его жизнь. Мысли Андрея унесли его в прошлое... У него были замечательные родители. Да, сейчас с ними сложно, но они дали ему самые лучшие детство и юность, о которой можно было только мечтать. Он всегда получал все, что хотел. О нем заботились, учили бороться за свои мечты и верить в себя. С детства он верил, что все его желания сбываются, и он может получить все, что захочет в этом мире (за определенную цену, конечно). Андрею никогда не приходилось жертвовать ничем серьезным, пока его отец не решил уйти в отставку раньше, чем все ожидали, спровоцировав этим гонку за управление «ЗимаЛетто». Тогда начались изменения и в жизни Андрея. Причем на пути к изменениям в его жизни возникли и непростые проблемы. Он никогда раньше так сильно не боялся, не корил себя, не сталкивался с таким количеством испытаний и угрызений совести. Все эти перемены и страхи, с одной стороны, изолировали его - душу компании и веселых тусовок, от внешнего мира, даже от родителей и Киры, которая внезапно стала ему совсем чужой, но, с другой стороны, он стал ближе к тем, кто был его опорой. «Или только к Кате?» — осознал Андрей с почти привычным удивлением. С Ромой они и так были близки — не разлей вода с детства. А вот это чудо-чудное, которое всегда под рукой... Андрей и не подумал сдержать озорную и нежную улыбку. Он сделал глубокий вдох и вернул свои мысли в деловое русло. Никому в этой жизни он не доверял так, как Кате. Он чувствовал её верность с самого первого дня. Эта мысль напомнила ему... Любила с первого дня? Неужели такое возможно? Катина любовь продолжала быть для него чем-то невообразимым. Его разум не мог этого осознать, хотя всем остальным своим существом он чувствовал её искренность, силу её чувства, ранее незнакомого ему самому. У него было ощущение, как будто раньше он жил как слепой крот, а сейчас вдруг выбрался на свет. Или он был гномом из сказок, всю жизнь копавшим золото и алмазы в норах под землей и неожиданно обнаружившим целый новый мир, бескорыстный и прекрасный... Андрей был напуган и растерян, для него все было слишком ново, странно, непонятно, а еще ему было очень стыдно и страшно. Она любит, потому что не знает о его подлости и не знает сколько грязи у него внутри — в этом Андрей был уверен. Самым противным, разрушающим прекрасные фантазии и надежды на избавление, было то, что осознание его собственной вины было не самым его уязвимым местом. О своих грехах Жданов в один миг забывал, стоило только на горизонте появиться, заслоняя весь свет, кровожадной тени Николая Зорькина. Но ведь раньше все было иначе! Андрей пытался вспомнить, почему он поверил Кате и почему перестал ей верить. И понять: перестал ли? Пытаясь разобраться во всем этом по порядку, Жданов погрузился в воспоминания: что-то же убедило его в самом начале. Но что? Откуда взялось это тепло к постороннему, в сущности, человеку? Почему рядом с Катей у него возникало чувство покоя? Когда основой мира в его душе стала уверенность в том, что Катерина будет рядом, выручит и поддержит, что бы ни случилось? Он принимал эту преданность, считал её естественной и испугался, когда осознал еще и необходимой. И тут возник этот... Николай... С трудом остановив вновь нахлынувший гнев и нервно пробежавшись по кабинету, Андрей спросил себя: поверил ли он Кате потому, что был вынужден (ведь он зависел от неё, нуждался, а она не подвела и раз за разом спасала его) ИЛИ потому, что чувствовал её любовь, до конца не осознавая этого факта? Ответ на вопрос пришел мгновенно и стал первым озарением в этой мучительной гонке. Конечно же, зависимость стала источником страха и сомнения, а не доверия! А доверие было интуитивным, его сердце увидело, поняло и приняло Катину любовь много раньше, чем его зашоренный разум. Жданов не стал корить себя за эту слепоту, сказав себе: «Ничего странного, что я не увидел её любви: Катя свое чувство проявляла иначе! Ведь она совсем непохожа на тех назойливых поклонниц, к которым я так привык, с которыми играл в свое удовольствие или страдал от их навязчивости, в зависимости от обстоятельств. Я тогда еще не мог понять, что такое любовь и какой она бывает...» Из груди Андрея вырвался тяжелый вздох, ведь он и сейчас не до конца понимал, что с ним самим происходит, но он уже знал о Катиной любви и верил ей до глубины души. Это открытие не принесло ему облегчения, но, все же, Андрей был рад — все это было шагом к ясности и подтверждало верность Кати. В то же время ситуация пугала Жданова, вызывала новые тревожные вопросы. «Вдруг Рома прав и я ревновал?» - подумал он. Андрей шлепнулся в кресло, немного поерзал, помучил мячик, затем остановился и с досадой вздохнул: «Какой смысл притворяться? Тебе нравится, что она любит тебя и просто бесит, что в её жизни есть кто-то еще!». Он медленно выдохнул и отложил мячик в сторону, приказав себе не отвлекаться, а сконцентрироваться на двух оставшихся вопросах: было ли еще что-то, объективное, а не эмоциональное, что подорвало доверие к Кате, и до какого предела ей можно верить сейчас? Может ли ему быть достаточно веры в её чувства... в её любовь к нему? Тут важным было понять, имеют ли значение отношения между этим Николаем и Катей. Это было очень трудно сделать, хотя бы потому, что хотелось рвать и метать, стоило только услышать или подумать об этом проклятом Зорькине, из-за которого он — Андрей Жданов — потерял покой и сон! Это абсурд какой-то! Кошмарный и фантасмагорический бред! Дон Жуан всея «ЗимаЛетто» мог допустить только одного соперника в ареале своего обитания, и им был его верный оруженосец — Рома, а не этот калькулятор с функцией серенад! Или он не просто калькулятор? Катя говорила, что они похожи... Но может ли такое быть? Увеличение счетов «Никамоды» впечатляло, заставляло уважать Зорькина и бояться. «Невидимая рука рынка» — так, кажется, говорил Адам Смит, отец капиталистической экономики. Зорькин был не просто «рукой», а целой фигурой. Пугающей тенью. Его таланты и способности только убедили Жданова в силе соперника. Соперника? Да, да! Именно соперника! И дело не только в том, что в жизни Кати, принадлежащей лишь Ему, Андрею, был какой-то другой мужчина. Этот Зорькин был талантлив и влиятелен, и Катя прислушивалась к его мнению... Вспомнились ранние упоминания Кати о помощи, которую ей оказывают... От следующей мысли, Андрей, словно громом пораженный, похолодел от ужаса. «А может в этом все дело?!! Вот что могло измениться! Вот та загадочная перемена! Катя рассказала все Зорькину, и ТОТ убедил её отстраниться, закончить наши отношения! Вот откуда в Кате такая решимость! Она сама бы никогда меня не оставила!». Это новое открытие не оставило камня на камне ото всех его предыдущих разумных рассуждений. С тех пор, как Андрей злился или срывался на Катю, прошло довольно много времени, казалось, все это было в прошлой жизни... Но сейчас он был просто в бешенстве, напоминающем безумство берсеркеров. Жданов не мог усидеть на месте: он вскочил, отбросив стул к стене, и носился по кабинету из угла в угол, красная пелена застилала ему глаза. Андрею хотелось растерзать не только Зорькина: президентские намерения в отношении его верной помощницы, в данный момент, были не только не чисты, но даже мирными их назвать было нельзя. Молодой лев был очень зол на свою лань за то, что она все время убегает и прячется от него. Жданов накручивал себя, ему казалось, что Катя пряталась от него не только физически, она и мысли свои от него скрывала. И скрывала так долго! Возмущенные обвинения рождались одно за другим. Почему она не рассказала про роль Зорькина в «Никамоде»? Почему Катя вообще пригласила этого тайного не-пойми-кого? Как же они хорошо работали: вместе, в этом кабинете и за его пределами, одной командой! Ему не нужен никто посторонний, ведь он не готов делить Катю ни с кем. Катя — его, Андрея, и только! Больше ничья! И он объяснит ей это раз и навсегда! Должен объяснить! Убедить, настоять... Решение, казалось, было принято, но как его реализовать Жданов не знал, и эта беспомощность раздражала его еще больше. Ему никогда не приходилось тратить столько сил, чтобы удержать рядом с собой женщину. И кого? Катю! Люди умрут со смеху, если узнают причину его переживаний. Даже Роме говорить об этом нельзя. И дело не в «НикаМоде»... Или в ней? Ведь поэтому они с Малиновским... Нет! Дело в том, что она молчала! Катя все время молчит. Ведь они знали про Зорькина, просто не знали, что тот настолько посвящен, да ещё и без их ведома и согласия. Катя своему «другу» все рассказывает, а ему, Андрею, которому она говорит о любви — нет! Как так можно?! Эти выстроенные Пушкаревой границы сводили его с ума уже долгое время. Жданов попытался сосредоточиться на своей цели, а не на обиде и гневе. Надо было как-то успокоиться, чтобы не свернуть шею этому воробушку и оловянному солдатику в одном лице. А еще... она... Она специально надела ТЕ вещи! Вещи, которые не могли не вызвать у него воспоминаний! Вот как тут оставаться спокойным, мягким и рассудительным?! Походив, словно тигр в клетке, из одного угла кабинета в другой, Жданов немного успокоился. Заодно, он вспомнил заветы своего «Сирано», а также свой немалый опыт житейских баталий... Прокрутив все это в голове, Андрей пришел к выводу, что блицкриг тут не пройдет, надо выманить... то есть убедить аппетитную жертву сменить свою дислокацию. Андрей улыбнулся и полез в стол. Он почувствовал удовлетворение, пока доставал игрушечного пушистого пёсика с музыкальной кнопкой внутри. Мужчина поморщился от воспоминаний о рассказах Юлианы, но зверек был милым, поэтому кастинг на роль сегодняшнего трубадура прошел без колебаний. Певцу любви была вручена в лапы открытка с незамысловатым и уже до боли знакомым текстом: «Катя, я никуда тебя не отпущу! Твой А.» «Иногда очень здорово быть забывчивым», — ехидно сказал себе автор этого "шедевра", краткости которого позавидовал бы даже Чехов. Андрей был рад, что так и не избавился от пакета, хоть и собирался. Или он собирался вернуть сие чудо отправителю? Неважно. Убойное оружие для покорения такой девушки как Катя было еще при нем. Ура! _______ берсеркер - легендарные/мифологические скандинавские воины, впадавшие в священное бешенство, в котором были очень сильны, но могли напасть и на своих, без разбора. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%BA Накануне показа синтетической провальной коллекции Юлиана рассказывала Андрею и Роме о своих взглядах на личную жизнь и на домашних животных. Этот рассказ не понравился нашим "мальчикам".