***
Время перевалило за шесть вечера, наконец я чуть остыл и понял, что Элли права. Я действительно окончательно сошел с ума. Зачем я делаю эти записи? Зачем я храню кольцо? Меня держит собственное прошлое. Девчонка молчит, обиделась. А я предупреждал, что не стоит переступать грань дозволенного и лезть ко мне, тем более в мою душу. — Хорошо, последую твоему совету, — остановившись напротив реки говорю я, но не слышу ответа. — Но это ничего не значит. И вновь за спиной тишина. Оборачиваюсь и не вижу девчонку. — Элли! — зову ее, и голос разлился эхом по всей округе, но снова тишина в ответ. На меня напала самая настоящая паника. Я потерял, из-за собственной слабости я потерял то, зачем я сюда шел, потерял то, ради чего отряд выбивался из сил в поисках цели. Я идиот, сумасшедший идиот. Бросаю рюкзак на землю и влезаю на высокое дерево. К счастью, я вижу в пятистах метрах лежащую в траве Элли и быстро бегу к ней. Проверив дыхание понимаю, что она жива и становится легче, тяжесть в груди резко пропадает, а беспокойство — нет. — Эй, ну-ка очнись, — беру ее на руки и несу на то место, где оставил рюкзак и не прекращаю попытки привести ее в чувства. — Это еще что за дела? — Ты запретил мне ныть, а я просто очень устала… — шепчет Элли. — Ой, простите, сэр. Я снова забылась. — Все нормально, я Джон, можешь звать меня по имени, — кладу ее на мягкую траву на берегу реки. — Я же сгоряча ляпнул, вот ты точно сумасшедшая. Больше так не делай, договорились? Девчонка кивает в ответ, и я достаю из рюкзака банку консервов. Запасов у нас не много, поэтому придется экономить. Осталось всего лишь тринадцать банок на двоих на неделю пути, а сигарет еще меньше. Достаю одну и закуриваю, Элли же, глядя на меня, протягивает руку. — Только не говори, что я девочка и мне еще детей рожать, — говорит она и закатывает глаза. Кажется, что смех, накрывший нас обоих, был тем, чего мне так не хватало. Я не хохотал так уже очень давно. Я протягиваю ей сигарету и пытаюсь вновь сосредоточиться на том, что нам нужно вновь выдвигаться. Сейчас происходит то, чего я так боялся — я начинаю привыкать к Элли и не знаю, плохо это или нет. Появилась мотивация жить и быть продуктивным. Я должен доставить ее в штаб, я чувствую, что это теперь мой долг. Девчонка вернула сигарету и я, зажав ее губами, снимаю с пальца обручальное кольцо и бросаю его в реку. Достаю из рюкзака дневник с записями и поджигаю его спичками. Элли вновь улыбается и поднимает большой палец вверх. — К черту прошлое! — выкрикивает девчонка и поднимает руки вверх. — К черту… — подтверждаю ее слова и кидаю в реку пустую банку консервов. — Полчаса отдых и идем дальше. Свалившись на спину на траву, разглядываю проплывающие медленно облака. Элли была права: я практически сразу почувствовал облегчение. Что было, то прошло, и ничего уже не вернуть, а жить прошлым нельзя, это держит на месте, не позволяя развиваться, это препятствие на пути к цели. И я обрел свою новую цель.Часть 4
25 сентября 2017 г. в 11:22
— Пора вставать, сэр, — слышу сквозь сон тихий голос Элли. — Прошло два часа, и нам пора идти.
— Дай мне пару минут, — говорю ей в ответ, не открывая глаза.
Мне сейчас нужны эти две минуты. Впервые за долгое время снился сон и лучше бы его не было. Я видел свою жену и сына, я видел, как их убивают и сжигают заживо, но я был беспомощен, я не мог помочь. Я смотрел на это, и мне казалось, словно это наяву, словно действительно это происходило. Впервые за долгое время я испытываю какие-то другие эмоции, помимо злости. Огорчение, разочарование в самом себе и печаль — все это давно меня покинуло, а сейчас снова нахлынуло, и я не могу из-за этого собраться с силами и продумать дальнейший план действий. А он нужен, потому что на кону жизнь, возможно, последней выжившей вокруг на многие километры, и я за нее в ответе.
Открыв глаза, вижу сидящую рядом девчонку с железной кружкой в руках. Она также смотрит на меня и молчит. Я не могу собраться с мыслями и что-то внятное сказать. В эти минуты я беспомощен. Отвожу взгляд, потому что теряю себя еще больше. Элли протягивает мне кружку с водой, и я жадно осушаю ее. От головной боли в ушах стоит тихий звон. Сейчас все вокруг против меня, но нужно собраться ради отряда, который должен быть уже на полпути к городу, ради нуждающегося во мне главнокомандующего.
— Идем в штаб тем же путем, каким мы шли сюда, — наконец говорю я хоть что-то, дабы не показаться самому себе безмозглым идиотом. — Там безопасно, мы все зачистили и проверили, но идти придется почти неделю.
Девчонка кивает в ответ и складывает вещи в мой походный рюкзак.
— А где ваша жена? — задает вопрос Элли указывая на мое обручальное кольцо. — Она погибла?
— Скорее всего, — пожимаю плечами в ответ.
Хочу прекратить этот разговор, но что-то мне не дает прервать девчонку и запретить ей интересоваться. В конце концов, кроме меня, у нее нет других собеседников. Я человек другой, я могу долгие дни проводить в полной тишине и не произнести ни слова. Даже разговор привязывает меня к человеку и связывает с ним те или иные события. Я уже тысячу раз говорил, что это плохое качество, но такая особенность характера.
— Может, стоит отпустить уже мысли о ней? — тихо с опаской говорит Элли. — Снимайте кольцо, а лучше всего выбросите его. Станет легче. Мне кажется, что вас это мучает, сэр.
Я ничего не отвечаю, лишь молча слушаю все это. Есть смысл в словах девчонки, но она слишком много себе позволяет. Мне дает дельный совет ребенок. Хотя какой это ребенок? В наше тяжелое время дети не хуже взрослых знают толк в оружии, навыках выживания и оказания первой помощи. Я лично видел, как пятилетние дети работали в полях штаба, собирали урожай с утра до ночи и прекрасно себя чувствовали. Восемнадцать лет — полноценная часть общества, несмотря на неопытность.
— А ваш сын? — задает она вопрос и замирает.
И я не выдержал, внутри все загорелось от гнева.
— Ты шарилась в моих вещах? Ты читала мои записи? — вскакиваю с места и рукой хватают девчонку за лицо, заставляя на меня посмотреть. — Ты много себе позволяешь, детка, слишком много. Мы уже обговаривали правила твоего поведения, и ты ослушалась.
— Миру конец, а ты злишься из-за своих личных тараканов в голове? — шипит Элли на меня и вырывается из моей хватки. — Как командир ты некомпетентен, слишком много эмоций. Кто тебя назначил вообще? У тебя крыша едет!
— Уверена? — стараюсь не кричать на нее, потому что огонь, что во мне сейчас полыхает, требует выхода наружу. — Никаких привалов до полуночи и только попробуй хоть раз заныть, мудрая ты моя.
Застегиваю рюкзак и выдвигаюсь в нужном направлении, не оглядываясь. Возомнила себя сильным бойцом? Отлично, такие нам нужны! Быстрее прибудем в место назначения.