Дневник прошлого

      Проснулась я не одна… точнее, я была не одна в палатке, это понятно, но я спала… в одном спальном мешке с Сын Хёном, прижатая к нему!       Я ничего не могла сделать — мужчина прижимал меня к своей груди, дышал мне в затылок, его ноги были переплетены с моими. И, что самое ужасное, я не помню вчерашний вечер! Абсолютно!       Я помню, как мы забирались в палатку, а дальше — всё, пустота.       — Ну чего ты рыпаешься? — услышала я сонный голос Сын Хёна. — Тебя отпустить?       — Да, — сдавленно сказала я.       Когда он выпустил меня из объятий, я выползла из спальника и поёжилась. Было прохладно, хоть я и была в свитере и футболке своего брата плюс в штанах и шерстяных носках.       Я зевнула и потянулась, забирая всё пространство палатки себе. Сын Хён вжался куда-то в пол, а когда я освободила пространство, сам потянулся, затем сжав меня в объятиях.       — Э… дяденька, я ведь не твоя девушка… — начала я.       — М? Тебя что-то не устраивает? — спросил он.       Всё внутри бухало, я положила ладонь на его руки.       — Д… дяденька… ты знаешь, что это очень подло с твоей стороны? — спросила я, заикаясь. — Я люблю тебя, ты меня отшиваешь, но потом обнимаешь…       — Значит, ты ничего из вчерашнего не помнишь? — спросил Сын Хён.       Я закачала головой.       — А жаль… — сказал мужчина. — Я и не знал, что коньяк так на тебя подействует.       — Коньяк?! Ты споил меня?! — чуть ли не взвизгнула я.       — Для тебя, оказывается, даже половина столовой ложки конька много… главное, никому не говори, я ведь использовал коньяк в лечебных целях, а не для совращения, — сказал мужчина. — Не знаю, что тебе там наплёл Джиён в сообщениях, но я, повторюсь, использую алкоголь в лечебных целях.       — Ага… а та вечеринка, которую ты закатил год назад? — решила вспомнить былое я.       — Мне было тяжело после расставания с одной особой, — сказал Сын Хён. — И давай не будем ворошить прошлое?       Мы ещё некоторое время посидели, а затем решили выбраться из палатки. И у нас вновь всё пошло через заднее место…       — Дяденька, выйди, я переоденусь.       — О господи, да что я не видел у девушек?       — Д… Чхве Сын Хён!       — Что? Я почти тридцать лет Чхве Сын Хён!       — В том-то и дело, что я — не просто девушка! Я пожалуюсь на тебя брату!       — Ладно-ладно, я выхожу.       Я быстро переоделась и вышла из палатки. Вскоре, переодевшись, вышел Сын Хён.       Весь лагерь пока что спал. Не спали только Дэсон и учитель — они разжигали костёр, иногда дуя себе на ладони, так как было прохладно.       — О, хён, ты проснулся! — улыбнулся Кан. — Доброе утро, Джи, как спалось?       — Доброе утро, — я улыбнулась в ответ. — Спалось отлично!       — Ага, в особенности после чая с коньяком, — пробормотал Сын Хён.       — Ты что-то сказал, хён? — Дэсон поднял удивлённый взгляд на нашу парочку.       — Нет, — Сын Хён покачал головой.       Я помогала, как могла. Больная нога и саднящие локти мешали мне, но, когда мы закончили, я спокойно села на бревно.       — Тебе надо переклеить пластырь, — сказал Сын Хён.       Он вынул из кармана куртки новый пластырь. Резко сдёрнув с моего лба пластырь (я разбудила своими криками, наверно, весь лагерь), Сын Хён наклеил новый пластырь, но уже телесного цвета.       — Ох… прибьёт меня Джиён, прибьёт…       — Да всё нормально, дяденька, — я пощупала лоб, — я сама виновата.       Дэсон с улыбкой наблюдал за нами. Он-то знал, в отличие от учителя, что мы с Сын Хёном не родственники.       — Итак, дорогие ученики! — учитель привлёк внимание всех после того, как все позавтракали рисом с мясом. — Сегодня мы с вами поднимемся в гору и спустимся к горному ручью. Будьте осторожны — захватите с собой немного поесть и попить, а также постарайтесь не упасть в воду!       Через час мы выдвинулись в путь. Дорога была узкая, скользкая, Сын Хёну очень часто приходилось меня ловить. Чтобы я не упала в двадцатый раз, он взял меня за руку и поместил наши руки в карман своей куртки.       — Во-первых, ты так не упадёшь, — стал объяснять он, — а во-вторых, погода на улице холодная.       Мы шли таким образом ещё полчаса. А затем наступило время спуска…       В общем, чего тянуть кота за одно место? Я съехала с горки, Сын Хён не успел меня подхватить. И всё бы ничего, но я упала прямо в холодную горную воду! Ноги свело сразу, зубы застучали.       — Ч-чёрт побери! — взвыла я.       — О боже… — Сын Хён подал мне руку, чтобы я встала из воды.       Джинсы были насквозь мокрые, то же обстояло с кроссовками и свитером… слава богу, что я пошла в своём свитере, а не в свитере Джиёна.       — Джиюн, вы найдёте дорогу в лагерь? — озабоченно спросил учитель.       Я кивнула, вновь задрожав. Сын Хён, как и вчера, скинул с себя куртку и набросил её мне на плечи. Он взял меня за руку и быстро повёл в лагерь.       Мы прибыли спустя минут сорок. Мужчина сразу запихнул меня в палатку, заставив раздеваться. За то время, что я стягивала с себя насквозь мокрые вещи, Сын Хён нашёл полотенца, порылся в моей сумке и вынул свитера брата.       — Одевайся и ложись в спальник. У тебя минут десять, я пока пойду сделаю чай.       — С…       — Да, с коньяком, не удивляйся, — сказал он.       Я хотела сказать «спасибо», ну да ладно.       Я надела на себя все свои вещи, вытерлась, но холод будто и не думал выходить из моего тела. Наплевав на спальник, я залезла в сумку Сын Хёна. Вдруг у него там чего есть?       — Почему ты роешься в моих вещах? — спросил мужчина, зайдя в палатку с кружкой в руках.       — Х-хочу ещё одежды, — сказала я, нагло продолжая своё занятие.       — Да что ты как маленькая?! — брови Сын Хёна взлетели вверх.       — Сам, что ли, чертовски взрослый?! — я поджала губы.       — О господи… сядь спокойно, я дам тебе чай, а сам посмотрю, какие у меня есть вещи.       В итоге на мне было два братских свитера, двое штанов, а к этому добавились две большие рубашки Сын Хёна и тёплый свитер, сильно пахнущий сигаретами и чем-то алкогольным.       Я потихоньку пила горячий чай. От запаха трав слегка кружилась голова, но на вкус всё равно было превосходно. А ещё Сын Хён так на меня смотрел…       — Дяденька, — я снова отпила чай, — спасибо.       — Не за что, — сказал он. — Через сколько дней мы уезжаем?       — Мы уезжаем завтра, — сказала я.       В каком-то смысле это хорошо — поход на три дня, Джиён может не волноваться, но для меня было слишком мало. Я хотела продолжать спать в одной палатке с Сын Хёном, просыпаться, лёжа у него почти под боком…       Он молчал, я молчала. Между нами была странная неловкость, которую очень хотелось исправить. Я прочистила горло.       — Ты что-то хотела сказать?       — Оппа, — когда я это сказала, Сын Хён вздрогнул, — скажи, а какие ты любишь конфеты?       — С бананово-молочным вкусом, а что? — он слегка склонил голову.       — Мне просто неудобно молчать, — сказала я. — А брат говорил, что у тебя хорошо подвешен язык…       — Только не с девушками, — Сын Хён улыбнулся, а затем скрыл улыбку.       — А ещё он говорил, что ты долго не пьянеешь! Но я в это не верю!       — Доказать? — лёгкая улыбка озарила его лицо.       — Докажи, — я заискивающе улыбнулась.       — А вот и докажу, — Сын Хён достал из сумки бутылку вина.       Непочатую.       — С горла? — я ухмыльнулась.       — Легко! — он вытащил пробку зубами и плюнул ею куда-то в свою сумку. — Что ставишь, если я подтвержу доводы Джиёна?       — Любое твоё желание, — сказала я. — А если проиграешь ты?       — Будь с этим осторожна, мелкая козявка, — сказал Сын Хён. — Хм… если я проиграю, то тогда позволю тебе сделать со мной всё, что захочешь.       — Ладно! — мы ударили по рукам. — Давай, оппа, пей! Пей!       В общем, он выхлебал сначала полбутылки, от чего у меня уже расширились глаза, а затем, насмешливо взглянув на меня, допил её. Его взгляд был ясным.       — Я выиграл, — невозмутимо сказал мужчина. — Я пьян?       — Н-нет, — я покачала головой. — Я… я проиграла?!       — Твой брат прав, — Сын Хён положил пустую бутылку в сумку. — Я не пьянею быстро. Наверно, меня выносит в хлам только через восемь бутылок.       — Быстрее говори своё желание! — меня уже задёргало от нервов.       Сын Хён задумался, но только на минуту. Я уже успела перенервничать, сто раз помолиться и попросить у брата прощения…       — Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.       Его слова были словно обухом по голове. Я боязливо уставилась на него. Сглотнув, я криво улыбнулась и сказала:       — Дяденька… ты пьян…       — Если и пьян, то тобой, — сказал Сын Хён, нежно взяв мой подбородок. — Неужели тебя ни разу не целовали?       — Дяденька…       — Знаешь, а ты меня заводишь, — сказал мужчина. — У меня никогда не было так с другими девушками.       — Ты…       — Я тебя поцелую, — и он толкнул меня на спальники, нависнув следом. — Желания надо исполнять, мелкая. Или ты ведёшь нечестную игру?       Как только я почувствовала его тёплое, пахнущее вином дыхание на своём лице, я зажмурилась и начала биться под ним, чтобы он отпустил меня. И тут неожиданно вход расстегнули…       — Ой! Прости, Джиюн, я тебе… вам… помешала!       Я быстро спихнула с себя Сын Хёна и выскочила из палатки следом за Гин Ки, которая была красная, как помидор. Я обхватила себя руками и посмотрела на мужчину, который разлёгся по периметру всей палатки, смотря в потолок.       — Ты… ты напился! — сказала я. — Г… господи…       — Он напился и приставал к тебе? — Гин Ки расширила глаза. — О боже, вы ведёте себя как…       — Я знаю, - сказал Сын Хён. Но Джиюн проиграла мне. А желания всё же надо исполнять.       — Нет, нет и ещё раз нет! — сказала я.       — Тогда верни мне мои вещи, которые ты на себя навешала. Ты согрелась, — сказал Сын Хён. — А то будешь потом благоухать мной.       — Нет! — я показала ему язык. — Теперь я их возьму себе!       — Ах ты мелкая зараза!       — А ты — крупная зараза! — я засмеялась и побежала ближе к лагерю.       Бежать быстро я не могла — мешал свитер Сын Хёна, который был мне до колен. Именно поэтому Сын Хён быстро меня догнал и на глазах Дэсона перекинул меня через плечо.       — Оппа!       — Что? Тебя что-то не устраивает? — меня неожиданно встряхнули.       — Да ты в стельку! — я ударила Сын Хёна по спине.       — Ложь, — спокойно ответил мужчина. — У меня вполне ясное сознание.       В общем, мы продолжили свой спор, пьяный он или нет. Вскоре Сын Хёну просто надоело со мной спорить, и он пошёл на вечерние посиделки у костра. Я засеменила за ним.       — А давайте поиграем в бутылочку, — сказал один из парней, когда учитель ушёл в свою палатку спать.       — Я могу бутылку притащить, — с готовностью сказал Сын Хён.       В итоге он притащил ту самую бутылку из-под вина. Все расселись по кругу. Дэсон раскрутил бутылку, и она указала на нашу тихую отличницу — Кан Мин Джин. Она покраснела, когда ей сказали поцеловать друга Сын Хёна.       — Я… — девушка ещё пуще покраснела, когда Дэсон улыбнулся и поцеловал тыльную сторону её ладони, как самый настоящий джентльмен.       — Ты думала, что я тебя засасывать буду? — мужчина прыснул со смеху. — Меня дома ждут жена и ребёнок!       Сразу как-то обстановка разрядилась. Дэсок раскрутил бутылку. Один конец указывал на него, другой…       На меня.       — Фе, целовать убогую шлюху? — парень скривил губы.       — Сейчас получишь, — сказал Дэсон.       Дэсок пополз ко мне. Сын Хён нахмурился и напрягся. Одноклассник вцепился в мои волосы, а затем резко дёрнул на себя. Он не стал целовать меня в губы, как того требовала игра. Он поцеловал мою шею. Гин Ки и Сын Хён расширили глаза.       — Фе! — Дэсок вытер губы. — От тебя вином несёт! Значит, вот, кто выпил эту бутылку.       Я покраснела. Сын Хён, сидящий рядом с Дэсоком, раскрутил бутылку. И тут оказалось, что конец снова показывает на меня.       Кто-то завопил, что не надо нарушать правила и уже поцеловать нормально, как того требует игра. Гин Ки резко схватила меня за плечи, приказывая остановиться. Я заметалась, когда почувствовала руки Сын Хёна на своей спине, а его дыхание, пахнущее сигаретами и вином, коснулось моего лица.       — Дяденька… не надо…       — Надо, Джиюн, надо, — прошептал он мне в губы, — и желания тоже надо исполнять.       Когда его губы мягко накрыли мои губы, я на секунду замерла, поражённая. Я не думала, что у него такие нежные губы. Я не знала, что он так умело целуется, кусает губы и скользит языком по моим зубам, будто приказывая мне раскрыть рот.       Я нашла в себе силы оттолкнуть его, а затем вскочила на ноги и с криками «Чхве Сын Хён, ты придурок!» убежала в палатку.       Я зарылась в спальник и тихо заплакала. Сколько же времени Сын Хён будет играть со мной? Он отлично осведомлён, что даже малейшие его прикосновения что-то для меня значат. Либо он бессовестный, либо ему нравится играть со мной.       — Джи…       — Уйди от меня, — буркнула я, но непрошеный всхлип вырвался наружу.       — Я тебе противен?       — Наоборот! Но… это ведь позор перед всем классом…       — Дэсок уже давно всем сказал, что мы с тобой родственниками не приходимся, — сказал Сын Хён и лёг рядом. — А что твои одноклассники про нас подумают — это уже последнее дело. Тебе не всё ли равно?       — Я…       Я почувствовала, как стало тяжелее дышать. Наверно, это потому, что мужчина прижал меня к себе и поцеловал в макушку.       — Я нажалуюсь на тебя Джиёну!       — Слушай, ты достала уже со своими пустыми угрозами! — Сын Хён резко перевернул меня на спину и навис, морально и физически вдавливая в матрас. — Я тут на свой страх и риск играю в бутылочку, а ты…       Я обхватила его лицо руками, а затем зарылась пальцами в волосах на его затылке.       — Я люблю тебя, — сказала я.       — Извини… — мужчина уткнулся носом в мои волосы.

Из записок Джиёна.

      Когда делал уборку у хёна (плата за то, что он меня подменил в школьном походе), я случайно нашёл его ежедневник. Я понимаю, вторгаться в частную жизнь нехорошо, но любопытство пересилило…       «Она так прелестна в школьной форме. Не знаю даже, почему я запал на младшую сестру Джиёна. Почему с этого времени я не могу думать о ней только как о несмышлёной девчонке? Господи, я влюбился в Квон Джиюн! Я хуже педофила… она ж меня младше на много лет…»       Ну ёб твою мать! Мой хён влюблён в мою младшую сестру?! А если в походе что-то случится?! Нет, я конечно, против племянников ничего не имею, но…       Мысли разбегаются. Я устрою им обоим «тёплый приём», как только они приедут…