Любопытство не порок...

      — Нет, ты это серьезно?! Ты собираешься притащить меня в Королевский Дворец?! — для Акшок появление перед Его Наикоролейшим Величеством Йагупопом Семьдесят Седьмым было где-то на втором месте в списке вещей, которых хотелось бы ей меньше всего.       — Я не могу проигнорировать эту просьбу от Короля, моя радость, — устало ответил Нушрок. — Надо соблюдать видимость полного подчинения Королю, иначе это будет выглядеть очень подозрительно. Проявлять к Йагупопу неуважение сейчас — слишком рано… ух, эта проклятая жирная жаба Абаж, его перепончатых лап дело! Но как он узнал? Видимо, в замке есть его шпион.       — О боже, мне теперь придется влезть в одно из этих жутких платьев с корсетом и кринолином, в которых совершенно невозможно дышать! — скорбно взвыла Акшок. Да, ей приходилось присутствовать на балах во время своих скачков, но только она смешивалась там с толпой слуг — так ты незаметен, на слуг не обращают ровно никакого внимания. А тут на нее будут открыто пялиться все придворные, потому что о ней говорил сам Король, и это заранее заставляло ее нервничать.       — Это всего лишь на один день, он посмотрит на тебя, успокоится и забудет — память у него никудышная.       — Когда будет этот бал, на который ты меня потащишь? — сумрачно спросила Акшок.       — Через три недели. Надо успеть подготовить тебя к этому, — вздохнул Нушрок.       Анидаг развернула настоящую кампанию под названием «Отправим Акшок на бал». Она вникала во всякие мелочи, она успевала везде и предусматривала все. Нушрок наблюдал за ней, и как-то вечером сказал ей:       — Из вас вышла бы прекрасная королева, дочь моя.       — Вы так считаете, отец? — Анидаг зарделась.       — Уверен. Я не желал бы лучшей доли для вас, вы красивы, у вас практичный ум, Анидаг, вы не упускаете ничего. Единственное, чего я боюсь, так это что с вами может случиться то же самое, что с предками нашего Йагупопа. Вы ведь помните историю их рода?       — Да, отец. Полагаю, что если рядом со мной будете вы, мы примем все предосторожности для того, чтобы избежать их участи.       Нушрок с улыбкой поцеловал свою дочь в лоб.       По мере того, как приближался день бала, Акшок мрачнела все сильнее, становясь с каждым днем все нервознее. Не привыкла она к этой публичности! Более того, она ее просто не выносила. Публичность для нее была синонимом опасности, поэтому Акшок, с ее стремлением держаться в тени и не высовываться, чувствовала себя так, словно ее собираются выставить абсолютно голой на всеобщее обозрение. И когда отвратительный для нее день наступил, то встала она в прескверном расположении духа. Настолько прескверном, что прямо с утра сильно поссорилась с Министром. Нушрок отбыл из замка в город в ярости, а Акшок заперлась у себя в комнате, стараясь сдержать рыдания.       Анидаг это все надоело. Она ворвалась в комнату Акшок через потайной ход и набросилась на нее:       — Чего ты так боишься, это всего лишь бал?! — сердито отчитывала Анидаг Акшок.       — Я буду у всех на виду, госпожа! Я никогда не была у всех на виду! — панически заскулила Акшок. — Это опасно! Это… Я умру прямо там!       — Поверить не могу! — Анидаг только руками всплеснула. — Ты хладнокровно распорола горло человеку, а второму человеку почти вырезала легкие! И сейчас ты говоришь, что боишься людей? Ты в своем уме?!       — Нет, послушайте, когда ты выходишь на свет, ты не имеешь права на ошибку, иначе подставишь всех остальных, и они могут пострадать! Именно поэтому я стараюсь всегда слиться с толпой! — паниковала Акшок.       — Ты сольешься с толпой! — Анидаг встряхнула Акшок за плечи. — Только толпа будет попестрее и побогаче, чем ты привыкла. Послушай меня, сейчас в моде пышные дамы в теле…       — Тем более я буду там выделяться! — застонала Акшок.       — Да нет же, дослушай меня и не перебивай! — пристально глядя ей в глаза, тихо сказала Анидаг. — Именно потому, что сейчас в моде пышки, на тебя никто не обратит особого внимания, понимаешь? Всем будет на тебя начхать! Сделай вид, что ты просто серая невзрачная моль, и никому до тебя не будет дела. А уж если на балу будет эта дура Акшюрх, с тобой вообще все будет в порядке, она отвечает всем канонам красоты и приковывает к себе внимание почти всех придворных. Ты понимаешь, что я говорю?       Акшок моргнула.       — Да… Спасибо, госпожа, — прошептала она. — Боже, господин Министр, наверное, меня никогда не простит… Я вела себя так отвратительно!       — Ну, определенные усилия тебе приложить придется, — хмыкнула Анидаг.       Министр вернулся в наимрачнейшем настроении. Он зашел в комнату Акшок, когда все уже было готово, и она была при полном параде.       — Я вижу, вы уже готовы, — сухо сказал Нушрок. — Хорошо, карета ждет вас.       — Прости меня, пожалуйста, — вдруг сказала Акшок, нервно теребя веер. — Я так отвратительно вела себя утром… Мне сейчас очень стыдно…       Нушрок пристально посмотрел на нее. Она казалась такой хрупкой в этом нежно-голубом пышном платье… Если бы он не знал, на что она способна, то подумал бы, что она нуждается в защите. Впрочем, сейчас он чувствовал, что она действительно нуждается в защите.       Министр приблизился к Акшок и обнял за плечи.       — Просто держись поближе ко мне, моя прелесть, — проворчал он, целуя ее в висок. — И сделай вид, что у тебя в голове мозгов не больше, чем у мотылька. Тогда Король совершенно точно потеряет к тебе всякий интерес.       Перед самым отъездом к отцу подошла Анидаг и прошептала:       — Абаж прислал мне весточку, в которой говорит, что хочет поговорить со мной наедине, отец.       — Ну, что ж, дадим ему желаемое. Встретьтесь с ним, Анидаг, узнайте, чего он хочет. Если получится, заставьте его нервничать. Когда это земноводное нервничает, то плохо соображает, — Нушрок вскочил в седло, и кортеж тронулся в город. Анидаг задумчиво посмотрела им вслед, затем развернулась и ушла в замок.       Бал был в самом разгаре. Как и говорила Анидаг, на Акшок никто не обращал внимания — она не соответствовала вкусам придворных, а значит, не вызывала у них ни малейшего интереса.       Наконец все собрались в тронном зале, в ожидании Короля, который вошел с огромной помпой. Увидев Нушрока, Его Наикоролейшее Величество сразу же подошел к нему.       — Ну-ссс, Главнейший Министр, вы обещали показать нам свою племянницу, где же она?       — Вот она, Ваше Величество, ее зовут Акшок, — Нушрок слегка подтолкнул Акшок вперед, и она присела в реверансе.       — Бог ты мой, какая она у вас маленькая и худенькая, Нушрок! Она больше похожа на мальчишку-подростка! Господин Министр что, совсем вас не кормит, моя дорогая?!       — Дядюшка очень щедр и заботлив, Ваше Наикоролейшее Величество, — потупив глазки, пролепетала Акшок. — Просто я с детства такая субтильная…       Но Король уже потерял к ней всякий интерес, и занялся задачкой по арифметике, мучая ею свой придворный курятник.       — Неужели мой вид действительно настолько ужасен? — недоуменно прошептала про себя Акшок. Главнейший Министр, говоривший до этого с Абажем, который спешно куда-то ушел, услышал ее слова.       — Только не для меня, моя прелесть, — тихо ответил он, целуя ее пальчики. — Однако, вам пора домой, вы выглядите очень устало. Идемте, я провожу вас в вашу карету.       Он вывел Акшок из Королевского Дворца и усадил ее в карету.       — А вы? — спросила она, больше всего сейчас желая ехать с ним.       — А у меня здесь еще дела, моя дорогая, — мягко ответил Нушрок. — Увидимся в замке.       С этими словами он развернулся и ушел.       Акшок уже почти подъехала к замку Нушрока, когда услышала отдаленно доносящееся многократное эхо: «Казнь зеркальщика Гурда откладывается!» Не придав этому значения, она проследовала в свою комнату, плюхнулась в постель и почти тут же заснула, измученная балом.       Проснулась Акшок от того, что услышала вопли. Она определила, что они исходят из малого столового зала и кинулась туда, столкнувшись по дороге с Асырк, тащившей за шкирку какого-то мальчишку в костюме Королевского Пажа.       Запыхавшись от того, что на ней еще было бальное платье, которое она просто не в силах была снять перед сном, она влетела в тронный зал, и мельком подумала, что у нее сейчас слипнется зад уже только от того, что она увидела — малый обеденный стол был весь завален обертками и палочками из-под эскимо. Анидаг и Нушрок тоже были в малом зале.       — Эти пажи украли Ключ! — вид у Нушрока был озабоченно-злой. — Второй Ключ есть только у Абажа. Надо срочно ехать к нему!       — По поводу Абажа, отец… — вдруг сказала Анидаг, коснувшись руки отца.       — Что такое? Что он вам сказал? — насторожился Нушрок.       — Он сказал, что государству нужен новый король… королева… Он хотел, чтобы я отравила вас, отец, с помощью вот этого, — она показала Нушроку перстень, закрывающий ей всю фалангу пальца.       — Можно посмотреть? — Акшок протянула руку. Анидаг осторожно сняла перстень и отдала ей. Акшок очень аккуратно открыла его. Палочкой из-под мороженного она подцепила часть содержимого и высыпала его в недопитый стакан с газировкой, которая тут же зашипела. Акшок вылила отравленный напиток в камин.       — Нужно подменить отраву безобидным веществом, дающим похожий эффект, — задумчиво сказал Нушрок.       — Сода и лимонная кислота. Смешать нужно на сухую, шипеть будут так же, не отличишь, — пробормотала Акшок.       Перстень был очищен от яда и начисто вымыт, и туда положили смесь соды и лимонной кислоты, после чего перстень был водружен обратно на палец Анидаг.       — Велите заложить мою карету! — распорядился Министр.       — Королевскую карету, — промурлыкала Анидаг.       — Королевскую? Анидаг, вы помните, о чем мы говорили? — нахмурился Министр.       — Мне кажется, что вы для этого подходите лучше, — улыбнулась его дочь. — Я буду сопровождать вас, Ваше Величество.       — Мы еще обсудим этот вопрос. А теперь идите.       Анидаг ушла, чтобы дать слугам необходимые указания, а Акшок умильными глазами глядела на Министра.       — Прекрати, — строго сказал он. — Скажи мне, чего ты хочешь, только перестань делать эту твою… моську.       — Можно я поеду с тобой?       — Боюсь, Наиглавнейший Министр Абаж тогда откажется сотрудничать, для него и нас-то с Анидаг много, — с сомнением покачал головой Министр.       — Я могу поехать в качестве слуги. Пожааалуйста!       Министр подумал. Ему вспомнились слова Йагупопа о том, что Акшок похожа на мальчишку-подростка.       — Пожалуй, из тебя бы вышел неплохой ученик грума, — сказал он. — Только вот… — он протянул руку к ее груди и нежно ее сжал, поглаживая через платье Акшок бугорок соска большим пальцем, — их придется перебинтовать. И хорошенько спрячь свои волосы под берет.