Погоня
13 сентября 2017 г. в 01:06
Карета Главнейшего Министра катилась по горному серпантину. Правил ею Бар, а рядом с ним на козлах сидел тощий мальчишка-грум.
— Когда приедем к Абажу, не пейте и не ешьте ничего из того, что он вам предложит, дочь моя, — тихо сказал Нушрок. — С этой толстой жабы станется подсыпать и вам отраву.
— О, я в этом не сомневаюсь, дорогой отец, — засмеялась Анидаг.
Министр довольно хмыкнул — все-таки умом дочь пошла в него, он гордился ею.
До замка Абажа они доехали без приключений. Нушрок и Анидаг направились в замок, сопровождаемые слугами, а мальчишку-грума послали на конюшню, чтобы не сидел, прохлаждаясь без дела.
Занятая в конюшне Акшок не сразу поняла, что, собственно, случилось. Мельком она увидела пробегающего мимо пажа, который вскочил в карету Министра. Причем, она зуб могла прозакладывать за то, что видела, как в карету вскочил еще один точно такой же паж. Затем, из замка черным вихрем стремительно вынесся Нушрок, вскочил на первую попавшуюся оседланную лошадь, и пустил ее в галоп. Чуть погодя выбежал Абаж, которому подали его карету, на которой и он умчался.
Анидаг выпорхнула последней. В этом проклятом платье она могла семенить исключительно мелкими шажками — неудивительно, что все остальные ее опередили. Запыхаясь, она прибежала в конюшню и велела оседлать лошадь.
— Мы подчиняемся только господину Абажу, госпожа! — ответил ей главный конюх.
— Я — дочь Главнейшего Министра, я приказываю вам подать мне лошадь! — Анидаг начала выходить из себя.
— А наш господин — Наиглавнейший Министр! И он не давал на ваш счет никаких указаний! — упрямо стоял на своем конюх.
Анидаг посмотрела в глаза Акшок, и они одновременно кивнули друг другу.
— Ну что же, я хотела по-хорошему. Но поскольку по-хорошему не получилось… — зловеще сказала Анидаг. Мальчишка-грум молниеносным движением выхватил из-за спины нож, больше похожий на тесак.
— Свежевать я тебя буду медленно и с удовольствием, лягушонок, — хрипло сказал он, и на его лице отразилось настоящее безумие. Один из конюхов попытался воткнуть в него вилы, но получил такой удар ногой по лицу, что изошел кровавой юшкой. Под давлением дьявольского взгляда Анидаг и тесака грума конюх вывел последнюю лошадь.
— Платье! — с отчаянием простонала Анидаг. — Оно такое узкое, что я не могу забраться в седло!
— Так порвите его, госпожа, не велика потеря! — ответил грум. Анидаг с треском рванула подол платья. Грум вскочил в седло и подал ей руку, чтобы она смогла сесть сзади. Они резко взяли с места, и берет грума слетел с его головы, выпуская наружу светлые волосы.
— Это была девчонка… — ошеломленно прохрипел главный конюх, провожая их взглядом.
Акшок гнала лошадь во весь опор. Сидящая сзади Анидаг прокричала ей на ухо, что им надо к Башне Смерти и поскорее, так что их кобыла летела, как птица. Через какой-то отрезок пути им попался несчастный Абаж, сидящий возле своей кареты, в которой отсутствовала лошадь.
— Это все ваш папаша! Его лошадь убило завалом, и он отобрал мою! — с ненавистью прокричал он.
— Так тебе и надо, старый пердошлеп! — завопила ему в ответ Акшок. — Пешком теперь прыгай, нечего тут!
Они вихрем доскакали до Башни Смерти, откуда громко доносилась песня, которую распевали детские голоса. Главнейший Министр Нушрок лежал на земле, зажимал уши ладонями и кричал «Замолчите!»
Нушрок испытывал настоящее, ни с чем доселе не сравнимое страдание. Эти высокие звуки вкручивались в его уши и причиняли ему невыносимую боль. Обычно его тонкий слух помогал ему слышать то, что не слышат другие, но теперь Министр проклинал его, потому что, как бы он ни зажимал свои уши, мерзкие звуки выворачивали его наизнанку. Он был уже на грани сумасшествия, как его голову сжало с обеих сторон.
Акшок сразу поняла, что творится с Министром. Они с Анидаг соскочили с лошади и кинулись к нему, чтобы помочь. На Анидаг были кожаные перчатки, и она плотно прижала свои руки к ушам отца, дабы облегчить его страдания. Акшок укрыла ее ладони своими, помогая.
— Нет, ты должна добраться до них! — прокричала Анидаг.
— Вы хотите, чтобы я устроила тут кровавую резню, госпожа?! — ответила Акшок. — Даже если я убью всех стражников у входа, я не смогу поднять проклятую решетку, это слишком тяжело для меня!
— Ты же говорила, что можешь лазать по стенам! — завопила Анидаг.
— Слишком высоко карабкаться, госпожа! И у меня нет кошек! В любом случае, это будет чудовищно долго! — рявкнула Акшок.
— Но что же нам делать? — в отчаянии простонала Анидаг.
— Долго они петь не будут, и сидеть они там всю жизнь не будут! Скоро они спустятся, и тогда мы надерем чьи-то маленькие задницы! — прорычала Акшок.
В итоге, вышло так, как и сказала Акшок. Довольные детишки спустились с Башни, где их у входа уже поджидали две разъяренные девицы. Бар уже хотел кинуться на помощь детям, как Акшок вперила в него свой взгляд и прохрипела:
— Даже не вздумай, Бар! Я переломаю тебе руки, если двинешься с места!
За долгие месяцы пребывания Акшок в замке Бар прекрасно знал, что это было правдой. Он содрогнулся в ужасе.
Министр застонал, и Анидаг успокаивающе погладила Нушрока по голове.
— Все хорошо, отец, — прошептала она и перевела свой тяжелый взгляд на маленьких гаденышей. — Стража! Взять их! — велела она. — Отведите их в темницу, мы с ними позже разберемся!
— За что?! Отпустите! Он хотел казнить Гурда! Милицияааа! — вопили дети, но их никто не слушал. Стражники подхватили их под руки и потащили в темницу.
— Акшок, найди какую-нибудь повозку, надо отвезти отца в замок, — устало сказала Анидаг.
Акшок кивнула и уже собиралась пойти в город, как Анидаг окликнула ее:
— Ты говорила про каких-то кошек, что они нужны тебе, чтобы забраться на стену? Что ты имела в виду? — спросила она.
— Каких-то кошек? — не поняла Акшок. — Оооо, госпожа, нет, я вовсе не имела в виду животных! «Кошками» называются приспособления, которые позволяют лазать по стене.
— Ну, хорошо. Иди уже, — вздохнула Анидаг.